История создания
- В 1951 году, находясь на Кавказе вместе с братом Николаем, Толстой работал над своей первой повестью «Детство». Ему было тогда всего 24 года. Повесть была одобрена Н.А. Некрасовым, который являлся на тот момент редактором журнала «Современник», где повесть и была напечатана в 1952 году.
- Повесть «Детство» считается автобиографической, поскольку Толстой вложил в неё собственные детские впечатления, сумел передать атмосферу родного дома и той среды, в которой он рос. Так же, как и герой повести, Толстой в детстве лишился матери, только случилось с ним это совсем в раннем, полуторогодовалом возрасте. Он не помнил мать, однако вложил в образ maman в повести свои лучшие представления о женщине-матери, её некий священный идеал. Глубокое исследование себя и окружающего мира побудило Толстого написать повесть «Детство», в которой прослеживаются различные этапы становления человека в раннюю пору его жизни, определяющие его путь и судьбу.
Композиция и конфликт
Повесть «Детство» составляют 28 глав, в которых описывается год из жизни десятилетнего мальчика, Николеньки Иртеньева.
В завязке произведения лежит перелом в жизни ребёнка – отъезд из дома в Москву;
Затем следует развитие действия – новая жизнь в доме бабушки.
Кульминацией является известие о болезни матери, что вытекает в печальную развязку – смерть и похороны.
В повести нет явного конфликта главного героя с окружающими людьми, кроме одного лёгкого домашнего недоразумения с бывшей няней Натальей Савишной. Но внутренне мальчик часто испытывает обиду, чувство несправедливости или неприязни в отношении с окружающими. Карл Иваныч на мгновение становится в глазах Николеньки «противным и злым». Мальчика обижают слова отца, когда тот пренебрежительно отзывается о нём княгине Корняковой. Ему неприятны княгиня Корнякова и её сын Этьен. Во время похорон матери Николенька чувствует возмущение против собравшихся, за их неискреннее проявление горя.
Основной же конфликт в повести «Детство» часто происходит у мальчика с самим собой. Он ощущает чувство вины за свои недобрые мысли, даже за неискреннюю строчку стихотворения, написанного им, презирает себя за недостаток искренней скорби на похоронах матери. Николенька часто чувствует себя скованным и неловким, и страдает от этого. Он не может выразить Серёже своё чувство симпатии, вместо этого слепо подчиняется ему, не может найти силы противостоять своему кумиру, чтобы поступить справедливо. Глубоко вдумчивая, чувствительная натура Николеньки часто пытается разрешить противоречия, с которыми сталкивается в жизни — между внутренним и внешним миром, между желаемым и действительным, между лучшими побуждениями и слабостью, между искренностью и желанием показать себя.
Смысл названия
Название повести «Детство» говорит само за себя. Оно сразу сообщает нам, что речь пойдёт об истории из жизни маленького человека. Автор описывает детское мировоззрение и вкладывает в смысл заглавия буквальный и открытый посыл. Сообщает название о том, что повесть посвящена детской поре, поре первых жизненных шагов и мировосприятия.
Важно отметить, что речь идет не о Николеньке, а о детстве в целом. Автор хочет показать обобщенную детскую историю, демонстрируя не столько свой путь, сколько те условия и обстоятельства, в которых формируется человек его времени и положения. Примечательно, что М. Горький тоже написал трилогию с такими же названиями, но показал быт и нравы простого городского мальчишки, а не дворянского отпрыска. Оба автора акцентировали внимание на том, как ранний период жизни личности влияет на ее становление. Вот почему повесть Л.Н. Толстого называется «Детство».
Суть: о чём повесть?
