Драма А. Н. Островского «Гроза» рассказывает о трагической судьбе женщины, которая не смогла смириться с патриархальными устоями домостроя, погубившими ее любовь, и поэтому она добровольно ушла из жизни. Сцена объяснения главной героини пьесы Катерины с ее возлюбленным Борисом происходит в финале, она является трагической развязкой отношений этих персонажей.
Обратимся к этой сцене. Каково же внутреннее состояние героев? Помочь понять это читателю помогают авторские ремарки. Борис оглядывается при встрече с Катериной, он боится, что их могут заметить вместе. Катерина же не боится проявлять своего чувства, она не в силах скрыть его: подбегает к Борису, обнимает и плачет у него на груди. В доме Кабанихи Катерина чужая, ее унижает свекровь, и поэтому любовь к Борису — тот мимолетный огонек счастья, который бы смог сделать другой ее жизнь. Она готова все бросить, бежать от мужа и ненавистной свекрови, не случайно просит Бориса: «Возьми меня с собой!»
Однако племянник Дикого не способен к решительным поступкам. Он не может изменить свою жизнь, ослушаться Дикого, так как зависит от него материально. Обратим внимание на его реплику: «Не по своей я воле еду: дядя посылает.» Но в зависимость к людям, подобным Дикому, попадают лишь слабые люди. И читатель понимает, что Борис — человек безвольный, он боится изменить свою жизнь.
С другой стороны, племяннику Дикого проще, чем Катерине: он «вольная птица», а она «мужняя жена». Катерина жалуется Борису, что свекровь ее «мучает, запирает», а Тихон ей опостылел: «ласка-то мне его хуже побоев». Мы видим, как слабохарактерный Борис плачет при прощании с любимой, вроде бы сочувствует ей, жалеет. Однако Борис бежит от своей любви, не думая о том, каково Катерине оставаться в доме Кабановых рядом с нелюбимым мужем и ненавистной свекровью.
Герои понимают, что их встреча стала роковой, и реплики персонажей говорят читателю об этом. Катерина: «На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да впереди еще сколько!»; Борис: «Кто ж это знал, что нам за любовь нашу мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!»
Однако Катерине намного тяжелее расстаться с Борисом. Не случайно она не отпускает его: «Постой, постой! Дай мне наглядеться на тебя в последний раз». А Борис стремиться поскорее уехать, чтобы больше не видеть Катерину, и считает, что лучшим избавлением от страданий для нее будет смерть: «Только одного надо у Бога просить, чтобы ей не мучиться долго». Однако спасти ее, увезти от ненавистной Кабанихи Борис не может. Я думаю, что его чувство к Катерине не было настолько сильным, чтобы ослушаться дяди. И он, так как сам человек слабохарактерный, не верит в то, что любимая женщина способна совершить самоубийство.
Итак, Катерина остается одна. После этой сцены прощания она решается на са-моубийство. Возможно, такой выход из ситуации уже давно рассматривался ею. Не случайно она просит Бориса: «Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего так не пропусти, всякому подай, чтоб молились за мою грешную душу». Катерина очень на-божна, религиозна. А с точки зрения церкви самоубийство — тяжкий грех. И мы видим, как тяжело ей совершить этот шаг, однако, именно предательство самого близкого человека толкает ее на самоубийство. Катерина разочаровалась в своем возлюбленном, поняла, что он человек безвольный. Посмотрите, как Борис ведет себя в сцене прощания: сначала он жалеет Катерину, а в конце уже сам желает ей смерти.
Конечно же, самоубийство можно расценить как поступок слабохарактерного человека. Но с другой стороны, жизнь в «темном царстве» тоже не для слабых духом. И в этом поступке — сила ее характера. Если Борис бежит от своей любви, бросает Катерину, то как же ей поступить, как жить дальше? И поэтому она решается на самоубийство, так как не может ни разлюбить Бориса, ни простить ему предательство, ни вернуться к прежней жизни. Не случайно ее последние слова обращены именно к нему: «Друг мой! Радость моя! Прощай!»
Сцена прощания Катерины с Борисом подводит нас к трагическому финалу пьесы. Такой финал — закономерная цепь событий. Но я думаю, если бы племянник Дикого решился увезти Катерину, сохранить свою любовь, он был бы сильнее жизненных обстоятельств, и финал пьесы был бы другим.
- Название драмы Островского “Гроза” играет большую роль в понимании этой пьесы. Образ грозы в драме Островского необычайно сложен и многозначен. С одной стороны, гроза — непосредственный участник действия пьесы, с другой стороны — символ идеи этого произведения….
Пьеса А.Н. Островского «Гроза» вышла в свет в 1860 году, накануне отмены крепостного права. В это непростое время наблюдается кульминация революционной ситуации 60-х годов в России. Уже тогда рушились основы самодержавно-крепостнического строя, но еще…
Уже в начале своего творческого пути А.Н. Островский обращается к изображению «темных» сторон в жизни русского общества. В мире, который критики окрестили «темным царством», царят деспотизм и невежество, самодурство и жадность, враждебность к свободному…
Драма “Гроза” — это вершина творчества Островского. В своем произведении писатель показывает несовершенство патриархального мира, влияние строя на нравы людей, он раскрывает перед нами общество со всеми его пороками и недостатками, и вместе с тем он…
Анализ третьего явления пятого действия драмы «Гроза».
Драма «Гроза» — одна из самых ярких и интересных пьес А.Н. Островского. Она была написана в предреформенный период творчества писателя, когда начинали появляться образы из таких слоев русской жизни, как купечество, чиновничество.
Действие «Грозы» происходит в небольшом городе Калинове, который стоит на берегу Волги. Хотя природа города живописна и необычна, нравы его жителей не соответствуют пейзажу.
В городе правит тирания: так называемые «хозяева жизни» всячески унижают людей, которые ниже их по социальному положению, и даже членов своей семьи. В такой семье, где власть принадлежит старшим, живет главная героиня пьесы – Катерина. Она постоянно терпит нарекания свекрови – купчихи Кабановой. Ни муж, ни кто другой не может ей помочь.
Пьеса заканчивается самоубийством Катерины. Н.А. Добролюбов писал, что именно такой конец бросает «вызов самодурной силе». Ничто бы так не потрясло жизнь города, как этот «страшный вызов».
Перед смертью Катерина встречается с Борисом, своим возлюбленным.
Эта сцена, на мой взгляд, является решающей в судьбе героини. Встреча героев происходит случайно: Катерина сбегает из дома Кабановых, приходит к берегу Волги, куда приходит и Борис.
Увидев любимого, Катерина бросается ему на шею, ее сердце переполнено счастьем: «Увидала-таки я тебя! (Плачет на груди у него)».
Этот жест показывает, насколько сильно она любит этого человека. Дальше Катерина хочет узнать, не сердится ли Борис на нее, просит у него прощения: «Ну прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила». Ее нельзя обвинять, она со своей благородной натурой не могла поступить иначе. Рано или поздно это случилось бы.
