Осенью 1805 года в сражении под Шенграбеном победили русские войска. Победа была неожиданной и легкой в силу сложившихся обстоятельств, поэтому Третья коалиция, ведущая войну с Наполеоном, окрылилась успехом. Императоры России и Австрии решили дать французской армии очередной урок под городом Аустерлицем, недооценив противника. Лев Толстой описывает Аустерлицкое сражение в романе «Война и мир» на основе изученных документов, диспозиций войск и фактов, найденных во многочисленных исторических источниках.
Рассвет перед битвой
В бой выступали с первыми лучами солнца, чтобы успеть поубивать друг друга до темноты. Ночью не видно было кто свои, а кто солдаты противника. Первым зашевелился левый фланг русской армии, его по диспозиции направляли разбить правый фланг французов и отбросить их в Богемские горы. Жгли костры, чтобы уничтожить все, что нельзя было нести с собой, дабы не оставить врагу стратегические ценности в случае поражения.
Солдаты чувствовали скорое выступление, угадывали приближение сигнала по молчаливым австрийским колонновожатым, мелькающим среди русского войска. Колонны двинулись, каждый солдат не знал, куда он направляется, но шел привычным шагом в толпе тысячей ног своего полка. Туман был очень густой, а дым выедал глаза. Не видно было ни той местности, откуда все выступали, ни тех окрестностей, куда приближались.
Те, кто шли в середине, спрашивали, что там видно по краям, но никто ничего не видел перед собою в десяти шагах вперед. Все передавали друг другу, что со всех сторон, даже сзади идут русские колоны. Новость успокаивала, потому каждому было приятно, что вся армия идет туда, куда направляется он. Лев Толстой со свойственным ему гуманизмом раскрывает простые человеческие чувства людей, которые идут туманным рассветом убивать и быть убитыми, как требует воинский долг.
Смысл фрагмента
Уделяя значительную часть описанию смотра в Ольмуце, настроению солдат накануне сражения, императору Александру и Кутузову, Толстой показывает читателю причины неудачи в битве. В отличие от Шенграбена, теперь все обстоятельства были на стороне русских. Положение армии перед Аустерлицем «стало как будто незыблемо прочным». На победу надеялись все генералы, кроме Кутузова и Багратиона. Простые солдаты же не понимали, ради чего они должны умирать. Толстой уверен, что именно настрой войска предопределил крах сражения, ведь эта война была не в интересах русских людей, а в интересах молодого императора, которому очень хотелось отобрать победу у Наполеона.
Поэтому туман, окутавший армию перед сражением, можно воспринимать как художественный приём. Это символ неопределённости и непонимания цели сражения у простых солдат, и туман тщеславия, окутавший сознание тех, кто затеял эту войну. В конце битвы он рассеялся, и осталось только «высокое небо». Эти два символа противопоставлены друг другу как истина и ложь.
Утреннее сражение
Долго шли маршем солдаты в молочном тумане. Потом почувствовали беспорядок в своих рядах. Хорошо, что причину суеты можно было списать на немцев: австрийское командование решило, что между центром и правым флангом большое расстояние. Свободное пространство надо заполнить австрийской кавалерией с левого фланга. Вся кавалерия по приказу высшего начальства свернула резко влево.
Генералы ссорились, дух войска падал, а Наполеон наблюдал за противником сверху. Императору хорошо было видно противника, который копошился внизу, как слепой котенок. К девятому часу утра то там, то там слышно было первые выстрелы. Русским солдатам не видно было, куда надо стрелять и где перемещается враг, вот упорядоченная стрельба завязалась над речкой Гольдбах.
Приказы не поступали своевременно, потому что адъютанты долго блуждали с ними в густой утренней мгле. Беспорядочно и расстроенно начали сражение три первых колонны. Четвертая колонна во главе с Кутузовым оставалась на высоте. Через пару часов, когда русские солдаты уже устали и ослабели, а солнце полностью осветило долину, Наполеон отдал приказ к наступлению в направлении Праценских высот.
Глава XVII
На правом фланге русских войск у Багратиона в 9 часов дело еще не началось. Князь Долгоруков настаивал, чтобы Багратион вступал в бой. Тот, не желая брать на себя ответственность, решил послать гонца: найти главнокомандующего или Государя и привезти приказ от них. Гонцом был выбран Николай Ростов.
В радостном состоянии духа Николай поскакал к левому флангу. Ружейные и орудийные выстрелы гремели всё чаще. Ростов заметил, что едет уже вблизи линии боя. Мимо него возвращались назад окровавленные пленные.
