Кратчайшее содержание пьесы Островского «Гроза» для читательского дневника

Островский «Гроза», действие 5, явление 1 – кратко

Рядом с сидящим на лавочке Кулигиным останавливается подвыпивший Тихон Кабанов и рассказывает, что вся их семья «пришла в расстройство». Катерина гуляла с любовником. Маменька Тихона за это её теперь целыми днями «поедом ест», говорит: её надо живую в землю закопать. Катерина молчит, ходит, «как тень безответная», да тает, как воск.

Бориса дядя его, Дикой, отсылает в Тяхту, на китайскую границу. Борис плачет. Тихон с Диким ругали его, а он говорит: «Со мной, что хотите, делайте, только ее не мучьте».

Кулигин советует Тихону простить жену: «ведь вы и сами, чай, не без греха»? Тихон сознаётся: «да, тоже грешен». Рассказывает, как в последней поездке «всю дорогу пил и в Москве всё время пил: так радовался, что от маменьки на волю вырвался». Тихон и рад бы простить Катерину, но не позволяет Кабаниха. Она и Варвару начала было точить, а та взяла да и сбежала из дому с Ванькой Кудряшом.

К Тихону и Кулигину подбегает служанка Глаша, крича: «Катерина куда-то пропала, доискаться её никак не могут». Тихон в беспокойстве бежит домой: «Как бы она от горя руки на себя не наложила!»

Краткое содержание «Гроза»

События происходят в первой половине XIX в., в вымышленном приволжском городке Калинове

. Первое действие — в общественном саду на высоком берегу Волги. Местный
механик-самоучка Кулигин
беседует с молодыми людьми — Кудряшом, приказчиком богатого купца Дикого,и мещанином Шапкиным — о грубых выходках и самодурстве Дикого. Затем появляется Борис,племянник Дикого, который в ответ на расспросы Кулигина рассказывает, что родители жили в Москве, дали ему образование в Коммерческой академии и оба умерли во время эпидемии. Он же приехал к Дикому, оставив сестру у материнской родни, чтобы получить часть наследства бабушки,которое Дикой должен ему отдать согласно завещанию, если Борис будет к нему почтителен. Все его уверяют: на таких условиях Дикой никогда не отдаст ему денег. Борис жалуется Кулигину, что никак не может привыкнуть к жизни в доме Дикого, Кулигин рассказывает о Калинове и завершает свою речь словами: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!».

Калиновцы расходятся. Вместе с другой женщиной появляется странница Феклуша, хвалящая город за «бла-а-лепие», а дом Кабановых за особую щедрость к странникам. «Кабановы?» — переспрашивает Борис: «Ханжа, сударь, нищих оделяет, а домашних заела совсем», — поясняет Кулигин. Выходит Кабанова в сопровождении дочери Варвары и сына Тихона с женой Катериной.Она ворчит на них, но наконец уходит, разрешив детям пройтись по бульвару. Варвара отпускает Тихона тайком от матери выпить в гостях и, оставшись вдвоем с Катериной, беседует с ней о домашних отношениях, о Тихоне. Катерина рассказывает о счастливом детстве в родительском доме, о своих горячих молитвах, о том, что она переживает в храме, воображая ангелов в солнечном луче, падающем из купола, мечтает раскинуть руки и полететь и, наконец, признается, что с ней происходит «неладное что-то». Варвара догадывается, что Катерина кого-то полюбила, и обещает по отъезде Тихона устроить свидание. Это предложение приводит Катерину в ужас. Появляется сумасшедшая барыня, грозящая тем, что «красота-то в самый омут ведет», и пророчит адские муки.Катерина страшно пугается, а тут ещё «гроза

заходит», она торопит Варвару домой к образам молиться.

