Н.А.Некрасов — «Я лиру посвятил народу своему…»
10 декабря 2021 исполнилось 196 лет со дня рождения Н.А.Некрасова (10.12.1821 — 08.01.1878) — русского поэта, писателя и публициста, классика русской литературы. К сожалению, ни ТВ, ни СМИ ежегодно практически никак не отзываются на эту дату. Словом, Некрасов — сегодня приходится это признать, — ещё один прекрасный забытый поэт.
Почему так? Разве поэт-гражданин, борец за права человека, художник, отразивший в своём творчестве бесконечную глубину народных страданий, глубоко переживший их сам, не трогает сердца сейчас, не ставит перед каждым перечитывающим и вспоминающего его ряда жгучих проблем современности?
Разве творчество поэта-гражданина настолько забыто беспощадным временем, что о нём можно говорить только языком архива? А до сих пор мы иного не слышали. Мы думаем, что в таком отношении к великому поэту-гражданину, как в зеркале отражается наша современность и… лик нашей российской интеллигенции.
Но надо сделать так, чтобы с него сошёл хрестоматийный глянец, и он готов был бы опять послужить поэзии, избавившись от литературных чинов и школьных ярлыков.
Не любить, не понимать, не знать Некрасова — значит не знать, не понимать, не любить России. В этом утверждении нет пристрастной гордыни, ибо Некрасов не из тех поэтов, кто своё, национальное, выдаёт за исключительное, лучшее. Для самовосхваления и самовозвеличивания мало подходящая «карающая лира поэта».
От некрасовской России, переживавшей «годину горя», сжимается сердце. Главный вопрос Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» возвышается над многими нашими вопросами не только в виде гениальной поэмы. Вот почему любовь к Некрасову включает в себя очень многое: и способность сострадать народному горю, и совестливость, и внутреннюю готовность идти «в огонь за честь Отчизны».
В одном из писем Льву Толстому, тогда ещё находившемуся в самом начале своего творческого пути, поэт призывает больше «любить не себя, а свою родину».
Как не хватает всем нам в наше время столь высокой нравственной установки!
Николай Алексеевич Некрасов родился 10 декабря 1821 года в городе Немирове Подольской губернии (ныне — Украина) в зажиточной семье помещика. Детские годы писатель провёл в Ярославской губернии, селе Грешнёво, в родовом имении. Семья была многодетной — у будущего поэта было 13 сестёр и братьев.
В возрасте 11 лет он поступил в гимназию, где учился до 5 класса. Именно в этот период Некрасов начинает писать свои первые стихотворения сатирического содержания и записывать их в тетрадь.
Отец поэта был жестоким и деспотичным. Он лишил Некрасова материальной помощи, когда тот не захотел поступать на военную службу.
В 1838 году в биографии Некрасова произошёл переезд в Петербург, где он поступил вольнослушателем в университет на филологический факультет. Чтобы не умереть от голода, испытывая большую нужду в деньгах, он находит подработок, даёт уроки и пишет стихи на заказ.
В этот период он познакомился с критиком Белинским, который впоследствии окажет на писателя сильное идейное влияние. В 26 лет Некрасов вместе с писателем Панаевым выкупил журнал «Современник». Журнал быстро становится популярным, имея значительное влияние в обществе. Но в 1862 году вышел запрет правительства на его издание.
Накопив достаточно средств, Некрасов издаёт дебютный сборник своих стихов «Мечты и звуки», который потерпел неудачу. Василий Жуковский посоветовал большинство стихов этого сборника печатать без имени автора. После этого Николай Некрасов решает отойти от стихов и заняться прозой, пишет повести и рассказы. Писатель также занимается изданием некоторых альманахов, в одном из которых дебютировал Фёдор Достоевский. Наиболее успешным альманахом получился «Петербургский Сборник».
В 1847 — 1866 годах был издателем и редактором журнала «Современник», в котором работали лучшие литераторы того времени. Журнал был очагом «революционной демократии». Работая в «Современнике», Некрасов выпускает несколько сборников своих стихотворений. Произведения «Крестьянские дети», «Коробейники» приносят ему широкую известность.
