Образ и характеристика Д-503 в рассказе Мы Замятина сочинение
Повествование ведётся от лица главного героя романа — Д-503. Точнее, мы как бы читаем дневник Д-503, который записывает, что с ним происходило в определённый момент времени. Интересная художественная черта, ведённая Замятиным в роман, наделение персонажей вместо имен цифрами, порядковыми номерами. Эта деталь хорошо влияет на атмосферу книги. Наш герой живёт в утопическом мире далёкого будущего.
На дворе 32 век, в мире всё строго систематизировано, все люди едят в одно время, гуляют по расписанию и даже любовь строго распланирована. В этом мире личность задавлена тяжеловесным Мы. Д-503 Поначалу верный идеалам Единому государству и Благодетелю. Он математик и мирно трудиться над проектом Интеграла (ракетного аппарата с целью межпланетных путешествию). Он как все и он этим доволен. Он ведёт совершенно обычную жизнь, как и остальные. Ест в одно время, работает и Д-503 всем доволен, даже больше, он дивится от того, насколько древние люди были варварами и позволяли себе хаотичные, не поддающиеся математическому расписанию вещи как приём пищи когда тебе хочется есть. Или любовь, являющиеся по мнению Д-503 атавизмом. Разнообразие гардероба, в едином государстве у всех всё одинаковое. Так бы всё и продолжалось не встреть Д-503 девушку, что изменила его жизнь.
I-330 — это та самая девушка, что заставила Д-503 сомневаться в режиме. Они вместе гуляют, посещают разные места и нарушают режим. Они вместе с другими заговорщиками замышляют диверсию в интеграле. Они всё чётко планируют, но государство слишком могуче. Оно ловит преступников и многих казнит, но не Д-503. Ему достаётся другое наказание: Ему вырезают часть мозга ответственную за воображение и он продолжает жить как жил до всего этого.
«Мы» — это первый антиутопический роман. Этот роман в дальнейшем предвосхитил популярность этого литературного направления. Роман оказал влияние на всех будущих последователей этого жанра: Джорджа Оруэлла, Олдаса Хаксли, Рэя Брэдбари и многих других писателей. Антиутопия была написана в 1920 году, но из-за ярко выраженной сатиры на упорядоченное коммунистическое общество в РСФСР, а позже и в СССР, Роман был под запретом. Это произведение — крик души автора, боявшегося мира где нет места эмоциям, поэзии, искусства. Где всё рационализировано, а люди превратились в роботов из плоти.
РУСТЬЮТОРС
Д-503
— герой романа Е.И.Замятина «Мы» (1920). Житель фантастического государства будущего, воплотившего технократическую утопию механизированного и тотально организованного общества, где «интегрированы» все связи и отношения между людьми, Д-503 (обитатели этого государства лишены собственных имен и существуют под «нумерами») являет собой первое воплощение ставшего затем традиционным типа героя романа-дистопии (или антиутопии). Подобно Уинстону Смиту («1984» Д.Оруэлла), образ которого возник под прямым влиянием Замятина, подобно героям романов «О дивный новый мир» О.Хаксли, «451° по Фаренгейту» Р.Брэдбери, Д-503 преступает законы утопического социума, в справедливости которого он прежде не сомневался, проходит через испытания и в конце концов капитулирует, отдавая себя (морально и физически) на милость победителя — Единого Государства. При всей новизне образа, созданного Замятиным, в нем запечатлелся «архетип» героя-путешественника, ведущего читателя через описываемые события, свидетелем и участником которых он является. (Среди литературных предшественников героя иногда называют Гулливера, Кандида.) С одной стороны, Д-503 объективирован в происходящем; с другой — выступает в роли хроникера событий, показанных сквозь призму его субъективного восприятия. Весь текст романа представляет собой конспект поэмы, задуманной во славу Государства, этого «единого могучего миллионнокле-точного организма»,- задача, с которой герой, как потом оказывается, не справился.
По роду занятий Д-503 — математик, создатель межпланетного корабля «Интеграл», призванного подчинить «благодетельному игу разума» всю вселенную; по натуре — философ, склонный к рефлексии. «С детства выкормленный системой Тейлора», он входит в сюжет как оптант «мы», убежденный в целесообразности организованного социума, для которого «красиво только разумное и полезное: машины, сапоги, формулы, пища». Герой искренне не понимает, как в древнем XX веке люди жили в «диком состоянии свободы», спали и питались когда пожелают, ходили где угодно.
