Allerseelen

Ein Grau, das glitzert

Und ein Grau, das glanzt

Und silbern unsere Winterspiele

Im Panzergarten

Spielten wir Liebe, spielten wir Krieg.

>Panzergarten<

Несмотря на то, что музыку этого австрийского проекта вряд ли можно причислить к (нео-)фолку (исключение составляют лишь некоторые отдельные треки), он все равно заслуживает упоминания в данной книге. Названный в честь песни Рихарда Штрауса, главы из романа Жоржа Батая «Небесная синь» и, конечно же, католического праздника (День всех душ, или День всех усопших), Allerseelen – это духовное детище и творческий базис австрийца Герхарда, который до 2001 года скрывался под псевдонимом Kadmon (Adam Kadmon – это мифический андрогинный проточеловек, который существовал еще до разделения на Адама и Еву, мужчину и женщину). Его первые музыкальные шаги восходят к 80-м годам; тогда он был перкуссионистом/барабанщиком на одном из трехдневных фестивалей в провокационном Театре оргий и мистерий («Orgien Mysterien Theater») венского акциониста Германа Нича, а также тимпанистом в ритуально-индустриальном проекте Zero Kama Майкла Девитта. В 1987 Герхард совместно с друзьями основал группу Allerseelen, которая в скором времени распалась. В 1989 году Kadmon реанимирует Allerseelen, но уже в качестве сольного проекта, выпуская несколько кассет (Autdaruta, Requiem и Schwartzer Rab), а также свой первый CD «Cruor», содержащий чисто инструментальные записи 1989-1993 гг.; диск посвящен культу Митры (cruor обозначает важную в этом культе жертвенную кровь быка, благодаря которой земля становится плодородной; на обложке CD изображен подземный храм Митры) и в музыкальном плане представляет собой собственную форму индастриала, которую Kadmon называл «технософским музыкальным искусством» с отсылками к Throbbing Gristle, DAF и SPK, а также к тибетской ритуальной музыке. Шаманские треки на Cruor основаны не только на сэмплерах, но и на таких инструментах, как тибетские ганлины (флейты из костей), скрипки и металлическая перкуссия.

Технософия смешивается с ариософией на второй работе «Gotos=Kalanda» (1995) – название альбома содержит отсылку к поэтическому циклу оккультиста Карла Марии Вилигута. Вилигут, участник «Аненербе» и создатель кольца «Мёртвая голова», был убежден, что он является носителем так называемой «родовой памяти» (Erberinnerung); его называли «Распутиным Гиммлера». Однако он страдал от психических расстройств, а потому быстро утратил уважение Гиммлера; когда выяснилось, что он долгое время находился в психиатрической больнице в 20-х годах, ему пришлось покинуть ряды СС, что он сделал в 1939 году. Ввиду этой лирической концепции и того факта, что на обложке CD изображена напольная мозаика «Черного Солнца» из гиммлеровского Вевельсбурга, многие критики посчитали, что Allerseelen прославляет оккультные стороны национал-социализма. Однако Kadmon, очевидно, руководствовался иными причинами для использования «двенадцати мистических песен о любви», что также объясняется суровым, диссонантным музыкальным сопровождением, которое изредка разбавляется сэмплами средневековых мотивов и фламенко-гитарами: «Конечно, это прошлое [поддержка Вилигутом национал-социализма] бросает горькую тень на эти мистические любовные стихи. Любовь принесла кольцо с мертвой головой. Эта мертвая голова, этот мрак и насилие также проступают в песнях Allerseelen. Поэтому мягко струящиеся треки неоднократно прошиваются жестокими, мрачными музыкальными акцентами». Такой контрапункт вновь подчеркивается на LP-переиздании «Gotos=Kalanda» (2005) с помощью переложения «Lied Der Haftlinge» — лирика к этому треку была написана заключенными концлагерей, которые были вынуждены принимать участие в реконструкции Вевельсбурга (более 1000 погибших).