Второе действие, происходящее в доме Кабановых

, начинается разговором Феклуши с горничной Глашей. Странница расспрашивает о домашних делах Кабановых и передает баснословные рассказы о дальних странах, где люди с песьими головами «за неверность» и т. п. Появившиеся Катерина и Варвара, собирающие Тихона в дорогу, продолжают разговор об увлечении Катерины, Варвара называет имя Бориса, передаёт от него поклон и уговаривает Катерину спать с ней в беседке в саду после отъезда Тихона. Выходят Кабаниха и Тихон, мать велит сыну строго наказывать жене, как жить без него, Катерину унижают эти формальные наказы. Но, оставшись наедине с мужем, она умоляет его взять её в поездку, после его отказа пытается дать ему страшные клятвы в верности,но Тихон и слушать их не хочет: «Мало ли что придёт в голову…» Вернувшаяся Кабаниха приказывает Катерине кланяться мужу в ноги. Тихон уезжает. Варвара, уходя гулять, сообщает Катерине, что они будут ночевать в саду, и дает ей ключ от калитки. Катерина не хочет его брать,потом, поколебавшись, прячет в карман.

Следующее действие происходит на скамейке у ворот кабановского дома. Феклуша

и
Кабаниха
беседуют о «последних временах», Феклуша говорит, что «за грехи наши» «время в умаление приходить стало», рассказывает о железной дороге («змия огненного стали запрягать»), о суете московской жизни как дьявольском наваждении. Обе ждут ещё худших времён. Появляется Дикой с жалобами на свою семью, Кабаниха упрекает его за беспорядочное поведение, он пытается ей грубить, но она это быстро пресекает и уводит его в дом выпить и закусить. Пока Дикой угощается, приходит присланный семьёй Дикого Борис, чтобы узнать, где глава семейства. Выполнив поручение, с тоской восклицает о Катерине: «Хоть бы одним глазком взглянуть на нее!»Вернувшаяся Варвара велит ему ночью приходить к калитке в овраге за кабановским садом.

Вторая сцена представляет ночное гулянье молодёжи, на свидание к Кудряшу выходит Варвара и велит Борису подождать — «дождешься чего-нибудь». Происходит свидание Катерины и Бориса.После колебаний, мыслей о грехе Катерина не в силах противиться проснувшейся любви. «Что меня жалеть — никто не виноват, — сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю (обнимает Бориса). Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?».

Всё четвёртое действие, происходящее на улицах Калинова, — на галерее полуразрушенного здания с остатками фрески, представляющей геенну огненную, и на бульваре, — идёт на фоне собирающейся и наконец разразившейся грозы. Начинается дождь, и на галерею входят Дикой и Кулигин, который принимается уговаривать Дикого дать денег на установку солнечных часов на бульваре. В ответ Дикой его всячески бранит и даже грозит объявить разбойником. Стерпев брань,Кулигин начинает просить денег на громоотвод. Тут уж Дикой уверенно заявляет, что от посланной в наказание грозы «шестами да рожнами какими то, прости Господи, обороняться» грех. Сцена пустеет, затем на галерее встречаются Варвара и Борис. Она сообщает о возвращении Тихона, слезах Катерины, подозрениях Кабанихи и выражает опасение, что Катерина признается мужу в измене.Борис умоляет отговорить Катерину от признания и исчезает. Входят остальные Кабановы. Катерина с ужасом ждёт, что её, не покаявшуюся в грехе, убьет молнией, появляется сумасшедшая барыня, грозящая адским пламенем, Катерина не может более крепиться и прилюдно признается мужу и свекрови в том, что «гуляла» с Борисом. Кабаниха злорадно заявляет: «Что, сынок! Куда воля-товедет; […] Вот и дождался!».

Последнее действие снова на высоком берегу Волги. Тихон жалуется Кулигину на свое семейное горе,на то, что мать говорит о Катерине: «Её надо живую в землю закопать, чтоб она казнилась!» «А я её люблю, мне её жаль пальцем тронуть». Кулигин советует простить Катерину, но Тихон объясняет,что при Кабанихе это невозможно. Не без жалости говорит он и о Борисе, которого дядя посылает в Кяхту. Входит горничная Глаша и сообщает, что Катерина исчезла из дома. Тихон боится, как бы»она с тоски-то на себя руки не наложила!», и вместе с Глашей и Кулигиным уходит искать жену.