Потом, узнав, что Борис уезжает, Катерина просит его взять ее с собой. Но на это Борис Григорьевич отвечает: «Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы». Возлюбленный оказывается таким же слабым, как муж. Отличие состоит лишь в том, что Борис рос и воспитывался не в Калинове. Надежда получить наследство для него оказывается сильнее, чем желание спасти женщину, которая пожертвовала всем ради любви к нему.
После ответа Бориса Катерина, на мой взгляд, окончательно разочаровывается в жизни, больше не находит в ней смысла: «Поезжай с богом. Не тужи обо мне». Из ее уст мы узнаем о том, что Кабанова мучает ее, о том, какие страдания Катерина испытывает: «Мучает меня, запирает. Всем говорит и мужу говорит: «Не верь ей, она хитрая». Все и ходят за мной целый день и сеются мне прямо в глаза. На каждом слове все тобой попрекают».
А муж, как обычно, пьет, топит горе в бутылке. Думаю, он был абсолютно растерян, не знал, что ему делать, и только выполнял поручения матери: «То ласков, то сердится, да пьет все. Да постыл он мне, постыл, ласка-то его мне хуже побоев».
На эти слова Борис отвечает: «Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!»
Мне кажется, насчет своих мучений он преувеличил, ведь сам до этого говорил: «Я – вольная птица». А желание бежать говорит о его трусости и безволии. Но Катерина по-прежнему любит его, ее любовь выдерживает все разочарования: «Только ведь мне и нужно было увидать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась».
«Время мне, Катя!», «Не застали бы нас здесь!» — беспокоится Борис. А Катя всего лишь хочет, чтобы он выполнил последнюю ее просьбу: «Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего не пропускай, всякому подай да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу». Даже после этого Борис не задумывался о судьбе Катерины. И только после того, как она говорит: «Дай мне поглядеть на тебя в последний раз», Борис начинает догадываться о ее намерениях: «Не задумала ли ты чего?» но ответ Катерины удовлетворяет его, он и не желает препятствовать: «Ну, бог с тобой! Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго! Прощай!» на этом и заканчивается прощание Катерины с Борисом.
Сцена прощания, по-моему, помогает более глубокому раскрытию характеров персонажей и их любви. Мы видим, что Борис не достоин Катерины, но она любит его, потому что желание любить было в ней сильнее чувства долга, сильнее всего. И любовь ее была сильна и самоотверженна. Думаю, слова Катерины о любви Бориса будут пророческими: «Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь».
На мой взгляд, настоящая любовь была только со стороны Катерины, потому что любовь не останавливается ни перед чем: ни перед страхом быть посмешищем, ни перед мыслью, что это грех, ни перед долгом, ни перед материальными проблемами.
Катерина и Борис в пьесе «Гроза» являются персонажами, на уровне которых реализуется любовный конфликт произведения. Чувства молодых людей изначально были обречены, любовь Катерины и Бориса была трагична: Катерина была замужем, изменять мужу и сбежать с другим человеком было ниже её моральных принципов. Автор не рассказывает о первой встрече Катерины и Бориса, читатель узнаёт о ней со слов Бориса: «А тут ещё сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого? В женщину, с которой даже и поговорить-то — никогда не удастся! Идёт с мужем, ну, и свекровь с ними! Ну, не дурак ли я? Погляди из-за угла да и ступай домой». Это была не любовь, а скорее влюблённость с первого взгляда. Для Кати чувства значили гораздо больше. В таком увлечении девушка видела ту самую настоящую и искреннюю любовь, о которой мечтало её сердце. Поэтому девушка, чьё воспитание не позволяло изменить мужу, отчаянно пыталась успокоить своё сердце. Решение Кати выйти к Борису в сад было фатальным. После десяти ночей тайных свиданий Катерина призналась мужу и свекрови в том, что чувствует к Борису. Последнее свидание Катерины и Бориса произошло уже после разговора Кати с Тихоном и Кабанихой.
Каждый из героев ищет встречи друг с другом, у каждого есть ощущение, что они должны сказать что-то друг другу. Но оба молчат. И говорить-то собственно, не о чем. Нужно сказать, что перед встречей Катя находилась в некоем пограничном состоянии. Обрывки мыслей и фраз, будто Катя хочет признаться в чём-то важном. Идея о страшном самосуде будто витала в воздухе, ещё не приняв чётких форм, но после встречи с Борисом решение было принято окончательно. Что же произошло во время их разговора?
Катя всё ещё надеется на то, что может быть счастлива с этим человеком, начинает будто оправдываться за свои поступки, извиняться, просить прощения. Её вопрос о том, забыл ли он её заставляет читателей понять, что в чувствах Кати произошли некоторые изменения. На всё реплики девушки Борис отвечает отстранённо, показывая, что ему ничего не нужно. Катя узнаёт, что Борис едет в Сибирь. И вот, последнее, на что решается девушка: «возьмёшь меня с собой?»
Реплика ещё раз доказывает силу характера, непоколебимость и веру Кати в эту любовь. Девушка отчаянно надеется на положительный ответ. В этом вопросе на самом деле были сосредоточены десятки других, более важных. «Любишь ли ты меня?», «что значат для тебя наши чувства?», «не ошиблась ли я в тебе?» — и множество других. Катя говорит о себе, а Борис в такой важный для девушки момент, вспоминает о дяде: «я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись». Заметьте, проститься с местом, а не с Катей. В этот момент Катерина получает ответы на все свои незаданные вопросы, окончательно приняв решение покончить с собой. Именно после этих слов наступает такое резкое и болезненное прозрение, которого так боялась и вместе с тем ждала девушка.
Несмотря на это, девушка думает над тем, чтобы сказать что-то важное. Действительно важное. Но Борис торопит Катю, у него не так много времени. Девушка молчит о том, что уже решила расстаться с жизнью — это жертва не ради Бориса, а ради самой себя. Гибель не из-за несчастной любви (это бы всё опошлило), а из-за невозможности жить честно. В прощании Катерины с Борисом есть одна примечательная деталь: Борис начинает догадываться, что у Кати на уме, хочет подойти ближе, обнять девушку. Но Катерина отстраняется. Нет, это не обида, не гордость. Катя просит Бориса подавать милостыню каждому, кто будет её просить, молиться за её грешную душу. Девушка окончательно отпускает Бориса. И Борис уходит, не понимая масштабности и значения этого разговора для Кати.
Тест по произведению
Останавливается подвыпивший Тихон Кабанов и рассказывает, что вся их семья «пришла в расстройство». Катерина гуляла с любовником. Маменька Тихона за это её теперь целыми днями «поедом ест», говорит: её надо живую в землю закопать. Катерина молчит, ходит, «как тень безответная», да тает, как воск.
Бориса дядя его, Дикой, отсылает в Тяхту, на китайскую границу. Борис плачет. Тихон с Диким ругали его, а он говорит: «Со мной, что хотите, делайте, только ее не мучьте».
