Солженицын в небе. Фильм «Иван Денисович» — вакцина от патриотизма?

• Сочинения
• По литературе
• Другие
• Иван Денисович Шухов в повести Один день Ивана Денисовича Солженицына

В 1962 году был напечатан рассказ А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в котором описывалось, как главный герой пытается выжить в нечеловеческих лагерных условиях. Шухов отбывает наказание почти 10 лет. Это простой труженик, крестьянин, получивший срок ни за что. Иван Денисович честно воевал за свою страну, но попал в плен к фашистам. Герой чудом спасся от врага, но дома его ждали испытания не менее страшные. Его обвинили в измене родине и пособничестве немецким захватчикам. Шухов подписал все бумажки, надеясь избежать смерти. С этого момента начались его хождения по мукам. Дома у него остались две дочки, жена. Он запретил им присылать ему еду. Им самим приходилось нелегко. Иван Денисович мог рассчитывать только на себя.

На протяжении всего срока Шухов пытался выжить, дотянуть до освобождения. Но герой Солженицына ни разу не совершил такого поступка, от которого перестал бы себя уважать. Он не доносил на сокамерников, не облизывал посуду, не пытался увильнуть от работы, притворяясь больным, как это делали многие из лагерных заключённых. Он сумел сохранить человеческое лицо, не озлобился на жизнь, не унижался перед другими. Шухов не пресмыкался перед теми, кто его сильнее, но умел налаживать с ними выгодные отношения.

Годы заключения прошли для героя быстро и незаметно благодаря его особому отношению к труду. Шухов умел и любил трудиться. В ежедневной работе он видел не рутинную обязанность, а возможность применить свои способности и навыки. К работе относился добросовестно, по-хозяйски. Его умелые руки нередко приносили ему в лагере дополнительный паёк. Одному Иван Денисович шил тёплую телогрейку, другому мастерил удобные тапочки. Так он и хорошие отношения налаживал, и кое-какие продукты из чужих посылок получал. Работа не была герою в тягость, он получал от неё удовольствие.

Иван Денисович – собирательный образ. В нём есть черты самого автора, тоже прошедшего через жернова репрессий. Солженицын показал в его лице простого русского труженика и солдата, который в мирное время приносил стране пользу, в военное – защищал её, а потом пострадал ни за что. Шухов олицетворяет сильный духом русский народ, способный вынести любые невзгоды и тягости. Главное достоинство героя Солженицына – его способность сохранить человеческий облик в ужасных условиях и умение сохранить веру в светлое будущее.

Снова о «Щ-854»

23 сентября 2021 года состоялась премьера фильма режиссера Глеба Панфилова «Иван Денисович» по рассказу Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича».
Рассказ, имевший первоначальное название «Щ-854. Один день одного зэка» открыл миру писателя Солженицына, а советской литературе — тему политических репрессий как таковую.

В 1982 году Солженицын в интервью BBC вспоминал: «Совершенно ясно: если бы не было Твардовского как главного редактора журнала — нет, повесть эта не была бы напечатана. Но я добавлю. И если бы не было Хрущёва в тот момент — тоже не была бы напечатана. Больше: если бы Хрущёв именно в этот момент не атаковал Сталина ещё один раз, тоже бы не была напечатана».

Здесь надо иметь ввиду вот что: сам Солженицын за два десятка лет проделал путь от талантливого писателя, чьи способности восхитили Твардовского, до человека, чьи произведения, увы, далекие от исторической правды, активно использовались машиной западного агитпропа против Советского Союза.

Тех, кому интересна данная тема, адресую к материалу «Один факт Александра Исаевича. Почему Солженицын — писатель, а не историк?», написанному еще семь лет тому назад.

Один факт Александра Исаевича. Почему Солженицын — писатель, а не историк? Подробнее

Сюжет

После кадров с таинственным сияющим лагпунктом сюжет переносится в военное прошлое Ивана Денисовича. Летом 1941-го наш герой из инженера (у Солженицына он был простым крестьянином) стал артиллеристом, а потом героически сражался под Москвой, пока не попал в плен. С фашистами Шухов сотрудничать отказался, поэтому его и других пленных, сочтенных «расходным материалом», пустили на разминирование дороги.