Последующая работа «Sturmlieder» (1997) еще больше расширяет музыкальную канву: ломаные, гулкие ритмы сочетаются с гудящими бас-гитарами и переливчатыми саундскейпами для создания гипнотических звуковых скульптур, под которые Кадмон декламирует свои собственные поэтические видения («Sehnsucht», «Heimat»). Трек «Heiliges Blut» вдохновлен кроваво-эксцентричным культовым фильмом «Святая кровь» Алехандро Ходоровски. Ходоровски, чилиец русско-еврейского происхождения, является создателем нескольких андеграунд-фильмов, наполненных отсылками к каббале, алхимии и античным мистическим культам, и он наряду с Пазолини (который умер в День всех душ…), Джарменом и Рифеншталь относится к излюбленным режиссерам Кадмона. Инструментал «In Stahlgewittern» («В стальных грозах») вдохновлен одноименным военным дневником Эрнста Юнгера. «Traumlied» с мягкими битами и нашептываемой лирикой впервые демонстрирует более доступную сторону Allerseelen; переливчатые «Leichenfarbne Dammerung» содержат цитаты из Заратустры Ницше. В стремительном «Sturmlied», своеобразном «хите» Allerseelen, приглашенная певица Ostara декламирует отрывки из одноименного стихотворения Рикарды Хух:

Ich will kein Kissen mir unters Haupt,

Kein Schreiten auf Teppichen weich,

Hat mir der Sturm auch die Segel geraubt,

Da war ich reich!

Этот трек – как и инструментальный «Sturm» с пронзительными скрипками – отражает скрытую концепцию «Sturmlieder», которая касается мнимой войны английских ведьм против Гитлера, чья магия помешала в августе 1940 года немецким Люфтваффе завоевать Британию. Эта тема также обсуждалась Кадмоном в «Heft 13» (1993) из его серии Aorta. На обложке CD изображена скульптура Одина в бременском «Хаус Атлантис» архитектора-экспрессиониста Бернгарда Хётгера, искусство которого считалось «дегенеративным» в Третьем Рейхе.

«Stirb und Werde» (1999) – более запоминающийся альбом, насыщенный чистым вокалом певицы Сабины, что прослеживается, к примеру, в переложении Ницше «Flamme» (адаптация стихотворения «Ecce Homo», которое также можно найти у Blood Axis) и «Alle Lust will Ewigkeit», который ранее выходил на синей 7”-пластинке (дань уважения фильму «Голубой свет» Лени Рифеншталь). «Feuervogel», по всей видимости, вдохновлен одноименной композицией Игоря Стравинского, а техноидный «Gletscherlicht» посвящен захоронению праха Эволы на вершине Монте-Розы. «Kaferlied», ранее выпущенный на сплит-сингле с Blood Axis, касается страсти Эрнста Юнгера к коллекционированию редких видов жуков; «Feuertaufe» ранее выходил как «Bluttaufe» на французском сборнике «Mysteria Mithrae», который посвящен культу Митры. Буклет «Stirb und Werde» (как и все остальные CD- буклеты, выполнен в сотрудничестве с южногерманским дизайнером и владельцем лейбла Ant-Zen Штефаном «Salt» Альтом) содержит цитату французского философа Жана Бодрийяра и фотографии из оккультного короткометражного фильма Кеннета Энгера «Восход Люцифера», который был снят в египетском Карнаке и в вестфальских Эксерских камнях.

Следующий альбом «Neuschwabenland» (2000) фиксирует окончательный музыкальный поворот от диссонантного музыкального искусства к броскому fin de siecle military pop, как сам Кадмон описал новый жанр в буклете. Но и теперь все варится в характерном для Allerseelen алхимическом котле: «возникает Гордиев узел, переплетение сил и форм, которые влияют друг на друга, это касается взаимодействия между отдельными треками и обрывками разговоров. Многое из этого сочетается словно по собственной воле, хотя для этого всегда имеется определенный импульс» (здесь он описывает процесс создания своей музыки, и в его готовых работах можно услышать смешение самых разных сущностей). Заголовок Neuschwabenland (Новая Швабия) описывает легендарную антарктическую экспедицию нацистов, которые, как считают некоторые конспирологи, готовятся к покорению мира на летающих тарелках подо льдом. Neuschwabenland не посвящен целиком этой малопонятной теме, однако музыка и оформление альбома несут в себе кристаллический, ледяной холод Антарктики. «Mit fester Hand» представляет собой переложение под раскатистые ритмы и переливчатые сэмплы стихотворения Германа Гессе (чьи романы «Нарцисс и Гольдмунд», «Демиан» и «Степной волк» наряду с романами Александра Лернета-Холениа относятся к любимым книгам Кадмона), а в практически диско-подобном филигранном «Glaserne Kugel» перерабатывается текст супруги Гессе Нинон. Достаточно воинственными выглядят «Nomar Nagli» (с сэмплами исландского рунического поэта Свейнбьёрна Бейнтейнссона) и «Panzergarten», которые ранее выходили на 7″-пластинке. «Cordon Dorado», инструментальный трек с доминирующим аккордеоном, демонстрирует влияние аргентинского танго-композитора Астора Пьяццоллы и отсылает к чилийскому дипломату и писателю Мигелю Серрано и его оккультно-фашистской книге «The Golden Band — Esoteric Hitlerism». Трек «Konig» основан на инструментальной композиции Kirlian Camera «Motionless» (с «The Desert Inside»), в то время как «Islandische Umarmungen» находится под влиянием романа Эрнста Юнгера «Эвмесвиль». «Idun» — имя, данное скандинавской богине, которая хранила золотые яблоки, дающие богам их вечную молодость. Титульный трек, исполненный Сабиной, возвращает нас обратно в Антарктику:

