29 мая 2019История, Литература
Как запрещенный текст, за хранение которого еще недавно сажали, удалось издать миллионным тиражом и почему публикация главного русского романа XX века растянулась на 30 лет. Arzamas поговорил с невесткой поэта, историком литературы Еленой Владимировной Пастернак
Записал Филипп Дзядко
Евгений Борисович и Елена Владимировна Пастернак. 1969 год© Из частного архива
Представьте себе: вы едете в метро и украдкой читаете книжку, напечатанную на пишущей машинке. Вас останавливают, обыскивают и арестовывают, обнаружив книгу. В лучшем случае книгу забирают, а вас увольняют с работы. Такое происходило совсем недавно — лет пятьдесят назад. Эти отобранные книги я потом видела в архиве. Сейчас в это трудно поверить: ведь речь идет о «Докторе Живаго».
Часть 1. Пятичасовой скорый
Повествование начинается с похорон матери 10-летнего Юры Живаго. Маленький герой очень тяжело переживает смерть матери. Отца своего он толком не знает. Ему не говорят, как тот проматывает состояние, как много пьёт, как часто меняет женщин. На воспитание Юру забрал дядя, Николай Веденяпин, расстриженный священник.
В одной из совместных с дядей поездок Юра знакомится с сыном террориста Дудорова Никой, который из-за своего поведения кажется «странным мальчиком».
Здесь же читатель знакомится с будущим близким другом Юрия Мишей Гордоном, который в 11-ть лет уже понимает, что евреем в России быть плохо. Миша едет на поезде с отцом. Он фактически становится свидетелем самоубийства Андрея Живаго, который сбрасывается с поезда.
Часть 2. Девочка из другого круга
С Урала в Москву перебирается Амалия Гишар с двумя детьми. По совету адвоката покойного супруга, Комаровского, обрусевшая француженка приобретает швейную мастерскую. С адвокатом у вдовы роман. Одновременно Комаровский совращает совсем юную Ларису. Девушка тяжело переживает этот «позорный» для неё факт, а уже не молодой адвокат понимает, что влюбился.
Лариса знакомится и дружит с Олей Дёминой, которая подрабатывает в швейной мастерской её матери. Девушки вместе посещают гимназию. Оля знакомит подругу с Павлом Антиповым, сыном революционера. Паша влюбляется в девушку без оглядки, Лариса не отвечает ему взаимностью, но пользуется своей властью над молодым человеком.
Дядя определяет Юру в семью профессора Громеко. Кроме него в ней воспитывается родная дочь Тоня и приёмный сын Миша Гордон. Эти трое становятся близки на всю жизнь.
Однажды Юра и Миша едут вместе с названным отцом к Амалии Гишар, которая пыталась, к счастью неудачно, отравиться. Здесь Юра впервые видит Ларису. Он сражён её красотой, но ему неприятна форма общения юной девушки и Комаровского. К тому же Миша рассказывает другу, что Комаровский — это тот самый адвокат, который довёл его отца до самоубийства. Однако впечатления от чар Ларисы над Юрой имеют большую власть, чем мысли об отце, которого он толком и не знал.
Часть 3. Ёлка у Светницких
Троица друзей заканчивает учёбу. Юра получает диплом врача, Миша — филолога, Тоня — юриста. Юра увлекается написанием стихов. В этой же части молодой доктор Живаго узнаёт, что у него есть брат по отцу —Евграф. В пользу него Юра отказывается от части наследства.
Анна Ивановна Громеко совсем плоха, её мучают «болезни лёгких». Юра пытается ей помогать. Женщина настаивает, чтобы Тоня и Юра нарядились и отправились на ёлку к Светницким. Провожая их, Анна Ивановна благословляет пару на брак, так как считает, что молодые люди друг другу очень подходят.
Лариса тем временем рвёт отношения с Комаровским и честно зарабатывает на жизнь, воспитывая младшую дочь Кологривовых. Девушка три года копит деньги и мечтает начать новую жизнь. Но возвращается её брат Родион и требует денег для погашения своих карточных долгов. В случае отказа он обещает застрелиться. Лариса находит для него деньги, а револьвер отбирает.