Технически оно устроено очень просто: на глазах роты фрицев вся группа пленных медленно идет по снежному пути, когда кто-то натыкается на мину — она взрывается, кто пытается бежать — получает пулю в спину. Но выжившему достается, во-первых, обед из супа с клецками и венского шницеля, а во-вторых, приз на выбор: поехать жить в Германию или вернуться к своим. Ивану Денисовичу, оглушенному одним из взрывов, везет: ему вдруг является невидимая для остальных девочка, которая берет его за руку (к нему интуитивно цепляется еще один солдат) и ведет прямо по проклятой снежной дороге вперед, мимо всех мин. А когда минное поле пройдено, девочка исчезает, а парочка пленных стремглав бросается бежать к своим. Немецкий офицер провожает их словами: «Пусть бегут, я им не завидую».

И точно: сначала беглецов встречают объятьями, как героев, но потом суровые люди объясняют им, что из фашистского плена нельзя бежать не завербованным. Так что обоих на десять лет отправляют в лагеря.

Кадр из фильма «Иван Денисович»

По другому пути

Но в «Одном дне Ивана Денисовича» Солженицын еще не поднимался до исторических обобщений, а рассказывал о как писал один из критиков, «лагере глазами мужика».

Для людей, живших в то время, возможность открытого разговора о репрессиях была чрезвычайно важна, ибо они так или иначе затронули многих.

Но вот вопрос — а кому нужен «Иван Денисович» в 2021 году? Особенно такой, напрочь переделаный. Режиссер Панфилов в интервью «Коммерсанту» заявил: «Я пошел по другому пути и придумал свою историю Ивана Денисовича по мотивам рассказа. И получилось: „Пять дней Ивана Денисовича“ — пять ключевых дней его жизни. Начиная с первого — когда накануне парада 1941 года на Красной площади он прибыл в Москву, чтобы получить новую пушку ЗИС-3 и доставить ее в часть на свою батарею под Волоколамск».

«Сталин не ведал, что творится»? 50 лет и «Один день» Подробнее

Характеристика главного героя

Иван Денисович Шухов – человек со сложной судьбой. Несправедливо осужденный, он вынужден многие годы жить в лагере, пытаясь не потерять человеческого обличия. Шухов достойно выносит все тяготы своей лагерной жизни: не вылизывает тарелки, не доносит на сокамерников, не притворяется больным, чтобы увильнуть от работы.

Труд стал для Ивана Денисовича спасением. Он не может сидеть без дела, поэтому берется за любую работу. Он ни перед кем не пресмыкается, но, понимая законы тюремного мира, пытается облегчить себе жизнь с помощью взаимовыгодного общения с нужными людьми. Например, он поддерживает дружеские отношения с режиссером Цезарем Марковичем, который часто получает из дома посылки и неплохо устроился в лагере. Он привык работать руками, то тапочки кому сошьет, то телогрейку. От этого он получал двойную выгоду: заключенные его благодарили и хорошо относились, а сам он получал удовольствие от работы.

Сталин — дурак, курит табак…

Хотите серьезного разговора о том времени? Не дождетесь — Панфилов крутит вам дулю в лучших традициях «Огонька» конца 1980-х. Снова перед нами настоящий герой, ставший безвинной жертвой советской тирании, которая готова стереть в лагерную пыль всех и вся.

Казалось бы, давно уже установлено, что никакого повального обвинения военнопленных в измене Родине не было, и те, кто оказался в советском лагере, составляли абсолютное меньшинство. Да и сам система ГУЛАГа в разные годы и в разных местах выглядела по-разному, и не имела она ничего общего с гитлеровской системой уничтожения.

Как быть, к примеру, с тем, что сам автор «Одного дня Ивана Денисовича» в этой самой системе тотального уничтожения, которой рисует ГУЛАГ, был вылечен от онкологического заболевания? Как это вписывается в те картинки, нарисованные им самим и рисуемые теми, кто ставит фильмы по его произведениям?