Повесть «Детство» о десятилетнем Николеньке Иртеньеве, мальчике из дворянской семьи, живущей в деревне в своём поместье. Николенька узнаёт, что для него настала пора серьёзного обучения, для которого они с братом должны переехать в Москву. Мальчик пылко любит мать и не желает разлуки, но смиряется с ней. Жизнь Николеньки тесно связана с домом, дворовыми людьми и гувернёром, и в процессе повествования вырисовываются их отдельные портреты. Также в повести рассказывается об отце главного героя и других людях из светского общества. В Москве Николенька получает новые впечатления и заводит новые знакомства. Его сильной симпатией пользуется бойкий мальчик Серёжа Ивин, затем её вытесняет пылкая влюблённость в Сонечку Валахину, очаровательную двенадцатилетнюю девочку.
В основные события, происходящие в московском доме, неожиданно врывается письмо из деревни, от матери, в котором та сообщает, что тяжело больна. Дети с отцом срочно уезжают домой, где их ожидают печальные события – последние страдания матери, её смерть и похороны.
Другие персонажи
- Семья Николеньки – мать, отец, брат Володя, сестра Любочка, бабушка.
- Наталья Савишна – экономка, бескорыстно и нежно привязана к матери Николеньки и ко всей ее семье.
- Карл Иванович – домашний учитель. Добрый и любящий семью Иртеньевых человек.
- Мими – гувернантка Иртеньевых.
- Гриша, юродивый. Бывал в доме Иртеньевых.
- Сонечка Валахина – первая любовь Николеньки.
- Иленька Грап – объект насмешек ровесников.
А ещё у нас есть:
для самых нетерпеливых —
Очень краткое содержание «Детство»
для самых компанейских —
Главные герои Толстой «Детство»
для самых занятых —
Читательский дневник «Детство»
для самых крутых —
Читать «Детство» полностью
Главные герои и их характеристика
Николенька Иртеньев
— десятилетний мальчик, отпрыск графского рода. Он умён, раним, чувствителен, горячо привязан к родителям, особенно к матушке. Рядом с ним любимый учитель, брат, сестра. Николенька растёт в деревне, в окружении родных и близких людей, такое детство можно назвать идеальным.
С переездом в Москву, жизнь мальчика стала иной, расширился круг его общения. Он впервые влюбился в двенадцатилетнюю Сонечку Валахину. Николенька не очень прилежен в учении, но склонен к рассуждениям, к анализу чувств и мыслей. Он добр и совестлив, но характер его пока не утвердился, и под влиянием обаятельного друга может совершить низость.
Детство омрачается горем: смертью матери. Это событие ускорило взросление героя.
Папа (Пётр Александрович Иртеньев)
— граф, отец Николеньки. В детстве он высоко ставил отца и не мог помыслить о критическом отношении к родителю. В повести рассказчик даёт его характеристику уже с точки зрения взрослого человека. Папа был умным, уверенным в себе, некрасивым, но обаятельным, и всем нравился.
Главным в жизни считал удовольствие и счастье, это и руководило его поступками. Две страсти всей жизни Петра Александровича — карты и женщины: выигрывал миллионы, имел связи с множеством женщин всех сословий. Герой лишь констатирует характер и особенности своего отца, но не осуждает. Чувствуется, что он гордится отцом и любит его.
Maman (Наталья Николаевна)
— мать Николеньки, добрая, любящая, нежна к младшему сыну. В ней много духовности, в отличие от мужа. Она глубоко верующий человек, не обходит вниманием странников, юродивого Гришу. Кроме того, maman образованна, умна. Ранняя смерть Натальи Николаевны стала окончанием детства главного героя. Позднее он думал, что улыбка матушки была бы для него таким утешением в жизни, что он не поддался бы никакому горю.
Володя и Любочка Иртеньевы
— брат и сестра Николеньки. Они немного старше его, поэтому слегка снисходительны к младшему брату. Володя поддразнивает его и корит за излишнюю чувствительность. Н. по-мальчишески тянется к старшему брату, делится сокровенным, но не находит понимания. Володя, хотя и близок, но другого склада: более хладнокровный и рациональный.