На страницах журнала «Современник» были открыты такие таланты, как Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Дмитрий Григорович и другие. В нём печатались уже известные Александр Островский, Михаил Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский. Благодаря Николаю Некрасову и его журналу русская литература узнала имена Фёдора Достоевского и Льва Толстого.
В 1840-х годах Некрасов сотрудничает с журналом «Отечественные записки», а в 1868 году, после закрытия журнала «Современник», берёт его у издателя Краевского в аренду. С этим журналом были связаны последние десять лет жизни писателя. В это время Некрасов пишет эпическую поэму «Кому на Руси жить хорошо» , а также «Русские женщины» , «Дедушка» — поэмы о декабристах и их женах, ещё некоторые сатирические произведения, вершиной которых была поэма «Современники».
Некрасов писал о страданиях и горе русского народа, о сложной жизни крестьянства. Он также внёс в русскую литературу много нового, в частности, в своих произведениях использовал простую русскую разговорную речь. Это несомненно показывало богатство русского языка, которое шло из народа. В стихах он впервые стал сочетать сатиру, лирику и элегические мотивы.
Писатель умер 8 января 1878 года и был похоронен в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище.
Во второй половине 50-х годов Некрасов сблизился с виднейшими представителями революционной демократии — Чернышевским и Добролюбовым.
Обострившиеся классовые противоречия не могли не отразиться и на журнале: редакция «Современника» оказалась фактически расколотой на две группы: одна представляла либеральное дворянство во главе с Тургеневым, Л. Толстым и примыкающим к ним крупным буржуа В. Боткиным — течение, ратовавшее за умеренный реализм, за эстетическое начало в литературе в противовес сатирическому, пропагандировавшегося демократической частью русской «натуральной школы» 40-х годов. Эти литературные разногласия отражали углубившиеся по мере падения крепостничества разногласия двух его противников — буржуазно-дворянских либералов, стремившихся реформами крепостничества предотвратить угрозу крестьянской революции, и демократов, боровшихся за полную ликвидацию феодально-крепостнического строя.
В начале шестидесятых годов антагонизм этих двух течений в журнале достиг предельной остроты. В произошедшем расколе Некрасов остался с «революционными разночинцами», идеологами крестьянской демократии, боровшимися за революцию, за «американский» тип развития капитализма в России и стремившими сделать журнал легальной базой своих идей. Именно к этому периоду наивысшего политического подъёма движения относятся такие произведения Некрасова, как «Поэт и гражданин» (1856), «Размышления у парадного подъезда» (1858) и «Железная дорога» (1864). Однако начало 60-х годов принесло Некрасову новые удары — умер Добролюбов, сосланы в Сибирь Чернышевский и Михайлов. В эпоху студенческих волнений, бунтов освобождённых от земли крестьян и польского восстания журналу Некрасова было объявлено «первое предостережение», выход в свет «Современника» приостанавливается, а в 1866 году, после выстрела Каракозова в Александра II, журнал закрылся навсегда.
Через два года после закрытия «Современника» Некрасов арендовал у Краевского «Отечественные записки» и сделал их боевым органом революционного народничества. На прославление последнего направлены и такие произведения Некрасова 70-х годов, как поэмы «Дедушка», «Декабристки» (по цензурным обстоятельствам названные «Русские женщины») и особенно неоконченная поэма «Кому на Руси жить хорошо», в последней главе которой действует сын сельского дьячка Гриша Добросклонов:
«Ему судьба готовила Путь славный, имя громкое Народного заступника, Чахотку и Сибирь».
Марксистское изучение и понимание (в советский период) творчества Некрасова в течение долгого времени возглавлялось статьей о нём Г.В. Плеханова, написанной последним к 25-летию смерти поэта, в 1902 году. Было бы несправедливым отрицать крупную роль, которую эта статья сыграла в своё время. Плеханов провёл в ней резкую грань между Некрасовым и дворянскими писателями и резко подчеркнул революционизирующую функцию его поэзии. Но признание исторических заслуг не освобождает статью Плеханова от ряда крупнейших недостатков.