Любовь к женщине изменяет всю жизнь героя. Пробудившееся чувство выводит его из состояния тоталитарного эвдемонизма, делает отступником, «падшим ангелом» и толкает на преступление. Д-503 проникает за Зеленую Стену, опоясывающую Единое Государство, и обнаруживает, что там, за стеной, течет другая жизнь, населенная дикими и свободными людьми. Познав любовь, герой обнаруживает, что «перестал быть слагаемым»; он осознает себя личностью («я — был я, отдельное, мир») и приходит к «преступному» заключению, что «мы» — не нужно. Теперь он — не «нумер» и не «молекула», а «простой человеческий кусок». Однако этот «человеческий кусок» обладает душой, коей был лишен нумер Д-503. Наличие души в системе понятий «тейлоризма» есть тяжкое заболевание. От болезни героя излечивает операция на головном мозге, которой его подвергли вместе с другими обитателями Данного Государства. В конце романа Д-503 безучастно наблюдает, как его возлюбленная подвергается пытке в газовой камере. Теперь он абсолютно здоров. Ему кажется, что «из головы вытащили какую-то занозу, в голове легко, пусто», нет никаких фантазий — один холодный разум и вера, что «разум должен победить».
Роман Замятина явился непосредственным откликом на идеи «математической цивилизации», витавшие в кругах футуристов: у В.Хлебникова «сверстанное человечество», населяющее город Солнцестан, где у людей вместо веры — мера, где «остаются только одни числа». (С этой точки зрения примечательно, что Д-503 — математик.) Однако со временем роман обрастал аллюзиями, не предусмотренными автором (например, Зеленая Стена ассоциировалась то с «железным занавесом», то с «берлинской стеной»), и стал тем зеркалом, в котором тоталитарные режимы XX века получили беспощадное отражение. В этом контексте герой Замятина, описанный довольно схематично, сделался персонажем жизненно узнаваемым. Лит.: Оруэлл Д. Рецензия на «Мы» Е.И.Замятина //Оруэлл Д. «1984» и эссе разных лет. М., 1989; Morson J.The Boundaries of Jenre. Dostoevsky’s Diary of a Writer and the Traditions Literary Utopia. Austin, 1981. P. 115-142; Collins C. Zamyatin, Wells and The Utopian Literary Tradition //Slavonic and East Europen Review. 1966. №7. С.В.Стахорский Энциклопедия литературных героев
Несколько интересных сочинений
Мой любимец — это, конечно, кошка моя. Почему конечно? Просто я всегда очень любила кошек. Эту красавицу я принесла с улицы. Я так просила маму оставить этого котенка! Ведь я так давно мечтала.
С детских лет всем знакомы сказки. Они бывают разные, но в любой волшебной истории добро должно одержать победу над злом. Писатель Салтыков-Щедрин обращается к теме сказок, но наполняет их иным смыслом
Произведение создается писателем на протяжении десятка лет и является результатом его наблюдений в период службы на различных чиновничьих должностях за происходящими в обществе событиями, отразив в содержании романа авторское отношение
Для того, чтобы понимать всю философскую глубину и значение данного произведения, стоит обратиться к такому его элементу, как названию. Распутиным была проделана колоссальная работа по тому, чтобы читатель
На картине Михаила Сатарова «Мороз» мы видим изображение зимней поры в лесу. Заснеженные деревья и дороги говорят о том, что всю ночь шел снег, а сейчас царит спокойная погода.