Наталья Савишна
— старая экономка Иртеневых, крепостная. В молодости она была нянькой maman, потом получила ключи от кладовой и служила исправно, радея о барском хозяйстве. Выйдя замуж maman, выдала вольную Наталье Савишне как благодарность за верную службу.
Этот документ совсем не обрадовал женщину. Оказалось, ей ничего не нужно для себя, только продолжать служить Наталье Николаевне и её семье. Рассказчик отмечает редкое любящее сердце Натальи Савишны, которая внесла много теплоты в его детство. Старушка недолго прожила после смерти своей любимицы. Терпеливо перенесла она болезнь и скончалось по-христиански: «с радостной улыбкой, произнося имя Божие».
Карл Иванович
— учитель мальчиков Иртеньевых до отъезда в Москву, немец. Он любит своих воспитанников, особенно Николеньку, хотя ему и приходится часто наказывать его за плохое прилежание. Карл Иванович расстроен и обижен увольнением, он искренне привязан к семье Иртеньевых. Предстоящая разлука с ним огорчает Николеньку. Папа меняет своё решение и берёт учителя в Москву. Правда, обязанности у него там будут иные.
Катенька, Серёжа, Соня.
Их Николенька любил за короткий период детства, каждого — по-разному. Катенька, дочь гувернантки в их доме, вызывала в нём нежность, нечто вроде первой любви. Очаровательному Серёже он хотел подражать, восхищался им, но Серёжа не был добр, и под его влиянием Н. поступил низко и жестоко, не заступившись за кроткого Иленьку Гарпа. Любовь к Соне — самое яркое чувство героя, из детства перешедшее в отрочество и юность.
Гриша
— юродивый, человек пожилой. Его привечает maman, видя в нём человека особой духовности. Дети с любопытством наблюдают за ним. Спрятавшись, они слышат, как молится Гриша, очень просто и от души. Этот эпизод детства остался одним из ярких воспоминаний Николеньки.
Глава I Учитель Карл Иваныч
12-го августа 18…, ровно в третий день после дня моего рождения, в который мне минуло десять лет и в который я получил такие чудесные подарки, в семь часов утра Карл Иваныч разбудил меня, ударив над самой моей головой хлопушкой – из сахарной бумаги на палке – по мухе. Он сделал это так неловко, что задел образок моего ангела, висевший на дубовой спинке кровати, и что убитая муха упала мне прямо на голову. Я высунул нос из-под одеяла, остановил рукою образок, который продолжал качаться, скинул убитую муху на пол и хотя заспанными, но сердитыми глазами окинул Карла Иваныча. Он же, в пестром ваточном халате, подпоясанном поясом из той же материи, в красной вязаной ермолке с кисточкой и в мягких козловых сапогах, продолжал ходить около стен, прицеливаться и хлопать.
«Положим, – думал я, – я маленький, но зачем он тревожит меня? Отчего он не бьет мух около Володиной постели? вон их сколько! Нет, Володя старше меня; а я меньше всех: оттого он меня и мучит. Только о том и думает всю жизнь, – прошептал я, – как бы мне делать неприятности. Он очень хорошо видит, что разбудил и испугал меня, но выказывает, как будто не замечает… противный человек! И халат, и шапочка, и кисточка – какие противные!»
В то время как я таким образом мысленно выражал свою досаду на Карла Иваныча, он подошел к своей кровати, взглянул на часы, которые висели над нею в шитом бисерном башмачке, повесил хлопушку на гвоздик и, как заметно было, в самом приятном расположении духа повернулся к нам.
– Auf, Kinder, auf!.. s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal,[1] – крикнул он добрым немецким голосом, потом подошел ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто сплю. Карл Иваныч сначала понюхал, утер нос, щелкнул пальцами и тогда только принялся за меня. Он, посмеиваясь, начал щекотать мои пятки. – Nu, nun, Faulenzer![2] – говорил он.