«ЖЗЛ: Г.В.Плеханов — отец русского марксизма» https://inance.ru/2017/11/plehanov/
Объявляя Некрасова «поэтом-разночинцем», Плеханов никак не дифференцировал этот социологически неопределённый термин и, что всего важнее, изолировал Некрасова от той фаланги идеологов крестьянской демократии, с которой автор «Железной дороги» был так тесно и органически связан. Этот отрыв обусловлен меньшевистским неверием Плеханова в революционность русского крестьянства и непониманием той связи между революционными разночинцами 60-х годов и мелким товаропроизводителем, на которую так настойчиво указывал уже в 90-х годах В.И.Ленин.
Мало удовлетворительна плехановская статья и в плане художественной оценки: творчество Некрасова, представляющее собой новое качество в русской поэзии, критикуется Плехановым с позиций той самой дворянской эстетики, с которой Некрасов ожесточённо боролся. Стоя на этой, в основе своей порочной, позиции, Плеханов ищет у Некрасова многочисленных «погрешностей» против законов художественности, ставит ему в вину «неотделанность», «топорность» его поэтической манеры. И наконец оценка Плеханова не даёт представления о диалектической сложности некрасовского творчества, не вскрывает внутренних противоречий последнего.
А ведь реформы 60-х годов глубоко обнажили предательскую сущность дворянского либерализма, стремившегося снять с мужика феодальные тяготы только затем, чтобы открыть широкую дорогу капиталистической его эксплуатации. В отношении Некрасова к либералам 40-х годов ещё звучали некоторые извиняющие ноты, но либералов послереформенной поры Некрасов клеймил как предателей народных интересов.
Но если в 60-х годах почти исчезли срывы Некрасова в либерализм, то на этом новом этапе его творчества во всю свою широту вырисовывалось новое противоречие. Некрасов в эти годы — деятельный участник революционно-демократического лагеря, ведущего упорную борьбу за торжество крестьянской революции.
Сыграв огромную роль в формировании идеи русского народничества и выражении этих идей, он тем не менее остаётся крестьянским демократом. Примечательно, что «старым русским демократом» называл Некрасова и В.И. Ленин (см. Сочин. Ленина, изд. 3-е, т. XVI, стр. 132).
В творчество многих писателей и поэтов как того времени, так и после находит отражение и влияние некрасовского слова.
Так, Достоевский чуть ни весь — из Некрасова! И «Еду ли ночью по улице тёмной», из которого впоследствии выросла история Сонечки Мармеладовой. В «Подростке» сцена с матерью в пансионе Тушара настолько некрасовская по тону, что в памяти сливается с его «Рыцарем на час» и всеми обращениями Некрасова к матери:
«Повидайся со мною, родимая, появись лёгкой тенью на миг!»
Или некрасовский цикл «На улице», где во многих уличных сценках предвосхищены образы, сюжеты, мотивы будущего романа «Преступление и наказание». Так, знаменитый сон-наваждение Раскольникова навеян стихотворением Некрасова об избиении лошади. («Вот она зашаталась и встала.// «Ну!» — погонщик полено схватил// показалось кнута ему мало// — и уж бил её, бил её, бил!»).
Кстати, А.Кушнер в одном из своих стихов отмечает, что слово «нервный» пришло в нашу речь именно из некрасовской музы:
«Слово «нервный» сравнительно поздно появилось у нас в словаре — у некрасовской музы нервозной в петербургском промозглом дворе. Даже лошадь нервически скоро в его желчном трёхсложнике шла…»
Или стихотворение Некрасова «Когда из мрака заблужденья…», на полемике с которым Достоевский построил всю вторую часть «Записок из подполья», цитируя его и в «Селе Степанчиково», и в «Братьях Карамазовых». Это же стихотворение предвосхитило и знаменитую «Яму» Куприна, его заключительные строки цитирует там один из героев.