wo willst du hin
was ist dein Ziel

wo es glistert
wo es glitzert
wo die wilden Kerle wohnen
eingebunkert in Kavernen
tief im Eis  

«Wo die wilden Kerle wohnen» («Там, где живут чудовища») – это также название детской книги американо-еврейского писателя Мориса Сендака, произведшей на Кадмона сильное впечатление. Книга повествует о «маленьком мальчике, который не может уснуть, потому что боится чудовищ. Но затем он покоряет их и становится их королем. Прекрасная история с красивыми рисунками. Но моя песня связывает чудовищ с мифом о Новой Швабии». Альбом завершается спокойным декадентским танго, цитатой Рильке, произнесенной венским актером Оскаром Вернером (из «Песни о любви и смерти корнета Кристофа Рильке») и кадмонскими дифирамбами на «Blonden Wein».

Средиземноморская линия, затронутая на данном альбоме, была усовершенствована на следующей работе «Venezia» (2001). Если в качестве девиза Neuschwabenland была выбрана цитата Юнгера («Лед был нашим величайшим учителем, как и зима сегодня»), то в новом альбоме настроение задает уже Ницше: «Когда я ищу другое слово для музыки, я всегда нахожу только слово „Венеция“» (Ecce Homo). Описанная в буклете musica marittima сочетает в себе танцевальные, броские мелодии с декламацией стихотворения Ницше «Венеция» (читает актер Герд Вестфаль), лирикой Рильке («Tanzt die Orange» из «Сонетов к Орфею» и «Bist du die Nacht», в котором вновь используются сэмплы Оскара Вернера), а также собственной лирикой, посвященной отдыху в Венеции: «Gondelwerkstatt», «Dolce Vita» и «Horusknaben» (с сэмплом из Hagalaz Runedance «On Wings Of Rapture»; обратите внимание на отсылки к Альфреду Кубину):

 ich kam

mit meinen Horusknaben

meine Falken
hatten leichtes Spiel
kubingraue Tauben

wir brachten

dem altersschwachen Inselstaat
das offene Leben zuruck

«Cuore Avventuroso» напоминает дарк-джаз саундтрек к нуар-фильму, а «Riflessioni» опирается на барочные струнные, которые отсылают к великому венецианскому музыканту Вивальди. Несмотря на подобное название, «From Her To Etemity» не является кавером на Ника Кейва. Динамичная песня «Spiegel sind Turen» содержит лирику Жана Кокто (с отсылками к фильму «Орфей», в котором принцессу Смерть сыграла актриса Мария Казарес), а по-южному фолковый трек «Musa» основан на стихотворении Эзры Паунда. Паунд долгие годы жил в Венеции и нашел свое последнее пристанище на острове Сан-Микеле, о чем и повествуется в «Toteninsel», который завершает 70-минутный альбом. «Мне очень нравится Венеция, но только в холодное время года. Волшебное островное царство с искристыми видениями, пьяным старым городом, в котором все течет и шепчет, в котором каждое существо имеет не только тень, но и отражение; царство, мерцающее и дремлющее, аристократическое и декадентское, как Шарль Бодлер и Габриэле д’Аннунцио».

