Жанровое своеобразие «Поучения» Владимира Мономаха.

Статья на тему «Поучение Владимира Монамаха»

1. Вступление.

В минувшем году исполнилось 960 лет со дня рождения и 900 лет княжения в Киеве великого князя Владимира Мономаха (1053 – 1125) – выдающегося государственного деятеля древней Руси, с именем которого связаны объединение и укрепление русских земель. Феномен седой русской старины в том, что с течением веков она не устаревает и не ветшает. Из её сокровищницы соотечественники до сих пор могли бы черпать превосходные образцы устроения Отечества, государства, дома, семьи, доброго жития. «Да ведают потомки православных Земли родной минувшую судьбу», – эти пушкинские строки призывают современного человека воспринимать древность, прошлое страны как своё, родное, значимое в настоящем, сохраняющее непреходящую ценность для будущего. Вот только смогут ли, захотят ли прислушаться нынешние «потомки православных», из которых сегодня злонамеренно вытравливается истинное чувство русскости, родины, духовного родства?.. Незадолго до кончины Владимир Мономах написал «Поучение» своим детям, которому суждено было стать одним из величайших памятников древнерусской литературы. Князь адресуется и к собственным детям, и ко всем русским людям – своим «чадам»: «Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет её в сердце своё».

1. Владимир Мономах – историческая личность.

Владимир Мономах – образец добрых князей. Еще при жизни он приобрел народную любовь и на долгие годы оставил память в сердцах многих людей. Он делал все для того, чтобы примирить князей, показывая образцы выполнения заветов своих предков. Великий князь проводил политику внутренней консолидации, столь важной для Руси рубежа XI- начала XII вв., и не теряющей своей актуальности в настоящее время. Историк С.М.Соловьев писал: «Мономах не возвышался над понятиями своего века, не шел наперекор им, не хотел изменить существующий порядок вещей…был образцом благочестия…приобрел имя доброго страдальца (труженика) за Русскую землю». (11, с.372-373)

В Новгородском Городище была найдена печать, принадлежащая Владимиру Мономаху. Это первый современный памятник Владимиру Всеволодовичу, где помещено его прозвище «Мономах». Имя Мономах трактуют:

1. Как неофициальное наименование, подобное иным прозвищам.

2.Связывают с анахроническим получением Владимиром Всеволодовичем царских венцов от византийского императора Константина Мономаха

3.Мономах означает «единоборец».

4.Объясняют родством между Владимиром и византийским императорским домом Мономахов.

В 1097 г. на Любечском съезде князья решили, чтобы каждое «племя Ярославичей держало свою «отчизну», чтобы каждый родич владел теми волостями, которые при первом поколении принадлежали отцу его…Владимир Мономах получил все волости Всеволодовы». Мономах держал Переяславскую, Смоленскую, Ростовскую и Новгородскую волости.

Весной 1113 г., когда умер Святополк, киевляне призвали Владимира Мономаха на престол. Характер деятельности Владимира Мономаха достаточно четко определен в послании митрополита Никифора, где Владимир называется «устрояющим словеса на суде, хранящем истину в веки, творящим суд и правду по среде земля». Владимир предпринял попытку улучшить положение закупов, рядовичей и их вдов.

Одна из самых ранних и лучших характеристик Мономаха принадлежит С.М.Соловьеву. «Мономах не принадлежит к тем историческим деятелям, которые смотрят вперед, разрушают старое, удовлетворяют новым потребностям общества: это было лицо с охранительным характером. Мономах не возвышался над понятиями своего века, не шел наперекор им, не хотел изменить существующий порядок вещей».(11) Строгим исполнением обязанностей, Мономах прикрывал недостатки существующего порядка. «Во время вражды между братьями заслужил имя братолюбца. Для людей благочестивых Мономах был образцом благочестия». Мономах не преступил крестного целования. Мономах отличался целомудрием. Обществу не нравилось в князьях корыстолюбие. Мономах и в этом отношении был образцом правителя: никогда не прятал сокровищ, раздавал деньги обеими руками. Казна его была полна, поскольку при всей его щедрости, он являлся хорошим хозяином. С молодого возраста Мономах стал защитником Русской земли, приобрел «имя доброго страдальца».

Стремление положить конец внутриполитической борьбе на Руси отражено в произведениях Великого киевского князя Владимира Мономаха, в правление которого (1113-1125) междоусобицы временно прекратились. Предметом нашего внимания является знаменитое произведение Мономаха «Поучение» своим сыновьям. Вне сомнения актуальность обращения к данному произведению. Современная Россия многонациональна, в виду чего политическая обстановка в стране не вполне стабильна. Еще не оправилась Россия после распада, как сразу стала полна тенденций отделения, казалось бы, без сомнения исконно русских территорий. Содержание «Поучения» позволяет нам обратиться к образцу продуманного, умелого государственного управления.

В период развития феодальных отношений на Руси среди правящей княжеской группы можно выделить деятелей, которые поддерживали возможную законность в порядке правления, способствовали равновесию взаимоотношений феодалов в интересах государственного единства. Желанный образ государственного правителя олицетворял Владимир Мономах. Владимир Мономах (1053-1125, с 1113 г. Киевский великий князь) был один из выдающихся князей своего времени. Он заслужил и восторженные отзывы современников, и благодарную память потомства.

Владимир Мономах был самостоятельным князем на протяжении многих десятилетий, «много утер пота за землю Русскую», за то и получил имя «доброго страдальца за Русскую землю». Когда он умер, люди оплакивали его, как дети отца. Впервые он получил черниговский стол в 1076 г, когда его отец перешел с черниговского княжения на киевское. В 1077 г. он получает смоленский стол. С 1078 по 1094 г. продолжалось его черниговское княжение, а с 1094 по 1113 г. он был переяславским князем. С 1113 по 1125 г. Владимир Мономах занимал великокняжеский стол в Киеве.

Повесть временных лет рассказывает о рождении в 1053 г.Владимира Мономаха: «У Всеволода родился сын, и нарече имя ему Володимер, от царице грькыне». Исследователь Лихачев Д.С. называет первую жену Всеволода «принцессой из дома Константина Мономаха». Историк В.Мошин считает, что женой Всеволода была скорее всего дочь Константина IX, племянница или сестра. Отец Владимира Мономаха – Всеволод, сын Ярослава Мудрого. Владимир был женат на дочери английского короля Гарольда, Гите. Гарольд погиб в усобице из-за короны с норманнским герцогом Вильгельмом Завоевателем в битве близ Гастингса 1067 г. В 1068 г. осиротелая семья Гарольда, мать его и сестра с 10-летней Гитой, бежали во Фландрию, затем переехали в Данию, король которой, Свен, выдал Гиту за Владимира Мономаха. Исследователь А.С. Орлов полагает, что Гита обычным путем — Балтийским морем, Невою, Ладожским озером и Волховом, переехала из Дании в Новгород. Брак Гиты и Мономаха датируют 1074 или 1075 г.

Владимира Мономаха называют «архонтом Руси». Этот титул употреблялся как политическое наименование великокняжеской власти в Киевском государстве. Исследователи В.Л.Янин и Г.Г.Литаврин установили, что Владимир Всеволодович уже в ранний период, до вступления на великокняжеский стол, носил официальное имя «Мономах».

Произведение Владимира Мономаха достаточно известно, однако имеющаяся литература не позволяет в достаточной мере заявить о полноте исследования данной проблематики. Созданный образ Мономаха, характеристика теоретических аспектов его «Поучения» заставляет нас в рамках современного видения политического процесса России вновь обратиться к данному вопросу.

В XI в. наиболее распространенной формой исторических сочинений на Руси стали летописи. Основное внимание в них уделялось личности государей, событиям государственной жизни, войнам, междукняжеским отношениям, то есть фактам политической истории. «Рукой летописца,- отмечал А.А.Шахматов,- управляли политические страсти и мирские интересы» — Летописцы часто соединяли предшествующие летописи в сборники – «своды» («летописные своды»). (12, с. 131) Из дошедших до нас летописных сводов старейшим является «Повесть временных лет». Этот памятник историографии проникнут идеей единства Руси и защиты ее самостоятельности. В этой идее заключалась главная политическая тенденция летописи. Сила и слава Руси зависели, по мнению летописца, от ее единства, которое мыслилось как сплочение всех земель под властью династии киевских великих князей. В период междукняжеских усобиц эта мысль была высоко патриотической. Отсюда – прославление деятельности Владимира Мономаха, объединившего силы князей для борьбы с половцами и возродившего традиции подчинения всех князей власти киевского великого князя, и включение в летопись «Поучения» Владимира Мономаха.

1. «Поучение» — история создания.

Произведения, составленные Владимиром Мономахом, дошли до нашего времени в копии 1377 г. Весь материал надписан словом «Поучение». Его автором называет себя Владимир Мономах. Текст «Поучения» находится в Лаврентьевском списке под 1096 г. Он дошел до нас не без потери своих частей и с погрешностями в чтениях. Сочинения поставлены в текст «Повести временных лет» без связи с предыдущей и последующими частями (после рассказа о набеге половецкого хана Боняка на Киев в 1096 г. и перед пересказом сообщения Гюряты Роговича Новгородца о подобных народах на севере). Исследователь Шахматов А.А. считает, что «Поучение» внесено в Повесть временных лет при третьей редакции (1118 г.).

Представление о Владимире Всеволодовиче Мономахе не может быть полным без характеристики его произведений. Письменными источниками, пособиями, служившими Мономаху при написании «Поучения» были различные сборники поучений. Следует заметить, что вопрос о книжных источниках произведений Владимира Мономаха в полной мере нельзя назвать решенным. Мономах имел обыкновение вести краткие записки, которые были двух родов. Во-первых, он делал из священных и богослужебных книг выписки отдельных изречений, частью молитвенного содержания. Во-вторых, он делал выписки из книг обычного назидательного чтения. Иногда Мономах передавал своими словами лишь мысль того или иного писателя. Он вел дневник своих походов и больших поездок. Начинались эти записки с 1072 года и продолжались Мономахом до старости. «Поучение» — автобиографическое сочинение назидательного характера. Владимир Мономах сумел выбрать из событий своей жизни те, которые представляли, по его мнению, общегосударственный интерес, сформулировав на долгие годы идеал княжеской власти.

Комплекс писаний Мономаха уникален. «Поучение» не предназначалось для обращения в широкой читательской среде. Это было княжеское завещание княжеским детям, кодекс феодальной морали для правителей, которым предлагался исключительный, идеализированный образец человеколюбивого князя, заботящегося о бедных и убогих, отстаивающего интересы Русской земли.