Приходит время покинуть дом Кологривовых, но Лариса должна им денег. Копить больше не получается, так как она тайком оплачивает большую часть аренды квартиры своего жениха Павла. Материальные трудности толкают девушку на отчаянный шаг — она решает просить денег у Комаровского. Чтобы с ним встретиться она едет на ёлку к Светлицким. Перед этим девушка просит Павла пообещать, что он в ближайшее время женится на ней. Во время разговора Паша ставит на подоконник горящую свечу, её свет видит Юра, проезжая мимо с Тоней. Он сочиняет знаменитые строки:
«Свеча горела на столе. Свеча горела…»
На балу Светницких Юра впервые обращает внимание на Тоню как на женщину. Он понимает, что счастлив рядом с ней. Раздаётся выстрел. Это Лариса пыталась застрелить Комаровского, но попала в другого. Юра оказывает первую помощь раненому. Он поражён, что стрелявшая — эта та самая девушка, от встречи с которой он пребывал в долгом впечатлении. Он вновь поражается её очарованием, но его и Тоню срочно вызывают домой. Умерла Анна Ивановна. Мать Тони хоронят на том же кладбище, где покоится мать Юры.
Первая книга
Часть первая Пятичасовой скорый
1
Шли и шли и пели «Вечную память», и, когда останавливались, казалось, что ее по-залаженному продолжают петь ноги, лошади, дуновения ветра.
Прохожие пропускали шествие, считали венки, крестились. Любопытные входили в процессию, спрашивали:
«Кого хоронят?» Им отвечали: «Живаго». – «Вот оно что. Тогда понятно». – «Да не его. Ее». – «Все равно. Царствие небесное. Похороны богатые».
Замелькали последние минуты, считанные, бесповоротные. «Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущие на ней». Священник крестящим движением бросил горсть земли на Марью Николаевну. Запели «Со духи праведных». Началась страшная гонка. Гроб закрыли, заколотили, стали опускать. Отбарабанил дождь комьев, которыми торопливо в четыре лопаты забросали могилу. На ней вырос холмик. На него взошел десятилетний мальчик.
Только в состоянии отупения и бесчувственности, обыкновенно наступающих к концу больших похорон, могло показаться, что мальчик хочет сказать слово на материнской могиле.
Он поднял голову и окинул с возвышения осенние пустыри и главы монастыря отсутствующим взором. Его курносое лицо исказилось. Шея его вытянулась. Если бы таким движением поднял голову волчонок, было бы ясно, что он сейчас завоет. Закрыв лицо руками, мальчик зарыдал. Летевшее навстречу облако стало хлестать его по рукам и лицу мокрыми плетьми холодного ливня. К могиле прошел человек в черном, со сборками на узких облегающих рукавах. Это был брат покойной и дядя плакавшего мальчика, расстриженный по собственному прошению священник Николай Николаевич Веденяпин. Он подошел к мальчику и увел его с кладбища.
2
Они ночевали в одном из монастырских покоев, который отвели дяде по старому знакомству. Был канун Покрова. На другой день они с дядей должны были уехать далеко на юг, в один из губернских городов Поволжья, где отец Николай служил в издательстве, выпускавшем прогрессивную газету края. Билеты на поезд были куплены, вещи увязаны и стояли в келье. С вокзала по соседству ветер приносил плаксивые пересвистывания маневрировавших вдали паровозов.
К вечеру сильно похолодало. Два окна на уровне земли выходили на уголок невзрачного огорода, обсаженного кустами желтой акации, на мерзлые лужи проезжей дороги и на тот конец кладбища, где днем похоронили Марию Николаевну. Огород пустовал, кроме нескольких муаровых гряд посиневшей от холода капусты. Когда налетал ветер, кусты облетелой акации метались как бесноватые, и ложились на дорогу.
Ночью Юру разбудил стук в окно. Темная келья была сверхъестественно озарена белым порхающим светом. Юра в одной рубашке подбежал к окну и прижался лицом к холодному стеклу.
За окном не было ни дороги, ни кладбища, ни огорода. На дворе бушевала вьюга, воздух дымился снегом. Можно было подумать, будто буря заметила Юру и, сознавая, как она страшна, наслаждается производимым на него впечатлением. Она свистела и завывала и всеми способами старалась привлечь Юрино внимание. С неба оборот за оборотом бесконечными мотками падала на землю белая ткань, обвивая ее погребальными пеленами. Вьюга была одна на свете, ничто с ней не соперничало.
Первым движением Юры, когда он слез с подоконника, было желание одеться и бежать на улицу, чтобы что-то предпринять. То его пугало, что монастырскую капусту занесет и ее не откопают, то, что в поле заметет маму и она бессильна будет оказать сопротивление тому, что уйдет еще глубже и дальше от него в землю.