А. Н. Островский. Гроза. Спектакль
Кулигин советует Тихону простить жену: «ведь вы и сами, чай, не без греха»? Тихон сознаётся: «да, тоже грешен». Рассказывает, как в последней поездке «всю дорогу пил и в Москве всё время пил: так радовался, что от маменьки на волю вырвался». Тихон и рад бы простить Катерину, но не позволяет Кабаниха. Она и Варвару начала было точить, а та взяла да и сбежала из дому с Ванькой Кудряшом.
К Тихону и Кулигину подбегает служанка Глаша, крича: «Катерина куда-то пропала, доискаться её никак не могут». Тихон в беспокойстве бежит домой: «Как бы она от горя руки на себя не наложила!»
Цель приезда в Калинов
Борис является племянником Дикого, богатого и знатного самодура. Молодой человек приехал в город с единственной целью: получить богатства. Герою оставила наследство его бабушка, но получить его можно было только с одним условием: необходимо было почтительно относиться к дяде Бориса – Дикому. И чтобы все прошло гладко, Борис решается всячески угождать Дикому и терпеть его унижения. Это говорит о том, что Борис очень любит деньги и готов пойти ради них на многое. Зная характер Дикого и понимая, что он вряд ли получит деньги от него, Борис продолжает делать все, чтобы получить наследство.
Анализ прощание Катерины с Борисом
Анализ третьего явления пятого действия драмы «Гроза».
Драма «Гроза» — одна из самых ярких и интересных пьес А.Н. Островского. Она была написана в предреформенный период творчества писателя, когда начинали появляться образы из таких слоев русской жизни, как купечество, чиновничество.
Действие «Грозы» происходит в небольшом городе Калинове, который стоит на берегу Волги. Хотя природа города живописна и необычна, нравы его жителей не соответствуют пейзажу.
В городе правит тирания: так называемые «хозяева жизни» всячески унижают людей, которые ниже их по социальному положению, и даже членов своей семьи. В такой семье, где власть принадлежит старшим, живет главная героиня пьесы – Катерина. Она постоянно терпит нарекания свекрови – купчихи Кабановой. Ни муж, ни кто другой не может ей помочь.
Пьеса заканчивается самоубийством Катерины. Н.А. Добролюбов писал, что именно такой конец бросает «вызов самодурной силе». Ничто бы так не потрясло жизнь города, как этот «страшный вызов».
Перед смертью Катерина встречается с Борисом, своим возлюбленным.
Эта сцена, на мой взгляд, является решающей в судьбе героини. Встреча героев происходит случайно: Катерина сбегает из дома Кабановых, приходит к берегу Волги, куда приходит и Борис.
Увидев любимого, Катерина бросается ему на шею, ее сердце переполнено счастьем: «Увидала-таки я тебя! (Плачет на груди у него)». Поступаете в 2021 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.
Этот жест показывает, насколько сильно она любит этого человека. Дальше Катерина хочет узнать, не сердится ли Борис на нее, просит у него прощения: «Ну прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила». Ее нельзя обвинять, она со своей благородной натурой не могла поступить иначе. Рано или поздно это случилось бы.
Потом, узнав, что Борис уезжает, Катерина просит его взять ее с собой. Но на это Борис Григорьевич отвечает: «Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы». Возлюбленный оказывается таким же слабым, как муж. Отличие состоит лишь в том, что Борис рос и воспитывался не в Калинове. Надежда получить наследство для него оказывается сильнее, чем желание спасти женщину, которая пожертвовала всем ради любви к нему.
После ответа Бориса Катерина, на мой взгляд, окончательно разочаровывается в жизни, больше не находит в ней смысла: «Поезжай с богом. Не тужи обо мне». Из ее уст мы узнаем о том, что Кабанова мучает ее, о том, какие страдания Катерина испытывает: «Мучает меня, запирает. Всем говорит и мужу говорит: «Не верь ей, она хитрая». Все и ходят за мной целый день и сеются мне прямо в глаза. На каждом слове все тобой попрекают».
А муж, как обычно, пьет, топит горе в бутылке. Думаю, он был абсолютно растерян, не знал, что ему делать, и только выполнял поручения матери: «То ласков, то сердится, да пьет все. Да постыл он мне, постыл, ласка-то его мне хуже побоев».
На эти слова Борис отвечает: «Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!»
Мне кажется, насчет своих мучений он преувеличил, ведь сам до этого говорил: «Я – вольная птица». А желание бежать говорит о его трусости и безволии. Но Катерина по-прежнему любит его, ее любовь выдерживает все разочарования: «Только ведь мне и нужно было увидать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась».
«Время мне, Катя!», «Не застали бы нас здесь!» — беспокоится Борис. А Катя всего лишь хочет, чтобы он выполнил последнюю ее просьбу: «Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего не пропускай, всякому подай да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу». Даже после этого Борис не задумывался о судьбе Катерины. И только после того, как она говорит: «Дай мне поглядеть на тебя в последний раз», Борис начинает догадываться о ее намерениях: «Не задумала ли ты чего?» но ответ Катерины удовлетворяет его, он и не желает препятствовать: «Ну, бог с тобой! Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго! Прощай!» на этом и заканчивается прощание Катерины с Борисом.
Сцена прощания, по-моему, помогает более глубокому раскрытию характеров персонажей и их любви. Мы видим, что Борис не достоин Катерины, но она любит его, потому что желание любить было в ней сильнее чувства долга, сильнее всего. И любовь ее была сильна и самоотверженна. Думаю, слова Катерины о любви Бориса будут пророческими: «Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь».
На мой взгляд, настоящая любовь была только со стороны Катерины, потому что любовь не останавливается ни перед чем: ни перед страхом быть посмешищем, ни перед мыслью, что это грех, ни перед долгом, ни перед материальными проблемами.
Полезный материал по теме:
- Свидание Катерины с Борисом (Анализ 3-го явления сцены второй третьего действия)
- Анализ эпизода «Прощание Катерины с Тихоном»
- Прощание Катерины с Тихоном
- Разговор Катерины с Варварой (Анализ 2-го явления 2-го действия)
- Трагедия Катерины
ХРАМ СВЯТОЙ КНЯГИНИ ОЛЬГИ В ОСТАНКИНЕ
19 ноября 1825 года великий русский писатель, поэт и драматург А.С. Пушкин закончил написание одного из важнейших своих произведений — трагедии «Борис Годунов». Нельзя сказать, что это произведение обделено вниманием исследователей, но неисчерпаемость заключенных в нем смыслов заставляет снова и снова обращаться к нему.
Говоря о философии власти в пушкинской трагедии, нельзя не вспомнить прекрасные слова митрополита Анастасия: «“Борис Годунов” с его Пименом – это не что иное, как яркое отображение древней святой Руси; от нее, от ее древних летописцев, от их мудрой простоты, от их усердия, можно сказать, набожности к власти царя, данной от Бога, Пушкин сам почерпнул эту инстинктивную любовь к русской монархии и русским государям».