Диск «Abenteuerliches Herz» (2002) вновь отсылает к южным землям; на нем испанские элементы, а также стихи Рильке и Рикарды Хух (фламенко-версия «Sturmlied») переплетаются с музыкой Кадмона. Вновь прослеживается влияние Юнгера: в буклете содержатся цитаты из «Эвмесвиля»; дополненный метал-гитарами трек «Annaherungen» отсылает к трактату Юнгера «Annaherungen. Drogen und Rausch» («Сближение: Наркотики и Опьянение»); само название альбома заимствовано из одноименной книги с сюрреалистичными зарисовками и каприччио, которую Юнгер опубликовал в 1929 году. «Однако затрагивается и многое другое. Диск посвящен всем отчаянным сердцам, которые были очень важны для меня в юности, «проклятым поэтам», таким как Антонен Арто, Шарль Бодлер, Артюр Рембо. Все, что связывало меня с приключениями и отчаянными сердцами, отразилось в этом CD». Действительно, смесь из фламенко, шумящих гитар и более нежных психоделических танцевальных треков отдает авантюризмом, однако она сопровождается и типичными для Allerseelen элементами, такими как пульсирующие бас-партии, неординарная лирика и испанский колорит. Последний ярче всего прослеживается в песнях «Rioja» (техно-подобная хвала красному вину), «Sommerherz» (с кастаньетами и изящной мелодией), а также в трансовой «Marques de Pubol», которая касается последних дней Сальвадора Дали, проведенных им со своей музой, диско-иконой Амандой Лир. Ранее этот трек был выпущен на 7” пластинке, содержащей также каталонскую переработку «Traumlied»; пластинка была записана Кадмоном совместно с дружественными музыкантами из испанских формаций Circe и Dakshineswar/ O Paradis. За оформление альбома отвечал известный венский эротический фотограф Helmut Wolech. O Paradis, проект каталонского музыканта Демиана, выпустил два CD, «Ensuenos» и «Reinos» в стиле электронного Avantgarde-Pop с южными мотивами, что перекликается с творчеством Allerseelen и Novy Svet; в 2003 году проект O Paradis выпустил свой альбом «Serpiente de Luna, Serpiente de Sol» на лейбле Кадмона Aorta. Солнечно-сюрреалистичные поп-саундскейпы на этом альбоме записаны Демианом при участии Юргена Вебера (Novy Svet) и Герхарда – как Кадмон стал называть себя с тех пор.

«Santa Sangre», известный по сборнику «Im Blutfeuer», издан на «Abenteuerliches Herz» в новой индастриал-версии с фрагментами музыки из фильма Ходоровски; «Nest», неофолк-адаптация баллады «Shoeshine Girl» от Iggy Pop, которую Герхард дополнил своей собственной лирикой:

auch wenn du vorerst
nur in deinen Traumen nistest

so gibt es
auch fur dich
ein Nest
so warm und weich und bernsteinfarben […)

aus jenem Stoff
aus dem die Traume sind

Учитывая историю Испании, нет ничего удивительного в том, что на альбоме «Abenteuerliches Herz» можно обнаружить арабские элементы: загадочный марокканский ансамбль Rubbayat, который выступал с Allerseelen в Испании, записал перкуссию к некоторым трекам; по-восточному таинственно звучит и трек «Kastalische Quelle». Стоит упомянуть и про эстетичное оформление — на сей раз диск украшают фотографии мегалитических памятников на острове Менорка. Примерно в то же самое время Герхард записал музыку к вдохновленному греческой мифологией короткометражному фильму «Homeric Hymn To Demeter» американского режиссера Кимберли Ханта. В конце 2002 года выходит 7”-пластинка Allerseelen «Knistern/Lowin», обложка которой, украшенная картиной английского символиста Луиса Велдена Хоукинса, отражает одновременно безрадостное и эротическое настроение обеих песен.