В отечественной исторической науке представлены различные точки зрения по вопросу времени написания «Поучения» Владимира Мономаха. Академик Погодин М.П. считал, что «Поучение» было написано в 1099 г. «Мономах задумал Поучение на дороге в Ростов, по поводу посольства братьев с предложением об изгнании Ростиславичей; написал…его по прибытии в город». Он указал «момент сочинения…1099 г». Иначе думал С.М.Соловьев: «Поучение написано после 1100 года». По мнению Шлякова Н.В. «Поучение» написано в 1106 г. 8-10 февраля – на память святого великомученика Федора Стратилата и Федора Тирона. Историк Н.М.Карамзин указывает дату 1117 г. (2,с. 112)

Сложность в составлении хронологии «Поучения» заключается в том, что в этом произведении ни разу не употребляются точные годичные даты летосчисления от Сотворения мира. В своем сочинении Владимир Мономах использовал весьма точную погодную хронику. Хронологические элементы позволяют произвести географические очертания летописного источника «Поучения». Фамильный удел Всеволодовичей – Переяславль-Русский и Смоленск. С 60-х гг. в. в Переяславле-Русском велся княжеский летописец, тщательно фиксировавший деятельность представителей дома Всеволодовичей в виде погодной хроники, не имеющей, однако, нумерации лет от Сотворения Мира. Именно поэтому в «Поучении» отмечается точность в очередности событий, но нет ни одной абсолютной даты. Что касается места написания «Поучения», этот вопрос детально рассмотрен исследователем Шляковым Н.В., который полагает, что «Поучение» написано было близко к Ростову и называет этим местом Углич.

«Поучение» Мономах расположил по определенному плану. Первая часть состоит из наставлений, то есть из собственно «Поучения», так же состоящего из двух частей: наставлений, взятых из священных книг и определяющие общие нравственные обязанности каждого человека и наставлений от «словес божественных»; а так же наставлений житейского характера.

1. Чему учит нас «Поучение»?

«Поучение» включает вопросы обязанностей человека и князя, религиозные, семейные и общественные аспекты. Особенное значение оно имеет в бытовом отношении. Историки древнерусского быта пользуются материалом, данным в «Поучении» Мономаха. Оно представляет собой первообраз домостроев: «Страх имейте божий в сердце и милостыню творите неоскудную, потому что здесь начало всякому добру». (9,с 110)

«Поучение» Владимира Мономаха обращено к детям. Жизнь великого князя – это труд. Ее надо уметь организовать, чтобы не попасть в леность, поскольку леность «всему мати, еже уметь, то забудеть, а его же не уметь, а тому ся не учить».(9) Мономах убеждает подражать своему деду и постоянно учиться, читать, чтобы не забыть того, что знаешь. Нужно умело построить свою жизнь, от этого « складывается молва, общественное мнение о человеке». Христианская заповедь не является тяжелой, о. Необходимы всего три дела, чтобы не допустить грехов, указанных Мономахом. Таковыми являются покаяние, слезы и милостыня. Как отмечает исследователь Б.А.Романов, не надо быть героем, чтобы почувствовать себя праведником. Владимир Мономах кроме того, предлагает компромисс: «Аще не всего примете, то половину». (9) Советы автора «Поучения» кратки, четки, жизненны и немногочисленны.

В «Поучении» изложены также политические и административно-хозяйственные советы. «Не вдавайте сильным погубити человека». Следует подавать помощь убогим. Интересные сведения касаются вопроса смертной казни. Историки русского права отмечают, что Древняя Русь не знала смертной казни. В тоже время Мономах наставляет «не убивать и не повелевать убити».

Не забыл Мономах предостеречь своих читателей советом о «жене». «Жену свою любите, но не дайте им над собой власти». (14, с. 96)Та же бдительность должна быть в походе. Мономах говорил, что не следует полагаться на воевод, нужно быть неприхотливым, не лениться. Необходимо расставлять сторожевые посты и ночную охрану вокруг себя. Отказаться в походе от пьянства и блуда. Возможно, Мономах предпринял попытку провести мысль об общей дисциплине для всех воинов. В то же время, исходя из наставлений Мономаха, мы можем представить картины грабежа, насилия во время постоев.

Последний общий совет Мономаха – строить жизнь, не отрываясь от природы, как это делал его отец Всеволод. Мономах не останавливался на описании своих ратных подвигов, каких-либо поучительных примерах личной храбрости и находчивости. Элементы феодальных усобиц прослеживаются без всякой оценки.

Мономах вошел в историю Руси « как первый серьезный реформатор».

Первым его делом при вступлении на Великое княжение было создание новых законов. Свою политическую программу он изложил в сочинениях «Поучение детям», «Послание Олегу Черниговскому» и «Отрывок». Мономаха интересовали вопросы полноты властных отношений великого князя, форма ее организации, нравственные критерии (добродетели) главы государства, вопросы правосудия. Кроме того, Владимир Мономах обратился к проблеме взаимоотношений церкви и государства. Он призывал чтить церковь, любить «епископов, попов и игуменов», и «по силе заботиться о них». Однако взаимоотношения с церковью он разрешал в пользу светской власти. Церкви отводил почетное, но подчиненное место. Мономах почитал митрополита «за сан святительский», но делить с ним власть не намеревался.

Обстоятельно в «Поучении» рассмотрена тема, касающаяся отправления правосудия в стране. Мономах советует будущим великим князьям судить праведно, милостиво, не допуская беззакония: « Избавьте обиженного от руки обижающего, праведно судите сироту, оправдайте вдовицу».(13, с.5) Смертную казнь как вид наказания он не приемлет, так как считает, что она несовместима с нравственной этикой христианства.

Летописец отмечает добрый нрав Мономаха, сообщая, что «когда он видел кого разбушевавшимся или опозоренным, не осуждал того, но примирял всех и утешал». Ставит Мономах и нравственно-философские вопросы: «Более всего гордости не имейте в сердце своем и в уме».

Князь обратил внимание и на необходимость образования, ссылаясь на пример своего Великого князя Всеволода, который овладел пятью языками.

Новой в доктрине Мономаха была постановка вопроса о необходимости соблюдения определенных правил при ведении военных действий и нравственном поведении воина-дружинника во время походов, как по своей земле, так и на чужой территории. Так же Мономах развивал идеи о равноправии народов, живущих на земле, поскольку именно для них Бог приготовил в одинаковой мере поля и леса, где всем хватит места без войн и междоусобиц.

1. Заключение.

Определяя форму правления, Мономах настаивал на системе дуумвирата, то есть реализации властных полномочий великими князьями совместно с советом бояр, высшего духовенства и знатных горожан.

Таким образом, «Поучение» Владимира Мономаха позволяет представить образ жизни и деятельности русского князя XI-XII вв. Некоторые наставления автора «Поучения» необходимо более тщательно осмыслить, и возможно в определенной мере использовать в рамках создания эффективной модели государственного управления современной России, политической системы, отводящей человеку достойное место в государстве.

В простых, мудрых и сердечных строках «Поучения» светится незаурядная личность его автора. Из глубины столетий древнерусский великий князь киевский Владимир Мономах по-прежнему взывает ко всем нам, русским людям.

Список литературы:

1. Дмитриева Р.П.Сказание о князьях Владимирских. М.-Л.:1955.
2. Древнерусская литература. М.:Дрофа:Вече,2003.С.112.
3. Исаев И.А., Золотухина Н.М.История политических и правовых учений России: Хрестоматия. М.:Юристъ,2003. С.28.
4. Историография истории СССР / Под ред. В.Е.Иллерицкого и И.А.Кудрявцева. М.:1971. С.24.
5. История России с древнейших времен до конца XVII века // Под ред. А.Н.Сахарова, А.П.Новосельцева. М.:1998.С.182.
6. Истрин В.М.Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (XI-XIII вв.)/ Под ред. О.В.Никитина.М.: Издательский ,2002.С.203.
7. Орлов А.С. Владимир Мономах. М.-Л.: 1946.С.85-88.
8. Повесть временных лет. Подготовка текста и комментарии Д.С.Лихачева. М.-Л.:1950.Т.1.С.108.
9. Поучение Владимира Мономаха//Древнерусская литература. М.:2003.С.110.
10. Романов Б.А.Люди и нравы Древней Руси. Историко-бытовые очерки XI-XIII вв.М.-Л.: Издательство «Наука»,1966.С.129.
11. Соловьев С.М.История России с древнейших времен. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. Кн.1. Т.1.С.372-373.
12. Татищев В.Н.История Российская с самых древнейших времен. М.:1848. Т.2. С.131-135.
13. Цыб С.В.Летописный источник «Поучения Владимира Мономаха»//Гуманитарные науки в Сибири.№4. 1994. С.5.
14. Шляков Н.В. О поучении Владимира Мономаха //Журнал Министерства народного просвещения. 1900. № 5. С.96.
15. Янин В.Л., Литаврин Г.Г. Новые материалы о происхождении Владимира Мономаха // Историко-археологический сборник. М.: 1962. С. 216.

Поучение чадам Владимира Мономаха». Личность, стиль, особенности жанра.

«Поучение» было внесено в Лаврентьевскую летопись под 1096 годом. Само поучение было написано Мономахом в 1117 году.

Владимир Мономах — выдающийся государственный деятель Киевской Руси (1053-1125).

Особенности жанра:

В отличие от традиционного жанра поучений, носящих обычно только религиозно-дидактический характер, «Поучение» содержит конкретно-исторические черты. Оно распространено автобиографической частью.

Оно построено по весьма чёткому плану:

1. Вступление, обращённое к детям.

2. Центральная дидактическая часть — общее философское рассуждение о человеколюбии и милостивости бога. Практические наставления.

3. Завершение — призыв воздать хвалу богу при любых делах.

Таким образом, в «Поучении» Мономах охватывает довольно широкий круг жизненных явлений. Владимир приводит примеры из своей личной жизни: он совершил 83 больших похода, заключил 20 мирных договоров.

Характерная особенность «Поучения» — тесное переплетение дидактики с автобиографическими элементами.

Стиль:

1. Книжные элементы, связанные с использованием Владимиром литературных источников. Любовь к природе выражается литературным языком.

2. Элементы живого разговорного языка (охота, походы).

3. Наличие отточенных, простых и ярких легко запоминающихся афористических выражений.

4. Язык простой.

5. Часто цитирует автор псалмы, где на разные лады выражается вера, что оружие праведника всегда торжествует.

Личность:

1. Нет молодецкой лихой удали, не красуется славой своих подвигов, потому что он не только витязь, а ещё и высокообразованный князь, философски осмысливший опыт своей долголетней жизни.

2. Черты воина и охотника, никогда не расстающегося с оружием, не знающего страха в схватках.

3. Образ князя-книголюба.

12. Киево-Печерский патерик. Общая характеристика + новеллы.

