Анализ произведения «Моцарт и Сальери»: история создания трагедии и содержание, основная мысль и проблематика

Произведение «Моцарт и Сальери» — одна из известных трагедий Александра Сергеевича Пушкина. Из анализа произведения можно увидеть ключевые темы: сильная опасность, которую таит в себе злоба и зависть, а также музыкальный конфликт. Произведение разделено на 2 части. Главная почти вся состоит из множества размышлений и монологов. Сюжет строится на слухах и не подтвержден историей. Для лучшего понимания книги важен анализ произведения «Моцарт и Сальери».

Содержание произведения

Невозможно производить анализ без ознакомления с содержанием. Как уже было сказано выше, трагедия Пушкина состоит из двух частей. События первой половины происходят в комнате главного героя — Сальери. Экспозиция произведения, которая является вводной частью, показывает внутренний мир, а также его характер, мысли и воспитание через монолог. Аудиторией музыканта являются только читатели.

Автор обращает внимание публики на то, что главный персонаж, Сальери, полностью осознает, насколько велик талант Моцарта, он поистине в восторге от его творений, но в нем живет ужасное чувство — зависть. Стыд захватывает композитора, это чувство угнетает его и ухудшает качество жизни героя, но исправить он это не в его силах. В начале первой части речь идет о трудных взаимоотношениях главных действующих лиц, которые основаны как на дружбе, так и на вражде.

По окончании своего монолога Сальери проговаривает вслух имя Моцарта, в то время как он появляется на сцене, подумав, что первый его заметил. Он приходит не один, а со слепым скрипачом, которого нашел в трактире, затем просит его исполнить какую-нибудь мелодию. Музыкант решает исполнить арию из произведения «Дон Жуан» и принимается за игру. Исполнение не радует слух, звучит ужасно фальшиво и неумело. Моцарт считает это смешным, а Сальери, напротив, выражает крайнее недовольство, обвиняя старика в надругательстве и неуважении к высочайшему искусству. Сальери прогоняет музыканта прочь, но Моцарт вручает ему деньги, а также предлагает выпить.

Целительная сила таланта

Л.Н. Толстой, «Альберт». Главный герой, чьим именем названа повесть, — бедный скрипач, лишившийся своей любви на почве социального неравенства. Личная драма привела его к алкоголю – он жалок, несчастлив и беден. Однако Альберт не утратил своего дара. Оказавшись на балу, он начинает играть и своим мастерством и проникновенным исполнением удивляет всех гостей. Сам он в глазах слушателей тоже преображается, но в особенности в глазах Делесова. Мелодия скрипки возродила в его душе былую возлюбленную, и он захотел забрать скрипача к себе, чтобы вытащить его из того жалкого и незаслуженного положения, в котором тот жил. Настоящий талант способен перевернуть жизнь и взгляд на мир человека.
К.Г. Паустовский, «Старый повар». В этом рассказе автор пишет об умирающем старике, который ослеп несколько лет назад от жара печи, с которой работал всю жизнь. Он не любит священников, поэтому дает своей дочери Марии поручение привести первого встречного с улицы, чтобы исповедаться ему. Незнакомец, войдя в дом, спрашивает о последнем желании старого повара, а тот отвечает, что больше всего на свете хотел бы видеть свою покойную жену. Незнакомец начинает играть на клавесине, и эта музыка воскрешает в сознании умирающего его любимую, а когда тот спрашивает имя чужака, незнакомец отвечает: «Вольфганг Амадей Моцарт». Так истинный талант своим творчеством делает для людей невозможное возможным, помогая преодолевать даже самые тяжелые моменты в жизни.

Автор: Юлия Четверикова
Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Ощущение зависти и незаслуженности таланта

Далее Моцарт представляет Сальери свое сочинение, которое написал ночью из-за мучившей его бессонницы, и начинает его исполнять. Слушатель поражается глубине написанного, но музыкант лишь смеется. Сальери оказывается в полном возмущении, убеждаясь, что Моцарт не заслуживает того, что имеет, в особенности своего таланта, а также называет коллегу божеством, которое этого не понимает. Моцарт же снова отшучивается, затем Сальери приглашает его пообедать в трактире.

Вновь Сальери остается наедине с собой, задумываясь о своей жизни. В итоге он решается убить Моцарта, отравив его. Он считает, что тот является угрозой для искусства. Главные герои, как и договаривались, встречаются в трактире «Золотого Льва», там же и начинают вести разговор. Моцарт рассказывает другу о своих переживаниях, а точнее, о необычном человеке, который сделал заказ на «Реквием». У него создается впечатление, что человек в черном всюду преследует его. Сальери удивляется и пытается успокоить товарища, убеждая его, что все это лишь глупости и детские страхи.