Несомненно, власть в трагедии «Борис Годунов» имеет харизматическое измерение и осознается как связь с Божественным Промыслом, с Божественной волей, с Божественным благословением или Божественным гневом. И не случайно Борис, «приемля власть», обращается к покойному царю Феодору Иоанновичу:
И ниспошли тому, кого любил ты… Священное на власть благословенье.
Итак, власть осмысляется как дело великое, страшное и священное, как жребий, который может быть слишком тяжким: «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха». (Парадоксальным образом тяжелая шапка Мономаха ассоциируется – рифмуется – с «железным колпаком» юродивого.) Этот священный жребий может быть роковым для его недостойного носителя. С другой стороны, Божественный Промысл может не только щадить и сохранять, но и возвеличивать явно незаконного претендента, бессовестного Самозванца, если этот человек исполняет его волю. Вот что говорит о Самозванце Гаврила Пушкин:
Хранит его, конечно, Провиденье; И мы, друзья, не станем унывать.
В финале трагедии посланный самозванцем Пушкин обращается к москвичам:
Не гневайте ж царя и бойтесь Бога.
Выстраиваются сложные диалогические и диалектические отношения между царем, народом и Богом. Как неправда царя, так и грех народа способны вызвать Божественный гнев и бедствия:
О страшное невиданное горе! Прогневали мы Бога, согрешили: Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли, –
уверен отшельник Пимен. К его словам мы еще вернемся.
Власть, царство, судьбы царей для народа не являются чем-то внешним, но становятся важным элементом духовной жизни, принимаются внутрь народной души, внутрь молитвы:
Да ведают потомки православных Земли родной минувшую судьбу, Своих царей великих поминают За их труды, за славу, за добро – А за грехи, за темные деянья Спасителя смиренно умоляют.
У современного человека может возникнуть вопрос: почему следует смиренно умолять Спасителя за темные деянья прежних царей, к которым потомки как будто не имеют отношения и в которых они невиновны? С православной точки зрения, этот вопрос лишний: судьбы царя и народа неразрывно связаны, за беззакония правителей отвечает народ, и, наоборот, властители несут ответ за беззакония народа. И если их подвиги и добро становятся залогом благополучия державы, то их грехи могут привести к бедствиям для страны. И следовательно, молясь за «великих царей», потомки молятся о самих себе, в том числе и за свои грехи и «темные деянья». Это всеобщая связь царя и народа, прошлого, настоящего и будущего.
Эта всеобщая связь обусловлена в трагедии ощущением священной, богоданной истории, как позднее скажет Пушкин в ответе П.Я. Чаадаеву: «История, которую нам Бог дал». Ибо чувство ответственности государя и народа перед Богом и взаимоответственности народа и царя невозможно без ощущения сакральности жизни, ее освящения, всеобщего предстояния Создателю. Примечательно перечисление того, что заповедует описывать Пимен Отрепьеву:
Описывай, не мудрствуя лукаво, Все то, чему свидетель в жизни будешь: Войну и мир, управу государей, Угодников святые чудеса, Пророчества и знаменья небесны.
Священный характер царства во многом определяется благочестием царей, их связью с монашеством и способностью ради Небесного Царства покинуть земное:
Подумай, сын, ты о царях великих. Кто выше их? Единый Бог. Кто смеет Противу их? Никто. А что же? Часто Златый венец тяжел им становился: Они его меняли на клобук.
Ниже мы постараемся показать, что отношение к иночеству, к монашескому подвигу является одним из определяющих критериев для характеристики царей в трагедии.
В «Борисе Годунове» можно выделить несколько типов властителей, каждый из которых имеет свое отношение к Промыслу, свое участие в его судьбах. Их пять: «разумный самодержец» (Иоанн III), «кающийся грешник, кающийся мучитель» (Иоанн Грозный), «царь-молитвенник» (Феодор), «легитимный макиавеллист» (Борис Годунов) и «нелегитимный макиавеллист, революционер» (Самозванец).
Тип «разумного самодержца» – это те цари, о которых Пимен говорит:
Своих царей великих поминают, За их труды, за славу, за добро.
Иоанн III – один из них. Борис Годунов дает ему краткую, но исчерпывающую характеристику:
Лишь строгостью мы можем неусыпной Сдержать народ. Так думал Иоанн, Смиритель бурь, разумный самодержец.
В этом определении емко оценивается блестящее правление Иоанна III (1462–1505), в которое были присоединены к Москве Новгород, Тверь, Северские земли, свергнуто ордынское иго. Особенно подчеркивается разумность, то есть государственная трезвость, разумная осторожность, умеренность его политики. Иоанн III становится символом разумной строгости и жесткости, а также и государственной стабильности – того могущества, на котором почиет небесное благословение.
Гораздо более противоречивым является образ Иоанна Грозного. С одной стороны, он также вписан в эту череду великих царей. Но именно к нему относятся слова: «А за грехи, за темные деянья / Спасителя смиренно умоляют». В трагедии вспоминаются и славные дела Иоаннова царствия: взятие Казани, успешные войны с Литвой. Отрепьев говорит Пимену:
Как весело провел свою ты младость! Ты воевал под башнями Казани, Ты рать Литвы при Шуйском отражал, Ты видел двор и роскошь Иоанна!
Но при этом Грозный назван «свирепым внуком разумного самодержца». И в трагедии присутствует страшная память об опричном терроре, кровавый пар которого не рассеялся и через 20 лет после смерти Грозного. Боярин Пушкин сравнивает правление Бориса с временами свирепого царя:
…Он правит нами, Как царь Иван (не к ночи будь помянут). Что пользы в том, что явных казней нет, Что на колу кровавом всенародно Мы не поем канонов Иисусу, Что нас не жгут на площади, а царь Своим жезлом не подгребает углей?
Пушкиным здесь использованы сообщение А. Курбского из «Истории Ивана Грозного» о смерти князя Дмитрия Шевырева, посаженного на кол и певшего канон Иисусу, и рассказ о пытке Михаила Воротынского, когда царь лично участвовал в дознании и подгребал угли под пытаемого. Кстати сказать, Михаил Воротынский был знаменит тем, что в 1552 году первым ворвался в Казань и водрузил крест на башне, а в 1572 году спас Москву от татарского нашествия, разгромив Девлет-Гирея при Молодях. Всего через десять месяцев после этого он был взят по ложному обвинению в чародействе, пытан и умер на пути в ссылку. В трагедии «Борис Годунов» имя Воротынского становится символом чести, честности и прямоты, родового благородства, мужества и доверчивости. Именно такими чертами и наделен собеседник Шуйского Воротынский, которого в 1598 году уже не было в Москве.