Как я ни боялся щекотки, я не вскочил с постели и не отвечал ему, а только глубже запрятал голову под подушки, изо всех сил брыкал ногами и употреблял все старания удержаться от смеха.
«Какой он добрый и как нас любит, а я мог так дурно о нем думать!»
Мне было досадно и на самого себя, и на Карла Иваныча, хотелось смеяться и хотелось плакать: нервы были расстроены.
– Ach, lassen Sie,[3] Карл Иваныч! – закричал я со слезами на глазах, высовывая голову из-под подушек.
Карл Иваныч удивился, оставил в покое мои подошвы и с беспокойством стал спрашивать меня: о чем я? не видел ли я чего дурного во сне?.. Его доброе немецкое лицо, участие, с которым он старался угадать причину моих слез, заставляли их течь еще обильнее: мне было совестно, и я не понимал, как за минуту перед тем я мог не любить Карла Иваныча и находить противными его халат, шапочку и кисточку; теперь, напротив, все это казалось мне чрезвычайно милым, и даже кисточка казалась явным доказательством его доброты. Я сказал ему, что плачу оттого, что видел дурной сон – будто maman умерла и ее несут хоронить. Все это я выдумал, потому что решительно не помнил, что мне снилось в эту ночь; но когда Карл Иваныч, тронутый моим рассказом, стал утешать и успокаивать меня, мне казалось, что я точно видел этот страшный сон, и слезы полились уже от другой причины.
Когда Карл Иваныч оставил меня и я, приподнявшись на постели, стал натягивать чулки на свои маленькие ноги, слезы немного унялись, но мрачные мысли о выдуманном сне не оставляли меня. Вошел дядька Николай – маленький, чистенький человечек, всегда серьезный, аккуратный, почтительный и большой приятель Карла Иваныча. Он нес наши платья и обувь: Володе сапоги, а мне покуда еще несносные башмаки с бантиками. При нем мне было бы совестно плакать; притом утреннее солнышко весело светило в окна, а Володя, передразнивая Марью Ивановну (гувернантку сестры), так весело и звучно смеялся, стоя над умывальником, что даже серьезный Николай, с полотенцем на плече, с мылом в одной руке и с рукомойником в другой, улыбаясь, говорил:
– Будет вам, Владимир Петрович, извольте умываться.
Я совсем развеселился.
– Sind Sie bald fertig?[4] – послышался из классной голос Карла Иваныча.
Голос его был строг и не имел уже того выражения доброты, которое тронуло меня до слез. В классной Карл Иваныч был совсем другой человек: он был наставник. Я живо оделся, умылся и, еще с щеткой в руке, приглаживая мокрые волосы, явился на его зов.
Карл Иваныч, с очками на носу и книгой в руке, сидел на своем обычном месте, между дверью и окошком. Налево от двери были две полочки: одна – наша, детская, другая – Карла Иваныча, собственная
. На нашей были всех сортов книги – учебные и неучебные: одни стояли, другие лежали. Только два больших тома «Histoire des voyages»,[5] в красных переплетах, чинно упирались в стену; а потом и пошли, длинные, толстые, большие и маленькие книги, – корочки без книг и книги без корочек; все туда же, бывало, нажмешь и всунешь, когда прикажут перед рекреацией привести в порядок библиотеку, как громко называл Карл Иваныч эту полочку. Коллекция книг на
собственной
если не была так велика, как на нашей, то была еще разнообразнее. Я помню из них три: немецкую брошюру об унавоживании огородов под капусту – без переплета, один том истории Семилетней войны – в пергаменте, прожженном с одного угла, и полный курс гидростатики. Карл Иваныч большую часть своего времени проводил за чтением, даже испортил им свое зрение; но, кроме этих книг и «Северной пчелы», он ничего не читал.