Мелодично-средиземноморская линия продолжает свое развитие на альбоме «Flamme» (2003), который содержит «еще больше гитар, еще больше струнных». На этом альбоме Герхард сотрудничает с классическими музыкантами, которые привнесли скрипку и виолончель в его «folklore magnetico». Альбом «Flamme» содержит несколько новых версий треков с предыдущих альбомов, а также кавер-версию DAF «Als wars das letzte Mal», откуда и растут корни «military pop» Allerseelen. Помимо романтиков Гельдерлина («Sohne der Sonne») и Новалиса (»Goldner Lebenswein») в качестве литературных источников здесь приводится также андалузский поэт, лауреат Нобелевской премии Хуан Рамон Хименес; его стихотворение «Que» исполняется Сабиной, которая после долгого отсутствия вновь присоединяется к Allerseelen. На этом альбоме вновь появляются и контроверсивные элементы – лирика трека «Sonne golthi-ade» (в качестве вокалиста здесь отметился Josef Klumb из Von Thronstahl) взята у немецкого ариософа и исследователя рун Фридриха Марби, а «Si tu duermes» вдохновлен магически-алхимическим сочинением фашиста Серрано. Художественная игра с огнем символически отражена в оформлении альбома – обложку украшает фотография сюрреалиста Мана Рэя. Мотто этого альбома вновь позаимствовано у Ницше: «Я отнес свой собственный прах на гору, более светлое пламя обрел я себе».

В том же самом году, что и «Flamme», Герхард издает CD/LP «Wir rufen deine Wolfe». На нем Allerseelen, Blood Axis, O Paradis, Waldteufel и другие группы перекладывают на музыку одноименное стихотворение немецкого писателя и мистика Фридриха Хильшера. Хильшер, знакомый с Освальдом Шпенглером, Эрнстом Юнгером и еврейским религиозным философом Мартином Бубером, представлен в этом контексте как «одна из ключевых фигур тайной Германии с противоречивым жизненным путем: после национально-революционного периода в Веймарской республике он выступал как противник Третьего Рейха, оказывая помощь преследуемым и заключенным гестапо; позже он основал Независимую свободную церковь, которая сочетала пантеистическое язычество с гностико-христианской мистикой». «Wir rufen deine Wolfe» был издан на лейбле Ahnstern – плодом сотрудничества Герхарда и Noise-Industrial-ориентированного лейбла Steinklang из Зальцбурга. Ahnstem/Percht также выпустил альбомы Mittelalter-проекта Riharc Smiles и Sturmpercht. Проект Sturmpercht, играющий альпийский фолк, был основан владельцем лейбла Steinklang Максом; альбом «Sturm ins Leben wild hinein» (2004) предлагает более грубый вариант австрийской народной музыки, который по своей неординарности и двусмысленности напоминает Waldteufel – скабрезный юмор достигает своей кульминации в кавер-версии «Death in June», где «Little Black Angel» превращается в жареного цыпленка…

Наряду со своей музыкальной деятельностью Кадмон/Герхард в течение долгого времени работал в качестве редактора и единственного автора в серии публикаций Aorta (была переименована в Heft 20 на Ahnstern и в настоящее время остановлена; запланировано книжное издание со всеми текстами), в которой он обычно в поэтической манере описывал разные события из мира искусства, истории и оккультизма. Вот лишь некоторые темы его публикаций: такие художники, как Леонора Каррингтон, Джозеф Бойс, Рудольф Шварцкоглер, Кеннет Энгер, современные музыканты, как Blood Axis, каббалистические индастриал-пионеры Z’EV, расширяющие сознание растения и сюрреализм, мифологические аспекты, такие как митраизм, алхимия, охота на ведьм, эзотерические аспекты фашизма и Третьего Рейха (трактаты об Отто Ране, Кодряну и Вилигуте, которые, учитывая их жизненный путь, иногда выглядят мистически-бредовыми): «До сих пор не рассмотренная тема нашла свое отражение в работе Кадмона по злоупотреблению оккультными знаниями во времена нацистской эпохи. Кажется, что руководящие круги в то время обслуживали носителей знания, не принимая во внимание личность человека. Многие из них в итоге прямо или косвенно пострадали от рук нацистов. Один из примеров – ювелир Франц Таузенд».