В монологе Афанасия Пушкина Грозный предстает прямо-таки неким царем – гонителем христиан, даже богоборцем. Картина: мученик на колу славит Христа, а царь смотрит на это – вполне подходит для житий какого-нибудь святого времен Диоклетиана. Более того, в образ Грозного вносится нечто инфернальное, бесовское – «не к ночи будь помянут». Это как бы царь-демон, ночной упырь (нечто вроде образа Юстиниана в «Тайной истории» Прокопия). Как показывает А.С. Пушкин, эпоха Грозного оставила глубокий след в умах и душах деятелей Борисова времени, да и сам Борис – «продукт» опричнины: «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, зять палача и сам в душе палач». Ряд эпитетов «татарин, зять Малюты, палач» имеет ассоциативный подтекст: в каком-то смысле времена Грозного воспринимаются как новое татарское иго. И не случайно их соседство в вопросах Отрепьева:
Я угадать хотел, о чем он пишет? О темном ли владычестве татар? О казнях ли свирепых Иоанна?
Но Пушкин сделал еще более глубокое наблюдение: Смутное время – следствие эпохи Грозного и возмездие за него. Вот слова Самозванца:
Тень Грозного меня усыновила, Димитрием из гроба нарекла, Вокруг меня народы возмутила И в жертву мне Бориса обрекла.
Отметим в этой сентенции библейскую параллель – «вокруг меня народы возмутила». Это реминисценция из псалма 2: «Зачем мятутся народы» – «Вскую шаташася языци» (Пс. 2: 1). Псалом 2 имеет эсхатологическое значение: он говорит о восстании народов против помазанника Божия. Известно, кто возмущает народы – дух тьмы; и если мы вспомним предположение Афанасия Пушкина, что в Литве появился «некий дух во образе царевича», то, казалось, образ Грозного окончательно инфернализируется, если он усыновляет демонский призрак, которому приносятся человеческие жертвы («И в жертву мне Бориса обрекла»). Но подобное заключение было бы неверным. Вспомним монолог Пимена:
Царь Иоанн искал успокоенья В подобии монашеских трудов. Его дворец, любимцев гордых полный, Монастыря вид новый принимал… …здесь (то есть в Чудовом монастыре. – д. В.В.) видел я царя, Усталого от гневных дум и казней… Он говорил игумену и братье: «Отцы мои, желанный день придет… Прииду к вам, преступник окаянный, И схиму здесь честную восприму, К стопам твоим, святый отец, припадши». Так говорил державный государь, И сладко речь из уст его лилася, И плакал он. А мы в слезах молились, Да ниспошлет Господь любовь и мир Его душе страдающей и бурной.
Это кажущийся парадокс: монахи молятся о мучителе и его страдающей душе. Но, по православному учению, грешник страдает не меньше, чем обижаемый им, и если не в этой жизни, то в будущей. Иоанн Грозный страдал и мучился своими грехами и преступлениями и стремился к покаянию и очищению. Его стремление к монашеству показывает в нем жажду обновления, совлечения прежнего ветхого, гневного и злобного человека. Трагедия Грозного – трагедия недостойного носителя священной власти (что-то вроде недостойного священника), который грешит не из любви ко греху и не ради наслаждения и пользы, но потому, что из-за страстности, страдательности своей души не может не грешить, и потому он грешит и кается, встает и снова падает. И его некое оправдание – в том, что он не восхищает власть, а принимает ее по послушанию, он – как бы игумен земли святорусской: «А грозный царь явился игуменом смиренным». Грозный представляется кающимся грешником, который, тем не менее, не теряет харизмы власти и помнит о Царствии Небесном (что показывает его стремление к монашеству) и верен его идеалу, хотя и погрешает практически.
Царь Феодор – тип святого, или, лучше сказать, блаженного, на престоле:
А сын его Феодор? на престоле Он воздыхал о мирном житие Молчальника. Он царские чертоги Преобразил в молитвенную келью… Бог возлюбил смирение царя, И Русь при нем во славе безмятежной утешилась.
Это парадоксально, но лучшим царем, лучшим начальником, руководителем народной жизни оказывается тот царь, который ни во что не мешается, только молится и предстательствует перед Богом за народ. Напротив, человеческие, слишком человеческие, я бы сказал – гуманистические, усилия Бориса Годунова, не имеющие благодатной поддержки, неминуемо терпят крах и ведут к провалу и его, и народ.
А.С. Пушкин в уста Пимена вкладывает характеристику царствования Феодора, резко расходящуюся с оценкой, данной Н.М. Карамзиным, для которого «жизнь Федора была подобна дремоте, ибо так можно назвать смиренную праздность сего жалкого венценосца». Главная черта характера Феодора – смирение, и оно оказывается «страшной силой» (по словам Ф.М. Достоевского). Внешне невидная, неброская жизнь Феодора завершается великой славой, дивным и страшным видением:
К его одру, царю едину зримый, Явился муж необычайно светел, И начал с ним беседовать Феодор И называть великим патриархом. И все вокруг объяты были страхом, Уразумев небесное виденье… Когда же он преставился, палаты Исполнились святым благоуханьем, И лик его как солнце просиял.
Рассказа об этом видении нет у Карамзина: очевидно Пушкин, для которого карамзинская «История государства Российского» была главным источником при работе над трагедией, почерпнул его из «Жития царя Феодора Иоанновича», написанного патриархом Иовом – рукопись его могла храниться в Святогорском монастыре.
Пушкин в основном сохранил канву повествования святителя Иова, однако для нас важны те детали, на которые поэт обратил особое внимание. Упоминание о «необычайно светлом муже» и сравнение лица Феодора с сияющим солнцем особенно знаменательны после слов о «бурной душе» его отца Иоанна Грозного, а также о «кромешниках»: на смену мраку и буре приходит «тихий свет» любви, милость и прощение.
Достаточно важна деталь, отсутствующая в повествовании патриарха Иова, – благоухание в царских палатах:
Когда же он преставился, палаты Исполнились святым благоуханьем.
Эта традиционная для агиографических повествований деталь понадобилась Пушкину для того, чтобы обозначить торжество святости над смертью: покои, где должен быть запах тления и смерти, исполнились райского благоухания, свидетельствующего о жизни и воскресении. Благоухание говорит о нетлении: мы увидим далее, что тема нетления и святости мощей будет развита Пушкиным в рассказе о царевиче Димитрии.
Итак, житие Феодора, вкратце представленное в трагедии, показано как осуществление идеала праведности на престоле, столь дорогого и для Руси, и для Византии; это – омолитвливание, охристовление всей жизни, в том числе и власти.
Какой же тип правителя представляет Борис Годунов? Данная нам ему характеристика «легитимный макиавеллист», безусловно, не исчерпывает всех граней его образа. Борис Годунов трагедии многосторонен. Первая грань его характера – стремление подчеркнуть законность правопреемства от прежних государей, стремление продолжать государственную традицию:
Наследую могущим Иоаннам – Наследую и ангелу-царю! О праведник! о мой отец державный! Воззри с небес на слезы верных слуг И ниспошли тому, кого любил ты… Священное на власть благословенье: Да правлю я во славе свой народ, Да буду благ и праведен, как ты!