В числе предметов, лежавших на полочке Карла Иваныча, был один, который больше всего мне его напоминает. Это – кружок из кардона, вставленный в деревянную ножку, в которой кружок этот подвигался посредством шпеньков. На кружке была наклеена картинка, представляющая карикатуры какой-то барыни и парикмахера. Карл Иваныч очень хорошо клеил и кружок этот сам изобрел и сделал для того, чтобы защищать свои слабые глаза от яркого света.
Как теперь вижу я перед собой длинную фигуру в ваточном халате и в красной шапочке, из-под которой виднеются редкие седые волосы. Он сидит подле столика, на котором стоит кружок с парикмахером, бросавшим тень на его лицо; в одной руке он держит книгу, другая покоится на ручке кресел; подле него лежат часы с нарисованным егерем на циферблате, клетчатый платок, черная круглая табакерка, зеленый футляр для очков, щипцы на лоточке. Все это так чинно, аккуратно лежит на своем месте, что по одному этому порядку можно заключить, что у Карла Иваныча совесть чиста и душа покойна.
Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале, на цыпочках прокрадешься наверх, в классную, смотришь – Карл Иваныч сидит себе один на своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из своих любимых книг. Иногда я заставал его и в такие минуты, когда он не читал: очки спускались ниже на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались. В комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.
Бывало, он меня не замечает, а я стою у двери и думаю: «Бедный, бедный старик! Нас много, мы играем, нам весело, а он – один-одинешенек, и никто-то его не приласкает. Правду он говорит, что он сирота. И история его жизни какая ужасная! Я помню, как он рассказывал ее Николаю – ужасно быть в его положении!» И так жалко станет, что, бывало, подойдешь к нему, возьмешь за руку и скажешь: «Lieber[6] Карл Иваныч!» Он любил, когда я ему говорил так; всегда приласкает, и видно, что растроган.
На другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча. На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна – изрезанная, наша, другая – новенькая, собственная,
употребляемая им более для поощрения, чем для линевания; с другой – черная доска, на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками – маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени.
Как мне памятен этот угол! Помню заслонку в печи, отдушник в этой заслонке и шум, который он производил, когда его поворачивали. Бывало, стоишь, стоишь в углу, так что колени и спина заболят, и думаешь: «Забыл про меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком кресле и читать свою гидростатику, – а каково мне?» – и начнешь, чтобы напомнить о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку со стены; но если вдруг упадет с шумом слишком большой кусок на землю – право, один страх хуже всякого наказания. Оглянешься на Карла Иваныча, – а он сидит себе с книгой в руке и как будто ничего не замечает.
В середине комнаты стоял стол, покрытый оборванной черной клеенкой, из-под которой во многих местах виднелись края, изрезанные перочинными ножами. Кругом стола было несколько некрашеных, но от долгого употребления залакированных табуретов. Последняя стена была занята тремя окошками. Вот какой был вид из них: прямо под окнами дорога, на которой каждая выбоина, каждый камешек, каждая колея давно знакомы и милы мне; за дорогой – стриженая липовая аллея, из-за которой кое-где виднеется плетеный частокол; через аллею виден луг, с одной стороны которого гумно, а напротив лес; далеко в лесу видна избушка сторожа. Из окна направо видна часть террасы, на которой сиживали обыкновенно большие до обеда. Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там быть, и думаешь: «Когда же я буду большой, перестану учиться и всегда буду сидеть не за диалогами, а с теми, кого я люблю?» Досада перейдет в грусть, и, бог знает отчего и о чем, так задумаешься, что и не слышишь, как Карл Иваныч сердится за ошибки.
Карл Иваныч снял халат, надел синий фрак с возвышениями и сборками на плечах, оправил перед зеркалом свой галстук и повел нас вниз – здороваться с матушкой.
Темы
Тематика повести «Детство» позволяет не только поразмышлять об интересных жизненных вопросах, но и аргументировать свое мнение в любом сочинении, ведь Толстой в своих произведениях не оставляет поводов для непонимания.