Дело профессора Курганова. Кто придумал 110 миллионов жертв Сталина? Подробнее

Один день Ивана Денисовича

Высшее благоволение к повести Солженицына стало залогом благожелательных откликов. В первые месяцы в советской печати появилось 47 рецензий с громкими заголовками: «Гражданином быть обязан…», «Во имя человека», «Человечность», «Суровая правда», «Во имя правды, во имя жизни» (автор последней — одиозный критик Владимир Ермилов, участвовавший в травле многих писателей, в том числе Платонова). Мотив многих рецензий — репрессии остались в прошлом: например, писатель-фронтовик Григорий Бакланов

Григорий Яковлевич Бакланов (настоящая фамилия — Фридман; 1923–2009) — писатель и сценарист. Ушёл на фронт в 18 лет, воевал в артиллерии, закончил войну в звании лейтенанта. С начала 1950-х публикует рассказы и повести о войне; его повесть «Пядь земли» (1959) подверглась резкой критике за «окопную правду», роман «Июль 41 года» (1964), в котором было описано уничтожение Сталиным высшего командования Красной армии, после первой публикации не переиздавался 14 лет. В годы перестройки Бакланов возглавил журнал «Знамя», под его руководством впервые в СССР были напечатаны «Собачье сердце» Булгакова и «Мы» Замятина. называет свой отзыв «Чтоб это никогда не повторилось». В первой, «парадной» рецензии в «Известиях» («О прошлом во имя будущего») Константин Симонов задавал риторические вопросы: «Чья злая воля, чей безграничный произвол могли оторвать этих советских людей — земледельцев, строителей, тружеников, воинов — от их семей, от работы, наконец, от войны с фашизмом, поставить их вне закона, вне общества?» Симонов делал вывод: «Думается, что А. Солженицын проявил себя в своей повести как подлинный помощник партии в святом и необходимом деле борьбы с культом личности и его
последствиями»
3 Слово пробивает себе дорогу: Сборник статей и документов об А. И. Солженицыне. 1962–1974 / вступ. Л. Чуковской, сост. В. Глоцера и Е. Чуковской. М.: Русский путь, 1998. C. 19, 21. . Другие рецензенты вписывали рассказ в большую реалистическую традицию, сравнивали Ивана Денисовича с другими представителями «народа» в русской литературе, например с Платоном Каратаевым из «Войны и мира».

Пожалуй, самым важным советским отзывом стала статья новомирского критика Владимира Лакшина «Иван Денисович, его друзья и недруги» (1964). Анализируя «Один день…», Лакшин пишет: «В повести точно обозначено время действия — январь 1951 года. И не знаю, как другие, но я, читая повесть, всё время возвращался мыслью к тому, а что я делал, как жил в это время. <?…> Но как же я не знал об Иване Шухове? Как мог не чувствовать, что вот в это тихое морозное утро его вместе с тысячами других выводят под конвоем с собаками за ворота лагеря в снежное поле — к объекту?»

4 Лакшин В. Я. Иван Денисович, его друзья и недруги // Критика 50–60-х годов XX века / сост., преамбулы, примеч. Е. Ю. Скарлыгиной. М.: ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2004. С. 123. Предчувствуя конец оттепели, Лакшин пытался защитить рассказ от возможной травли, делая оговорки о его «партийности», и возражал критикам, укорявшим Солженицына за то, что Иван Денисович «не может… претендовать на роль народного типа нашей эпохи» (то есть не вписывается в нормативную соцреалистическую модель), что у него «вся философия сведена к одному: выжить!». Лакшин демонстрирует — прямо по тексту — примеры стойкости Шухова, сберегающей его личность.