Мы характеристика образов героев романа
Д-503 (Д) — мужской «нумер», главный герой-рассказчик, автор записок, составляющих текст романа; позиция героя двойственна: он испытывает духовную эволюцию и в то же время с тревогой регистрирует происходящие изменения как нежелательные (до определенного момента) отступления от «нормы». Д — инженер и математик, конструктор и строитель космического корабля «Интеграл», название которого символизирует вершинную цель Единого Государства — «проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной». В начале романа Д выступает как безусловный адепт тоталитарной идеологии — «идеальной несвободы». В то же время обращается внимание на его волосатые руки — атавизм, явно противостоящий всеобщей «упорядоченности». Услышав игру 1-330 на рояле, Д не может смеяться над древней музыкой, как остальные «нумера», и это беспокоит его. Успокаивается он лишь в объятиях 0-90. Когда вскоре I назначает ему свидание, Д соглашается, хотя героиня его «раздражает, отталкивает, почти пугает». В Древнем Доме герой со страхом чувствует себя «захваченным в дикий вихрь древней жизни». Однако на предложение I пропустить общеобязательную лекцию он отвечает отказом. Наутро в вагоне подземной дороги Д встречает одного из Хранителей (т. е. сотрудника тайной полиции), 8-4711, которому рассказывает о том, что был с 1-330 в Древнем Доме хотя формального доноса не делает. Вечером, намереваясь все же сделать донос, герой встречает 0-90, проводит время с ней, и положенное для доноса время оказывается упущенным. В разговоре с поэтом К-13 Д защищает «знание»; однако собеседник говорит: «Знание ваше это самое — трусость. <…> Просто вы хотите стенкой обгородить бесконечное, а за стенку-то и боитесь заглянуть». В своих записках Д повествует о принятом ритуале исполнения приговоров над преступниками против Единого Государства: он видит в казнях аналог величественным жертвоприношениям древних времен. Д получает письмо от I, которая «записалась на него» (т. е. сделала положенную заявку на сексуальную связь) и приглашает героя к себе. Явившись к ней, Д под влиянием «соблазна» впервые отчетливо осознает собственное «раздвоение»: «Мы, на земле, все время ходим над клокочущим, багровым морем огня, скрытого там — в чреве земли. Но никогда не думаем об этом. И вот вдруг бы тонкая скорлупа у нас под ногами стала стеклянной, вдруг бы мы увидели… <…> Я стал стеклянный. Я увидел — в себе, внутри. <…> Было два меня. Один я, прежний, Д-503, нумер Д-503, а другой… Раньше он только чуть высовывал свои лохматые лапы из скорлупы, а теперь вылезал весь, скорлупа трещала, вот сейчас разлетится в куски и… что тогда?» Однако, поняв, что через 5 минут он должен быть дома (появляться на улицах после 22.30 запрещено), герой буквально убегает от I. Д проводит бессонную ночь и признается себе: «Я гибну. Я не в состоянии выполнять свои обязанности перед Единым Государством». Герой испытывает кризис веры и впервые видит себя в зеркале остраненно, как какого-то «его». К-13 рассказывает Д замысел своей поэмы о «возвращенном рае», в котором живут ныне люди Единого Государства, не различающие добра и зла, подобно Адаму и Еве. Замысел поэта полон иронии по отношению к тоталитарному обществу, однако Д принимает пародийный панегирик за истинный. I звонит герою, назначает ему свидание, ведет его в Медицинское Бюро, где Д получает фиктивную справку о болезни; затем они летят в Древний Дом, где происходит их долгожданное сближение. Домой Д возвращается один, поскольку I таинственно исчезает. Пришедшая вечером к герою 0-90 говорит ему: «Вы не тот, вы не прежний, вы не мой!» Д, который теперь живет не в «разумном», а в «древнем, бредовом» мире, понимает справедливость слов О, но ничего не может объяснить ей. На своем рабочем месте — на эллинге, где строится «Интеграл», Д. чувствует, что ему, «преступнику отравленному — здесь не место», поскольку идея Единого Государства (и, соответственно, корабля) перестала быть для него смыслом жизни. Не видя I в течение нескольких дней, Д бродит возле ее дома и пропускает начало общеобязательной лекции. Встретившемуся «хранителю» 8 герой говорит, что направляется в Медицинское Бюро. 8 сопровождает его; в Бюро Д встречает знакомого доктора, который говорит ему: «Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа». Более того, по словам врача, человечеству грозит эпидемия этого заболевания. Герой идет к Древнему Дому вдоль Зеленой, или Стеклянной, Стены, отделяющей идеальный мир Единого Государства от «дикого зеленого океана» — царства природной стихии. В Доме Д ищет I, но видит из окна 8. Пытаясь спрятаться от него, Д входит в платяной шкаф, оказывающийся лифтом; опускается в подземный коридор и за одной из дверей встречается со знакомым доктором. Появившаяся I выводит героя на улицу, назначив свидание на послезавтра. Д окончательно осознает, что математика не может полностью объяснить мир: область иррациональных чисел ассоциируется для него с «душой».