Эти проникновенные строки навеяны словами Н.М. Карамзина, относящимися, однако, к периоду междуцарствия: «Борис клялся, что никогда не дерзнет взять скипетра, освященного рукой усопшего царя-ангела, его отца и благотворителя». Но если у Карамзина этими словами Борис отказывается от власти, то у Пушкина – принимает. Для поэта было важно подчеркнуть стремление Бориса внушить мысль о законности и благости его царствия, а также стяжать небесное благословение, почивавшее на молитвенном и благостном Феодоре.
Значимым является также призыв Годунова:
Теперь пойдем, поклонимся гробам Почиющих властителей России.
Поклонение гробницам царей входило в церемониал царского венчания, но значимо само введение темы почитания «гробов». Отсюда протягивается нить к позднейшему стихотворению «Два чувства дивно близки нам» (1830):
Два чувства дивно близки нам – В них сердце обретает пищу – Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. На них основаны от века По воле Бога Самого Самостоянье человека, Залог величия его.
Тема почитания гробниц, кладбищ в пушкинском творчестве достаточно исследована, тем не менее, следует подчеркнуть, что поклонение гробам в драме носит не только церемониальный характер и не только служит легитимизации власти Бориса, но и вносит светлую черту в его характер – благоговейное отношение к усопшим.
О Годунове восторженно отзывается Басманов: «Высокий дух державный». И действительно, в речах Бориса заметны не только опытность, но и глубокий государственный ум, в котором органично сочетаются традиционализм, широта взгляда и способность к введению новшеств. Вот его предсмертные наставления сыну:
Не изменяй теченья дел. Привычка – Душа держав… Со строгостью храни устав церковный.
С другой стороны, в разговоре с Басмановым он высказывает желание уничтожить местничество:
Пускай их спесь о местничестве тужит; Пора презреть мне ропот знатной черни И гибельный обычай уничтожить.
Сыну он заповедует быть открытым к иностранцам:
Будь милостив, доступен к иноземцам, Доверчиво их службу принимай.
Борис прекрасно понимает пользу учения и просвещения:
Как хорошо! вот сладкий плод ученья! Как с облаков ты сможешь обозреть Все царство вдруг: границы, грады, реки! Учись, мой сын: наука сокращает Нам опыты быстротекущей жизни… Учись, мой сын, и легче и яснее Державный труд ты будешь постигать.
Эта сентенция – не только верное историческое наблюдение; для Пушкина она имеет программный характер: от этих слов протягивается нить к более поздним «Стансам» (1826), где о Петре I говорится:
Самодержавною рукой Он смело сеял просвещенье.
Борис исполнен глубокого царственного достоинства:
Будь молчалив; не должен царский голос На воздухе теряться по-пустому… Как звон святой, он должен лишь вещать Велику скорбь или великий праздник.
Какой разительный контраст с суетливой болтовней Самозванца, с его манерой раздавать несбыточные обещания и льстить всем!
Чувство государственного достоинства ощущается и в политике, проводимой Борисом. Он отказывается от помощи шведского короля в подавлении мятежа и отражении польского вторжения:
Но не нужна нам чуждая подмога; Cвоих людей у нас довольно ратных, Чтоб отразить изменника и ляха. Я отказал.
Хотя на поверку иноземные войска оказываются единственно надежными, Борис не принимает шведскую помощь, зная, как дорого придется за нее заплатить. Опять-таки, какой контраст с Самозванцем, указывающим «врагу в Москву заветную дорогу».
Итак, Борис предстает человеком, исполненным великого государственного ума и огромных способностей – но способностей безблагодатных!
Примечателен отзыв Воротынского:
А он умел и страхом, и любовью, И славою народ очаровать.
Здесь ключевым является слово «очаровать». Для нас оно уже мало что значит, но Пушкин и современники прекрасно помнили его первоначальное значение – «чаровать, околдовывать».
Весьма показателен контраст между сценами «Келья в Чудовом монастыре» и «Царские палаты», разделенными лишь сценой «Палаты патриарха». Пимен с восторгом говорит о благочестии и любви к монашеству прежних царей, а о Борисе говорится, что
…его любимая беседа: Кудесники, гадатели, колдуньи – Все ворожит, что красная невеста.
Обращение Годунова к ворожеям и колдунам – факт исторический, который Пушкин, безусловно, знал, благодаря Карамзину[18]. Однако для нас важно, что Пушкин выбрал именно эту черту в его характере, очевидно для того, чтобы показать безблагодатность Бориса, его связь с инфернальными силами. Парадоксальным образом христианский государь облекается в одежды Фауста. Это не случайно, потому что у них общая философская и психологическая установка – стремление к счастью. Обратим внимание на монолог Бориса:
Шестой уж год я царствую спокойно. Но счастья нет моей душе. Не так ли Мы смолоду влюбляемся и алчем Утех любви, но только утолим Сердечный глад мгновенным обладаньем, Уж, охладев, скучаем и томимся?
Эти слова живо напоминают раннее юношеское стихотворенье Пушкина «К***» («Не спрашивай, зачем унылой думой…»; 1817):
Кто счастье знал, тот не узнает счастья, На краткий миг блаженство нам дано: От юности, от нег и сладострастья Останется уныние одно.
Подобную установку можно охарактеризовать как гедонистическую и языческую. Трагедия Бориса в том, что для него предмет сладострастного вожделения – власть, которая для христианина является священным долгом, но никак не предметом вожделения. И то, что власть – это, прежде всего, долг, прекрасно понимает сам Годунов. Вот как он обращается к боярам:
Вы видели, что я приемлю власть Великую со страхом и смиреньем. Сколь тяжела обязанность моя!
Происходит словно бы раздвоение личности: Борис разный на людях и наедине с самим собой, он – блюститель церковного устава и вопрошатель колдунов; царь, понимающий власть как великую священную обязанность и властолюбец, вожделеющий ее ради наслаждения и счастья. Из его монолога становится ясно, что даже добро он делает своекорыстно:
Я думал свой народ В довольствии, во славе успокоить, Щедротами любовь его снискать – Но отложил пустое попеченье: Живая власть для черни ненавистна, Они любить умеют только мертвых.
Становится ясно, что Борис делал добро не ради Бога, не ради Христовых заповедей и даже не ради людей, не для самого народа, а чтобы возбудить народную любовь к себе. Пушкин показывает эгоистический, самостный характер «благотворительности» Бориса:
Я отворил им житницы, я злато Рассыпал им, я им сыскал работы…
Это тройное «я» лучше, чем что-либо, характеризует эгоизм и прагматизм Бориса.
Весьма характерны также слова: «Вот черни суд: ищи ж ее любви!». Сам пессимизм, выраженный в этих словах Бориса, а также его конечный выбор между страхом и любовью в пользу страха, напоминают суждения Николо Макиавелли: «Если уж выбирать между страхом и любовью, то надежнее выбирать страх. Ибо о людях можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, их отпугивает опасность и влечет нажива: пока ты делаешь им добро, они твои всей душой, но когда у тебя явится в них нужда, то они тотчас от тебя отвернутся».