Заключённый Воркутлага. Республика Коми, 1945 год. Laski Diffusion/Getty Images
Валентин Катаев называл «Один день…» фальшивым: «не показан протест». Корней Чуковский возражал: «Но ведь в этом же вся правда повести: палачи создали такие условия, что люди утратили малейшее понятие справедливости… <?…> …А Катаев говорит: как он смел не протестовать хотя бы под одеялом. А много ли протестовал сам Катаев во время сталинского режима? Он слагал рабьи гимны, как и все»

5 Чуковский К. И. Дневник: 1901–1969: В 2 т. М.: ОЛМА-Пресс Звёздный мир, 2003. Т. 2. C. 392. . Известен устный отзыв Анны Ахматовой: «Эту повесть о-бя-зан прочи-тать и выучить наизусть — каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского
Союза»
6 Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой: в 3 т. М.: Согласие, 1997. Т. 2. C. 512. .

После выхода «Одного дня…» в редакцию «Нового мира» и самому автору стали приходить горы писем с благодарностями и личными историями. Бывшие заключённые просили Солженицына: «Вам надлежит написать большую и такую же правдивую книгу на эту тему, где отобразить не один день, а целые годы»; «Если Вы начали это большое дело, продолжайте его и дальше»

7 «Дорогой Иван Денисович!..» Письма читателей: 1962–1964. М.: Русский путь, 2012. C. 142, 177. . Материалы, присланные корреспондентами Солженицына, легли в основу «Архипелага ГУЛАГ». С восторгом принял «Один день…» Варлам Шаламов, автор великих «Колымских рассказов» и в будущем — недоброжелатель Солженицына: «Повесть — как стихи — в ней всё совершенно, всё целесообразно».

Дума арестантская — и та несвободная, всё к тому ж возвращается, всё снова ворошит: не нащупают ли пайку в матрасе? в санчасти освободят ли вечером? посадят капитана или не посадят?

Александр Солженицын

Приходили, разумеется, и отрицательные отзывы: от сталинистов, оправдывавших террор, от людей, боявшихся, что публикация повредит международному престижу СССР, от тех, кого шокировал грубый язык героев. Иногда эти мотивации сочетались. Один читатель, бывший вольный прораб в местах заключения, возмущался: кто дал Солженицыну право «огульно охаивать и порядки, существующие в лагере, и людей, которые призваны охранять заключённых… <?…> Эти порядки не нравятся герою повести и автору, но они необходимы и нужны советскому государству!» Другая читательница спрашивала: «Так скажите, зачем же, как хоругви, разворачивать перед миром свои грязные портки? <?…> Не могу воспринимать это произведение, потому что оно унижает моё достоинство советского человека»

8 «Дорогой Иван Денисович!..» Письма читателей: 1962–1964. М.: Русский путь, 2012. C. 50–55, 75. . В «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицын приводит и возмущённые письма от бывших сотрудников карательных органов, вплоть до таких самооправданий: «Мы, исполнители, — тоже люди, мы тоже шли на геройство: не всегда подстреливали падающих и, таким образом, рисковали своей
службой»
9 Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ: В 3 т. М.: , 1990. Т. 3. C. 345. .

В эмиграции выход «Одного дня…» восприняли как важное событие: рассказ не только разительно отличался по тону от доступной на Западе советской прозы, но и подтверждал сведения, известные эмигрантам о советских лагерях.

На Западе «Один день Ивана Денисовича» был встречен со вниманием — в среде левых интеллектуалов он, по мнению Солженицына, заронил первые сомнения в прогрессивности советского эксперимента: «Только потому у всех отнялись языки, что это напечатано с разрешения ЦК в Москве, вот это потрясло». Но это же заставляло некоторых рецензентов сомневаться в литературном качестве текста: «Это политическая сенсация, а не литературная. <?…> Если сменить место действия на Южную Африку или Малайзию… мы получим честный, но грубо написанный очерк о совершенно непонятных людях»