Затем главный герой трагедии, Сальери, вспоминает своего давнего знакомого Бомарше, который советовал выпить бокал шампанского и прочесть произведение «Женитьба Фигаро», дабы успокоить все тревоги. Моцарт же сомневается, вспомнив слух, что Бомарше однажды отравил кого-то, но Сальери убеждает его, что это был человек смешной и неспособный на такие поступки. Моцарт соглашается со словами коллеги, считая, что, действительно, гений музыки и злодейство не могут быть вещами совместимыми. В это время Сальери бросает ему в бокал яд.

После случившегося Сальери осознает, что наделал, и пытается остановить друга, но не справляется с этой задачей. Моцарт все же выпивает содержимое стакана. Затем он подходит к фортепиано и принимается за исполнение «Реквиема». По мере того как он исполняет произведение, глаза его собеседника наполняются слезами, но вовсе не от угрызений совести, а именно от осознания того, что он сумел выполнить долг. Музыканту, исполняющему оперу, становится нехорошо, и он покидает трактир.

Далее Сальери начинает сомневаться в содеянном, считая, что совершил ошибку и никакого оправдания его поступкам нет. В итоге Моцарт, несмотря на то что оказался отравленным, выходит победителем из этого столь длительного противостояния.

Загубленный талант

Джек Лондон, «Мартин Иден». Роман повествует о необразованном матросе, который влюбляется в девушку из высшего света по имени Руфь и, благодаря ей, начинает учиться и просвещаться в духовном и интеллектуальном плане. Перейдя ту границу образованности, за которую девушка не выходит, Мартин Иден расстается с ней и начинает писать рассказы, отправляя их в различные журналы. Никто из издателей не хочет публиковать их до того момента, как ему однажды выпадает счастье быть напечатанным. Вмиг обрушивается на молодого человека слава великого писателя, однако он, прошедший через множество лишений и испытаний, не понимает природы этого идолопоклонничества и маскарада того светского круга, в котором он оказался. Его прежние работы, отвергавшиеся издателями, ничем не хуже того, что он пишет сейчас, так почему же они не были нужны никому? Писатель, осознавший глупость и неразборчивость, лживость публики и напрасность существования своего таланта, сводит счеты с жизнью, спрыгнув с корабля. Так настоящее дарование утопает в море праздности, безразличия и обывательства.
Н. В. Гоголь «Портрет». Главный герой повести, молодой бедный художник Чартков, обладающий «талантом, пророчившим многое», осознает непопулярность истинного искусства. После покупки портрета азиата, чей взгляд на полотне пугал его и…словно искушал, жизнь Чарткова меняется. Из картины выпадает сверток с тысячей червонцев, и на эти деньги художник приобретает все необходимое для написания картин, а также переезжает в роскошные апартаменты. Он начинает заниматься портретами на заказ, чтобы не голодать, и постепенно приобретает славу прекрасного живописца и признанного критика. Однажды он видит картину, написанную его старым товарищем, и она поражает его до глубины души. Художник пытается снова создать нечто прекрасное, однако ничего, кроме посредственных поз и лиц, у него не выходит. По своей вине, гонясь за состоянием, Чартков лишился своего дарования и остался несчастен, осознав это.

Основная тема и проблематика

Основой конфликта в произведении, которое соответствует жанру трагедии, становится именно зависть. Это поистине разрушительное чувство приводит Сальери к тому, что он совершает преступление как нравственное, так и реальное. Он травит своего коллегу и товарища, замечательного музыканта, Моцарта. Пушкин, находясь на его месте, то есть являясь жертвой зависти огромных масс, презирал это ужасное чувство. Именно это и стало причиной того, что он создал настолько живое и искусное произведение русской литературы.

Интересным фактом является то, что преступник трагедии, Сальери, остается безнаказанным, но считать себя победителем также не может. Высказывание о том, что гениальность и злодейство не могут быть совместимыми вещами, навсегда остается в памяти героя, заставляя его снова и снова жалеть о содеянном, а также сомневаться в своей правоте. Моцарт же торжествует. Он всегда был выше этих разрушающих человечество чувств и людской злобы, в чем и выражается его исключительность. Именно в этом и есть основная идея произведения — показать разрушение человеческой жизни, которая протекает с постоянным чувством зависти и злобы.

Вторая проблема произведения — это различное восприятие занятия музыкой. Для одного это искусство, для другого же — ремесло.

Сальери считает, что Моцарт не заслуживает своего таланта, и постоянно осуждает его. А это не меньшее преступление, чем завистливое отношение.