Важно и другое: Борис на самом деле не любит народа, а ищет его любви: он выступает как популист, как макиавеллист, как прагматик, как политический технолог, подобный технологам XX века. И это отлично чувствует народ. Уже в самой сцене избрания на царство чувства, которые испытывает народ (по крайней мере, его часть) – это холодность и отстраненность, показанные Пушкиным не без некоторой доли иронии в сцене «Девичье поле»: «Один (тихо): О чем так плачут? / Другой: А как нам знать? То ведают бояре. / Не нам чета».
Иными словами, так называемое «избрание» для народа – чужое дело, боярские игры. Еще больше иронии чувствуется в словах: «Один: Все плачут. / Заплачем, брат, и мы. Другой: Я силюсь, брат, / да не могу. Первый: Я также. Нет ли луку?»
Народ отчетливо осознает безблагодатность власти Бориса: «Вот ужо им будет, безбожникам». И бедствия, обрушивающиеся на Русь, воспринимаются как наказание за избрание безблагодатного, преступного царя:
О страшное, невиданное горе! Прогневали мы Бога, согрешили: Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли.
В этом – высший суд носителя народной праведности отшельника Пимена. Помимо прямого смысла – избрание убийцы невинного ребенка, здесь есть и другой план – смена государственной и нравственной парадигмы. Во-первых, царь уже не даруется от Бога, не восходит «по природе», а избирается, нарекается народом, он – «само-деланный» царь. Во-вторых, Борис становится «цареубийцей» еще и потому, что, восходя через убийство на престол, он попирает законность, самые основы царской власти, убивает «царственность», если так можно сказать, и в каком-то смысле является революционером. Характерна параллель к этим словам Пимена в стихотворении «Андрей Шенье» (1825):
О горе! о безумный сон! Где вольность и закон? Над нами Единый властвует топор. Мы свергнули царей. Убийцу с палачами Избрали мы в цари. О ужас! о позор!
Вершина народной оценки Бориса – слова юродивого: «Нельзя молиться за царя Ирода, Богородица не велит». Ирод не только детоубийца, он еще и гонитель Христа.
Это отношение к себе чувствует Борис и отвечает на него злобой.
Возможно, желание Годунова в начале своего единоличного правления продолжать традиции Феодорова царствования искренне, но, тем не менее, в нем живы и иные воспоминания; не случайно Шуйский говорит о нем: «Зять Малюты, зять палача и сам в душе палач».
Боярин Афанасий Пушкин так определяет правление Годунова: «Он правит нами / Как царь Иван (не к ночи будь помянут)», хотя и оговаривается, что «явных казней нет». Эта характеристика имеет несколько мотиваций. Первая – недовольство родовитого боярина, чьи сословные интересы ущемляет верховная власть: «Вот, Юрьев день задумал уничтожить». Второй слой – отвращение порядочного человека к наушничеству и доносительству:
Мы дома, как Литвой, Осаждены неверными рабами; Все языки, готовые продать, Правительством подкупленные воры.
И, возможно, на самом глубинном уровне – отвращение к детоубийце.
Сам Борис Годунов обращается к наследию Грозного. Не случайно он грозит Шуйскому:
Клянусь, тебя постигнет злая казнь – Такая казнь, что царь Иван Васильич От ужаса во гробе содрогнется.
После вторжения Самозванца от угроз царь переходит к делу:
Кому язык отрежут, а кому И голову – такая, право, притча! Что день, то казнь. Тюрьмы битком набиты. На площади, где человека три Сойдутся – глядь – лазутчик уж и вьется, А государь досужною порой Доносчиков допрашивает сам.
Эта картина напоминает худшие времена Грозного – те, которые вспоминал боярин Афанасий Пушкин.
В конце концов Борис Годунов прямо ссылается на пример Иоанна Грозного:
Лишь строгостью мы можем неусыпной Сдержать народ. Так думал Иоанн… Так думал и его свирепый внук. Нет, милости не чувствует народ: Твори добро – не скажет он спасибо. Грабь и казни – тебе не будет хуже.
Таким образом, царь, начавший с обета «щадить жизнь и кровь и самих преступников»[22], стремившийся быть «благим и праведным, как Феодор Иоаннович», кончает террором в духе Иоанна Грозного. Но если на стороне Иоанна было народное доверие и желание народа терпеть все от законного «природного царя», то Борис был лишен всего этого: «мнение народное» было не за него.
Тем не менее, перечисленные черты не исчерпывают характера Годунова, иначе не состоялся бы драматический конфликт: вся суть трагедии состояла бы лишь в заслуженной погибели закоренелого злодея. Но суть проблемы состоит в том, что Борис вовсе не представляет собой злодея типа Яго, Макбета или Ричарда III – людей, сознательно возненавидевших добро и готовых идти до последних пределов зла. Борис Годунов в трагедии является не только как умный человек и великий правитель, но и любящий отец: он всей душой сострадает дочери, потерявшей жениха, а сын «ему дороже душевного спасенья». В общении с детьми пробуждаются лучшие его стороны: в завещании сыну он заповедает ему творить милосердие, соблюдать достоинство, «хранить святую чистоту», «со строгостью блюсти устав церковный». Борис всеми силами стремиться скрыть от сына свое преступление, и не только потому, что боится потерять его уважение, но и для того, чтобы сохранить его от греха. Характерно одно место из его предсмертного разговора с сыном:
Но я достиг верховной власти… чем? Не спрашивай. Довольно: ты невинен, Ты царствовать теперь по праву станешь. Я, я за все один отвечу Богу.
В сопереживании беде дочери у Бориса просыпается совесть и чувство вины:
Я, может быть, прогневал небеса, Я счастие твое не мог устроить, Безвинная, зачем же ты страдаешь?
Путем многих страданий Борис Годунов понимает значение совести как голоса Божия, ее смысл в жизни человека как основы его самостоянья и покоя:
Ах! чувствую: ничто не может нас Среди мирских печалей успокоить; Ничто, ничто… Едина разве совесть. Так, здравая, она восторжествует Над злобою, над темной клеветою.
Эти слова напоминают изречение Иоанна Златоуста из «Толкования на 2-е послание к коринфянам»: «Ибо похвала наша – свидетельство совести нашей, то есть совесть, не могущая нас осудить; и даже если мы претерпеваем тысячи бедствий, то достаточно для утешения нашего, а скорее – не только для утешения, но и для увенчания, чистой совести, свидетельствующей нам, что мы претерпеваем сие не из-за чего-то дурного, но угодного Богу».