Проехав ещё немного, он увидел знаменитую атаку на французскую кавалерию нашего кавалергардского полка. Огромная масса всадников летела слева прямо на него, так что едва не смела и не раздавила его вместе с конём. Оглянувшись, Николай глядел, как пролетевшие мимо кавалергарды смешивались с вражескими кавалеристами. «Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей, юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек».
Вдруг его окликнул Борис Друбецкой – его полк случайно попал в первую линию. Борис впервые в жизни ходил в атаку и рассказывал теперь об этом Николаю со странной для себя болтливостью. Здесь же и стоял Берг, у которого текла кровь из кисти. Он с гордостью кричал: «Раненый, я взял шпагу в левую руку! В нашей породе фон Бергов все были рыцари!»
Ростов поехал дальше, спеша искать Кутузова или императора. Он вдруг с ужасом понял, что неприятель зашёл едва ли не в тыл наших войск. Мимо него проходили русские и австрийские солдаты со стонами и руганью. На той самой Праценской горе, где ему было поручено отыскивать Кутузова, Николай заметил французские орудия – и не хотел этому верить.
(См. Образ Николая Ростова в «Войне и мире».)
Ранение Андрея Болконского
Князь Андрей начинал Аустерлицкое сражение рядом с генералом Кутузовым, он с завистью смотрел в долину. Там в холодной молочной тьме слышались выстрелы, а на противоположных склонах угадывалась неприятельская армия. Михаил Илларионович со свитой стоял на краю деревни и нервничал, он подозревал, что колонна не успеет выстроиться в нужном порядке, пройдя деревню, но подъехавший генерал настаивал, что французы еще далеко по диспозиции.
Кутузов послал князя к командиру в третью дивизию с приказом приготовиться к бою. Адъютант Болконский исполнил поручение командующего. Полевой командир третей дивизии очень удивился, ему не верилось, что неприятель так близко. Боевому начальству казалось, что впереди имеются другие колонны солдат, которые первыми встретят неприятеля. Наладив упущение, адъютант вернулся обратно.
Значение эпизода в романе
Само сражение передано Толстым через восприятие многих лиц, но чувства и поступки главных героев он показывает крупным планом. К ним относится Николай Ростов, не утративший романтического духа после Шенграбена. Герой мечтает о встрече со своим кумиром — императором Александром. Ростов видит русского царя после Аустерлица. Тот плачет под яблоней, утешаемый своим генералом Толем. Безупречно владеющий собой, красивый, всеми любимый император, предстает перед героем в довольно жалком виде. Николай Ростов не решается приблизиться к своему кумиру и не разочаровывается в своём идеале. Герой так и не смог понять, что его слепая преданность императору – туман.
Осознание ложности романтических идеалов становится уделом другого героя — Андрея Болконского. Князь хочет славы и готов для этого пойти на всё. Его восхищает Наполеон, герой мечтает о такой же великой судьбе. И во время Аустерлицкого сражения ему удается совершить настоящий подвиг: он хватает знамя и бежит вместе с ним в атаку, тем самым воодушевляя разбитые полки. Князя Андрея ранят, перед ним лишь высокое бескрайнее небо. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как мы бежали», — думает герой. Далее Болконский, как и Николай Ростов, встречает своего кумира – Наполеона. Но теперь французский император кажется ему таким маленьким и ничтожным. Он видит, что нет правды там, где тщеславие и эгоизм.
Таким образом, Аустерлицкое сражение стало не только крахом русского войска, но и крахом мечтаний, надежд главных героев, поворотным моментом в их судьбе.
Автор: Ксения Яблокова
Встреча Кутузова с Александром I
Командующий выжидал, по-старчески, зевая. Вдруг с тыла послышалось приветствие полков по всей линии наступавшей русской армии. Скоро эскадрон всадников в разноцветных формах можно было различить. В направлении из Працена следовали императоры России и Австрии, окруженные своей свитой.
Фигура Кутузова преобразилась, он застыл, поклонившись перед монархом. Теперь это был верноподданный его величества, не рассуждающий и уповающий на волю государя. Михаил Илларионович переигрывал, салютуя молодому императору. Болконский подумал, что царь красив, у него прекрасные серые глаза с выражением возрастной невинности. Александр велел начинать сражение, хотя командующий всячески старался подождать, пока полностью рассеется туман.
Кутузов и Вейротер – кто виноват в поражении?