Герой получает письмо от О, которая готова пожертвовать своей любовью ради его благополучия, а также записку от I, которая просит Д имитировать любовное свидание с ней (спустить шторы на прозрачных стенах). Д присутствует на лекции о «детоводстве», где видит О, но не говорит с ней. Вернувшись домой, он застает О в своей комнате: она готова расстаться с ним, но хочет иметь от него ребенка. Д использует «розовый талон» (разрешение на сексуальную связь), присланный ему I вместе с запиской. Через несколько дней герой опять отправляется в Древний Дом; по дороге встречает 8, который советует ему быть осторожнее. Во время очередной массовой прогулки некая женщина пытается помешать стражнику избивать государственного преступника. Д, которому кажется, что эта женщина — I, бросается ей на помощь; ему удается избежать ареста лишь благодаря вмешательству все того же 8, якобы случайно оказавшегося рядом. Во время долгожданного свидания с I та почему-то задает Д вопрос о том, скоро ли будет окончен «Интеграл», а также намекает на что-то, что должно произойти в праздничный День Единогласия. Герой сравнивает этот праздник, который он любит с детства, с «Пасхой» древних; это день демонстрации единодушия, когда совершаются фиктивные «выборы» главы государства — Благодетеля. Во время выборов I демонстративно голосует «против»; спасая ее, поэт К несет I в объятиях, однако Д из чувства ревности пытается помешать ему и сам спасает героиню. Записывая свои впечатления от этого дня, герой разышляет: «Неужели обвалились спасительные вековые стены Единого Государства? Неужели мы опять без крова, в диком состоянии свободы — как наши далекие предки?» По дороге на службу Д видит на стенах «листовки» с одним словом — «Мефи» (явная ассоциация с Мефистофелем). После работы встречается с I в коридоре под Древним Домом; она ведет Д за Зеленую Стену — в царство «стихии» и обросших шерстью лесных людей. I представляет им героя как единомышленника. Выступая перед ними, Д, потерявший голову, кричит: «Надо всем сойти с ума, необходимо всем сойти с ума — как можно скорее!» На следующий день, придя к нему, I сообщает, что в городе идет подготовка к неким масштабным медицинским мероприятиям. Глядя на волосатую руку Д, героиня предполагает, что в нем, должно быть, «есть несколько капель солнечной, лесной крови». На предложение I захватить «Интеграл» Д сперва отвечает отказом, но затем соглашается. Узнав о предстоящей всем «нумерам» операции по «удалению фантазии», Д полагает, что это и есть искомое всеобщее счастье, однако после свидания с I осознает, что «не хочет спасения» без нее. Перед испытательным полетом «Интеграла» Д видит на улице первую колонну оперированных — людей, у которых удалена фантазия: «не люди — а какие-то человекообразные тракторы». Во время полета корабля Д, поняв, что заговор раскрыт Хранителями, приказывает остановить двигатели, пытаясь устроить катастрофу, однако его помощник успевает подать другую команду, и корабль остается невредим. Едва пришедшего в себя героя вызывает к себе Благодетель —- глава Единого Государства; он обвиняет Д в том, что он помешал людям реализовать древнюю мечту о рае, но самым страшным из того, что говорит Благодетель, оказывается для Д мысль, будто I вовсе не любила его и он интересовал заговорщиков только как строитель «Интеграла». На следующий день в городе начинается восстание: Стена взорвана, и Лес наступает. В суматохе Д не может найти I, но она сама приходит к нему. Это их последнее свидание, но вопрос о том, любит его I или нет, остается для героя нерешенным. Не в силах перенести сомнений, Д наутро бежит в Бюро Хранителей, где последовательно рассказывает 8 всю историю отношений с I; впрочем, оказывается, что тот и так все знает. Решив, что 8 тоже в числе заговорщиков, Д убегает и в конце концов оказывается в общественной уборной, причем его сосед занят тем, что математически доказывает «конечность Вселенной», сидя с записной книжкой и логарифмическим циферблатом в руках. Потрясенный «его твердостью в этот апокалипсический час», Д просит у соседа бумагу, на которой делает свои последние записи. При этом ему в голову приходит вопрос: «А там, где кончается ваша конечная Вселенная? Что там — дальше?» Однако в этот момент Д, как и всех присутствующих, хватают стражники; их подвергают «Великой Операции». Последняя запись сделана уже «новым» героем: от «прежнего» сохранился лишь почерк. «Новый» Д-503 абсолютно счастлив. На следующий день после операции он явился к Благодетелю и рассказал обо всем без каких-либо нравственных затруднений. Он спокойно наблюдал пытки, которым подвергли I и других заговорщиков. Герой полагает, что восстание удастся подавить. «Я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».