Жертва ради таланта

А. Н. Островский, «Таланты и поклонники». В своей комедии в четырех действиях писатель выводит на сцену в качестве главной героини молодую девушку, актрису Александру Негину. Ее мать, тоже актриса, говорит, что с самого детства дочь нельзя было удержать от сцены, театр – это ее жизнь, то, без чего она не может. Она бедна, игра – ее единственный заработок. У Негиной есть жених, Петр Мелузов, который учит ее наукам и честной жизни. Они любят друг друга и собираются пожениться. Однако в последний момент девушка принимает предложение богатого помещика Великатова стать его содержанкой и актрисой в театре, которым будет заведовать он. Понимая, что семейная жизнь для нее невозможна, что она бросит супруга ради того, чтобы снова быть на сцене, хоть это и низко замужней женщине 19 века, Александра жертвует своей любовью во имя своего призвания, своего таланта.
М.Ю. Лермонтов, «Поэт» («Отделкой золотой блистает мой кинжал…»). В своем стихотворении лирик противопоставляет стихотворца, пишущего на потребу публике, снискавшего славы и богатств, истинному творцу, глашатаю правды. Автор призывает отбросить мысли о материальных ценностях, ведь талант не продается. Он ясно демонстрирует презрение лирического «я» самого Лермонтова. По его мнению, быть бедным, но создавать стихи, достойные считаться настоящей поэзией, важнее ложного и незаслуженного богатства.

Особенности композиции

Произведение «Моцарт и Сальери» основано на вечном противостоянии добра и зла. Также оно имеет ряд особенностей. К ним можно отнести следующие:

Начало трагедии А. С. Пушкина приходится на монологи-размышления Сальери, так же как и конец.
Основой произведения являются мысли мучительного характера. Они преследуют старого музыканта.
Резкое изменение характера монологов главного героя произведения. Происходит это в случае Сальери.
Доступный и понятный характер написания трагедии.

Фразу «гений и злодейство — несовместимые вещи» произносят оба героя. Это является выделением основной мысли произведения. Окончание произведения приходится больше на философские размышления пожилого музыканта, нежели на описание смерти его фактического соперника. Если говорить о том, что сближает Моцарта и Сальери, то это музыка и умение её понимать.

Главные герои произведения

Анализ «Моцарт и Сальери» Пушкина не может быть проведён без рассмотрения его ключевых персонажей. Особенностью трагедии является их малое количество. Главных героев всего два, и они являются героями-антиподами, противопоставленными друг другу, как добро и зло. Но также в произведении присутствует такой персонаж, как старый музыкант, который обрамляет пьесу своими высказываниями. Вот ключевые действующие лица:

Моцарт — главный положительный герой произведения, молодой музыкант, обладающий огромным талантом, которому и завидует Сальери. Он считает последнего другом, даже не подозревая о том, что происходит у того в голове. В конце трагедии отравлен, но тем не менее именно он остается победителем.
Сальери — также главный, но отрицательный герой трагедии, пожилой музыкант, работающий при дворе. На протяжении всего произведения чувствует зависть по отношению к Моцарту и задумывает его убийство, в конце совершает его путем отравления.
Фигура в черном — герой, который появляется в конце трагедии. По мнению Моцарта, предвестник смерти. Заказывает «Реквием» у молодого музыканта, а также, по мнению Моцарта, всюду преследует его.
Старый музыкант — герой трагедии, которого приводит Моцарт. Исполняет музыку неумело и фальшиво. Его довольно важная роль в произведении заключается в передаче его основы с помощью всевозможных высказываний и комментариев.

Все остальные герои трагедии Пушкина второстепенны. Раскрытие их характера никак не показано автором, они являются лишь дополнением к содержанию произведения.