Таким образом, можно сказать, что Герхард придерживается в своем творчестве линии, которая пролегает не только в «силовом поле из родины, язычества и экологии» (подзаголовок к Ahnstern-изданию Heidnat), но и в сюрреализме, оригинальной индастриал-этике и стремлении к слиянию современных (технософских) элементов с древними мифами и символами: «Я вижу свое творчество в связи с символической традицией. Я считаю, что это мрачное направление может быть сравнимо с символизмом fin de siecle прошлого века с его глубокой любовью к ереси и тайне […]. Этот апокалиптический fin de siecle очень сильно ощущается в творчестве Бойда Райса, Дугласа Пирса и т.д. Я вижу себя продолжателем традиций некоторых деятелей австрийского fin de siecle – будущее покажет, так ли это». До этого момента Allerseelen планирует продолжать нести в массы свое музыкальное искусство (будь то технософские ритмы, musica marittima или folklore magnetico): «Мне кажется, что посевы еще не взошли сполна. Мой Krautpop мог бы издаваться и активнее. На самом деле, мне хотелось бы такого же широкого охвата, как у Massive Attack. Но тогда у меня было бы гораздо меньше отдыха и не так много времени для моих магически-мистических туров». И какова цель Герхарда, которую он вкладывает в свою музыку? «Меня интересует принцип музыкальной терапии – исцелить музыкой, поднять настроение музыкой, придать уверенность музыкой. Поскольку я простой человек, люблю простые вещи и простые слова, все простое и спартанское, ничего интеллектуального или даже идеологического в мою музыку не проникает. Я сужу людей и творчество не головой, а сердцем. Мне нравятся простые слова. Яблоко, Сердце, Путь – только затем я могу приступить к лирике».

Герхард/Кадмон

С момента выхода CD «Gotos=Kalanda» Allerseelen подвергался упрекам за то, что проект пытается обелить ультраправые идеи или даже способствует их распространению. Каковы причины того, что вы интенсивно касались таких исторических фигур, как Отто Ран, Карл Мария Вилигут или Лени Рифеншталь? Возможно ли рассматривать поэзию Вилигута, не учитывая его близость к национал-социалистам?

«Еще в школе я интересовался недавним прошлым, современной историей, а также доисторическим периодом и средневековьем. В возрасте восемнадцати лет мне посчастливилось столкнуться в разных книгах с такими необычайными людьми, как Отто Ран и Карл Мария Вилигут. Особенно ярко подействовала на меня красочная жизнь странствующего певца Отто Рана, который посвятил свою жизнь и свой труд катарам южной Франции, написал две книги, «Крестовый поход против Грааля» и «Двор Люцифера», провел много времени в Окситании и, наконец, умер в тирольских горах. Судьба оккультиста Карла Марии Вилигута также произвела на меня сильное впечатление, и я переложил на музыку некоторые из его мистических любовных стихов, основанных на скандинавской мифологии. Отто Ран, как и Карл Мария Вилигут, был занят в Аненербе СС. Но, в отличие от победивших сил, которые после Второй мировой войны проявляли интерес в основном к медицинским исследованиям и опытам Аненербе, оказавшихся полезными, среди прочего, для американской астронавтики, меня лично интересуют их исследования Германии и фольклора, картотека ведьм, лозоходство, изучение рун… Мою любовь к танцовщице и актрисе Лени Рифеншталь с ее смелыми взглядом на мир разделяли многие другие люди, в том числе Мик Джаггер и Иосиф Сталин – однако такие фильмы, как «Голубой свет» и «Священная гора», произвели на меня больший эффект, чем «Триумф воли». Двадцатый век с его светом и тенью по-прежнему является увлекательной областью исследований, некоторые дела и подозреваемые из этой области обеспечили меня работой еще на десятилетие вперед. В XXI веке ничего не изменится. Многие мистические произведения средневековья возникли благодаря близости трубадуров к одному или нескольким князьям. Вот и здесь есть такая же близость как к добру, так и к жестоким правителям».

Сейчас в вашем творчестве есть отсылки не только к вышеупомянутым персонам, но и к деятелям искусства, которые были политически левыми (Пазолини, Хименес) или имели еврейское происхождение (Ходоровски, Ман Рэй). Поскольку вас интересуют алхимические концепции, означает ли это, что вы хотели добиться своего рода «растворения противоположностей» в своем творчестве – или же это просто признание значительных противоречий в интеллектуальной жизни 20 века, своеобразное «да» в сторону контроверсии?