1-330 (I) — женский «нумер», «демоническая» соблазнительница главного героя. Характерны черты внешности: «тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст», фигура, кровавого цвета губы, белые и острые зубы, «острым углом вздернутые к вискам брови». Героиня воплощает «архаические», с точки зрения Единого Государства, представления о любви — страстной и мучительной. I назначает Д свидание в аудиториуме, в котором читается лекция о преимуществах современной музыки; здесь перед публикой она играет на «древнем» инструменте — рояле. Через несколько дней она приглашает Д в Древний Дом; иронически цитирует слова героя о «нелепой, нерасчетливой трате человеческой энергии» в древности. Переодевшись, она предстает перед Д в «старинном» платье — т. е. в одежде начала XX в.; предлагает ему остаться с ней — однако он отказывается, не решаясь пропустить лекцию. Через некоторое время I письмом приглашает Д к себе. Полушутя говорит ему, что, поскольку он вовремя не сделал доноса на нее, теперь он у нее в руках. Вновь надевает соблазнительное платье, предлагает Д категорически запрещенный «нумерам» алкоголь. Когда герой от страсти теряет самообладание, I издевательски показывает ему на часы: через пять минут он должен быть у себя в комнате; Д в смятении убегает. По телефону I вновь назначает ему свидание, ведет его в Древний Дом и там отдается герою. Затем исчезает в потайной двери шкафа. При очередном свидании I спрашивает у Д, будет ли он всегда о ней помнить: она предчувствует близкую развязку. Во время «выборов» Благодетеля I демонстративно голосует «против», но поэт К-13 и Д спасают ее от гнева толпы и ареста. С этого момента, по словам героини, «все известное кончилось». I ведет Д за Стеклянную Стену, где представляет лесным людям. Позже, придя к нему, она рассказывает, что после Двухсотлетней Войны часть побежденных спаслась от уничтожения и ушла в леса: «Они учились там у деревьев, зверей, птиц, цветов, солнца. Они обросли шерстью, но зато под шерстью сберегли горячую, красную кровь*. Своих стороников I называет «Мефи», или «антихристианами». Героиня предлагает Д во время испытательного полета захватить космический корабль «Интеграл». Д обращается к I с просьбой спасти 0-90, которая беременна от него, и I переправляет ее за Стену. Во время полета «Интеграла» I со своими сторонниками также находится на корабле; когда выясняется, что заговор раскрыт, она в запальчивости обвиняет Д в том, что донес он — «исполнил долг». Но когда в городе начинается восстание, I приходит проститься с героем, причем для Д так и остается не до конца понятно, любила его героиня или лишь использовала как послушное орудие в политической игре. Когда Д, подвергнутый «Великой Операции», выдает всех заговорщиков, I подвергают пыткам в его присутствии, однако она не говорит ни слова; ясно, что, в числе прочих, она будет казнена.