Сочинение на тему моцарт и сальери

Категория: Сочинения по трагедии Моцарт и Сальери Пушкин — Гольфстрим русской культуры. И это навсегда. Благо его влияние на нее и вливание в нее огромны, но не поддаются исчерпывающей оценке. И те наши художники, которые сознательно отталкивались от Пушкина, пытаясь создать другой, свой художественный мир, бессознательно оглядывались на него: насколько далеко можно оттолкнуться? Он и для них оставался ориентиром. В наш катастрофический атомный век Пушкин стал нам особенно близок. Мысленно возвращаясь к Пушкину, мы как бы говорим себе: неужели мы так хорошо начинали, чтобы так плохо кончить? Не может быть! Пушкин в своем творчестве исследовал едва ли не все главнейшие человеческие страсти. В “Моцарте и Сальери” он раскрывает нам истоки одной из самых зловещих человеческих страстей — зависти. Хочется поделиться некоторыми соображениями, которые возникли у меня, когда я перечитывал эту вещь. Итак, Сальери завидует славе Моцарта. Обычно завидующий не говорит о себе: мне хочется иметь то, что по праву должен иметь я. Страшная, смутная таинственность этого ощущения: он украл мою судьбу. Так чувствует Сальери. Когда речь заходит о том, что Бомарше кого-то отравил, Моцарт произносит знаменитые слова: Он же гений, Как ты да я. А гений и злодейство Две вещи несовместные. Почему же несовместные? Гений, по Моцарту (и Пушкину), — человек, наиболее приспособленный природой творить добро. Как же наиболее приспособленный творить добро может стать злодеем? Но гений не только нравственно, но, можно сказать, и физически не может быть злодеем. Сейчас мы попробуем это доказать. Всякое талантливое произведение предполагает некую полноту самоотдачи художника. Мы не всегда это осознаем, но всегда чувствуем. Образно говоря, художник начинается тогда, когда он дает больше, чем у него просили. Идея щедрости лежит в основе искусства. В искусстве вес вещества, полученного после реакции, всегда больше веса вещества, взятого до реакции. Искусство нарушает естественно-научные законы, но именно потому искусство — чудо. Божий дар. Можно сказать, что искусство нарушает естественно-научные законы ради еще более естественных и еще более научных. Щедрость есть высшее выражение искренности. Поэтому идея щедрости лежит в основе искусства. Если наш знакомый держит в руках кулек с яблоками, и мы просим у него одно яблоко, и он его нам дает — это еще не означает, что он это делает доброжелательно. Возможно, он это делает из приличия или других соображений. Но если на просьбу дать одно яблоко он дает нам сразу два или три искренность его желания угостить нас яблоками практически несомненна. Итак, искусство — дело щедрых. Стремление к полноте самоотдачи лежит в основе искусства. Чем талантливее человек, тем полнее самоотдача. Самый талантливый, то есть гений, осуществляет абсолютную полноту самоотдачи. Беспредельная щедрость подготавливается беспредельной концентрацией сил. При одержимости искусством вступает в силу некий закон, который можно назвать законом экономии энергии, или силовой зацикленностью. Таким образом, гений не может быть злодеем еще и потому, что у него никогда нет свободных энергетических ресурсов на это. В “Моцарте и Сальери” просматривается и вопрос о влиянии мировоззрения художника на его творчество. Есть ли вообще такое влияние? С теми и иными отклонениями, безусловно, есть. Как должен относиться к своему делу Сальери? В полном согласии со своим мировоззрением здесь должен царить культ мастерства. Сальери всего мира этот культ проповедуют до сих пор. “Ремесло поставил я подножием искусству”. Так говорит Сальери. “Звуки умертвив, музыку я разъял, как труп”, — говорит он дальше. Так и видится постная, мрачная физиономия Сальери, роющегося во внутренностях музыкального трупа и время от времени многозначительно поглядывающего на зрителей, давая им понять, что мастерство ему дорого досталось и нечего жалеть деньги, потраченные на концерт. Как средневековый алхимик, Сальери надеется при помощи мастерства добывать золото из железа. В усердии ему не откажешь. И терпение, и труд, и любовь к музыке, и даже на всякий случай моление — лишь бы достичь высоких результатов, которые его сравняют с Моцартом или даже поставят над ним. Почему же Моцарт ничего не говорит о своем мастерстве? А вместе с ним и Пушкин? Да потому, что того мастерства, о котором мечтает Сальери, для Моцарта не существует. Ремесленная часть искусства, безусловно, есть, но она для настоящего художника слишком элементарна, чтобы о ней говорить. Что же такое истинное мастерство? Существует ли оно? По-моему, существует, но заключается совсем в другом. Я бы дал такое определение мастерству. Мастерство художника — это умение заставить работать разум на уровне интуиции. Мастерство есть воспоминание о вдохновении и потому отчасти благородная имитация его. В работе над большой вещью, а иногда и не над большой, вдохновение может быть прерывисто, и в таком случае мастерство есть заполнение пауз. Мастерство — это развитие духовного зрения художника, вспоминающего ночью пейзаж леса, который он уже видел при свете вдохновения, и по этому воспоминанию находящего дорогу в лесу. Поэтому в серьезном смысле слова и говорить об этом нечего. Кто знал вдохновение, тот так или иначе найдет путь к истинному мастерству. А кто его не знает или знает в недостаточной степени, тому все равно не поможет «разъятие» музыки… Вдохновение — радость по поводу приоткрывшейся тебе истины. Состояние это очень напоминает состояние счастливой влюбленности. Вдохновение и есть форма влюбленности, только влюбленности в приоткрывшуюся истину. Пишущий в самые высокие минуты вдохновения чувствует, как будто кто-то ему диктует рукопись. Меняется