- Формирование личности. Это главная тема повести. В детстве человек приобретает характер, привычки, вкусы и предпочтения, учится уважать те принципы и качества, которые ценились в его семье. Толстой уделяет основное внимание диалектике души героя – процессу её становления.
- Воспитание. Герой воспитывается в тихой, доброжелательной обстановке деревенского дома, впитывает в себя тепло и любовь близких. Это формирует в нём доброту и чувствительность, чуткость, религиозность, что впоследствии подвергается испытанию при жительстве в городе.
- Любовь матери. Этой теме Толстой также отводит немаловажное место в повести. У матери главный герой учится любить и сострадать, благоговеть перед святым и возвышенным, раскаиваться в дурных поступках и мыслях, дарить тепло и внимание близким.
- Тема семьи освещена также – жизнь главного героя тесно связана с семьёй и ограничена ею. Мальчик чувствует и понимает происходящее в семье, переживает за отношения близких и их благополучие. Семья является для него всем и во многом определяет его личность и будущий путь.
- Роль учителя. Тема о роли учителя присутствует в повести «Детство» – Карл Иваныч показан достойным примером педагогам. Своей добротой и разумной твёрдостью он привязывает к себе сердца детей и побуждает их перенять всё лучшее.
Глава II Maman
Матушка сидела в гостиной и разливала чай; одной рукой она придерживала чайник, другою – кран самовара, из которого вода текла через верх чайника на поднос. Но хотя она смотрела пристально, она не замечала этого, не замечала и того, что мы вошли.
Так много возникает воспоминаний прошедшего, когда стараешься воскресить в воображении черты любимого существа, что сквозь эти воспоминания, как сквозь слезы, смутно видишь их. Это слезы воображения. Когда я стараюсь вспомнить матушку такою, какою она была в это время, мне представляются только ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и любовь, родинка на шее, немного ниже того места, где вьются маленькие волосики, шитый белый воротничок, нежная сухая рука, которая так часто меня ласкала и которую я так часто целовал; но общее выражение ускользает от меня.
Налево от дивана стоял старый английский рояль; перед роялем сидела черномазенькая моя сестрица Любочка и розовенькими, только что вымытыми холодной водой пальчиками с заметным напряжением разыгрывала этюды Clementi. Ей было одиннадцать лет; она ходила в коротеньком холстинковом платьице, в беленьких, обшитых кружевом панталончиках и октавы могла брать только arpeggio.[7] Подле нее вполуоборот сидела Марья Ивановна в чепце с розовыми лентами, в голубой кацавейке и с красным сердитым лицом, которое приняло еще более строгое выражение, как только вошел Карл Иваныч. Она грозно посмотрела на него и, не отвечая на его поклон, продолжала, топая ногой, считать: «Un, deux, trois, un, deux, trois»,[8] – еще громче и повелительнее, чем прежде.
Карл Иваныч, не обращая на это ровно никакого внимания, по своему обыкновению, с немецким приветствием, подошел прямо к ручке матушки. Она опомнилась, тряхнула головкой, как будто желая этим движением отогнать грустные мысли, подала руку Карлу Иванычу и поцеловала его в морщинистый висок, в то время как он целовал ее руку.
– Ich danke, lieber[9] Карл Иваныч, – и, продолжая говорить по-немецки, она спросила: – Хорошо ли спали дети?
Карл Иваныч был глух на одно ухо, а теперь от шума за роялем вовсе ничего не слыхал. Он нагнулся ближе к дивану, оперся одной рукой о стол, стоя на одной ноге, и с улыбкой, которая тогда мне казалась верхом утонченности, приподнял шапочку над головой и сказал:
– Вы меня извините, Наталья Николаевна?
Карл Иваныч, чтобы не простудить своей голой головы, никогда не снимал красной шапочки, но всякий раз входя в гостиную, спрашивал на это позволения.
– Наденьте, Карл Иваныч… Я вас спрашиваю, хорошо ли спали дети? – сказала maman, подвинувшись к нему и довольно громко.