Дело опять кончилось слезами. Проснулся дядя, говорил ему о Христе и утешал его, а потом зевал, подходил к окну и задумывался. Они начали одеваться. Стало светать.
3
Пока жива была мать, Юра не знал, что отец давно бросил их, ездит по разным городам Сибири и заграницы, кутит и распутничает и что он давно просадил и развеял по ветру их миллионное состояние. Юре всегда говорили, что он то в Петербурге, то на какой-нибудь ярмарке, чаще всего на Ирбитской.
А потом у матери, всегда болевшей, открылась чахотка. Она стала ездить лечиться на юг Франции и в Северную Италию, куда Юра ее два раза сопровождал. Так, в беспорядке и среди постоянных загадок, прошла детская жизнь Юры, часто на руках у чужих, которые все время менялись. Он привык к этим переменам, и в обстановке вечной нескладицы отсутствие отца не удивляло его.
Маленьким мальчиком он застал еще то время, когда именем, которое он носил, называлось множество саморазличнейших вещей. Была мануфактура Живаго, банк Живаго, дома Живаго, способ завязывания и закалывания галстука булавкою Живаго, даже какой-то сладкий пирог круглой формы, вроде ромовой бабы, под названием Живаго, и одно время в Москве можно было крикнуть извозчику «к Живаго!», совершенно как «к черту на кулички!», и он уносил вас на санках в тридесятое царство, в тридевятое государство. Тихий парк обступал вас. На свисающие ветви елей, осыпая с них иней, садились вороны. Разносилось их карканье, раскатистое, как треск древесного сука. С новостроек за просекой через дорогу перебегали породистые собаки. Там зажигали огни. Спускался вечер.
Вдруг все это разлетелось. Они обеднели.
Часть 4. Назревшие неизбежности
Дело о выстреле замяли. Лариса долгое время приходила в себя. Кологривов вручил ей приличную сумму денег, чтобы она решила свои проблемы. Лариса сказала Павлу, что недостойна его, но пара всё равно обвенчалась и переехала на Урал. В первую брачную ночь Лара рассказала Паше об её «позорных» отношениях с Комаровским. Адвокат напрашивался в гости к Ларисе в её новый дом, но она резко ему отказала.
Юра и Тоня тоже поженились. У них родился сын, Саша. К этому времени доктор Живаго уважаемый врач-диагност. Но идёт война и Юрий отправляется на фронт, где служит вместе со своим другом Мишей Гордоном.
Лара и Паша преподают в Юрятине. У них растёт дочь Катя. Павел изводит себя мыслями о несовершенстве общества и о том, что Лара его никогда не любила. Он отправляется в военное училище и на фронт, где пропадает без вести. Лара оставляет ребёнка и едет искать мужа. Женщина трудится сестрой милосердия.
На фронте Юрий получает ранение и попадает в госпиталь, где работает Лара. Живаго узнаёт в ней ту самую девушку, но ей не говорит что видел её в Москве.
В больничное помещение входят раненные, стуча палками и костылями, волнуясь и наперебой они сообщают о начале революции в Петербурге. Солдаты перешли на сторону восставших.
Борис Пастернак — Доктор Живаго
Б. Л. Пастернак
ДОКТОР ЖИВАГО
В настоящем издании сохраняются основные особенности авторской орфографии и пунктуации.
К ЧИТАТЕЛЮ
Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей.
Борис Пастернак
За тридцать лет широкой известности роман «Доктор Живаго» стал источником самой разнообразной критической литературы на всех языках мира. В связи с его публикацией в «Новом мире» (№1–4, 1988) эта литература начинает быстро пополняться отечественной критикой. Поразительно разнообразие трактовок этого произведения, написанного с намеренной стилистической простотой. Недаром один из читателей написал в «Огонек», что затратил много усилий, пытаясь даже читать между строк, и при этом не обнаружил ничего, способного послужить причиной многолетнего запрета, наложенного у нас на «Доктора Живаго».
Тут возразить нечего.
Автор романа меньше всего думал о публицистике и политическом споре. Он ставил себе совсем иные — художественные — задачи. В этом причина того, что, став вначале предметом политического скандала и небывалой сенсационной известности, книга постепенно превратилась в объект спокойного чтения, любви, признания и изучения.