само физическое состояние человека, он может работать по двенадцать часов в сутки и не чувствовать никакой усталости. Вдохновение, можно сказать, есть признак благосклонности Музы к человеку, испытывающему вдохновение. Но конечно, эту благосклонность надо заслужить. Наиболее наглядной формой заслуги является то, что вдохновение чаще всего приходит по поводу вещей, которые художнику казались важными, тревожили, мучили, но он долго не мог найти формы для их воплощения. Уныние, упадок сил есть вневдохновение, внеистинное состояние. Но такое состояние бывает у каждого человека. Как быть? Я думаю, винить прежде всего самого себя и продолжать жить с мужественной верой, что, если вдохновение у меня бывало, значит, оно должно прийти снова. Но и наше уныние, с точки зрения высшей мудрости, вещь необходимая: надо нас проверить и через уныние тоже. Каковы мы в упадке? Это тоже важно для определения нашего истинного облика. Художник всегда творит в двух направлениях. Он творец своих произведений и своей жизни одновременно. Художник интуитивно и беспрерывно оплодотворяет свою жизнь, превращая ее в обогащенную руду, в бесконечный черновик, который он потом будет переплавлять в своем творческом воображении, придавая ему ту или иную форму. Сравнительно мелкие падения в своей жизни художник может преодолеть творческим покаянием. Разумеется, субъективно он свое падение не будет воспринимать как мелкое. Он его искренно воспринимает как полный, позорный провал. Но настоящее, серьезное падение в жизни никто еще не мог творчески преодолеть. Муза брезглива, она отворачивается от испакощенной жизни. Причину таинственного, хронического бесплодия некогда ярких талантов ищите в их жизни, и вы найдете то место, где Муза отвернулась от них. Беспрерывное жизненное сопротивление всем видам подлости, трение от этого противоборства аккумулируют в душе художника творческую энергию. Поэтому можно сказать, что талант — это награда за честность. Каждый талантлив в меру своей честности, понимая ее в самом широком, многослойном смысле. Самый глубокий след — жажда истины. Теперь вернемся к Моцарту и Сальери. Зададимся таким вопросом: почему, собственно, они дружат? То, что Сальери тянет к Моцарту, понять как будто легко. Во-первых, дружба с Моцартом льстит. Сальери при Моцарте — как мещанин во дворянстве. Сальери — мещанин, разумеется, в этическом смысле, то есть человек, для которого земные блага всегда выше духовных. Хотя и духовные блага Сальери, конечно, доступны. То есть он талантлив. Сальери талантлив в музыке, но в подлости он еще более талантлив. Земное отоваривание своего призвания для него всегда важнее самого призвания. Суть каждого человека в направленности его пафоса. Направленность пафоса Сальери в том, чтобы как можно больше благ иметь от музыки. Быть рядом с Моцартом, более признанным музыкантом, — это получать дополнительное благо от музыки, облагородить свой облик духом моцартианства. Для меня Моцарт не столько идеал солнечного таланта, сколько идеал солнечного бескорыстия. Если личность художника — это талант, разделенный на его корысть, то, вероятно, нищий музыкант, которого Моцарт привел в трактир, окажется ему ближе, чем Сальери. Сальерианство возможно на достаточно высоких уровнях таланта, лишь бы при этом знаменатель, то есть корысть, был бы соответственно большим. Однако названная причина, по которой Сальери тянется к Моцарту, не единственная. Я думаю, даже не главная. Сальери тянет к Моцарту, он липнет к нему, чтобы поймать его на неправильности его образа жизни и тем самым оправдать свой образ жизни как правильный. В нем все-таки живет грызущая его душу змея, в нем живет догадка, что художник не так должен жить, как живет он. Он ведь все-таки был талантлив, хотя и предал свой талант. Человеку немыслимо думать, что его образ жизни неправильный, фальшивый. Неправильно живущий — это как бы неживущий. Надо во что бы то ни стало найти доказательства невозможности, глупости, пагубности такого отношения к искусству, какое исповедует Моцарт, даже если и не говорит об этом. Но Моцарт не дает таких доказательств и тем самым обрекает себя на смерть. Не давая повода к своему духовному уничтожению, Моцарт обрекает себя на физическое уничтожение. Своим благородством и бескорыстием Моцарт толкает Сальери на убийство. Зависть Сальери выставляет перед его мысленным взором список преступлений Моцарта с неизбежным обвинительным заключением — смерть. И так как все преступления Моцарта против Сальери неосознанны, а значит, как бы тайные, это “как бы” дает Сальери право его так же тайно отравить. Чем же Моцарт смертельно обидел Сальери? С одной стороны, Моцарт громогласно объявляет, что он и Сальери равны. Моцарт как бы подразумевает: раз мы оба честно служим гармонии, мы равны. Какая разница в том, что мне отпущено больше таланта? Но Сальери это молчаливое объяснение Моцарта своего понимания служения искусству не может и не хочет принять. Он усвоил только одно, что Моцарт общается с ним как с равным и сам же громко говорит, что они оба гении. Но законы понимания равенства у Сальери совсем другие. Равны — так пусть платят по труду. Моцарт, с одной стороны, признает, что Сальери равен ему, а с другой стороны, не может обеспечить ему равную славу. Не можешь обеспечить равной славы, так и не говори, черт подери, что мы равны! А если мы равны, но у тебя гораздо больше славы, значит, ты ее украл у меня. Конечно, восстанавливая это мысленное рассуждение Сальери, мы догадываемся, что он жульничает и все равно он искренен. Так устроен Сальери, так устроены многие люди, они способны искренне жульничать. Раздражение Сальери усугубляется догадкой, что, будь он Моцартом, он бы никогда не сказал Сальери, что