Наряду с первыми княжескими житиями создаются жития чисто церковные. В стенах Киево-Печерского монастыря собираются жития, предания и легенды святых.

Все эти описания жизни и деятельности монахов в 13 веке были объединены в сборник, который получил название в 15 веке — «Киево-Печерский патерик».

Основа патерика — переписка суздальского епископа Симона с монахом Поликарпом из Киево-Печерского монастыря. (Начало переписки — 20-е годы 13 века).

Они пишут о святости Киево-Печерского монастыря. Симон подчёркивает значение монастыря, называет знаменитые имена — выходцы из Киево-Печерского монастыря.

Состав:

1. Сказание о святых черноризцах Печерских (9житий святых, написанных Симоном)

2. 11 рассказов о жизни святых, написанных Поликарпом.

Эти 20 рассказов и составили основу Киево-Печерского патерика.

Патерик открывается сказанием о создании Печерской церкви (1073). Далее следуют рассказы о жизни святых. Они наполнены религиозной фантастикой, чудесами, борьбой с бесами, и т.д.

Большое место занимает отношение монахов с киевским князем. Обычно в столкновении с ним победа остаётся за монахами.

Жестокая кара постигает того, кто не почитает монастырь и его старцев. Такова мораль рассказа об иноке Григории, которого приказал утопить князь Ростислав.

Хорошо описываются князья Святослав, Всеволод, Владимир Мономах.

Не только подвигами прославляют монахи монастырь, но и искусством врачевания (Агапит), писательским мастерством (Нестор), умением творить каноны (Григорий), знанием текста писания (Никита), знанием языков (Лаврентий) и искусством живописи (иконописец Алимпий).

Возникновение патерика в условиях феодальной раздробленности, в период, когда Киев утратил былое значение политического центра, имело большое значение: патерик напоминал о былой славе, величии Киева, говорил об общерусском значении Киево-Печерского монастыря, символе единства русской земли.

Слово о полку Игореве». Историческая основа. История создания.

«Слово о полку Игореве» — величайший памятник мировой литературы. Переписывалось в течение 300 лет. Создан в 12 веке на Киевской Руси. «Слово» было найдено в списке 16 века. Оно входило в состав рукописного сборника, купленного Мусиным-Пушкиным.

Историческая основа:

В основе сюжета «Слова о полку Игореве» лежат подлинные исторические факты. С 1061 года юго-восточные границы Киевского государства начинают подвергаться опустошительным набегам степных кочевников-половцев. Русские князья проводят время в междоусобицах, иногда даже вступая в союз с кочевниками.

В начале 12 века Мономах прогоняет врагов далеко за Дон.

Со смертью Владимира Мономаха усиливается феодальная раздробленность, набеги становятся более частыми

1170 год — съезд южнорусских князей.

1184 год — коалиция разбивает половцев.

Но зато в 1185 году русские войска терпят сильнейшее поражение.

Итак, исторические события, связанные с походом и поражением северских князей — Игоря Святославича, его брата Всеволода, сына Владимира и племянника Святослава Олеговича и легли в основу «Слова о полку Игореве».

Описанию похода Игоря посвящены две дошедшие до нас исторические повести:

1. Лаврентьевская (северорусская). Лаконична и неконкретна, носит лишь религиозно-дидактическую окраску. Приводятся цитаты из «священного писания».

2. Ипатьеская (южнорусская). Подробное описание, трагедия. Человек, который описывал эти события, был сам вовлечён в них. Она не лишена художественности.

Перед нами две различные редакции исторической повести. Зато художественное своеобразие «Слова» особенно ярко раскрывается при его сопоставлении с летописными историческими повестями.

Написано было между 1185 и 1187 годами.

Идейный пафос и художественное своеобразие «Слова».

Задача автора была в том, чтобы дать верную политическую оценку событиям, показать своим современникам, какое значение имеет неудача Игорева похода для исторической судьбы всей русской земли.

Основная идея — страстный «призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ».

Надо сказать, что идейная и художественная сторона в «Слове» неотделимы друг от друга.

Художественное своеобразие:

«Слово о полку Игореве» представляет собой своеобразный мир образов, в котором живут, строят планы, борются, радуются и печалятся, делятся мыслями и чувствами разного положения люди феодального класса: князья и дружинники.

С художественной точки зрения «Слово о полку Игореве» поражает стройностью и внутренним единством, гармонией всех входящих в его состав компонентов — образов, картин, элементов словесного оформления.

Батальная живопись «Слова» отличается необычайной яркостью красок. Битва рисуется в этих картинах как богатырская потеха, как шумный пир.

Это произведение не словесно-изобразительного, а словесно-выразительного творчества, не эпически повествовательное полотно, а лирически песенный словесный поток. Песенный характер «Слова» выражается в отчётливо лирическом складе этого произведения.

Надо сказать о значении описания природы в «Слове». Каждый раз перед битвой она особенно ярко отражает предстоящие события.

Гражданская патриотическая идея прочно цементирует в единое художественное целое все части произведения. Чёткость политической мысли, лирическая взволнованность, публицистическая страстность, широта исторического мышления, высокая художественность — всё это делает «Слово» прекрасным произведением русской литературы.

Система образов в «Слове».

«Слово о полку Игореве» отличается большим количеством различных образов.

«Слово о полку Игореве» — произведение поразительно цельное. Художественная форма «Слова» очень точно соответствует его идейному замыслу. Все образы «Слова» способствуют выявлению его основной идеи — идеи единства Руси.

1) Свой призыв к единению, своё чувство единства родины автор «Слова о полку Игореве» воплотил в живом, конкретном образе Русской земли. «Слово» посвящено всей Русской земле в целом. К Русской земле обращены все лучшие чувства автора. Образ Русской земли — ; он очерчен автором широко и свободно.

В обширных пространствах Руси могущество героев «Слова» приобретает гиперболические размеры.

Ветер, солнце, грозовые тучи, в которых трепещут синие молнии, утренний туман, дождевые облака, щёкот соловьиный по ночам и галочий крик утром, вечерние зори и утренние восходы составляют огромный, необычайно широкий фон, на котором развёртывается действие «Слова», передают ощущение бескрайних просторов родины.

Широкий простор родной природы живо ощущается и в плаче Ярославны. Ярославна обращается к ветру, к Днепру, к солнцу.

Чем шире охватывает автор Русскую землю, тем конкретнее и жизненнее становится её образ.

Вместе с тем понятие родины включает для автора «Слова о полку Игореве» и её историю.

Автор «Слова» рисует удивительно живой образ Русской земли. Создавая «Слово», он сумел окинуть всю Русь целиком.

2) Отношение автора «Слова» к русским князьям двойственное: он видит в них представителей Руси, он им сочувствует, но осуждает их эгоистичную, узко местную политику и их раздоры, их нежелание совместно защищать Русскую землю.

В русских князьях автор «Слова» в большей мере отмечает их положительные черты, чем отрицательные. Автор подчёркивает подвиги русских князей.

3) Совсем особую группу составляют женские образы. Все они овеяны мыслью о мире, о семье, о доме, проникнуты нежностью и лаской, ярко народным началом.

4) Особняком в «Слове» стоит образ певца-поэта Бояна. С воспоминания о Бояне он начинает своё выступление, его он рисует великим поэтом прошлого. Боян — «вещий».

В идейном замысле образ Бояна имеет существенное значение.

Фольклорность «Слова».

«Слово…» — не только воинская повесть, но и песня. Именно с этим жанром связана русская фольклорная традиция. Все факты даны в эмоциональном, лирическом восприятии автора. Используя поэтическую образность фольклора, автор восхищается доблестью и мужеством князей, скорбит и плачет об их судьбе, укоряет их за неразумие, страстно призывает всех князей выступить в защиту интересов земли русской, радуется возвращению Игоря из плена.

Традиционна для русского фольклора следующая песенная символика: князья — это «солнце», «молодые месяцы», «соколы»; Ярославна плачет словно «одинокая кукушка» и т.д. В таких же традициях выдержано описание сна Святослава: покрывало — символ похорон, жемчуг — слез и проч. Все это взято из русского фольклора. Как, впрочем, и прием олицетворения (автор черпал из фольклорные метафоры, сравнения, эпитеты, которыми изобилует текст): «чистое поле», «красны девки», «борзые кони» — эпитеты, «Донец сказал князю Игорю…» — олицетворение, например. С русским песенным жанром связаны и многие рефрены (повторяющаяся часть или строка): «О русская земля!..» или «За землю русскую, за раны Игоревы!.. — эти строки часто повторяются. С фольклорной традицией связано и начало «Слова»: «Не подобало ли бы нам, братья, начать старинным складом печальную повесть..?

Поэтический стиль слова строится на словесных образах-символах, восходящих к народной поэзии. Автор, опираясь на традиции народной поэзии, построил героическую поэму, полную патриотизма. А без фольклорных традиций у него ничего бы не получилось.

Поэтический стиль «Слова».

Свойственный народной поэзии постоянный эпитет, неизменно связанный с названием определённого предмета, составляет характерную черту поэтики «Слова». Как и в народной поэзии, в «Слове» волк всегда «серый», орёл — «сизый», ворон обязательно «Чёрный», стрелы — «Калёные», девки — «Красные». Эпитет «вещий» неоднократно используется в «Слове» в словосочетании «вещий Боян». У Бояна и персты вещи.

Кроме постоянных эпитетов, носящих традиционный характер, в «Слове» иногда проскальзывают эпитеты, поражающие оригинальностью, заставляющие по-новому ощутить вещи. Например, эпитет «серебряный» в приложении к берегу реки.

Пленяя нас богатством и разнообразием поэтического словаря, «Слово» производит сильное впечатление и фигуральностью (гиперболы, восклицания, вопросы), интонационным богатством своего языка. Оборами аффективно-приподнятой речи наполнены и «золотое слово» Святослава, и «плач» Ярославны, и «слово» автора повести.

Поэтика воинской повести существенно отличается от поэтики житийной литературы. Поэтический язык «Слова» звенит всеми голосами земной жизни, говорит о красоте земных страстей полными страсти словами; это буйный и жизнерадостный язык княжеских дружин.

Тесная связь «Слова» с устной народной поэзией: отрицательные метафоры, некоторые типично народные эпитеты, плачи, прославления («Слово» заканчивается славой русским князьям.)

Характерна ритмичность поэтического языка «Слова». Тревожный ритм (волнение Игоря перед бегством), ритм большого, свободного дыхания (плач Ярославны)

«Слово о полку Игореве» — воинская повесть, поражающая своим необычайным художественным совершенством.

Композиция «Слова».

Так как в «Слове» преобладающую роль играет эмоционально-лирическое начало, в его композиции мало изображающих внешний мир картин и очень много места занимает изображение и выражение душевных движений.