0-90 (О) — женский «нумер»; в начале романа — «постоянная» сексуальная партнерша главного героя. Внешность героини ассоциируется с ее «именем»-инициалом: она небольшого роста, «круглая», розовая и синеглазая — напоминающая ребенка. С самого начала в характере героини подчеркнуто доминирующее качество: она во власти материнского инстинкта и страстно хочет иметь ребенка, на что не имеет права по законам Единого Государства. Узнав о романе Д с 1-330, О, влюбленная в него, понимает, что Д уже не «принадлежит» ей; она пишет герою, что любит его и именно поэтому готова отказаться от него («снять свою запись»), чтобы не мешать ему быть с I. Во время лекции о «детоводстве» О инстинктивно бросается из зала на эстраду аудиториума, чтобы поддержать сидящего на столе ребенка, которому грозит падение. Вечером этого дня она приходит к Д и говорит, что хочет от него ребенка, несмотря на перспективу быть казненной. Д выполняет ее просьбу, воспользовавшись как «оправдательным» документом «розовым билетиком», полученным от I. Через некоторое время, встречая Д, О сообщает, что беременна. Д решает обратиться за помощью к I; ревнуя к ней, О отказывается от помощи, но затем соглашается на все ради спасения ребенка. Д дает ей записку к I, и О спасена. Ребенок, который должен у нее родиться, символизирует надежду на победу над тоталитарной утопией.
Рассказчик, нумер Д — 503, и его духовная болезнь
В самом начале романа мы видим, какой восторг вызывает у героя-повествователя ежедневная маршировка под звуки Музыкального Завода: он переживает абсолютное единение с остальными, чувствует солидарность с себе подобными.
Рассказчик в романе Замятина, нумер Д — 503, — «только один из математиков Единого Государства», но именно математик, боготворящий «квадратную гармонию», «математически безошибочное счастье», «математически совершенную жизнь Единого Государства», апофеоз «логического мышления». Его заветная мечта — «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «разогнуть дикую кривую, выпрямить её по касательной — асимптоте — по прямой. Потому что линия Единого Государства — это прямая, мудрейшая из линий». Идеал жизненного поведения — «разумная механичность», всё выходящее за её пределы — «дикая фантазия», а «припадки вдохновения» — неизвестная форма эпилепсии. Именно фантазии более всего пугают замятинского героя, тяготят его: это «преступные инстинкты», особенно живучие в «человеческой породе», нарушающие, взрывающие изнутри «алгебраический мир» нумера Д — 503. Все фантазии, любые проявления жалкой свободы «я» выражающейся в малейшем отступлении от бесчисленных запретов, узаконений, распорядка дня, воспринимаются строителем Интеграла как помещение себя в положение: — 1 , как превращение в иррациональное, мнимое число.
Чаще всего Замятин вкладывает в уста главного героя доказательства истинности счастья всех нумеров, который постоянно ищет все новые и новые подтверждения правоты Единого Государства. Он находит эстетическое оправдание несвободе: «Почему танец красив? Ответ: потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе». Инженер, он смотрит на танец с этой точки зрения, вдохновение в танце позволяет ему сделать вывод лишь о том, что «инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку».
Но чаще в основе этих доказательств лежит привычный для него язык точных наук: «Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как… ну, как движение аэро и его скорость: скорость аэро= 0, и он не движется; свобода человека = 0, и он не совершает преступлений. Это ясно. Единственное средство избавить человека от преступлений — это избавить его от свободы». Уподобляя законы человеческой жизни законам физики, обосновывает герой и бесправие отдельной личности, и счастье быть как все: «…допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, — это совершенно одно и то же. Отсюда — распределение: тонне — права, грамму — обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты — грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны…».
Научная статья «Портрет героя-повествователя Д-503 в романе Е. Замятина «Мы»
ПОРТРЕТ ГЕРОЯ-ПОВЕСТВОВАТЕЛЯ Д-503 В РОМАНЕ
Е. ЗАМЯТИНА «МЫ»
Зарянкина Виктория Олеговна, г. Тольятти, Россия
Аннотация
: в статье рассматриваются языковые особенности создания портретного описания героя-повествователя Д-503 в романе-антиутопии «Мы», определяется семантика образа, позволяющая понять художественный мир произведения.
Ключевые слова:
роман-антиутопия Е. Замятина «Мы»; портретное описание; средства художественной выразительности; сравнение; эпитет; метафора.
Роман Е. Замятина «Мы» (1921) был опубликован в России лишь в 1988 году и сразу привлек внимание исследователей. О структурных особенностях произведения, образе героя-повествователя писали О.В. Зюлина [3], Р. Гольдт [4], Б. Ланин [6], Е. Скороспелова [7] и др.; символику числового сопровождения романа рассматривал в своих трудах Н. Струве [8].