они равны, он бы постоянно извлекал удовольствие от сознания своей большей одаренности. Ведь Сальери знает, что он сам, общаясь с менее одаренными музыкантами, постоянно извлекает это удовольствие. Значит, Моцарт как бы молчаливо указывает ему на подлость такого наслаждения. Можно предположить, что, общаясь с Моцартом, Сальери надеялся выведать кое-какие тайны ремесла у Моцарта. Но он не смог этого сделать по самой глупой причине — по причине отсутствия этих тайн у Моцарта. И тем самым Моцарт сделал смехотворными маленькие тайны ремесла Сальери. А ведь Сальери, гордясь своими тайнами, так их оберегал от чуждых глаз! Мало всего этого, Моцарт еще приводит какого-то нищего скрипача и просит Сальери послушать его! Господи, неужели Сальери так глуп, чтобы не догадаться, что за этим стоит! Нет, Сальери вовсе не глуп, он понимает, что Моцарт отнимает у него последнее. Ведь одно все-таки оставалось: Моцарт включил его в круг избранных, свой особый круг, куда допускаются только мастера высокого класса. И вдруг тащит туда какого-то нищего музыканта! И тем самым доказывает, что никогда не делал принципиальной разницы между Сальери и любым случайным нищим музыкантом. Разом вдребезги разбивается столь любимая Сальери система знаков, шлагбаумов, перегородок, пропусков, чтобы сразу видно было: кто к какому месту прикреплен. Человек не может жить, совершенно ни на что не ориентируясь. Но, отринув самый прекрасный, самый высокий жизненный ориентир и его земное продолжение — нравственный авторитет, человек всегда создает себе культ социальной и профессиональной иерархии. Он всегда холуй и хам одновременно. Легко ли было Сальери попасть в круг Моцарта, и вдруг он тащит туда какого-то нищего музыканта. Нет, такого человека терпеть нельзя. Убийство есть идеальное завершение жизненной философии Сальери. И он приходит к неизбежному для себя выводу. Теперь зададимся таким вопросом: почему Моцарт терпит возле себя Сальери? Причин много. Моцарт беспредельно доверчив. Тут опять же сказывается закон экономии энергии. Душа, отдающаяся творчеству со всей полнотой, не может выставлять сторожевые «посты» самозащиты. Сторожевые «посты» будут не оплодотворенными творчеством участками души. Не получается полноты самоотдачи. Но это не единственная причина. Мы говорим, что великий талант — это великая душа. Великая душа — это беспредельное расширение личной ответственности за общее состояние. Если Сальери такой, значит, все человечество и сам Моцарт несут какую-то часть ответственности за это. Надо раздуть в душе Сальери полупогасшую совесть. Таким образом, Моцарт хочет при помощи своего искусства и своей жизни, которая в идеале не может и не должна иметь ни малейшего противоречия с его искусством, возвратить Сальери к его истинной человеческой сущности. Искусство — чудо возвращения человека к его истинной человеческой сущности. И если ты действительно Моцарт, осуществляй это чудо, сделай из большого Сальери хотя бы маленького Моцарта! И в этом главная мистическая причина связи Моцарта с Сальери. Сальери возбуждает в Моцарте великую творческую сверхзадачу, то, что Толстой называл энергией возбуждения. Графоман берется за перо, чтобы бороться со злом, которое он видит в окружающей жизни. Талант, понимая относительность возможностей человека, несколько воспаряет над жизнью и не ставит перед собой столь коренных задач. Гений, воспарив на еще более головокружительную высоту, оттуда неизбежно возвращается к замыслу графомана. Гений кончает тем, с чего начинает графоман. Пушкинский текст дает основание предполагать, что Моцарт знает о замысле Сальери, он даже угадывает, каким образом тот его убьет: отравит. Тут нет никакого противоречия между безоглядной доверчивостью Моцарта и его неожиданным проницанием в злодейские замыслы Сальери. Как только он понял, что Сальери потерял свою человеческую сущность и его надо возродить, он вовлекает его жизнь в сферу своей творческой задачи. Теперь его могучий дух обращен на Сальери, а раз так — он все видит. За минуту до того, как Сальери всыплет ему в стакан яд, Моцарт напоминает, что, по слухам, Бомарше кого-то отравил. Слишком близко напоминание. Он дает Сальери последний шанс одуматься и отказаться от злодейского замысла. Он ему говорит: Он же гений, Как ты да я. А гений и злодейство Две вещи несовместные. Не правда ль? В этом “Не правда ль?” звучит грустная насмешка. Но все-таки он все еще пытается спасти Сальери, хотя только укрепляет того в его замысле. Ведь Сальери уже готов к убийству, в душе он его уже совершил. А если гений и злодейство — две вещи несовместные, значит, он не гений, не художник высшего типа, каким он себя хочет считать и отчасти считает. В таком случае надо доказать самому себе и Моцарту, что гений способен на злодейство. Поэтому он с такой злой иронией отвечает на слова Моцарта: Ты думаешь? И подсыпает яд в стакан Моцарта. По-видимому, Моцарт медлит выпить. Сальери не по себе от этой медлительности Моцарта, и он нервно торопит его: Ну, пей же. То есть давай кончать эксперимент, который мы с тобой проводим. Следующие слова Моцарта спокойны, как прощание с друзьями выпившего цикуту Сократа: За твое Здоровье, друг, за искренний союз, Связующий Моцарта и Сальери… Тут нет ни иронии, ни упрека. Тут последняя попытка вернуть Сальери к добру, искренности, бескорыстию. Именно всему этому учил Моцарт своим великим искусством, а когда искусства не хватило, добавил к системе доказательств собственную жизнь, ибо жизнь, по Моцарту, — продолжение дела искусства. Такова грандиозная цельность и целеустремленность великого художника. Кажется, завершается жизненная задача, Моцарт сделал все, что мог. Он пользуется правом на усталость. Моцарт пьет яд, и Сальери, вдруг опомнившись, с трагикомическим волнением восклицает: Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня? Тут особенно великолепно это “без меня?”