Художник, по определению Райнера Марии Рильке, одного из самых духовно близких Пастернаку европейских писателей XX века, это человек, который пишет с натуры. Его цель — неискаженно передать, как он сам воспринимает события внешнего мира. Пластически воплотить, преобразить эти события в явления мира духовного, мира человеческого восприятия. Дать этим событиям новую, в случае успеха длительную жизнь в памяти людей и образе их существования.
В молодости Пастернак писал: «Недавно думали, что сцены в книге инсценировки. Это заблуждение. Зачем они ей? Забыли, что единственное, что в нашей власти, это суметь не исказить голоса жизни, звучащего в нас.
Неумение найти и сказать правду — недостаток, которого никаким умением говорить не правду не покрыть. Книга — живое существо. Она в памяти и в полном рассудке: картины и сцены — это то, что она вынесла из прошлого, запомнила и не согласна забыть».
И далее: «Живой действительный мир — это единственный, однажды удавшийся и все еще без конца удачный замысел воображения… Он служит поэту примером в большей еще степени, нежели натурой и моделью».
Выразить атмосферу бытия, жизнь в слове — одна из самых древних, насущных задач человеческого сознания. Тысячелетиями повторяется, что не хлебом единым жив человек, но и всяким словом Божьим. Речь идет о живом слове, выражающем и несущем жизнь.
В русской литературе это положение приобрело новый животрепещущий интерес, главным образом благодаря художественному гению Льва Толстого. В дополнение к этому Достоевский многократно утверждал, что если миру суждено спастись, то его спасет красота.
Словами одного из героев «Доктора Живаго» Пастернак приводит это положение к форме общественно-исторической закономерности: «Я думаю, — говорит в романе Н. Н. Веденяпин, — что, если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, все равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемою человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собой проповедник. Но в том-то и дело, что человека столетиями поднимала над животным и уносила ввысь не палка, а музыка: неотразимость безоружной истины, притягательность её примера.
До сих пор считалось, что самое важное в Евангелии нравственные изречения и правила, заключенные в заповедях, а для меня самое главное то, что Христос говорит притчами из быта, поясняя истину светом повседневности.
В основе этого лежит мысль, что жизнь символична, потому что она значительна».
В этом утверждении, читаемом без затруднения и простом по стилю, много существенных, далеко не сразу понятных наблюдений. В частности, из него следует, что красота, без которой мертво даже самое высокое нравственное утверждение, это свет повседневности, то есть именно та правда жизни, которую ищет и стремится выразить художник, лирик по преимуществу.
Бессмертное общение между смертными и есть Духовная жизнь, историческое сознание людей. А символичность жизни, иными словами, возможность записать, выразить её знаком, символом, объясняется тем, что жизнь — значительное, содержательное, осмысленное явление.
«Доктор Живаго» стал итогом многолетней работы Бориса Пастернака, исполнением пожизненно лелеемой мечты. С 1918 года он неоднократно начинал писать большую прозу о судьбах своего поколения и был по разным причинам вынужден оставлять эту работу неоконченной. За это время во всем мире, и в России особенно, все неузнаваемо изменилось. В ответ менялись замысел, герои и их судьбы, стиль автора и сам язык, на котором он считал возможным говорить с современниками.
Совершенствуясь от опыта к опыту, текст следовал душевному состоянию своего творца, его ощущению времени. На страницах писем и рукописей, исписанных четким, одухотворенно летящим почерком Пастернака, постоянно упоминается работа над прозой.
В 1915–1917 годах, одновременно с первыми книгами своих стихотворений, Пастернак написал несколько новелл, из которых была напечатана только «Апеллесова черта». Вскоре автор перестал считать удачной не только эту новеллу, но и её манеру, замысел, подчиненный тогдашнему пониманию задач искусства. Эти мысли высказаны им в короткой повести «Письма из Тулы». Новые взгляды Пастернак стремился воплотить в начатом тогда же романе. Посылая его отделанное начало (примерно пятую часть) редактору и критику В. Полонскому, он писал:
«Вот история этой вещи. До 17 года у меня был путь — внешне общий со всеми; но роковое своеобразие загоняло меня в тупик, и я раньше других, и пока, кажется, я единственно, — осознал с болезненностью тот тупик, в который эта наша эра оригинальности в кавычках заводит… И я решил круто повернуть. Я решил, что буду писать, как пишут письма, не по-современному, раскрывая читателю все, что думаю и думаю ему сказать, воздерживаясь от технических эффектов, фабрикуемых вне его поля зрения и подаваемых ему в готовом виде, гипнотически и т. д. Я таким образом решил дематерьялизовать прозу…»
Так появилась известная повесть «Детство Люверс».