Вообще из некрасовской музы, как из гоголевской «Шинели», выросли многие великие русские поэты. Лидия Гинзбург (1902 — 1990) отмечала влияние некрасовской любовной лирики на лирику Ахматовой. Ей она была очень близка — нервная, с её городскими конфликтами, с разговорной интеллигентской речью. В Пастернаке очень много некрасовской школы, особенно в цикле «Когда разгуляется»:
«Широко, широко, широко раскинулись речка и луг. Пора сенокоса, толока, страда, суматоха вокруг. Косцам у речного протока заглядываться недосуг…»
Так и тянет продолжить:
«…не вся ещё рожь свезена, но сжата: полегче им стало. Свозили снопы мужики, и Дарья картофель копала с соседних полос у реки…»
Из Некрасова вышли и Блок с его надрывом, с пронзительным осенним свистом ветра и поезда, и обэриуты (представители последней группы авангарда в России ОБЭРИУ — Объединение реального искусства, — возникшей и существовавшей в Ленинграде в период начала гонений на авангардное искусство в советском государстве: 1926 — начало 30-х годов) с их пародийной торжественной важностью и нарочито сниженной лексикой, и футуристы с их карикатурами, прозаизмами и неологизмами. Маяковский, цитируя «Современников», вслух изумлялся:
«Неужели это не я написал?»
И вот забыт. Стал не нужен. Не моден. Не вписывается в канву нового времени. Ну что за атавизм, в самом деле, этот «Поэт и гражданин»! Кто всерьёз способен сегодня внять тем призывам кануна 60-х позапрошлого века:
«Иди в огонь за честь Отчизны, за убежденья, за любовь!»
А ведь как не хватает нам сейчас этой высокой нравственной установки. Ибо у многих ныне, к нашему стыду, акцент в любви сместился на себя, вся активность направлена на загребание под себя, на самообогащение. И нас уже не раздражает чья-то циничная ухмылочка, с которой всуе превращают в расхожие — строки:
«Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан».
Так на наших глазах до протокольно-полицейского смысла низводится слово, которое обозначало высокое служение Родине и таковым было завещано нам. Некрасова многие воспринимают с колоссальным предубеждением. Дескать, хрестоматийная фигура. А между тем это не хрестоматийный поэт, а явление куда более глубокое и масштабное.
«Пускай нам говорит изменчивая мода, что тема старая «страдания народа», и что поэзия забыть её должна. Не верьте, юноши! Не стареет она. О, если бы её могли состарить годы! Процвёл бы Божий мир! («Элегия», 1874 год)».
Да уж, действительно. Тема эта, видимо, никогда не устареет.
И вообще многое в стихах Некрасова — как будто перекличка с нашими днями. Вырубаются леса, по которым мы уже не плачем. Всё так же стонут Орины, солдатские матери.
Всё так же безуспешно ходоки обивают пороги Парадных подъездов.
«Толпе напоминать, что бедствует народ, в то время, как она ликует и поёт, к народу возбуждать вниманье сильных мира — чему достойнее служить могла бы лира?»
Где они — наши народные заступники, наши новые Некрасовы? Хотя всё новое — это, как известно, лишь хорошо забытое старое.
Поэзия Некрасова и сейчас — стоит лишь вчитаться повнимательнее — ощущается как живое явление. Причин для этого много. И, может быть, главная — высота нравственного примера. Темы, как бы значительны они ни были, устаревают, отменяются. Но нравственные критерии, и, прежде всего, сострадание к чужим несчастьям — остаются. Вот послушайте, как современно звучат эти строки, вроде бы навязшие в зубах со школьных лет:
«Средь мира дольного для сердца вольного есть два пути. Взвесь силу гордую, взвесь волю твёрдую — каким идти? Одна просторная дорога — торная, страстей раба. По ней громадная к соблазну жадная идёт толпа. О жизни искренней, о цели выспренней там мысль смешна. Кипит там вечная бесчеловечная вражда-война за блага бренные… Там души пленные полны греха. На вид блестящая — там жизнь мертвящая, к добру глуха. Другая — тесная дорога, честная, по ней идут лишь души сильные, любвеобильные, на бой, на труд. Иди к униженным, иди к обиженным, по их стопам, где трудно дышится, где горе слышится, будь первый там!» (Цитата из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»)
Пушкин любил блеск, полноту и радость жизни, он был певцом как бы освещённой солнцем части мира. Некрасов был певцом неосвещённой половины. Его, как и его ровесника и современника Достоевского, занимало несчастье людей, унижение и оскорбление человека. Он был защитником неудачливых, неустроенных, отчаявшихся.