! Только что торопил: “Ну, пей же” — без малейшего намека на желание чокнуться бокалами, а тут оказывается неприятно удивлен торопливостью Моцарта. Эта последняя многозначительная фраза произносится как бы под возможный тайный магнитофон полиции: не я его отравил! Мол, психологически невозможно так сказать человеку, которому подсыпал яд. Мол, из фразы явствует равнозначность содержимого обоих бокалов. Сальери, укравший у Моцарта жизнь, выворачивается, выкручивается перед ним, благо формального доказательства у Моцарта нет. Но он не только выворачивается, он еще и издевается над Моцартом, компенсируя униженность от самой необходимости выворачиваться и зная, что Моцарт из деликатности (по Сальери, особая форма трусости!) не скажет: “Ты убил меня”. И это отчасти успокоит его слабую совесть. Тут Пушкин с болдинской свечой в руке провел нас по катакомбам человеческой подлости, которые позже с некоторой не вполне уместной, почти праздничной щедростью электрифицировал Достоевский. Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня? Фраза эта, по-моему, имеет еще один, может быть, самый главный аспект. В ней угадывается ужас догадки Сальери. Догадки в чем? Что он преступник, убивший великого творца? Нет! Он догадывается, что его убийство самоубийство! Сейчас Моцарт уйдет из жизни, и Сальери останется один. И отсюда сиротское, почти детское: …без меня? Можно отрицать Моцарта, пока Моцарт рядом. А что же делать, когда его не будет? Суета, копошение, бессмысленность жизни вне идеала, вне точки отсчета, вне направления. Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня? Похоже, что опять виноват Моцарт; умирая от яда Сальери, он обрекает Сальери на сиротство. Нет чтобы умереть и одновременно как бы жить, чтобы Сальери имел человека, на которого равняться и кого отрицать. Но круг замкнулся. Корысть Сальери заставила его убить собственную душу, потому что она мешала этой корысти. В маленькой драме Пушкин провел колоссальную кривую от возникновения идеологии бездуховности до ее практического завершения. Отказ от собственной души приводит человека к автономии от совести, автономия от совести превращает человека в автомат, автоматизированный человек выполняет заложенную в него программу, а заложенная в него программа всегда преступна. Почему всегда? Потому что преступная корысть убивала душу человека для самоосуществления, а не для какой-нибудь другой цели. Непреступная цель не нуждалась бы в убийстве души. Через сто лет победа сальеризма обернется пусть временной, но кровавой победой фашизма. И уже поэт нашего века Осип Мандельштам продолжит тему: — Ты напрасно Моцарта любил: Он сказал: дово льно полнозвучья, Наступает глухота паучья. Здесь провал сильнее наших сил. Но вернемся к пушкинской драме, как бы к началу всего, что случилось потом, и в последний раз прокрутим слова Сальери: Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня? Наконец, кажется, Моцарту все это надоело. Он срывает с горла салфетку и восклицает: Довольно, сыт я. Яснее не скажешь: сыт ложью и лицемерием. Моцарт встает, чтобы разоблачить Сальери? Нет! Моцарт остается Моцартом, творчество продолжается, и, следовательно, продолжается закон экономии энергии, силовой зацикленности. Интересно с этой точки зрения перечитать «Гамлета». Не потому ли он не может отомстить на протяжении всей пьесы, что он здесь тоже Моцарт, Моцарт мысли, анализа. Но Гамлет не прирожденный Моцарт мысли, он просто умный, думающий человек, потрясенный неслыханным коварством и вероломством людей, зацикленный случившимся и превращенный в Моцарта мысли страстным желанием понять происходящее. Поняв, он перестает быть Моцартом и осуществляет возмездие по законам своего времени. Итак, Моцарт встает, чтобы сделать еще один героический, немыслимый шаг в осуществлении своей жизненной задачи. Своим великим искусством он не смог оживить омертвевшую душу Сальери. Готовностью пожертвовать своей жизнью, которая, как мы теперь уяснили, тоже является продолжением дела искусства, он не смог оживить мертвую душу Сальери, и самой пожертвованной жизнью, уже выпив яд, не смог. И тогда он делает последнее, невероятное. Он действует на Сальери своей пожертвованной жизнью и искусством одновременно. Он ему играет свой реквием. Он играет своему убийце свой реквием перед собственными похоронами. И Сальери не выдерживает. Косматая душа злодея содрогается. Он плачет. Так — впервые в жизни. Моцарт уходит домой — уходит умирать. Моцарт победил, хотя бы потому, что до конца остался Моцартом, остался верен своей жизненной задаче. Но сумел ли он оживить омертвевшую душу Сальери? На мгновение да. Пушкин, верный психологической правде, не дает более определенного ответа. Сальери остается в тревожном сомнении: а вдруг Моцарт прав — гений и злодейство две вещи несовместные? Нет! Великий Буонарроти тоже убил человека. А вдруг это клевета? А Бонаротти? или это сказка Тупой, бессмысленной толпы — и не был Убийцею создатель Ватикана? В голосе Сальери звучит отчаяние, страстная мольба разуверить в надвигающейся страшной догадке. Это крик во вселенную. Он хочет, чтобы вселенная ответила ему: был, был… Но кто же ему ответит, если его низкий разум сам опустошил вселенную. И вселенная на его крик враждебно безмолвствует, потому что пустота всегда враждебна человеку. И мы догадываемся, что теперь наконец к Сальери приходит возмездие, на которое Моцарт был неспособен. К Сальери приходит самое страшное для художника возмездие — он обречен на вечную тоску от вечного бесплодия. Ведь он, Сальери, когда-то был талантлив.