10 Magner T. F. Alexander Solzhenitsyn. One Day in the Life of Ivan Denisovich // The Slaviс and East European Journal. 1963. Vol. 7. № 4. Pp. 418–419. . Для других рецензентов политика не затмевала этической и эстетической значимости рассказа. Американский славист
Франклин Рив
Франклин Рив (1928–2013) — писатель, поэт, переводчик. В 1961 году Рив стал одним из первых американских профессоров, приехавших в СССР по обмену; в 1962 году был переводчиком поэта Роберта Фроста во время его встречи с Хрущёвым. В 1970-м Рив перевёл нобелевскую речь Александра Солженицына. С 1967 по 2002 год преподавал литературу в Уэслианском университете в Коннектикуте. Рив — автор более 30 книг: стихов, романов, пьес, критических статей, переводов с русского. выразил опасение, что «Один день» будет прочитан исключительно как «ещё одно выступление на международной политической Олимпиаде», сенсационное разоблачение тоталитарного коммунизма, тогда как значение рассказа гораздо шире. Критик сравнивает Солженицына с Достоевским, а «Один день» — с «Одиссеей», видя в рассказе «глубочайшее утверждение человеческой ценности и человеческого достоинства»: «В этой книге «обычный» человек в бесчеловечных условиях изучен до самых
глубин»
11 Reeve F. D. The House of the Living // Kenyon Review. 1963. Vol. 25. № 2. Pp. 356–357. .

Снимать — не мешки ворочать

Можно было бы, конечно, заявить, что «люди сами разберутся». Но это вряд ли, поскольку в кумирах у молодежи персонажи, которые и в куда более простых исторических вопросах не разбираются. Если блогер с почти 19 миллионами подписчиков, госпожа Ивлеева не знает, в каком веке жил и правил Петр Великий, какая у него фамилия, ей ничего не говорит фамилия Джугашвили, стоит ли ожидать, что ее поклонники будут вести серьезный разговор негативе и позитиве в советской эпохе?

У Панфилова все низведено именно для примитивного восприятия: вот вам бесчеловечная система, в которой не было ничего хорошего, а вот невинно пострадавший мученик. Принимайте историческую картину в таком виде, и все тут.

И это далеко не первый случай примитивизации истории. В «Союзе Спасения» декабристов превратили в шпану, пытающуюся из хулиганских побуждений развалить государственность, в «Зое» из коммунистки слепили христианскую мученицу и так далее. Хотя на уровне государства мы, по крайней мере официально, ведем яростную борьбу с попытками фальсификации истории. Но как быть с тем, что школьникам в програме предлагают произведения Солженицына, который давать детям без комментариев и разъснений форменное преступление?

«Архипелаг ГУЛАГ»: глазами писателя и статистика Подробнее

Творец и «гопники»

Панфилов выдает шедевры подобного рода уже не впервые. Автор фильмов «В огне брода нет» и «Начало» еще в 2000 году порадовал сагой «Романовы. Венценосная семья», от количества елея в которой стошнило бы и самого последнего русского императора. Какое это имеет отношение к серьезному осмыслению трагедии Романовых? Ну примерно такое же, как стриптиз-шоу к чистой и непорочной любви.

Не все знают, но в печально известных михалковских «Предстоянии» и «Цитадели», которые сложно считать чем-то иным, нежели надругательством над историей Великой Отечественной войны, Панфилов был автором сценария. То есть за весь это трэш и угар «спасибо» нужно сказать не только Никите Сергеевичу, но и Глебу Анатольевичу.

Судя по первой реакции аудитории, «Иван Денисович» публике по вкусу не пришелся. Но наши кинотворцы, как известно, выводов не делают, предпочитая считать своих критиков «гопниками» и «сталинистами».

История одной книги: «Архипелаг ГУЛАГ» Подробнее

Кто снимет нового «Чапаева»?

Кстати, Панфилов изначально собирался преподнести «Ивана Денисовича» в мае 2021 года, к 75-летию Победы. Но пандемия от подобного сомнительного «подарка» к празднику уберегла.

Создается впечатление, что костяк нашей кинематографической тусовки к переменам не готов: в головах творцов крепко сидят идеологические установки 1990-х, и это касается в том числе и молодых режиссеров и сценаристов.

Но «Иваном Денисовичем» патриотов не воспитаешь. И, если государство думает о будущем, необходимо уже сейчас давать молодежи продукт совершенно иного качества и идеологического наполнения.

Александр Солженицын. Лучшие цитаты Подробнее

А бывшего заведующего отделом пропаганды и агитации Свердловского горкома ВЛКСМ, коммуниста Глеба Панфилова, на старости лет уже не переделаешь.