«Друг беззащитный, больной и бездомный», — вот к кому обращался поэт.
Он жалел и любил робких, неловких, неуверенных, кто говорил о себе:
«А вот я-то войду как потерянный, и ударится в пятки душа!» «Улыбнусь — непроворная, жёсткая, не в улыбку улыбка моя».
Дело не в том, что Некрасов сыграл в своё время определённую роль, а в том, что он жив до сих пор — как Пушкин, Лермонтов или Тютчев. Наша история — это наши художники, наши великие русские классики. Значит, и мы — это они, если, конечно, достойны своих предков. Так что возникающий время от времени бунт против них, обещания сбросить с борта парохода или приговорить к насильственному забвению — наивно и глупо. Не получится — это уже вошло в состав нашего духа.
«Дни идут… всё так же воздух душен, дряхлый мир — на роковом пути… Человек — до ужаса бездушен, слабому спасенья не найти! Но… молчи, во гневе справедливом! Ни людей, ни века не кляни: волю дав лирическим порывам, изойдёшь слезами в наши дни…»
Это писалось в 1877 году. А как будто сейчас… Или это:
«Горе! Горе! Хищник смелый ворвался в толпу! Где же Руси неумелой выдержать борьбу?… Плутократ, как караульный, станет на часах, и пойдёт грабёж огульный, и случится — крррах!…»
Это из поэмы «Современники». А как будто о наших современниках речь.
«Где вы — певцы любви, свободы, мира и доблести? Век «крови и меча»! На трон земли ты посадил банкира, провозгласил героем палача… Толпа гласит: «Певцы не нужны веку!» И нет певцов… Замолкло божество… О, кто ж теперь напомнит человеку высокое призвание его? Прости слепцам, художник вдохновенный, и возвратись! Волшебный факел свой, погашенный рукою дерзновенной, вновь засвети над гибнущей толпой!»
И уж совсем в наши дни корнями уходит стихотворение о так называемых переменах:
«Новое время — свободы, движенья, земства, железных путей. Что ж я не вижу следов обновленья в бедной отчизне моей?»
Многие строки Некрасова звучат удивительно современно.
Завершая нашу статью, хочется попросить ещё раз: читайте Некрасова! И не верьте, пожалуйста, огульным наветам. «Клеветников ничтожных» всегда хватает. А что до грехов, то — кто без греха? И Николай Алексеевич за свои строго судил себя. И хочется вспомнить Шекспира:
«…Как может взгляд чужих порочных глаз Щадить во мне игру горячей крови? Пусть грешен я, но не грешнее вас, Мои шпионы, мастера злословья».
Вспоминаем и опровержения, понимание многих достойных современников поэта. В том числе — государственного и общественного деятеля России, литератора (Почётного академика Санкт-Петербургской академии наук по разряду изящной словесности); видного юриста, судью (доктора уголовного права, профессора) А.Ф. Кони, близко знавшего Некрасова, оставившего воспоминания о нём. Он же донёс до нас горькие слова Некрасова, сказанные при последней встрече:
«Вот я умираю — а, оглядываясь назад, нахожу, что нам всё и всегда было некогда. Некогда думать, некогда чувствовать, некогда любить, некогда жить душою и для души, некогда думать не только о счастье, но даже об отдыхе, и только умирать есть время…»
Пожалуйста, ищите и находите время. Для главного. И хотя бы в юбилейные дни — читайте наших поэтов! Сегодня — Н.А. Некрасова. Невозможно не согласиться:
«Да! были личности!… Не пропадёт народ, Обретший их во времена крутые! Мудрёными путями Бог ведёт Тебя, многострадальная Россия!..»