Форма написания

Стихотворение «Моцарт и Сальери» относится к «Маленьким трагедиям» А. С. Пушкина с сохранением всех присущих им черт. Для него характерны полное и ясное раскрытие идеи, острый конфликт, а также его итог, актуальная проблема. Развязка является трагической. Что касается краткой истории создания, то это произведение было написано в наиболее плодотворный период творчества Пушкина — в Болдинскую осень. Произошло это в 1830 году.

Книга написана в стихотворной форме, в направлении классицизма, с четким соблюдением основных правил литературы, то есть относительно места, времени, а также действий персонажей. Трагедия написана в пятистопном ямбе, а также имеет очень малый объем — содержит в себе всего 2 части. В список «Маленьких трагедий Пушкина», помимо рассмотренной трагедии, также входят:

«Пир во время чумы»;
«Каменный гость»;
«Скупой рыцарь».

Такой обзор произведения кратко будет полезен тем, кому необходимо составить план будущего сочинения для урока литературы, а также всем, кто хочет разобраться в смысле, заложенном в трагедии. Поклонники творчества Пушкина, задающиеся вопросом, почему отношения главных героев складывались именно таким образом, также почерпнут для себя много полезного. Сообщение, которое он хотел донести до читателей этим произведением, также раскрыто.

🗹