Появляется Катерина, она жалуется на свое отчаянное положение в доме, а главное — на страшную тоску по Борису. Её монолог заканчивается страстным заклинанием: «Радость моя! Жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись!» Входит Борис. Она просит его взять её с собой в Сибирь, но понимает,что отказ Бориса вызван действительно полной невозможностью уехать вместе с ней. Она благословляет его в путь, жалуется на гнетущую жизнь в доме, на отвращение к мужу. Навсегда простившись с Борисом, Катерина начинает в одиночестве мечтать о смерти, о могиле с цветочками и птицах, которые «прилетят на дерево, будут петь, детей заведут». «Опять жить?» — с ужасом восклицает она. Подойдя к обрыву, она прощается с уехавшим Борисом: «Друг мой! Радость моя! Прощай!» и уходит.

Сцена заполняется встревоженным народом, в толпе и Тихон с матерью. За сценой слышен крик:»Женщина в воду бросилась!» Тихон порывается бежать к ней, но мать его не пускает со словами:»Прокляну, коли пойдешь!» Тихон падает на колени. Через некоторое время Кулигин вносит тело Катерины. «Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней, что хотите! Тело её здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша; она теперь перед судией, который милосерднее вас!».

Бросаясь к Катерине, Тихон обвиняет мать: «Маменька, вы её погубили!» и, не обращая внимания на грозные окрики Кабанихи, падает на труп жены. «Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!» — этими словами Тихона завершается пьеса.

Островский «Гроза», действие 5, явление 3 – кратко

Входит Борис. Катерина подбегает и бросается ему на шею.

«Ты не забыл меня? Не сердишься?» – «За что мне сердиться?» – «Ну, как ты теперь?» – «Усылают меня в Сибирь». – «Возьми и меня с собой!» – «Нельзя, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает». – «Ну, поезжай с богом! Не тужи обо мне. А надо мной дома все в глаза смеются, каждую минуту попрекают. На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя. Но хорошо, хоть попрощалась с тобой. Как гора с плеч свалилась». – «Пора мне, Катя. Не застали б нас здесь!» – «Ты, как поедешь, ни одного нищего не пропускай, всякому подай да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу… Дай погляжу на тебя в последний раз… Ну, поезжай!» – «Катя, не задумала ли ты чего? Я всю дорогу этой мыслью мучиться буду». – «Нет. Поезжай с Богом!»

Борис уходит. Катерина долго смотрит ему вслед.

[править] Историческая ситуация

К середине XIX столетия Россия социально представляла собой весьма различную культуру: с одной стороны, грамотную столичную европейски цивилизованную часть общества (находившуюся под сильным влиянием Европы и пытающуюся ей подражать) — и другую часть: безграмотную провинциальную.

Европеизация России началась еще до Петра I, активно — даже чересчур активно — продолжилась при императоре Петре Первом и поддерживалась следующими императорами. Границы Российской империи были открыты для носителей западно-европейской культуры: иностранные ученые и художники, артисты и музыканты, медики и финансисты, на гонорары которым не скупилась русская казна, меняли общественный облик России. Сами получавшие воспитание в западно-европейских ценностях, русские монархи (с импортными немецкими женами) требовали того же от своего окружения. Это необходимо было по политическим соображениям — Россия должна была встать в один ряд с цивилизованными европейскими странами и не отставать от них в развитии техники, науки и искусств. Европейские специалисты вместе со своими профессиональными знаниями привозили и манеры — культуру поведения, общения, времяпрепровождения, одежды и т. д. И все это оседало в обеих российских столицах и перенималось. Моды и премьеры Парижа тут же дублировались в других европейских странах и в том числе — в Российской империи, причем на такой скорости, что российские модницы порой бежали впереди парижских. Русское поколение XIX века уже было вполне европеизированным. Но это касалось только столичного общества — Санкт-Петербурга и Москвы. Разница с провинцией была огромна.