Но, всё-таки, вопреки всему, народ её:
«Вынесет всё — и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе. Жаль только — жить в эту пору прекрасную Уж не придётся — ни мне, ни тебе».
Неистребима наша вера, как и печаль… И, как ни горько временами, лелеем надежду:
«Над Русью оживающей Святая песня слышится: То ангел милосердия, Незримо пролетающий Над нею, души сильные Зовёт на честный путь».
Зовёт, отчаянно зовёт вступающих в жизнь, верных заветам, не предающих и непродающихся:
«Иди к униженным, Иди к обиженным — Там нужен ты».
Верь, вооружённый неувядающим, ядрёным и хлёстким, но, прежде всего, — страдающим, тоскующим о Правде и Справедливости, участливым, добросердечным, любящим Словом Н.А. Некрасова, ты — непобедим!
Поскольку поэзия Н.А.Некрасова — это проза жизни. Та проза, на которую многие закрывали и закрывают глаза и сейчас. Но мы за это должны быть благодарны Некрасову, что он нас опустил с небес на землю.
Источник
Краткий анализ стиха «Элегия»
Вариант 1
Талантливый поэт Николай Некрасов в своих произведениях описывал тяжелую судьбу простого народа, за что не раз получал неодобрительные отзывы литературных критиков.
Не исключением стало произведение “Элегия”, написанное в 1874 г., которое было своего рода протестом поэта против постоянной и несправедливой критики в свою сторону. Стихотворение написано шестистопным ямбом с парной рифмой.
В своем произведении Некрасов описывает жизнь и страдания народа, который продолжает бедствовать даже после получения свободы, в связи с проведенными реформами и отменой крепостного права.
В начале стихотворения Некрасов обращается к неизвестному оппоненту, убеждая его в том, что реформа практически не улучшила жизнь бедных людей. Во фразу “народ освобожден, но счастлив ли народ?” писатель вкладывает горечь, которая гложет его.
Напущенное благополучие, убеждение, что человек сам себе хозяин, что он может вольно работать на поле – все это не вводят в заблуждение поэта. Ведь он видит, что большинство людей обречено прожить всю жизнь, зарабатывая гроши тяжкой работой. Лишь единицы могут получить образование и подняться к лучшей жизни.
Поэт считает, что его долг и предназначение – это привлечь внимание “сильных мира сего” на ничтожную жизнь бедных людей, на их убогое прозябание и безысходность в жизни.
В конце произведения автор отмечает, что не уверен и точно не знает, как живется его народу. Ведь это спорный вопрос: с одной стороны, раскрыла объятия долгожданная свобода, а с другой стороны их поджидает прежняя нищета. Простой народ стоит на распутье. Многие не знают, как можно вольно жить, они растеряны и часто дают возможность воспользоваться своей слабостью.
Это интересно: Метафора примеры в русском языке с объяснением.
Вариант 2
Своеобразное признание в любви к народу, которому автор посвятил свое творчество.
Тема народных страданий в “Элегии” – не дань моде, ее нельзя забыть, пока в стране царит угнетение, и бесправные подданные влачат жалкое существование. Призвание поэта в союзе с Музой – напоминать праздной толпе о существовании иного мира до тех пор, пока народ не почувствует себя счастливым.
Все творчество направлено служению народу, который вероятно даже не догадывается об этом. Поэт исполняет свой долг по велению сердца, потому спокоен. Исход битвы решит судьба. Одно сражение выиграно: крепостные освобождены от рабства. Казалось, можно ликовать, но Муза шепчет о бесправии и несчастии простых людей.
Поэт задумывается, пытается найти ответы, наблюдая за жницами в поле, стариком с сохой, за бегущим по ниве ребенком. Он прислушивается к горестным напевам крестьянок. Мысли бродящего меж стогов поэта складываются в песню.
Он призывает благословение труженикам, сулит проклятия – врагам, могущество – друзьям обездоленных. Песне мечтателя вторит богатая разнообразием природа, безмолвствует лишь усталый народ.
🗹