Как бы ни относились критики к данному роману, неоспоримо одно: «Во всех случаях язык Замятина, порывающий с русской литературной традицией, остается очень образным и, вместе с тем, сдержанным, проверенным в каждом выражении…» [1, с. 281].
В настоящей работе мы обратились к методу лингвистического анализа для выявления средств художественной выразительности, к которым прибегает автор при создании образа главного героя-повествователя Д-503 в романе-антиутопии «Мы». В сфере номинации своих персонажей Е. Замятин выступает подлинным новатором, придаёт большое значение, как графическому оформлению имени, так и его звуковому облику: «Если имя почувствовано, выбрано верно – в нём непременно есть звуковая характеристика действующего лица» [5, с. 95].
Графическое начертание буквы Д вызывает у читателей ассоциацию с определённостью и некоторой однозначностью. Таким мы видим героя в начале романа. Рационалистичность его ума подчеркивается портретной деталью: «прочерченными по прямой бровями
» [2, с. 51]
.
Но звучание буквы Д вызывает совсем иной образ – образ двойственности, неопределённости. Данное предположение основывается на том, что с течением романа изменяется психологическое состояние персонажа, он совершает действия, непонятные ему самому, и тогда в записях герой называет себя именем «
другой я
» [2, с. 49]. Другой, дикий, двойственный – всё это характеризует Д-503.
Иррациональность героя проявляется и на уровне числового обозначения его имени. Если учесть, что Д – пятая буква русского алфавита, а сумма цифр даёт нам число 13, то можно предположить, что судьба героя, инакомысленника, в конечном итоге трагична.
Роман представляет собой дневниковые записи, повествование ведётся от первого лица, поэтому обращает на себя внимание такой тип портретного описания, как самовосприятие. Дневниковые записи героя начинаются с самоопределения: «Я, Д-503, строитель
«
Интеграла
»
…
» [2, с. 8].
Повествователь прекрасно осознаёт важность своего дела, трепетное отношение к которому ярко выражено в развёрнутом сравнении: «Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые услышит в себе пульс нового, еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом
–
с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства
» [2, с. 8].
Он сравнивает себя и с башней, как бы возводя себя и свою миссию превыше всех, даже выше Бога: «…и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
» [2, с. 11].
Автор почти не прибегает к речевой характеристике персонажа. В основном в описании его голоса участвуют эпитеты, семантическая наполняемость которых зависит от ситуации говорения: «Ручка была медная, и я слышал: такой же медный у меня голос
» [2, с. 29]; «
Голос у меня странный, приплюснутый, плоский, я пробовал откашляться
» [2, с. 32].
Использование в описании героя эпитетов, в роли которых выступают производственные термины, подчёркивают понимание человека в концепте идеологии Единого государства, как нечто механического, лишенного естественной жизни: «И утром я спустился вниз начисто отдистиллированный, прозрачный
» [2, с. 43]. А приём градации акцентирует внимание на том, как герой позиционирует себя в стране с господствующим тоталитарным режимом: «
Это бодрит: видишь себя частью огромного, мощного, единого
» [2, с. 31].
Учитывая особенность жанра дневниковых записей, Е. Замятин практически не даёт читателю возможность составить представление о внешнем облике героя, так как единственной деталью, которая упоминается в описании черт его лица, являются брови, о которых уже говорилось выше. Однако многочисленные сравнения помогают нам погрузиться в эмоциональный мир повествователя, соответствующий определённому моменту его жизни. Так, сравнение с кораблём говорит о высокой степени физической измотанности героя: «Вчера лег
–
и тотчас же канул на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный корабль
» [2, с. 80], а сравнение с часами подчёркивает его внутреннюю, психологическую напряжённость: «
Я слышал: весь тикаю
–
как часы
» [2, с. 89].
Именно такое ощущение эмоциональной дисгармонии в Д-503 часто сопрягается с мыслью о двойственности его натуры, наличие которой подчёркивается контекстуальными антонимами: «Мне было жутко остаться с самим собой
–
или, вернее, с этим новым, чужим мне, у кого только будто по странной случайности был мой нумер
–
Д-503
» [2, с. 37].