До начала тридцатых годов Пастернак время от времени упоминает о продолжении и развитии сюжетных линий романа.
Появляются прозаические (1922 год), а затем — стихотворные главы романа «Спекторский» и «Повесть», в начале которой читаем:
«Вот уже десять лет передо мною носятся разрозненные части этой повести, и в начале революции кое-что попало в печать.
Но читателю лучше забыть об этих версиях, а то он запутается в том, кому из лиц какая в окончательном розыгрыше досталась доля. Часть их я переименовал; что же касается самих судеб, то как я нашел их в те годы на снегу под деревьями, так они теперь и останутся, и между романом в стихах под названием «Спекторский», начатым позднее, и предлагаемой прозой разночтения не будет: это — одна жизнь» (1929 год).
Трагические события в истории страны — коллективизация, надвигающийся террор — и происходившая на этом фоне личная семейная драма требовали перелома и в отношении к себе, своей работе. Пастернак пишет итогово-биографическую «Охранную грамоту» (1931 год).
Замысел работы о судьбах поколения после пятилетнего перерыва приобретает новые черты:
«А я, хотя и поздно, взялся за ум. Ничего из того, что я написал, не существует. Тот мир прекратился, и этому новому мне нечего показать. Было бы плохо, если бы я этого не понимал. Но, по счастью, я жив, глаза у меня открыты, и вот я спешно переделываю себя в прозаика Диккенсовского толка, а потом, если хватит сил, в поэта — Пушкинского. Ты не вообрази, что я думаю себя с ними сравнивать. Я их называю, чтобы дать тебе понятье о внутренней перемене.
Я мог бы сказать то же самое и по-другому. Я стал частицей своего времени и государства, и его интересы стали моими», — читаем в письме к отцу 25 декабря 1934 года.
Период, связанный с Первым съездом писателей (1932–1936), стал временем наибольшей общественной деятельности Пастернака.
Во многом это объяснялось инициативой Горького и Бухарина. О Пастернаке писали и говорили. На него возлагали надежды. На съезде он был выбран в правление Союза, несмотря на то, что в своей речи сказал: «При огромном тепле, которым окружает нас народ и государство, слишком велика опасность стать социалистическим сановником. Подальше от этой ласки во имя её прямых источников…»
Пастернак чувствовал большую ответственность, участвовал в собраниях и дискуссиях, отстаивая свое мнение самостоятельного художника. Ему резко возражали. Все это тяготило его, как утомительная и бесполезная трата времени. Он страдал от бессонницы и переутомления. После вынужденной поездки в Париж на Конгресс писателей в защиту культуры летом 1935 года заболел и поехал в Болшевский санаторий. Вспоминая об этом периоде, Пастернак писал В. Ф. Асмусу:
Часть 6. Московское становище
Дома доктору Живаго одиноко. Жена его простила, но маленький сынишка не признал. Общение с ранее такими близкими друзьями только раздражает. Интеллигенцию Юрий считает пропащей, бессильной. А себя видит «пигмеем» перед лицом «чудовищной машины будущего».
Семья Живаго очень тяжело живёт. Юрий постоянно занят мыслями, где и как добыть самое необходимое, поэтому хватается за любую подработку. На одном вызове по случаю тифа Юра встречает подругу Лары Ольгу, они долго говорят о Ларисе. После этого доктор сам слёг с тифом. Во время его болезни, в дни, когда семья Живаго особо нуждалась, в их жизни появился Евграф. Он с восторгом читает сочинения старшего брата и всем чем может, помогает его семье. Юре он советует перевезти семью на Урал.
Итоговый вывод
В своем романе Пастернак неоднократно подчеркивает двойственность бытия, события романа проецируются на новозаветный сюжет, придавая произведению особый мистический подтекст. Венчающая роман стихотворная тетрадь Юрия Живаго символизирует дверь в вечность, это подтверждает один из первых вариантов названия романа- «Смерти не будет».
«Доктор Живаго» — роман всей жизни, итог творческих поисков и философских исканий Бориса Пастернака, по его мнению, главная тема романа – взаимосвязь равновеликих начал – личности и истории. Не менее важное место автор придает теме любви, ею пронизан весь роман, любовь показана во всех возможных ипостасях, со всей свойственной этому великому чувству многогранностью.