Основную роль в ведении этой войны взяли на себя австрийские военачальники, тем более что бои велись на территории Австрии. И сражение возле городка Аустерлиц в романе «Война и мир» тоже было продумано и спланировано австрийским генералом Вейротером. Принять в расчет мнение Кутузова или кого-нибудь еще, Вейротер не считал нужным.
Военный совет перед Аустерлицким сражением напоминает не совет, а выставку тщеславий, все споры велись не с целью достигнуть лучшего и правильного решения, а, как пишет Толстой: «…было очевидно, что цель… возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам-ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле».
Сделав несколько бесполезных попыток изменить ситуацию, Кутузов проспал все время, пока длился совет. Толстой явственно дает понять, насколько Кутузову претит вся эта напыщенность и самодовольство, старый генерал прекрасно понимает, что сражение будет проиграно.
Князь Болконский, видя все это вдруг явственно осознает, что весь этот показушный совет – лишь для того, чтобы удовлетворить собственные амбиции генералов обеих армий. «Неужели из-за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думает Андрей Болконский. Но, как истинный сын своего отца, Болконский не может унизиться до того, чтобы отказаться принять участие в сражении, пусть даже наверняка зная, что оно будет проиграно.
Полковое знамя
Когда русское командование в силу погодных условий смогло рассмотреть и оценить расположение армии, оказалось, что противник находится в двух верстах, а не в десяти, как предполагал Александр по своей неопытности. Андрей успел заметить, что враги наступают в пятистах метрах от самого Кутузова, хотел предупредить апшеронскую колонну, но по рядам пробежала паника молниеносно.
Еще пять минут назад по тому месту проходили стройные колонны перед императорами коалиции, теперь бежали толпы перепуганных солдат. Масса отступавших не выпускала попавшего в нее и хаотично захватила Кутузова. Все происходило очень быстро. На спуске горы еще отстреливалась артиллерия, но французы были слишком близко.
Рядом стояла пехота в нерешительности, вдруг по ней открыли огонь, и солдаты без приказа начали отстреливаться. Раненый прапорщик уронил знамя. С криком «Урааааа!» князь Болконский подхватил упавшее полотнище, ни на миг не сомневаясь, что батальон последует за своим знаменем. Нельзя было сдавать французам пушки, потому что они сразу же повернут их против бегущих и обратят их в кровавое месиво.
За орудия уже кипел рукопашный бой, когда Андрей почувствовал удар по голове. Он не успел увидеть, чем закончился бой. Небо. Только синие небеса, не вызывающие никаких чувств и мыслей, как символ бесконечности разверзлись над ним. Наступила тишина и покой.
Историческая основа описания
Битву под Аустерлицем принято называть «сражением трёх императоров». В ней принимали участие сразу три крупные державы: Россия, Австрия и Франция. Проводя анализ отрывка, можно заметить, что Л. Н. Толстой описывает это событие, опираясь на исторические факты. Автор подмечает не только расстановку сил, ход битвы, но и настроения военачальников и простых солдат. Аустерлицкое сражение кратко описано в последних главах первого тома.
Александр Первый и Франц Второй были воодушевлены победами союзной армии. Императоры были уверены в сокрушительной победе над Наполеоном по нескольким причинам:
- Битве при Аустерлице предшествовало сражение при Шёнграбене, где русско-австрийские войска разгромили неприятеля.
- Полководцы были уверены в численном превосходстве союзной армии.
- Австрийские генералы невысоко оценивали военные таланты Наполеона.
Военную операцию разрабатывал генерал Вейротер. Он предполагал, что в расположении врага находится не более 40 тысяч солдат.
Русско-австрийская армия насчитывала около 80 тыс. человек. Большинство военачальников поддержало план генерала. Но среди участников совета были и те, кто открыто выступал против сражения.
М. И. Кутузов был уверен в поражении союзной армии. Своё мнение он пытался донести до императора, но встретил лишь непонимание. Толстой писал, что Вейротер на все замечания Михаила Илларионовича «отвечал твёрдой презрительной улыбкой». Князь Багратион и вовсе отказался приходить на военный совет и читать план наступления. Андрея Болконского, занимающего должность адъютанта Кутузова, пугало то, что Вейротер не знал точного расположения армии Наполеона.
Николай Ростов, состоящий в эскадре гусар, слышал крики тысячи французов. Во время разведки он не разглядел французского поста, по юноше открыли огонь. После того как Ростов доложил эту информацию командованию, планы наступления не были изменены.
🗹И всё же никто из этих героев не отказался участвовать в сражении. Это противоречило их воспитанию, ведь честь и долг перед Отечеством были превыше всего.