Русская провинция поражала своей отсталостью и контрастом с европеизированными Москвой и Петербургом уже с начала 19 столетия. Уже в начале 19 века, как мы знаем по образу Евгения Онегина, столичному молодому человеку необходимо было быть воспитанным, по-французски в совершенстве изъясняться, читать серьезные книги (в том числе экономиста Адама Смита), посещать театры (оперы и балеты обязательно), модно одеваться, вести светские беседы на интеллектуальные темы — то есть уметь себя вести по-европейски. Но все эти европеизированные изменения остальной России не коснулись. Знание грамоты даже в середине 19 века в российской провинции не было обязательным, и жизнь во многих маленьких российских городках и селах текла по старинке — без новых усовершенствований, о которых можно было бы прочитать в газетах; но там и прочитать было негде: газеты, издаваемые в крупных городах, не доходили до захолустья (да и кто их там мог прочесть? — народ в массе был необразован), и забытые и богом, и царем уголки русской провинции, нравы которых мало отличались от средневековых, представляли собой тяжелое зрелище.

Особенно ужасна была жизнь женщин. Европейские революционные социальные развития не доходили до русского захолустья, где жизнь остановилась и приняла форму тяжелого глубокого застоя. Никакой свободной любви и чувств женщина там знать не знала и не могла. Если в столицах уже появлялись гражданские браки (то есть не санкционированные церковью) — их путь развития тоже был непрост, медлительная и неповоротливая юридическая система Российской империи значительно отставала от нужд времени (развестись с предыдущим мужем было для женщины делом непростым даже в середине 19 века; мешало юридическое деление общества на сословия — сословные границы быстро стирались в городах, но традиционно продолжали культивироваться в провинции; религиозные обычаи в столицах тоже быстро стирались, но цвели в богобоязненной неграмотной провинции, где церковь подчас была единственным культпросвет учреждением), но в середине 19 столетия это новшество цивилизации полов, хоть еще не считалось юридически правомерным, но уже не испытывало немедленного вмешательства ни церковных, ни светских властей, — то в провинции об этом женщина и помыслить не могла. Между прочим, и сам драматург А. Н. Островский в эти годы (время написания пьесы «Гроза») пребывал в гражданском браке. Да что там, сам император Александр II (1818—1881) жил в фактическом браке (затем морганатический брак) с Екатериной Долгорукой, фрейлиной своей официальной супруги-императрицы. Его брат великий князь Константин Николаевич (1827—1892) повторил братский подвиг гражданской семьи — с балериной Анной Кузнецовой, внебрачной дочерью русского актера-трагика Василия Андреевича Каратыгина, а младший императорский брат великий князь Николай Николаевич (1831—1891) создал незарегистрированную церковным обрядом семью с балериной Екатериной Числовой[2]. И речь идет не о безответственных связях и интрижках, а именно о семьях, основанных не на церковном ритуале, а на любви и уважении к личности друг друга. В провинциальных дырах об этом не знали, как не знали и ни о чем другом, происходящем за пределами их маленького темного мирка. Ни о каком уважении личности там и слыхом не слыхивали и понятия не имели, что это такое. Для русской провинции второй половины 19 века брак, не освященный церковью, в качестве семьи не признавался — подобное определялось как сожительство и неимоверный грех; вообще любое проявление чувств и намерений женщины — то, что уже стало нормой к этому времени в Москве и Петербурге, — считалось чудовищным грехом. В российской глубинке второй половины 19 века никому и в голову не приходило спрашивать у молодой девушки об ее желании выходить или не выходить замуж: выдавали — и всё, по желанию родителей и божьему повелению; часто жених и невеста знакомились на собственной свадьбе. И это — не крепостные, это девушки из так называемых вольных семей!

Такая разница между слоями российского населения была столь огромной, что не могла не привлекать к проблеме — естественно, образованной части общества.

Пьеса А. Н. Островского «Гроза» поднимала именно эти социальные проблемы.