При описании внутренней раздвоенности своего персонажа автор прибегает к приёму наслоения средств художественной выразительности, чтобы передать противоречивую характеристику одного и тоже лица:
«
…из
«
там
»
я гляжу на себя
–
на него и твердо знаю: он
–
с прочерченными по прямой бровями
–
посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни. А я настоящий, я
–
не
–
он…
» [2, с. 51].
В данном фрагменте, исходя из идейной проблематики романа, словосочетание «я настоящий» и местоимение «он» являются контекстуальными антонимами, входящими в состав антитезы. Тем самым писатель показывает противоречие между внешним обликом героя, который соответствует духу Единого государства, и теми изменениями, которые произошли в сознании и вере персонажа. Контраст между «я» и «он», «прежний» – «другой», «раньше» – «теперь» усилен лексемой «чужой»: «Было два меня. Один я
–
прежний, Д-503, нумер Д-503, а другой… Раньше он только чуть высовывал свои лохматые лапы из скорлупы, а теперь вылезал весь, скорлупа трещала, вот сейчас разлетится в куски и… и что тогда?
» [2, с. 49]. Такая деталь как «лохматые лапы» указывает не только на «
след дикой эпохи
» [2, с. 23]в Д-503, а также на ненавистное отношение персонажа к его проявлению в своём облике, для обозначения которого герой использует и анатомический термин: «
Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые
–
какой-то нелепый атавизм
» [2, с. 12].
Неоднократное обращение к данной особенности своего тела наталкивает героя на мысли об изменении его собственного мировоззрения. Д-503 ставит себе диагноз: «я
–
неблагоразумен, я
–
болен, у меня
–
душа, я – микроб
» [2, с. 104]. Такая запись в дневнике персонажем представляет особый интерес. Инакомыслие героя является причиной его неблагоразумия, следствием неблагоразумия является болезнь. Заболевание, о котором говорит повествователь, имеет конкретное название – это пробуждение души. Значит, в соответствии с идеологией Единого государства Д-503 не кто иной, как микроб. Таким образом, данное описание представляет собой цепочку самономинаций, построенную на основе причинно-следственных связей.
Ощущение ущербности от сложившейся ситуации подчёркивается развёрнутой метафорой: «…и только я один… Это было, в сущности, противоестественное зрелище: вообразите себе человеческий палец, отрезанный от целого, от руки
–
отдельный человеческий палец, сутуло согнувшись, припрыгивая бежит по стеклянному тротуару. Этот палец – я
» [2, с. 83]. Осознание свободы всё же приходит к Д-503, и герой воспринимает себя как индивидуальность, единственную и неповторимую в своём роде. Описание данной психологической динамики в романе осуществляется за счёт сочетания противопоставления математических терминов и градации в одном предложении: «
…я был я, отдельное, мир, я перестал быть слагаемым, как всегда, и стал единицей
» [2, с. 124].
Таким образом, портретные описания Д-503 в романе насыщены и динамичны, автор акцентирует внимание на конкретных деталях внешности героя и внутреннего мира, гармоничное сочетание которых позволяет писателю создать законченный целостный образ.
Литература
1. Анненков Ю. Дневник моих встреч. – М: Захаров, 2001. – 732 с.
2. Замятин Е. Мы. – М. : АСТ : АСТ Москва, 2008. – 478 с.
3. Зюлина О.В. Специфика формы повествования в романе Е. Замятина «Мы» // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В 6-ти кн. Кн. VI / Под ред. проф. Л.В. Поляковой. – Тамбов, 1997. – С. 67-69.
4. Гольдт, Р. Последнее убежище личности. Записки Д-503 и психология личности в подлинных дневниках межвоенного периода // Евгений Замятин и культура XX века. – СПб.: Изд-во Российской национальной библиотеки, 2002. – С. 37-63.
5. Как мы пишем: Андрей Белый, М. Горький, Евг. Замятин [и др.]. – М.: Книга, 1989. –208 с.
6. Ланин Б.А., Боршанская М.М. Русская антиутопия XX века: пособие для учителей. – М.: Онега, 1994. – 247 с.
7. Скороспелова Е. Русская проза ХХ века. От А. Белого («Петербург») до Б. Пастернака («Доктор Живаго»). – М.: ТЕИС, 2003. –219 с.
8. Струве Н.А. Православие и культура. – М.: Рус. путь, 2000. – 632 с.
🗹