«Хороший вопрос. На переднем плане для меня — творческое произведение, форма и воздействие, индивидуальность. Происхождение, а иногда и политическая ориентация вторичны. К примеру, я ничего не знаю о Хуане Рамоне Хименесе. Я прочитал его стихотворение, и оно мне понравилось. Нинон Гессе, жена одного из моих любимых поэтов, Германа Гессе, была еврейкой. Есть также увлекательные мистические суфийские стихи, которые я очень ценю и которые когда-либо найдут отражение в моем творчестве. Рикарда Хух, чье прекрасное стихотворение «Sturmlied» я уже несколько раз перекладывал на музыку, совсем недавно во фламенко-версии, была ярым критиком Третьего Рейха, как и поэт и философ Фридрих Хильшер, чей гимн Одину «Wir rufen Deine Wolfe» я и многие мои друзья перекладывали на музыку. У Allerseelen есть и другой фламенко-трек «Sonne golthi-ade», основанный на руническом стихотворении Фридриха Марби – Марби всю свою жизнь работал над рунами и провел несколько лет в различных концлагерях в эпоху СС. В тирольских горах есть источник с надписями, которые одни исследователи называют этрусскими письменами, другие – рунами. В архаическом Тироле встречаются оба мира, север и юг. В моем творчестве также встречаются и эти два, и все другие миры – я дитя староавстрийской монархии, и во мне течет немецкая, романская и славянская кровь. Моя любовь к небольшим регионам и небольшим государствам, таким как Фриули, Гавайи, Каталония, Корсика, Литва, Окситания, Австрия, Словения, Южный Тироль, интерес к их судьбе, когда они были включены в более крупные, тоталитарные или даже демократические государства, также останавливает меня от прославления фашизма, национал-социализма, демократии – всех систем с бесчисленными минусами. Я люблю острова, такие как Мальта и Менорка, и одиночек, таких как Отто Ран и Рудольф Шварцкоглер. Моя музыка зарождается очень часто в алхимической манере, я стараюсь «примирить» самые разнообразные ингредиенты, иногда получается что-то мелодичное, иногда поднимается дым смолы и серы. Но, вероятно, будет лучше, если мы только приблизимся к растворению противоположностей – если нам удастся полностью растворить противоположности, то в таком случае ничего не останется от нашей вселенной, ведь все существует в противоположных парах. Поэтому, как это ни печально, но мы должны принять все противоположности и различия.

Музыку Allerseelen сегодня нельзя назвать неофолком, однако связи с ним имеются, взять хотя бы некоторые рассматриваемые темы и происхождение из индастриал-культуры. Какие сходства и какие отличия ты можешь назвать? Чувствуешь ли ты былую связь с индастриал-духом начала 80-х (TG, SPK, Neubauten…)?

«Действительно, некоторые треки довольно лиричны, к примеру, «Nest», «Tanzt die Orange» или «Ob auch mein Herz so funkelt», песни с мечтательным вокалом Rosa Sole из Каталонии, андалузские песни с прекрасным вокалом Josef, а также несколько новых треков, таких как «Herbstlied», «Gondellied» или «Vino e cuore», которые я записал в последние месяцы с Gaya Donadio из Неаполя. Я отношусь к музыке как к медицине и как к оружию, исцеляющие треки более мягкие, воинственные работы звучат в большей степени апокалиптично. В принципе, моя любовь к шумам по-прежнему очень велика, однако я предпочитаю убирать их на задний план, используя их лишь в качестве микроэлементов. Я по-прежнему люблю мощную ритмику. Сегодня я применяю шумы в основном как арт-декорации, перед которыми движутся красочные, более светлые звуки или фигуры. Это практически всегда содержание, которое создает форму, внешний вид моей музыки. По этой причине каждый CD имеет свое неповторимое звучание, и по этой причине я работаю с очень разными стилистическими приемами и средствами, а также с разными музыкантами, вокалистками. Все мои музыкальные работы всегда развивают свой собственный импульс, на который я влияю лишь в некоторой степени.

Я не знаю, много ли общего осталось у меня с индастриал-культурой 80-х. Она была моей отправной точкой и сильно повлияла на меня, особенно Throbbing Gristle и Einsturzenden Neubauten. Их «Zeichnungen des Patienten O.T.» остается для меня шедевром. Это мои шумовые темно-серые корни, которые все еще сильно связаны со светло-зелеными ветвями моих последних работ. Я постоянно перемещаюсь между городом и природой, горными вершинами и мегаполисом – и все это вливается в мое творчество.

Сегодня я пишу музыку для посланников солнца и лесных странников. Я благодарен Эвтерпе, музе, отвечающей за музыку, за интуицию в последние годы. Возможно, через несколько лет я буду благодарить другую музу – когда меня покинет Эвтерпа, и когда Каллиопа, муза поэзии, вернется в мою жизнь. Не стоит удивляться – пути муз неисповедимы».