[править] Работа над пьесой

Трагедия, легшая в основу сюжета, не была для российского быта шибко новой: затравленные девушки кончали собой нередко[3]. О подобном можно было прочитать в газетах. И все бытовые детали А. Н. Островский тоже взял из жизни. За автором к этому времени уже закрепилась слава бытописателя — он изучал типажи своих персонажей и переносил их в рукописи; критик Н. А. Добролюбов называл произведения А. Н. Островского «пьесами жизни»[4]. Однако А.Островский — сам москвич, и большинство его драматургических произведений — это зарисовки московской купеческой жизни, которую автор хорошо знал и из которой сам происходил. А вот в пьесе «Гроза» действие происходит в провинциальном уездном городе. И в этом тоже угадывается какое-то особое действие автора — он вынужден что-то сказать, высказаться, обратить на что-то общественное внимание.

С написанием пьесы «Гроза» связана и личная драма писателя. В рукописи пьесы, рядом со знаменитым монологом Катерины: «А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса…»

, есть запись Островского:
«Слышал от Л. П. про такой же сон…».
Л. П. — это актриса Любовь Павловна Косицкая, с которой у молодого драматурга были очень непростые личные отношения: оба имели семьи. Мужем актрисы был артист Малого театра И. М. Никулин. А Александр Николаевич тоже имел семью: он жил в гражданском браке с простолюдинкой (как и он сам — тоже не аристократ) Агафьей Ивановной (фамилия, к сожалению, неизвестна), с которой имел общих детей (все они умерли еще детьми). С Агафьей Ивановной Островский прожил без малого двадцать лет[5][6].

Именно для Любови Павловны Косицкой предназначалась роль Катерины, и автор приписал главной героине своей пьесы какие-то черты характера самой актрисы; она же стала первой исполнительницей роли.

Пьеса была начата Александром Островским в июле, а закончена 9 октября 1859 года[1], причем для ее написания он отвлекся от другой работы — он писал в это время пьесу «Старый друг лучше новых двух». Видно, сюжет «Грозы» настолько захватил самого драматурга, что заставил отбросить всё остальное. У этих двух пьес — «Старый друг лучше новых двух» и «Гроза» — общая тема: женская любовь; но как же по-разному она предстает! Оленька из «Старого друга» (который лучше новых двух), вполне способна сама распоряжаться своей любовью и собственной жизнью — она портниха и всегда найдет работу, — и это пьеса комедия. А любовь Катерины из «Грозы» — обречена на непонимание и горе. Лишь после окончания написания «Грозы» Островский вновь вернулся к предыдущей работе.

Хотя пьеса «Гроза», безусловно, социальное произведение, нельзя отталкивать и ее литературные особенности, без которых не прозвучала бы и основная социальная направленность. Драматург использует в первую очередь символику[7], сопутствующую пьесе от начала — когда местный житель Кулигин поет протяжную грустную народную песню «Среди долины ровныя…», олицетворяющую русскую глубинку, — и до самого ее конца с разверзнувшейся настоящей грозой.

Ныне рукопись пьесы «Гроза» хранится в Российской государственной библиотеке.

Пьеса «Гроза» продолжала эстетические новаторства драматурга — бытовой реализм, без пафоса и героики. Это вызывало неприятие у преверженцев старых актерских традиций, рассматривавших искусство театра в первую очередь именно как пафосность и уход от повседневности. Известно, что выдающийся московский артист старой категории Михаил Семёнович Щепкин в знак протеста покинул репетицию «Грозы», проводимую самим А. Островским.

[править] Действующие лица

• Савел Прокофьевич Дикой, купец, значительное лицо в городе
• Борис Григорьевич, племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
• Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова.
• Тихон Иваныч Кабанов, ее сын.
• Катерина, жена его.
• Варвара, сестра Тихона.
• Кулигин, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.
• Ваня Кудряш, молодой человек, конторщик Дикова.
• Шапкин, мещанин.
• Феклуша, странница.
• Глаша, девка в доме Кабановой.
• Барыня с двумя лакеями, старуха 70-ти лет, полусумасшедшая.
• Городские жители обоего пола.