Композиция «Слова» очень ритмична и логична, чётко выстроена.

«Слово» состоит из вступления, трёх основных частей и заключения.

Во вступлении мы видим певца Бояна. Он пел славу русским князьям. Автор размышляет, как начать повествование: правдиво или с полётом фантазии. Метод Бояна (фантазийный) ему не подходит.

1174 год — I поход Игоря.

1183 год — II поход Игоря.

I часть.

Завязка — выступление русских войск. В «Слове» в отличие от исторической летописи, инициатива похода принадлежит не Игорю, а Всеволоду.

II часть.

Центральная часть. Кульминация — поражение войска. Символ Руси — Киев, поэтому сюда и перенесены все действия. Сон Святослава (предвидит гибель Игоря). Чувство скорби Святослав выражает в «золотом слове», которое перерастает в публицистический призыв автора к князьям русским.

Публицистика сменяется лирическим плачем Ярославны над Путивлем.

III часть.

Плач Ярославны — олицетворённая природа, обращение к ветру, Днепру и солнцу. Этот плач — важное звено для развития сюжета; плач предваряет разлуку — бегство Игоря из плена. Затем — бегство Игоря со сказочными превращениями.

III часть самая эмоционально-поэтическая. В конце — слава князьям за мужество и храбрость.

Итак, автор берёт из истории лишь некоторые факты, которые позволяют ему ярче выразить главную идею. И именно гражданский патриотизм является основой композиции.

Сочинения Владимира Мономаха. Поучение

Предисловие, комментарии и перевод А.Ю. Карпова

Князь Владимир Всеволодович Мономах (1053—1125, великий князь Киевский с 1113), несомненно, принадлежит к числу наиболее значительных фигур русского Средневековья. Его княжением по существу завершается эпоха Киевской Руси и начинается новый этап русской истории, получивший название удельного периода, или, в советской историографии, периода феодальной раздробленности. И именно Мономаху — причем еще даже до восшествия на «златой» киевский стол — пришлось вырабатывать те принципы, которые легли в основу нового политического устройства Руси.

Но Владимир Мономах вошел в русскую историю не только как государственный деятель и полководец, но еще и как писатель и мыслитель. Он является автором знаменитого «Поучения» — выдающегося памятника древнерусской литературы и общественной мысли, а также письма князю Олегу Черниговскому. Вполне вероятно, что в русской книжности сохранялись и другие сочинения, написанные им (известно, например, что князь обращался с «вопрошением» об «отвержении латинян» к киевскому митрополиту Никифору), но они не дошли до нашего времени.

Биография князя Владимира Всеволодовича известна нам относительно полно — благодаря летописи, а также его собственным сочинениям, особенно «Поучению», носящему во многом автобиографический характер.

Владимир (в крещении Василий) родился в 1053 году и был старшим сыном переяславского князя Всеволода Ярославича. По матери же Владимир приходился внуком правящему тогда византийскому императору Константину IX Мономаху. Родовое имя последнего и перешло к русскому князю.

Его взрослая биография, по его собственным словам, началась с 13-ти лет, когда он вместе с отцом стал принимать участие в княжеских трудах — ратных походах и охотах («ловах»). Около 1067 года (дата предположительная) Владимир был послан отцом в Ростов, а затем какое-то время княжил в Смоленске, Берестье (Бресте), Турове, снова Смоленске… После того как отец Владимира Всеволод Ярославич стал киевским князем (октябрь 1078 года), Владимир получает Чернигов — один из главных городов тогдашней Русской земли. В годы киевского княжения Всеволода Ярославича (1078—1093) он становится фактическим соправителем отца — принимает участие во всех важнейших политических акциях, осуществляет на практике политику отца и воюет с противящимися ему князьями, а нередко и сам решает судьбы отдельных княжеств и их правителей.

После смерти отца (1093) в руках Владимира оказалась реальная власть над Киевом. Однако он добровольно уступает Киев своему двоюродному брату Святополку Изяславичу, старшему на тот момент среди потомков Ярослава Мудрого. В следующем году Владимир вынужденно оставляет и Чернигов, который переходит в руки другого его двоюродного брата Олега Святославича, и переходит на княжение в отчий Переяславль.

В годы своего переяславского княжения (1094—1113) Владимир становится не просто одним из наиболее авторитетных и влиятельных, но бесспорно самым авторитетным и влиятельным из русских князей. Именно его летопись называет инициатором созыва общекняжеских съездов в Любече (1097) и Витичеве (1100 год) — а ведь на этих съездах и были выработаны главные принципы будущего политического устройства Руси («каждый да держит отчину свою»). Ценой невероятных усилий князьям удается примириться друг с другом, прекратить бесконечные междоусобные войны, объединиться перед лицом внешней опасности. И не случайно с именем Владимира Мономаха связана выдающаяся победа Руси над половцами, прекращение губительных половецких нашествий, обескровивших Русскую землю к концу XI века. В 1103, 1107, 1111 годах Владимир Мономах организует большие совместные походы в Степь, в которых принимают участие сильнейшие русские князья того времени. Редчайший случай — не будучи киевским князем и уступая в иерархическом отношении своим двоюродным братьям, он в ходе совместных военных действия объединенных сил русских князей безоговорочно выдвигается на первое место.

Став же великим князем Киевским (1113—1125), Владимир удерживает в своих руках всю Русскую землю, превращает Киев в наследственное владение своего рода. И не его вина в том, что его потомки, князья-«Мономашичи», не сумели в полной мере воспринять его политическое наследство и продолжить намеченный им курс.

И «Поучение» Владимира Мономаха, и его письмо князю Олегу Святославичу необходимо рассматривать в контексте той невероятно сложной политической ситуации, которая сложилась в Русской земле к концу XI века. Две главные опасности угрожали Руси — половецкая угроза и внутренние распри. И князь Владимир Всеволодович, долгие годы княживший в Переяславле — на самой границе Руси со Степью, лучше кого бы то ни было понимал, насколько две эти опасности тесно связаны между собой. Он, так много воевавший в своей жизни (в том числе и со своей «братией» — русскими князьями), лучше и яснее других осознавал необходимость мира и «любви» между князьями. Но это накладывало на князей особую ответственность — неизмеримо более тяжкую, чем на обычных людей, не обремененных мирской властью. Ибо власть для Владимира Мономаха — это не столько права, сколько обязанности, долг, своего рода послушание.

«Поучение» Владимира Мономаха адресовано его сыновьям. Но не только. Князь обращается и к другим слушателям и читателям («инъ кто, слышав сю грамотицю») — имея в виду, прежде всего, своих «сродников», всех русских князей, которым выпадет после него «держать» Русскую землю и заботиться о ее покое и процветании. И в этом смысле его «Поучение» представляет собой и отцовское завещание детям, и свод нравственных правил, которым он призывал руководствоваться и своих сыновей, и всех прочих русских князей, и политическую программу в самом широком смысле этого слова.

«Первое, Бога деля и душа своея, страх имеите Божии в сердци своемь» — эта первая и главная (а в каком-то отношении и единственная, во всяком случае, исчерпывающая) заповедь Мономаха. Ибо исполнение христианского долга, следование путем общеизвестных христианских добродетелей и есть, по убеждению князя, единственный способ избежать в дальнейшем междоусобных войн и добиться мира и согласия между князьями.

Современные исследователи, в общем-то, единодушны в оценке роли Мономаха в создании новой политической системы Русского государства, основанной на «отчинном» владении землями. Но признание неприкосновенности «отчинных» владений, провозглашенной Любечским съездом, — лишь одна из двух составляющих его политической программы. Мы слишком привыкли отделять политику от морали. В средневековом же обществе эти категории, напротив, были практически неотличимы. В понимании князя Владимира Всеволодовича еще одной, важнейшей основой политического устройства общества и должен был стать «страх Божий» — чувство ответственности князей не только друг перед другом (многочисленные междоусобные войны со всей очевидностью показали, сколь мало значило для князей даже крестное целование), но и перед Богом, перед которым каждому из живущих на земле предстояло держать ответ на Страшном суде.

Причем все то, о чем Мономах писал в своем «Поучении», было в буквальном смысле выстрадано им. Он мог с полным основанием сослаться на собственный опыт. В этом отношении мы имеем совершенно уникальный и бесценный источник — дошедшее до нас его собственное письмо князю Олегу Черниговскому — его главному политическому противнику и личному врагу, более того, убийце его сына. Это письмо было написано в самый разгар войны между ними (начало 1097 года). И Владимир прощает убийцу своего сына и по существу снимает с него ответственность за случившееся, предлагает заключить мир, забыв о прежних обидах, обещает вернуть отобранные волости — но лишь при условии, что и сам Олег смирится и оставит свою гордыню. В этом письме — редчайший случай в истории войн — нет никаких политических требований. Только требования, так сказать, нравственного порядка: призывы к человечности, состраданию, христианскому долгу. И именно они рассматриваются автором как непременные условия установления прочного мира, способного положить конец междоусобию…

*** «Поучение» Владимира Мономаха, вместе с его же письмом князю Олегу Святославичу и Молитвой, традиционно приписываемой ему же, но, возможно, ему не принадлежащей, дошло до нас случайно, в единственном списке, в составе Лаврентьевской летописи, переписанной в 1377 году монахом Лаврентием, где оно читается под 6604 (1096) годом. Причем очевидно, что «Поучение» попало в летопись не на свое место, поскольку оно разрывает связный текст летописной статьи, рассказывающей о происхождении половцев и других соседних с Русью народов. (В рукописи Поучение находится на листах 78—84; см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 234, прим. з; Стб. 240—256. В других летописях, содержащих «Повесть временных лет» (Радзивиловской, Московско-Академической, Ипатьевской), текст статьи 1096 г. сохранился в нормальном виде, без «Поучения» Владимира Мономаха — ПСРЛ. Т. 38. С. 93; Т. 2. Стб. 224. При подготовке настоящего издания сочинений Владимира Мономаха за основу было взято издание Е. Ф. Карского (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 240—256), сверенное с факсимильным воспроизведением первой части Лаврентьевской летописи — Повесть временных лет по Лаврентиевскому списку. СПб., 1872. С. 155—169.). К тому же дошедший до нас текст «Поучения» дефектен: в самом его начале оказались пропущены четыре с половиной строки, которые, по всей вероятности, не были разобраны Лаврентием из-за ветхости оригинала; неясности и, возможно, пропуски встречаются в тексте и в других местах. (Сам Лаврентий в послесловии к переписанной им летописи сетовал на это: «…оже ся где буду описалъ, или переписалъ, или не дописалъ, чтите исправливая, Бога деля, а не клените, занеже книгы ветшаны, а умъ молодъ, не дошелъ».)