Часть 13. Против дома с фигурами
Доктор Живаго добирается до Юрятина. Его семья переехала назад в Москву. Пока Юрий был в плену, Тоня родила дочь. Живаго остаётся у Ларисы, они живут как семья. Лариса боится ареста. Пара решает перебраться в Варыкино.
От Тони приходит письмо, в котором она рассказывает о дочери и о том, что знает про отношения Юрия и Лары. Она сообщает, что её с детьми высылают в Париж. О Ларисе не говорит плохо. Обещает воспитывать детей в почтении к отцу.
Часть 14. Опять в Варыкино
Живаго с Ларисой живут в Варыкино. Появляется Комаровский и сообщает Ларисе, что её супруга Антипова-Стрельникова поймали и намерены казнить. Её тоже могут арестовать, ей надо бежать. Он предлагает и ей и Юрию уехать вместе с ним на Дальний Восток. Понимая, что без Живаго с ним Лариса не поедет, Комаровский подговаривает Юрия, ради спасения любимой солгать. Юрий делает вид, что согласен ехать, только следом за Ларисой, Комаровским и Катей, чтобы не вызывать лишних подозрений и «привести в порядок дом», а сам остаётся. Лариса уезжает, увозя под сердцем ребёнка Юрия.
Отпустив любимую ради её спасения, доктор Живаго тихо сходит с ума. Он глубоко несчастен. Постоянно пишет Ларе посвящения.
В Варыкино объявляется Стрельников. Он и Живаго долго говорят о Ларисе. Утром Антипов-Стрельников стреляет в себя.
Часть 15. Окончание
Живаго идёт в Москву пешком. Он плохо выглядит. Его бывший дворник выделяет ему часть комнаты. Юрий сходится с его дочкой Мариной, от связи рождаются две дочери. Живаго общается письмами с Тоней, Дудоровым, Гордоном.
Однажды доктор Живаго исчезает. Никто не может понять куда. Евграф помог брату с квартирой и устройством на работу. Он в восхищении от его литературного дара. В этот период Юрий очень много пишет.
Доктор Живаго умирает утром по дороге на работу. Он не дожил и до 40 лет. Гроб с его телом устанавливают на тот стол, где он сочинял. Евграф привозит Ларису попрощаться. Она говорит:
«Твой уход, мой конец. Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения, прелесть обнажения…это мы понимали»
После похорон Лариса рассказывает брату Юрия о существовании дочери, которую она родила от Живаго. Лара тщетно пыталась найти дочь, так как чувствовала себя виноватой:
«Когда я дохожу до этого места своей жизни, у меня шевелятся волосы на голове от ужаса».
Действующие лица
Юрий Андреевич (Юра) Живаго — доктор, поэт, щедрый, гуманный и цельный человек.
Антонина Александровна (Тоня) Живаго (в девичестве Громеко) — жена доктора Живаго.
Лариса Фёдоровна (Лара) Антипова (в девичестве Гишар) — возлюбленная Юрия Живаго, жена Антипова.
Амалия Карловна Гишар — мать Ларисы.
Родион Фёдорович Гишар — брат Ларисы, сын Амалии Карловны.
Павел Павлович (Паша) Антипов (в годы революции живёт под фамилией Стрельников) — муж Ларисы. В годы революции становится комиссаром. Изначально весёлый чистюля, впоследствии делается мрачным и подозрительным.
Екатерина Павловна (Катенька) Антипова — дочь Ларисы и Павла Антиповых.
Александр Александрович Громеко — профессор, отец Антонины Александровны, тесть Юрия Живаго.
Анна Ивановна Громеко — мать Антонины Александровны, тёща Юрия Живаго.
Евграф Андреевич Живаго — сводный брат Юрия Живаго, генерал-майор.
Виктор Ипполитович Комаровский — адвокат, советник семьи Гишар, соблазнитель Ларисы.
Михаил Гордон — одноклассник Юрия Живаго.
Осип Галиуллин — знакомый Павла Антипова, подпоручик (впоследствии полковник и генерал).
Ливерий Микулицын (вымышленное имя — товарищ Лесных) — глава организации «Лесные братья».
Марина — гражданская жена Юрия Живаго, телеграфистка, дочь дворника.
🗹