Но он опять ничего не слыхал, прикрыл лысину красной шапочкой и еще милее улыбался.
– Постойте на минутку, Мими, – сказала maman Марье Ивановне с улыбкой, – ничего не слышно.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое горе. Мне кажется, что в одной улыбке состоит то, что называют красотою лица: если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
Поздоровавшись со мною, maman взяла обеими руками мою голову и откинула ее назад, потом посмотрела пристально на меня и сказала:
– Ты плакал сегодня?
Я не отвечал. Она поцеловала меня в глаза и по-немецки спросила:
– О чем ты плакал?
Когда она разговаривала с нами дружески, она всегда говорила на этом языке, который знала в совершенстве.
– Это я во сне плакал, maman, – сказал я, припоминая со всеми подробностями выдуманный сон и невольно содрогаясь при этой мысли.
Карл Иваныч подтвердил мои слова, но умолчал о сне. Поговорив еще о погоде, – разговор, в котором приняла участие и Мими, – maman положила на поднос шесть кусочков сахару для некоторых почетных слуг, встала и подошла к пяльцам, которые стояли у окна.
– Ну, ступайте теперь к папа, дети, да скажите ему, чтобы он непременно ко мне зашел, прежде чем пойдет на гумно.
Музыка, считанье и грозные взгляды опять начались, а мы пошли к папа. Пройдя комнату, удержавшую еще от времен дедушки название официантской,
мы вошли в кабинет.
Проблемы
Проблематика в повести «Детство» отражает все то, что надолго оседает в детском сердце и не проходит даже с возрастом.
Потери
. Одной из основных проблем, затронутых в повести, являются потери в семье, смерть близкого человека. Главный герой часто испытывает страх потерять мать, и когда это случается, он не в силах справиться с отчаянием. Решение этой проблемы для него приходит в близости и общении со старой няней.
Плохое влияние
. Другой проблемой является плохое влияние, которое герой испытывает при переезде в город. Подражая во всём Серёже Ивину, Николенька автоматически разделяет его дурной поступок и даже не решается проявить сочувствие к обиженному мальчику Иленьке.
Неправильное поведение взрослых
. Это явление также вырисовывается проблемой на жизненном пути главного героя. Отец при гостях выражает предпочтение старшему сыну, младшему же выражает некоторое пренебрежение и досаду, заставив мальчика переживать о том, что он некрасив и не ловок. Бабушка в течение праздничного вечера допускала насмешливые замечания в адрес Николеньки, смущая его. Такое отношение взрослых болезненно отзывалось на впечатлительном и нервном мальчике.
Проблема выбора правильного пути.
Эта проблема имела своё начало в детском возрасте Николеньки. Он был вынужден принимать решения, склоняться на сторону добра или зла, определять своё отношение к тем или иным людям, к самому себе, задумываться о своих желаниях и побуждениях. Весь он пока состоит из вопросов – что он такое, и к чему он идёт?
Образ и Характеристика Карла Ивановича из повести Детство Толстого сочинение
Учитель Карл Иванович Мауер хоть и не является главным героем повести, играет очень важную роль в жизни Николеньки и, конечно же, влияет на дальнейшее мировоззрение героя. В повести Льва Николаевича Толстого «Детство» этому герою посвящена отдельная глава.
Карл Иванович в семье Иртеньевых служит домашним учителем. Раньше он служил у генерала и в минуты обиды любит повторять, что там, где он раньше работал, его ценили больше, нежели у Иртеньевых. В семье нашего героя старый немец служит уже больше десяти лет и детей этой семьи любит как родных. Он сидел у постели Володи, когда мальчик болел, что говорит о его беззаветной и чистой любви к ребенку. Немец очень привязан к детям и, когда отец решает увезти их из родового гнезда, старый учитель воспринимает это как личное оскорбление. Он не знает, что ему делать дальше и готов беззаветно служить Иртеньевым даже если ему не будут за это платить. Маленький Николай же любит учителя почти также сильно как родного отца.