Жанр поучений детям получил широкое распространение в средневековой христианской литературе, как западной, так и восточной. Общим образцом для авторов служили наставления сыновьям в библейских книгах — «Книге притчей Соломоновых», «Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова», а также послания апостола Павла к Тимофею. Как отмечал в обобщающем труде по истории древнерусской литературы В. Л. Комарович (История русской литературы. Т. 1. М.; Л., 1941. С. 290—291), Мономах мог знать и византийские и западноевропейские сочинения в этом жанре — приписываемое патриарху Фотию поучение сыну византийского императора Василия I, труд византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», написанный тоже в форме отцовского поучения, «Наставления» французского короля Людовика Святого и апокрифическое поучение сыну англо-саксонского короля Альфреда, а также англо-саксонские «Faeder Larcwidas» («Отцовские поучения»), сохранившиеся в библиотеке последнего англо-саксонского короля Гаральда, на дочери которого Гиде был женат Мономах (о возможном знакомстве Владимира Мономаха с западноевропейскими памятниками подобного жанра см.: Алексеев М. П. Англо-саксонская параллель к Поучению Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т. 2. М.; Л., 1935. С. 39—80; Данилов В. В. «Октавий» Минуция Феликса и «Поучение» Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т. 5. М.; Л., 1947. С. 97—107). Непосредственным же образцом для «Поучения» Владимира Мономаха послужили памятники византийской литературы, уже переведенные к тому времени на славянский язык и вошедшие в своеобразную хрестоматию назидательной литературы древней Руси — т. н. «Изборник Святослава» 1076 г., — Слово св. Василия Великого «како подобает человеку быти», Поучение «некоего отца к сыну», Поучение Ксенофонта «к сынома своима», «Наставление Исихии, пресвитера Иерусалимского». Впрочем, Мономах создает сочинение очень своеобразное, глубоко личное, обращенное не только к его собственным сыновьям, но и к другим русским князьям: «дети мои или инъ кто слышавъ сю грамотицю…». В его «Поучение» вошел и подробный рассказ о прожитой жизни — своего рода автобиография князя, и это едва ли не самое заметное отличие «Поучения» от других произведений, созданных в этом жанре.

Вопрос о том, когда было написано «Поучение», решается историками по-разному. Еще первый издатель памятника А. И. Мусин-Пушкин о составлено князем в конце жизни. Поскольку последний упомянутый Мономахом поход — против владимиро-волынского князя Ярославца Святополчича — Мусин-Пушкин датировал 1118 г., а уже в следующем году Ярославец был изгнан из Владимира, Мусин-Пушкин относил «Поучение» ко времени между 1119 и 1125 гг. (Духовная великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха детям своим, названная в Летописи Суздальской Поученье. СПб., 1793. С. 43, прим. 73, С. 50, прим. 83). Позднее датировка Мусина-Пушкина была уточнена, так как поход против Ярославца Святополчича, по летописи, имел место в 1117 г. Соответственно, «Поучение» стали датировать 1117—1125 гг. Эта датировка была, в частности, обоснована И. М. Ивакиным, посвятившим «Поучению» Владимира Мономаха наиболее обстоятельное исследование (Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1: Поучение детям; Письмо к Олегу и отрывки. М., 1901), и получила широкое распространение в литературе.

Д. С. Лихачев, вслед за В. Л. Комаровичем и И. У. Будовницем, нашел основания точно датировать «Поучение» 1117 г. — после походов на Ярославца Святополчича и Глеба Всеславича Минского (последний поход Лихачев датирует также 1117 г.), но до перевода Мономахова сына Мстислава из Новгорода в Белгород в том же году, так как Мстислав назван в «Поучении» «детя… стареишее новгородьское» (Повесть временных лет. Изд. 2-е. СПб., 1996. С. 515—516). Однако последний аргумент не может быть принят, поскольку Мстислав был выведен отцом из Новгорода во всяком случае еще до похода на Ярославца (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 284; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 291); да и «новгородским» своего старшего сына Мономах, по-видимому, мог назвать и после оставления им Новгорода — слишком уж долго (с 1088 г., с перерывом) Мстислав княжил в этом городе, где после его ухода в Белгород остался на княжении его сын Всеволод.

Другая предложенная датировка также находит основания в тексте «Поучения». Этот вопрос был обстоятельно разобран еще в 1863 г. М. П. Погодиным (О Поучении Мономаховом // Известия 2-го Отделения Академии Наук. 1861—1863. Т. 10. С. 235—237), который обратил внимание на собственные слова Мономаха, разъяснившего причины появления «Поучения»: «усретоша бо мя слы от братья моея на Волзе…» (с предложением изгнать князей Ростиславичей из их уделов), и на следующее далее замечание: «и се ныне иду Ростову». Следовательно, делал вывод Погодин, «Поучение» составлено Мономахом в пути к Ростову, во время подготовки не названных им по именам князей к походу против братьев Володаря и Василька Ростиславичей, а именно в 1099 г. (под этим годом летопись сообщает о походе на Володаря и Василька киевского князя Святополка Изяславича). Что же касается упоминания в сочинении Мономаха более поздних событий, то они, по мнению историка, представляют собой позднейшие вставки, принадлежащие, по всей вероятности, перу самого Мономаха. Это мнение также получило распространение в литературе. Позднее оно было существенно скорректировано С. М. Соловьевым (Сочинения. Кн. 1. С. 380, 679—680, прим. 134), который связал упомянутый Мономахом поход против Ростиславичей с несколько более поздними событиями, последовавшими за Витичевским съездом князей 1100 г.

Особое мнение относительно времени создания «Поучения» было высказано Н. В. Шляковым (О поучении Владимира Мономаха. СПб., 1900), который датировал памятник (как представляется, на основании целого ряда больших или меньших натяжек) февралем 1106 г. и даже еще точнее: пятницей 1-й недели Великого поста (которая в 1106 г. пришлась на 9 февраля); впоследствии, около 1117 г., «Поучение», по мнению исследователя, было еще раз отредактировано Мономахом.

Две основные датировки «Поучения» (1099 или 1100 и 1117 или 1117—1125 гг.) противоречат одна другой и как будто взаимно исключают друг друга. Попытки согласовать их или опровергнуть одну из них предпринимались исследователями неоднократно. Так, И. М. Ивакин относил все трудные для объяснения и противоречащие его датировке памятника места в «Поучении» к ошибкам и опискам позднейшего переписчика, а именно Лаврентия. Характерен пример с выражением «и се ныне иду Ростову», на которое обратил особое внимание М. П. Погодин. И. М. Ивакин рассматривал сохранившееся чтение как ошибку вместо якобы читавшегося в оригинале: «и-Смолиньска (из Смоленска. — А. К.) идохъ (с заменой настоящего времени на прошедшее! — А. К.) Ростову». Однако палеографически такое исправление (а точнее, целый ряд исправлений) выглядит совершенно необоснованным. В своем классическом пособии по древнерусской текстологии Д. С. Лихачев привел критерии, по которым могут быть приняты те или иные конъектуры (исправления в тексте), предложенные исследователями: «Текст без этих конъектур непонятен, с конъектурами он вполне ясен. Конъектуры не потребовали больших изменений в тексте. Палеографически они… обоснованы, при этом может быть объяснено, почему именно произошли искажения текста…» (Лихачев Д. С. Текстология. На материале русской литературы X—XVII вв. Л., 1983. С. 167). Ни одному из этих требований конъектура, предложенная Ивакиным, не отвечает; сама необходимость ее появления вызвана исключительно желанием обосновать определенную датировку памятника, которой читающаяся в тексте фраза противоречит. Об этом приходится говорить столь подробно потому, что конъектура И. М. Ивакина (как и целый ряд других предложенных им исправлений, также не достаточно обоснованных текстологически) была принята последующими исследователями и издателями «Поучения», в том числе А. С. Орловым, тем же Д. С. Лихачевым и О. В. Твороговым (Орлов. С. 146; ПВЛ. Изд. 2-е. С. 104; БЛДР. Т. 1. СПб., 1997. С. 468 — в последнем издании даже не обозначено курсивом исправление «идох» вместо читающегося в оригинале «иду»). Что же касается рассказа о встрече Мономаха с послами от «братьи», то и здесь Ивакин видит порчу тексту, предполагая пропуск в оригинале целого листа.

Но если не вносить в текст насильственной и не вынужденной правки, то становится очевидным, что какая-то одна, непротиворечивая датировка «Поучения» Владимира Мономаха попросту невозможна. Д. С. Лихачев, принявший, как мы только что отметили, поправки И. М. Ивакина, решил этот вопрос следующим образом. Сохранившееся в Лаврентьевской летописи «Поучение» Владимира Мономаха, по его мнению, первоначально состояло из трех отдельных самостоятельных произведений: собственно «Поучения», «Летописи» жизни Мономаха (или «Автобиографии») и письма Мономаха князю Олегу Святославичу; впоследствии все три сочинения были соединены самим князем. Первое из этих сочинений — собственно «Поучение» — было написано в 1099 г. (в связи со встречей с «послами», предложившими князю поход против Ростиславичей) и впоследствии, в более пожилом возрасте, было переработано самим Мономахом; второе — «Автобиография» — создано в 1117 г.; третье — письмо Олегу — в 1096 г. (см.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. Л., 1987. С. 98—102). Но если относительно самостоятельного характера письма Владимира Мономаха князю Олегу Святославичу, никаких сомнений быть не может, то разделение собственно «Поучения» и «Автобиографии» кажется искусственным и совершенно излишним.

В самом деле, главная идея и первой, основной части «Поучения», и рассказа Мономаха о своей жизни совпадает: на собственном примере князь показывает торжество главных христианских добродетелей — смирения, страха Божия, трудолюбия и т. д. Вывод, который он делает из сказанного о совершенных им военных походах и подвигах на охоте, полностью подтверждает то, о чем князь так убедительно писал в основной части своего «Поучения». Более того, совпадают и многие обороты: и в начале, и в конце памятника князь обращается не только к детям своим, но и к «инъ прочетъ»; и там, и там именует свой труд «грамотицей».