Персонаж родом из Германии. В повести часто повторяется, что старый немец глубоко несчастен. Он сирота и на его жизнь выпала нелегкая доля. Николенька говорит, что это единственный человек из его окружения, который был несчастен.
Когда Карл Иванович ходит в домашней одежде, он обычно одет в пестрый халат и козьи сапоги. В классной же комнате он надевает сюртук. Неизменной остается лишь красная вязаная шапочка-ермолка с кисточкой, из-под которой выбивается редкая седина. Эту шапочку он надевает, потому что боится простудить голову, а еще она служит ему для прикрытия лысины. Он не снимает своей шапочки, но всегда при входе в гостиную просит на это разрешения.
У старого учителя больная рука. Об этом читатель узнает, когда Николенька в поисках перчаток, так необходимых ему для танцев, находит перчатку, на которой не хватает среднего пальца. Маленький мальчик рассуждает, что Карл Иванович отрезал его для своей больной руки. А еще учитель глуховат на одно ухо.
Герой очень добр и любит всех детей, которых воспитывает и учит уже двенадцать лет. У него очень добрый голос и он совершенно тронут выдуманным сном Николеньки. Однако в классной комнате добрый немец становится требовательным учителем, который дает детям знания. Здесь его голос становится строгим, он может наказать нашего героя, поставить его в угол.
Карл Иванович очень аккуратен и любит во всем порядок. На его рабочем месте в классной комнате все всегда на своих местах. Учитель любит читать, у него есть несколько любимых книг и он чтением даже посадил тебе зрение и потому носит очки. А еще Карл Иванович любит стихи и даже иногда сам их пишет. Одно из стихотворений Николенька находит в бумагах старого немца.
Карл Иванович – это пример человека, который, пройдя множество жизненных испытаний, сумел сохранить добрую душу и не разучился любить.
Смысл
Основная мысль повести «Детство» выражается в желании автора показать важность детской поры в жизни человека. То, что он приобретает за этот короткий отрезок времени, останется с ним навсегда, будет определять его поступки и выбор пути.
Поэтому семья, близкие люди и всё, что окружает ребёнка, имеет огромное значение, о котором никогда нельзя забывать и которое не стоит обесценивать. Основная идея «Детства» выражается в том, как цепочка незначительных событий и слов формирует характер героя и определяет его судьбу.
Несколько интересных сочинений
Рассказ поражает своей двоякостью. Уже в названии автор показал двусмысленность своего произведения. С одной стороны, название «Чистый понедельник» несет в себе конкретный смысл: действие происходит в понедельник первой недели Великого поста.
Идеальное государство, в первую очередь должно обеспечить достойную жизнь, проживающих в нем. У граждан данного государства должна быть полная уверенность в завтрашнем дне, хорошие зарплаты, достойное жилье
Повесть Достоевского «Белые ночи» описывает грустную историю безответной любви. Главному герою 26 лет, он служит, но занимает скромную должность. Молодой человек совершенно одинок в огромном Петербурге
На прошлой неделе мы с дедушкой пошли гулять к речке и удить рыбу. Погода была превосходная, воскресное утро никак не позволяло остаться дома и мы начали собираться. Мы сложили в рюкзак бутерброды
Для многих поздняя осень является временем не самым приятным: дожди, хмурая погода, мало когда появляется солнце. Совсем редкие песенки птиц еле слышно пробиваются сквозь непрекращающиеся капли дождя
Источник
🗹Очень любящие секс и сексуальные игры, проститутки Сургута, встретятся с добрыми и порядочными мужчинами. От ощущений, которые подарят вам проститутки, будет кружится голова. Красивые проститутки Сургута, сладкие и ухоженные, они такие заботливые и раскрепощённые, что у любого появится желание. Не отказывай себе в удовольствии.