Итак, «Поучение» Владимира Мономаха (разумеется, без его письма Олегу) представляет собой единое произведение. Единое по жанру, но единое ли по времени работы над ним? Мысль о том, что князь возвращался к «Поучению» и дорабатывал его, высказанная еще М. П. Погодиным и Н. В. Шляковым и поддержанная Д. С. Лихачевым, кажется весьма плодотворной. Более того, неоднократное обращение князя к этому программному для него произведению кажется даже обязательным. «Поучение» Мономаха обращено к его сыновьям. Но у князя было несколько сыновей, причем по меньшей мере от двух жен, и, как показали последние исследования, разница в возрасте между ними была внушительной (о датах рождения сыновей Владимира Мономаха см.: Кучкин В. А. Чудо св. Пантелеймона… С. 57—63). Показательно, что в 1151 г. князь Вячеслав Владимирович, пятый сын Мономаха, обращается к Юрию (шестому сыну Мономаха) с такими словами: «Язъ тебе стареи есмь не маломъ, но многомъ: азъ уже бородатъ, а ты ся еси родилъ» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 430). Кажется несомненным, что по мере взросления младших сыновей и наделения их уделами князь Владимир Всеволодович должен был наделить их и текстом своего «Поучения», а потому наличие по меньшей мере двух этапов в работе над этим памятником более чем вероятно.

Можно согласиться с основным выводом М. П. Погодина: Мономах, действительно, сам указал причину, заставившую его взяться за перо («усретоша бо мя слы от братья моея на Волзе …»); по всей вероятности, именно на этом пути («и се ныне иду Ростову») он и начал работу над «Поучением». Очень показательно, что, подробно рассказав о своем черниговском и переяславском княжении, Мономах ни словом не обмолвился о княжении в Киеве. На мой взгляд, это однозначно свидетельствует о том, что «Поучение», в основной своей части, написано до вступления Мономаха на киевский престол, то есть до мая 1113 г.

Относительно же самой встречи Мономаха с послами от «братьи» я склоняюсь скорее к датировке С. М. Соловьева, который, как отмечалось выше, указывал не на 1099 г. (поход Святополка на Ростиславичей), но на 1100 г. (ситуацию после Витичевского съезда князей), но с некоторыми уточнениями. На мой взгляд, едва ли князь Святополк Изяславич, виновный в недавнем злодейском ослеплении Василька Ростиславича (поступок вызвавший осуждение всех князей и особенно Владимира Мономаха), мог предложить Мономаху участие в походе на Ростиславичей. Этот поход не рассматривался как общий для русских князей (участие в нем Святослава-Святоши, сына черниговского князя Давыда Святославича, не меняет дела); он преследовал исключительно корыстные цели одного Святополка, надеявшегося захватить волость Ростиславичей. На Витичевском же съезде 1100 г. произошел открытый разрыв между большинством князей (Святополком, Владимиром Мономахом, Олегом и Давыдом Святославичами), с одной стороны, и братьями Ростиславичами, с другой; последние решительно отказались выполнить волю князей и довольствоваться на двоих одним Перемышлем (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 274). В летописи, правда, ничего не говорится о какой-либо подготовке к военным действиям против Володаря и Василька. Но, может быть, именно твердая позиция Мономаха и предотвратила войну? Во всяком случае, свои волости (Володарь — Перемышль, а Василько — Теребовль) братья сохранили.

Есть еще одно соображение, которое косвенно может свидетельствовать в пользу датировки «Поучения» временем после Витичевского съезда. Как показал Н. В. Шляков, Мономах, работая над «Поучением», находился под влиянием богослужения первой недели Великого поста, что, очевидно, также имеет датирующий характер (с этим выводом согласился и В. Л. Комарович). Но в таком случае, Мономах не мог взяться за «Поучение» в связи со встречей послов от Святополка в 1099 г.: из «Повести временных лет» известно, что Святополк занял Владимир-Волынский (после чего и замыслил поход на Ростиславичей) в Великую субботу 1099 г. (там же. Стб. 269); следовательно, он мог направить послов к Мономаху уже после Пасхи. Витичевский съезд 1100 г. состоялся в августе, что также не согласуется с датировкой «Поучения» временем Великого поста. Но приготовления к возможной войне с Ростиславичами могли начаться уже после съезда. Не исключено, что Мономах встречался с послами от «братьи» в Великий пост уже следующего, 1101 г. В таком случае, начало работы над «Поучением» можно было бы датировать мартом этого года (первая неделя Великого поста в 1101 г. пришлась на 10—16 марта). Этому в принципе совершенно умозрительному предположению как будто находятся некоторые подтверждения в тексте самого «Поучения». Вызвавшая столько споров фраза «и се ныне иду Ростову» (которой, по всей вероятности, завершалась автобиографическая часть «Поучения» в его первоначальном виде и которая может быть связана с работой Мономаха над «Поучением») следует сразу же за сообщением о поездках князя «по 3 зимы» к Смоленску. Мы определенно знаем лишь об одной его поездке в Смоленск после поездки 1095 г. (упомянутой в «Поучении» ранее) — в Великий пост 1100 г., когда 7 марта, «на средохрестие», он заложил в Смоленске кафедральную церковь Пресв. Богородицы. (Точная дата основания церкви приведена в Новгородской Карамзинской летописи — ПСРЛ. Т. 42. СПб., 2002. С. 72; с этого известия начинается статья 6608 г. В 1100 г. 7 марта действительно приходилось на среду четвертой (срединной) седмицы Великого поста («средокрестие»). В Ипатьевской летописи известие датируется 6609 (1101) г. — ПСРЛ. Т. 2. Стб. 250.) Таким образом, если принимать во внимание внутреннюю хронологию «Поучения», то «нынешний» поход князя к Ростову можно было бы датировать временем после марта 1100 г.

Страница 1 — 1 из 5 Начало | Пред. |
1
| След. | Конец | Все © Все права защищены

Новое в блогах

Феномен седой русской старины в том, что с течением веков она не устаревает и не ветшает. Из её сокровищницы соотечественники до сих пор могли бы черпать превосходные образцы устроения Отечества, государства, дома, семьи, доброго жития.

Да ведают потомки православных

Земли родной минувшую судьбу, –

эти пушкинские строки призывают современного человека воспринимать древность, прошлое страны как своё, родное, значимое в настоящем, сохраняю­щее непреходящую ценность для будущего. Вот только смогут ли, захотят ли прислушаться нынешние «потомки православных», из которых сегодня злонамеренно вытравливается истинное чувство русскости, родины, духовного родства?..

Незадолго до кончины Владимир Мономах написал «Поучение» своим детям, которому суждено было стать одним из величайших памятников древнерусской литературы. Князь адресуется и к собственным детям, и ко всем русским людям – своим «чадам»: «Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет её в сердце своё» [1].

Вдохновенные строки проникнуты не только заботой о благе семьи, но и каждого русского человека в отдельности, в целом – всей русской земли. Так, «мысль семейная» под пером Мономаха преодолевает узкие бытовые границы, раздвигает домашние рамки и поднимается на новый высокий уровень: дом – это вся Русь, семья – все русские люди, среди которых благоверный князь снискал любовь и уважение. После кончины Владимира Мономаха, передаёт летописец, «весь народ и все люди» скорбели о святом и добром князе, как о самом родном человеке: «Преставися благоверный князь, христолюбивый и великий князь всея Руси, Володимеръ Мономах <?…> Святителе же жалящеси плакахуся по святом и добром князи, весь народ и вси людие по немь плакухуся, якоже дети по отцю или по матери» [2].

«Поучение» великого князя Владимира, составленное в православном духе, – не скучное дидактическое назидание, а настоящий русский духовно-нравственный кодекс. Напомнить о нём особенно важно в нынешней российской ситуации, где эгоистический интерес под лозунгом «глотай других, пока тебя не проглотили» возведён в принцип и каждый себялюбиво помышляет лишь о личном благополучии, а потому рушатся все человеческие – в том числе родственные, семейные – связи.

Образ семьи даётся в «Поучении» Мономаха как важнейшая духовно-нравственная модель жизнеустройства. Почти тысячелетие тому назад великий князь киевский осознавал, что семья обладает абсолютной ценностью. Это основа любого государства, главное условие сохранения духовной истории народа. К сожалению, эти простые и ясные истины сегодня размываются, нивелируются. Девальвация наших национальных нематериальных сокровищ, в том числе – крепких семейных основ – в составе «оружия массового демографического поражения», ведущего к вымиранию страны. Кризис семьи одним скудным «материнским капиталом» уже не поправишь. Необходима целая стратегия семейной политики, государственная система укрепления и поддержки российской семьи – её материального благополучия и морально-психологического климата, благоприятной «погоды в доме». Но и того было бы недостаточно – при отсутствии праведных отношений в обществе и государстве, в котором справедливость и законность зачастую предстают как несовместимые полярности.

Показательны результаты анонимного анкетирования, проведённого мной среди 18-летних студентов-первокурсников. На вопрос: «Хотели бы вы, чтобы ваша будущая семья была похожа на семью ваших родителей?», – большинство ответило безапелляционно: «Нет!». Болезненная неудовлетворённость состоянием родительского домашнего очага позволяет предугадать безрадостные перспективы «семейного положения» молодёжи в будущем. В этой связи современным «чадам» немаловажно напомнить о «Поучении» Владимира Мономаха – великого русского «домостроителя».

В нашем историческом прошлом сохранялись начала нравственного порядка – надёжные нити, соединяющие членов единой семьи. Необходимо внимательно прислушаться и присмотреться к тому, что говорит и открывает нам мудрость отечественных традиций, культуры, языка.

Русское слово «семья» восходит к праславянскому «с?мия» – семя, род, племя и даже – земля. В евангельском контексте «семя» наполняется христианским сверхсмыслом, служит образом слова Божия. Господь проясняет сокровенный смысл Своей притчи о сеятеле: «Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен» (Мф. 13: 23). «Земля» («поле», «почва») – сердца людей, весь мир, всё человечество, а Сеятель – Сам Христос. Так изъясняет Он ученикам притчу о пшенице и плевелах: «сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; Поле есть мир; доброе семя – это сыны Царствия, а плевелы – сыны лукавого» (Мф. 13: 37 – 38).

Сравнение с «семенем» определяет и иные сакральные образы Нового Завета: «Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своём» (Мф. 13: 24); «Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, Которое, хотя меньше всех семян, но когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13: 31 – 32).

Точно так же – из малого «семени» – необходимо растить и беречь свою семью, строить свой домашний очаг. Православная русская семья, в которой прежде всего закладывались основы христианского мировидения, имела утраченный ныне статус «малой церкви», где дом – храм; очаг – алтарь; идеал – любовь к Богу и ближнему; семейный уклад – благочестие, дружелюбие и взаимопонимание между чадами и домочадцами. И притом осознание, что родство духовное паче плотского.

Святой Апостол Пётр выводит тему семьи из узких рамок кровного родства, призывая всех христиан быть единой духовной семьёй, братьями, возрождёнными от семени нетленного: «очистивши души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно любите друг друга от чистого сердца, Как возрождённые не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего в век» (1-е Петра. 1: 22 – 23).

То, как сегодня трактуют происхождение слова «семья», связывая с омонимичным «семь я», загадывают в ребусах – «7-я» (то есть «папа, мама и дети») – некорректно этимологически, но объяснимо социально-психологически.

Время создаёт новые «углы зрения» и, по мысли академика Д.С. Лихачёва, позволяет по-новому взглянуть на старое, постоянно открывать в нём «нечто ранее не замечавшееся» [3].

В совмещении с сакральным числом «семь», которое символизирует соединение Божественного начала (три – Троица, триединство Бога) и земного мира (четыре стороны света, четыре угла дома и т.д.), понятие «семья» наполняется новым смыслом, теснее соотносится с христианской духовностью.

Оставляя в наследие детям «Поучение», Владимир Мономах ведёт рассказ от собственных корней. Стоит поучиться у князя уважению к предкам, благородной фамильной гордости, не тождественной гордыне современных спесивых и пронырливых выскочек с их покупными родословиями, жаждущих пролезть в славную русскую историю, неправедно присвоить за деньги чужую честь.

За доскональным знанием Мономаха своего родового древа, семейных традиций: «Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные» (64), – стоит глубокое понимание ответственности перед народом, историей, русской землёй. На исходе жизни он продолжает осознавать себя звеном в цепи поколений: внуком «благословенного, славного» князя Ярослава Мудрого – составителя «Русской Правды» (по линии «отца возлюбленного» – князя Всеволода, которого Владимир, как указывают летописи, никогда и ни в чём не ослушался) и византийского императора Константина Мономаха (со стороны матери – княгини Анны).

Именно в честь своего греческого деда получил князь Владимир прозвание Мономах. В переводе «мономахос» означает «единоборец». Из земли греческой добродетельному христолюбивому русскому князю были присланы драгоценные дары: крест животворящего древа, на котором был распят Христос; сердоликовая чаша кесаря Августа и знаки царской власти Константина: золотая цепь и бармы (оплечья); венец, известный на Руси как «шапка Мономаха». Золотой головной убор куполообразной формы, отороченный переливчатым собольим мехом, усыпанный драгоценными камнями и увенчанный крестом, напоминает золочёную главу-маковку православного храма, нередко украшаемую, как свод небесный, сияющими звёздами.

В Ипатьевской летописи князь характеризуется как «братолюбец и нищелюбец, и добрый страдалец за Русскую землю», просветивший её, как лучи солнца: «иже просвети Русскую землю, акы солнца луча пущая» [4]. В летописях, повествующих о Мономахе, и в его собственном «Поучении» «земля Русская <?именно так – с заглавной буквы. А.Н.-С.>» – это средоточие жизни, основа основ.

Великий князь киевский – собиратель русских земель – выступал против раздроб­ленности, стремился не допустить распада государства на удельные княжества, призывал христианскую Русь к единству, князей – к объединению.

Так, в 1097 году Мономах выступил как князь-миротворец, инициируя в Любече под Киевом Любеческий съезд. Съехались «Святополк, и Владимир, и Давыд Игоревич, и Василько Ростиславич, и Давыд Святославич, и брат его Олег, и собрались на совет в Любече для установления мира, и говорили друг другу: “Зачем губим русскую землю, сами между собой устраивая распри? А половцы землю нашу несут розно и рады, что между нами идут войны. Да отныне объединимся единым сердцем и будем блюсти Русскую землю <?здесь и далее выделено мной. А.Н.-С.>”» [5].

В простой и мудрой речи этого общего решения о совместном сохранении святой Руси слышатся слова православной литургии – о христианском духовном сплочении «едиными усты и единым сердцем».

В «Поучении» князь Владимир свой настойчивый призыв к христианскому единению, угодному Богу, подкрепляет словами Псалтыри (ср.: Пс. 132: 1): «Что лучше и прекраснее, чем жить братьям вместе» (68).

Созванные Мономахом русские князья «на том целовали крест: “Если отныне кто на кого пойдёт, против того будем мы все и крест честной”. Сказали все: “Да будет против того крест честной и вся земля Русская”» [6].

Однако русскому единству противится сатана: «Но всё наущение дьявола! Были ведь войны при умных дедах наших, при добрых и при блаженных отцах наших. Дьявол ведь ссорит нас, ибо не хочет добра роду человеческому» (68 – 69).

В «Повести временных лет» («Повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля») рассказывается об измене некоторых князей крестоцелованию. По наущению дьявольскому: «влез сатана в сердце некоторым мужам» [7] – клятвопреступники Святополк и Давыд Игоревич выкололи глаза Васильку Теребовльскому, незаслуженно подозревая в нём соперника и претендента на их княжеские уделы.

Показательна реакция Мономаха на это злодеяние: «Владимир же, услышав, что схвачен был Василько и ослеплён, ужаснулся, заплакал и сказал: “Не бывало ещё в Русской земле ни при дедах наших, ни при отцах наших такого зла”» [8].

В отклике опечаленного князя – его добротолюбие и человечность, мягкое сердце и вместе с тем мужество, твёрдость, принципиальность в отстаивании христианского идеала сбережения и спасения Отечества. От слёз и сетований Владимир мгновенно переходит к действию, дабы предотвратить ещё большее зло: «И тут тотчас послал к Давыду и Олегу Святославичам, говоря: “Идите в Городец, да поправим зло, случившееся в Русской земле и среди нас, братьев, ибо нож в нас брошен. И если этого не поправим, то ещё большее зло встанет среди нас, и начнёт брат брата закалывать, и погибнет земля Русская, и враги наши половцы, придя, возьмут землю Русскую”» [9].

Летописец повествует о том, как Мономаха поддерживает русский народ. Жители Киева не позволили сбежать злоумышленнику Святополку. К Владимиру киевляне отправили наиболее авторитетных людей – «вдову Всеволодову <?Всеволод Ярославич – отец Мономаха. А.Н.-С.> и митрополита Николу» [10] – с мольбой постоять за землю русскую, за веру православную против «поганых»: «Молим, княже, тебя и братьев твоих, не погубите Русской земли. Ибо если начнёте войну между собою, поганые станут радоваться и возьмут землю нашу, которую оборонили отцы ваши и деды ваши трудом великим и храбростью, борясь за Русскую землю и другие земли приискивая» [11].

С княжением Мономаха связано усиление Руси. Мольбу киевлян: «блюсти землю Русскую и биться с погаными» [12] – Владимир исполнял на протяжении всей его жизни. Свидетельство тому – «Рассказ Мономаха о своей жизни», включённый в «Поучение», написанное князем на закате его дней.

Мономах повествует о своих трудах, разъездах, военных походах начиная с тринадцати лет. Последовательно, как древний свиток, разворачиваются картины выступлений Владимира на защиту русской земли: «А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших» (67). В тексте своего «Поучения» он перечислил 69 больших походов из названных 83-х. Что же до «меньших путей», число их запомнить князю в самом деле было непросто: только к отцу в Киев из Чернигова ездил он около ста раз, «за один день проезжая до вечерни» (67).

Замечательны ратные подвиги князя: «наши половцев больше убили и захватили, и половцы, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, Бог нам помог и святая Богородица: перебили девятьсот половцев и двух князей взяли, Багубарсовых братьев, Осеня и Сакзя, и только два мужа убежали.

И потом на Святославль гнались за половцами, и затем на Торческ город, и потом на Юрьев за половцами. И снова на той же стороне, у Красна, половцев победили <?…> И снова, по смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с половцами до вечера» (65 – 66).

Приходилось сражаться не только с половцами, но и с теми русскими, кто вступил в предательский союз с внешним врагом: «к Стародубу ходили на Олега, потому что он сдружился с половцами» (66). Здесь Мономах выступает не просто как опытный, увенчанный боевой славой полководец, но и как умудрённый военачальник, который всегда взвешивает цену победы. А на весах – жизни русских воинов и мирного народа православного, судьба благословенной русской земли. Ради неё Владимир готов забыть о личных интересах своего княжения: «И потом Олег на меня пришёл со всею Половецкою землею к Чернигову, и билась дружина моя с ними восемь дней за малый вал и не дала им войти в острог; пожалел я христианских душ, и сёл горящих, и монастырей и сказал: “Пусть не похваляются язычники”. И отдал брату отца его стол, а сам пошёл на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы на святого Бориса день из Чернигова и ехали сквозь полки половецкие, около ста человек, с детьми и женами. И облизывались на нас половцы, точно волки, стоя у перевоза и на горах, – Бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля» (66).

Нетрудно заметить, что самые ответственные сражения старается приурочить Мономах к христианским праздникам: «на Успение» (65), «на святого Бориса день» (66), «по Рождестве» (67), – уповая на помощь Господнюю. Защитник христианских душ, сёл, монастырей – Владимир полагается на святых угодников. И Божие заступничество не оставляет князя в его правом деле. После каждого рассказа Мономаха о битвах рефреном многократно звучат слова: «и Бог нам помог» (65, 66, 67).

Выдающийся полководец – Мономах лишён гордыни, показного геройства. Он не превозносится над людьми и не приписывает себе лично никаких подвигов и заслуг, смиренномудро полагая себя «худым и грешным». Боголюбивый князь сознаёт, что все его успехи – Божий дар; всё в милосердной руке Промысла Божия: «Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтёт: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость Его за то, что он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных опасностей, и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным» (68). Так учит и Апостол Павел: «Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Коринф. 15: 10); «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Ефес. 2: 8, 9).

Князь Владимир проявился как незаурядная личность во многих сферах деятельно­сти. Так, например, он был отважным и неустрашимым охотником. Рассказ Мономаха об охоте поразителен множеством смертельных опасностей, которым подвергался князь, и настолько колоритен, что лучше самого героя об этом не скажешь: «А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал и руки и ноги свои повреждал – в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей» (67 – 68).

На подобных примерах из собственной жизни, исполненной трудов и опасностей, строит Владимир Мономах свою стратегию христианского воспитания. Он являет образец мужества, доблести, благородства, стремится сформировать полноценные мужские качества у сыновей, внушая им мысль о «Божием сбережении»: «Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлёт. Ибо, если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберёгся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от неё, но если и хорошее дело – остерегаться самому, то Божие сбережение лучше человече­ского» (68).

Идеалы добра, красоты, целомудрия, верности видит Владимир в женщинах. Заботясь о собирании семьи, он просит князя Олега Святославича, в битве с которым погиб младший сын Мономаха Изяслав, отпустить вдову Изяслава: «Ради Бога, пусти её ко мне поскорее с первым послом, чтобы, поплакав с нею, поселил у себя, и села бы она как горлица на сухом дереве, горюя, а сам бы я утешился в Боге» (70), «чтобы я, обняв её, оплакал мужа её» (69).

Потрясающа глубина христианских и патриотических чувств, с которыми Мономах смиряется с гибелью сына на ратном поле: «Дивно ли, если муж пал на войне? Умирали так лучшие из предков наших» (70), – и прощает убийцу. Князь чуждается мести: «не враг я тебе, не мститель» (70), – памятуя завет Господа: «Мне отмщение, и Аз воздам» (Рим.12:19).

«Многострадальный и печальный» отец убиенного Изяслава, испытывая невырази­мую душевную муку: «Много борешься, душа, с сердцем и одолеваешь сердце моё» (68), – Мономах в своём отцовском горе и княжеском поругании смиряется, имея перед собой пример Иисуса Христа: «Господь наш не человек, но Бог всей вселенной, – что захочет, во мгновение ока всё сотворит, – и всё же Сам претерпел хулу, и оплевание, и удары и на смерть отдал Себя, владея жизнью и смертью» (69).

Заботясь не о собственной семье, но о судьбе всей русской земли и мире для неё, Мономах и его старший сын Мстислав оставляют грех Олега Святославича на суд Божий: «мы не будем за него <?Изяслава. А.Н.-С.> мстителями, но положим то на Бога, когда предстанут перед Богом; а Русскую землю не погубим» (69); «Ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле. <?…> Если же кто из вас не хочет добра и мира христианам, пусть тому от Бога мира не видать душе своей на том свете!» (70).

Слово Божие постоянно пребывает в мыслях и на устах Мономаха, который в своём «Поучении» проявляется и как глубокий богослов. Убийцу сына князь призывает к нелицемерному покаянию – по примеру 50-го «покаянного» псалма царя Давида: «Надо было бы сказать тебе словами Давида: “Знаю, грех мой всегда передо мной”. <?…> помазанник Божий Давид посыпал главу свою и плакал горько, – в тот час отпустил ему согрешенья его Бог. Богу бы тебе покаяться, а ко мне написать грамоту утешительную» (69).

Среди бесконечных внешних и внутренних войн, раздоров и распрей, опасностей, измен и клятвопреступлений Мономах умел вести праведную, благочестивую жизнь, спасая русские земли и святыни монастырей.

Ещё будучи князем переяславльским, набожный Владимир «украсил серебряную раку святых <?Бориса и Глеба. А.Н.-С.> золотом, хрусталём и резьбою столь хитрою, как говорит летописец, что греки дивились её богатству и художеству» [13]. Став князем киевским, Мономах перенёс из ветхой церковки в новый каменный храм святые мощи высокопочитаемых на Руси Бориса и Глеба, «ибо древняя Россия признавала оных мучеников главными её небесными заступниками, ужасом врагов и подпорою наших воинств» [14].

Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского» пишет, что Мономах спешил «благодеяниями человеколюбивого законодательства утвердить своё право на имя отца народного» [15]. Когда в Киеве случился мятеж, вызванный «лихоимством евреев», которые «угнетали должников неумеренными ростами» (говоря современным языком – грабительскими банковскими процентами), Мономах определил, что ростовщик-заимодавец, «взяв три раза с оного должника так называемые третные росты, лишается уже истинных своих денег или капитала» [16].

В орбите внимания князя – семейственность и государственность. В государствен­ный принцип он возводит библейские заветы, священные слова псалмов: «Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены»; «И не будет грешника; посмотришь на место его и не найдёшь его. Кроткие же унаследуют землю и многим насладятся миром» (59) – (ср.: Пс. 36: 1, 9 – 11).

Владимир Мономах прилежно и неустанно молится: «“О Владычица Богородица! Отними от сердца моего бедного гордость и дерзость, чтобы не величался я суетою мира сего” в ничтожной этой жизни» (61). От тщеславной гордыни – «противницы Богу» [17], по определению святого Иоанна Лествичника, – предостерегает князь Владимир и своих потомков: «Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу; всё это, что Ты нам дал, не наше, но Твоё, поручил нам это на немного дней» (63). Сам Господь призывает учиться у Него смирению: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим» (Мф. 11: 29).

Также актуален призыв Мономах к «увлекающимся властью» «избегать суеты» и «ни во что ставить всеобщий почёт» (61), ибо «мы что такое, люди грешные и худые? – сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и забыты, – другие собранное нами разделят» (69).

Благоговейно собирает князь «полюбившиеся слова» (59) Псалтыри. Здесь не простое выборочное цитирование, а вдохновенная молитва самого Мономаха, выливающаяся из глубины его души. Суровый, закалённый в боях воин и умудрённый государственный деятель, он обладает нежным сердцем, тонкими лиричными чувствами, умеет молитвенно выразить их. В «Истории государства Российского» упоминается, что «Владимир отличался христианским сердечным умилением: слёзы обыкновенно текли из глаз его, когда он в храмах молился Вседержителю за Отечество и народ, ему любезный» [18].

Располагая и записывая по порядку выдержки из псалмов, князь Владимир сам выступает как псалмопевец, молитвослов. Он преисполнен возвышенного умиления и восторга, прославляя дивное, непостижимое людским разумом чудо Божьего мироустроения: «“Что такое человек, как подумаешь о нём?” “Велик Ты, Господи, и чудны дела Твои; разум человеческий не может постигнуть чудеса Твои”, – и снова скажем: “Велик Ты, Господи, и чудны дела Твои, и благословенно и славно имя Твоё вовеки по всей земле”. Ибо кто не восхвалит и не прославит силу Твою и Твоих великих чудес и благ, устроенных на этом свете: как небо устроено, или как солнце, или как луна, или как звёзды, и тьма, и свет, и земля на водах положена, Господи, Твоим промыслом! Звери различные, и птицы, и рыбы украшены Твоим промыслом, Господи! И этому чуду подивимся, как из праха создал человека, как разнообразны человеческие лица <?…> по Божьей мудрости. <?…> Всё же это дал Бог на пользу людям, в пищу и на радость. Велика, Господи, милость Твоя к нам, так как блага эти сотворил Ты ради человека грешного» (61 – 62).

Господь – любящий Отец Своих детей: «Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив <?…> Как отец, чадо своё любя <?…> так же и Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею» (61). Исполняя христианские заповеди, люди должны иметь «помыслы чистые, побуждая себя на добрые дела» (61). Совмещая заветные истины любимых псалмов (ср. Пс. 33: 15; 36: 27), наставляет Мономах потомков: «Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло, и живи во веки веков» (60).

Христианский молитвенник-князь неотступно призывает к покаянию, учит непрестанной молитве: «Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря: “Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал Ты, так и нас, грешных, помилуй”. <?…> Если и на коне едучи не будет у вас никакого дела и если других молитв не умеете сказать, то “Господи помилуй” взывайте беспрестанно втайне, ибо эта молитва всех лучше, – нежели думать безлепицу, ездя» (62).

Беспрерывно помышляя о благе людей, Владимир Мономах призывает своих преемников защищать всех обездоленных: «Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте, и вдовицу оправдывайте сами, и не давайте сильным губить человека» (62); «не давайте <?…> причинять вред ни своим, ни чужим, ни сёлам, ни посевам, чтоб не стали проклинать вас» (62). Автор «Поучения» также возводит в принцип абсолютное право на жизнь: «Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; <?…> не губите никакой христианской души» (62 – 63).

Отдавая должное подвижникам Православия, затворившимся от мира сего, князь и мирян зовёт к деятельной праведной жизни: «ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которое иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию» (61).

Из этих «малых дел» слагается морально-нравственный свод правил поведения человека в быту, в семье, в обществе, в государстве, в мире: «Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. В дому своём не ленитесь, но за всем сами наблюдайте» (63). Так же поступал и сам великий князь в своей многотрудной жизни: «Что надлежало делать отроку моему, то сам делал – на войне и на охотах, ночью и днём, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам устанавливал, и у конюхов, и о соколах и о ястребах заботился. Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за церковным порядком и за службой сам наблюдал» (68).

Владимир Мономах наставляет юношей «не свирепствовать словом, не хулить в беседе, не смеяться много, стыдиться старших, с нелепыми женщинами не беседовать, глаза держать книзу, а душу ввысь» (60); остерегает от лукавства, лжи, лени, праздности, пьянства, блуда и других пороков – «от того ведь душа погибает и тело» (63).

Ни малейшей небрежности не терпит военное дело. Прославленный полководец-князь, зная об этом не понаслышке, делится собственным опытом: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает» (63).

Мономах внушает детям идеалы благочестия, милосердия, гостеприимства, добротолюбия, непрестанного самосовершенствования: «напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришёл»; «Больного навестите, покойника проводите»; «Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите»; «Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не знаете, тому учитесь» (63); «Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее» (64).

Составляя «Поучение» на основе своего жизненного опыта, Мономах понимает, что главный наставник – Господь, по слову Евангелия: «Один у вас Учитель – Христос» (Мф. 23: 8). Все самые добрые побуждения и самые глубокие сердечные движения связаны у христолюбивого князя с прославлением Бога. И потому «Поучение» – отцовский завет князя «чадам» – преодолевает своё жанровое задание, выливаясь в чистую богоспасаемую молитву: «На заутрене воздавши Богу хвалу, потом на восходе солнца и увидев солнце, надо с радостью прославить Бога и сказать: “Просвети очи мои, Христе Боже, давший мне свет Твой прекрасный”» (64).

Сохранились два письма к Мономаху митрополита Никифора, знаменитого своими познаниями и красноречием. Одно из писем содержит не только хвалу истинным добродетелям князя, но и необходимое указание духовного пастыря главе государства: «Не имею нужды во многоречии: ибо ум твой летает быстро, постигая смысл каждого слова. Могу ли предписывать тебе законы для умеренности в чувственных наслаждениях, когда ты, сын княжеской и царской (греческой) крови, властитель земли сильной, не знаешь дому, всегда в трудах и путешествиях, спишь на голой земле, единственно для важных дел государственных вступаешь во дворец светлый и, снимая с себя любимую одежду простую, надеваешь властительскую; когда, угощая других обедами княжескими, сам только смотришь на яства роскошные?.. Восхвалю ли в тебе и другие добродетели? Восхвалю ли щедрость, когда десница твоя ко всем простёрта; когда ты ни сребра, ни злата не таишь, не считаешь в казне своей, но обеими руками раздаёшь их, хотя оскудеть не можешь, ибо благодать Божия с тобою?.. <?…> пишу единственно на воспоминание тебе: ибо власть великая требует великого отчёта; а мы начинаем теперь пост, время душеспасительных размышлений, когда пастыри церковные должны и князьям смело говорить истину» [19].

В простых, мудрых и сердечных строках «Поучения» светится незаурядная личность его автора. Из глубины столетий древнерусский великий князь киевский Владимир Мономах по-прежнему взывает ко всем нам, русским людям.

Алла НОВИКОВА-СТРОГАНОВА

— доктор филологических наук, профессор