Однако посреди бедствий, посещающих Бориса, ему не дано утешения в своей совести. Трагедия Годунова как раз и состоит в мучениях нечистой, больной совести:
Но если в ней единое пятно Единое, случайно завелося, Тогда – беда! как язвой моровой Душа сгорит, нальется сердце ядом, Как молотком стучит в ушах упрек, И все тошнит, и голова кружится, И мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда… ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
В этом фрагменте заметно влияние церковной письменности и церковной фразеологии. Выражение «душа сгорит» имеет параллель как в словах апостола Павла о «сожженных совестью» (1 Тим. 4: 2), так и в изречении Иоанна Златоуста: «Мы греха не боимся, который воистину ужасен и огнем поедает совесть».
Выражение «яд в сердце» также типично для церковной литературы; оно встречается, в частности, в «Пастыре» Ерма (см.: Видения. 3.9.7) и в других местах.
Наконец, знаменитые слова «и мальчики кровавые в глазах». На первый взгляд, с ними все просто: существует диалектное псковское выражение «до кровавых мальчиков», которым обозначается высшая степень напряжения, связанная с приливом крови. Однако вдумаемся, что оно означает в устах Бориса, по повелению которого был зарезан царевич. Коррелирующим выражением к нему служат следующие слова:
Так вот зачем тринадцать лет мне сряду Все снилося убитое дитя!
Обратим внимание на слова «как молотком стучит в ушах упрек» – некий голос вопрошает, «допрашивает преступного царя». Таким образом, в монологе Бориса речь идет отнюдь не о приливе крови к голове, а о конкретном видении убитого царевича, неотступно преследующем его: «И рад бежать, да некуда». И тогда возникает вопрос об источнике подобного образа – навязчивого видения убитого отрока, неотступно преследующего убийцу. В связи с этим стоит привлечь еще один агиографический источник – «Синайский патерик», который иначе именуется еще «Луг духовный», завершенный святым Иоанном Мосхом к 622 году. В X веке этот текст был переведен на церковнославянский язык и с XI века бытовал на Руси[26]. Весьма вероятно, что Пушкин знал этот памятник. В нем содержатся очень интересные и нетрадиционные рассказы. Один из них, 166-й рассказ, говорит о разбойнике, который пришел к авве Зосиме со словами: «Сотвори любовь, поелику я виновник многих убийств; сотвори меня монахом, да прочее умолкну от грехов моих». И старец, наставив, облек его в схиму, затем отослал к знаменитому авве Дорофею, где бывший разбойник восемь лет провел в непрестанной молитве и послушании. Через восемь лет он снова пришел к авве Зосиме и попросил: «Сотвори любовь, дай мне мои мирские одежды и возьми монашеские». Опечалился старец и спросил: «Почему, чадо?» И тогда монах сказал: «Вот уже девять лет как, ты знаешь, отче, я пребываю в киновии, постился, и воздерживался, и со всяким молчанием и страхом Божиим жил в послушании, и знаю, что благостью Своею отпустил Бог мне многие злобы мои; только вижу каждый час отрока (или дитя – ????????), говорящего мне: “За что ты меня убил?” Его я вижу во сне, и в церкви, и в трапезной, говорящего мне это. И ни единого часа не дает мне покоя. Посему же, отец, желаю уйти, чтобы умереть за отрока. В безумии я его убил». Взяв одежды и надев, вышел он из лавры и отошел в Диосполь и на следующий день был схвачен и обезглавлен.
Безусловно, параллель не полна: Борис отнюдь не приходит к монашеству; напротив, даже на смертном одре он чуть ли не отмахивается от него, боится его, он всячески оттягивает момент пострига – для него монашество связано со смертью:
А! схима… так! святое постриженье… Ударил час, в монахи царь идет – И темный гроб моею будет кельей… Повремени, владыко патриарх, Я царь еще…
И конечно, Борис не идет на смерть за убитого царевича, он изо всех сил, до последнего цепляется за власть и жизнь. Однако мы видим сходство в главном – в навязчивом видении, постоянном кошмаре, который не покидает царя Бориса ни на минуту ни во сне ни наяву, как не оставляет разбойника убитый им мальчик, вопрошающий: «За что ты меня убил?». И в том, и в другом случае можно говорить об определенной «объективности» видений; можно с определенной долей осторожности предположить, что видения Бориса показаны не как галлюцинации, плод расстроенного воображения, а некая действительность, которая подтверждается событиями. С другой стороны, разбойник не становится жертвой прелести, иначе его старец просто бы не отпустил идти на смерть. И в том, и в другом случае совесть становится реакцией души на действительное присутствие сверхъестественного начала.
(Окончание следует.)
Материалы с сайта https://pravoslavie.ru/35536.html
Личность Бориса
Борис Григорьевич — один из главных героев драмы. Этот молодой мужчина — племянник Савела Прокофьевича Дикoго, богатого купца, влиятельной личности в городе Калинове. В этом городе герой оказался не по своей воле. Он жил в Москве со своими родителями и сестрой. Семья была дружной, дети получили хорошее образование: Борис учился в Коммерческой академии, а сестра — в пансионе. Но родители умерли во время эпидемии холеры.
Бабушка в завещании указала Бориса с сестрой наследниками определённой части, когда они достигнут совершеннолетия, но с условием почтительного отношения к дяде. Из этого Кулигин и Кудряш, которым рассказал свою историю племянник Дикого, сделали вывод, что наследства ему и его сестре никогда не видать. Уж больно жаден, груб и скандален был дядя Савел Прокофьевич.
Борис и сам осознаёт нелепость своего положения — Дикой постоянно издевается над ним даже в присутствии посторонних, гонит его и оскорбляет. Но он, по его словам, терпит обиды ради сестры — ехать ей сюда за наследством невозможно из-за сумасбродства дяди.
Основные черты
Образ Бориса Годунова в трагедии Пушкина раскрыт великим русским поэтом широко и разносторонне. Прежде всего, в главном персонаже привлекает ум, его отзывчивость, умение сострадать. Он искренне сочувствует своей дочери, которая потеряла жениха, называет ее «в невестах уж вдовицей». Кроме того, он очень хорошо разбирается в политике, ясно понимает, как к нему относятся бояре. Образ Бориса Годунова в трагедии Пушкина – это прежде всего образ мудрого человека и искусного политика. Он дает ценные советы в завещании своему сыну, а просватав дочь за шведского принца, думает заранее о том, чтобы укрепить связи между Россией и европейскими государствами.
Характер
Борис — воспитанный и образованный молодой человек, но трусливый и бесхарактерный. Он любит Катерину, но ничем не жертвует ради неё.
Чем же привлёк Катерину этот молодой человек? Ведь она фактически не знает его, видит всего несколько раз, да и то со стороны, никакого общения у них не было, и его человеческие качества ей не известны.
Скорее всего, это просто потребность настоящей любви. А Борис молод, красив, интеллигентен, образован, одет по европейской моде, совсем не так, как одеваются калиновцы. Он, как и Катерина, чужой в мире «тёмного царства», и она это чувствует.
Но, по сути, Борис ничем не отличается от Тихона. Он так же робок, безволен и не способен защитить ту, которая, по его словам, ему дороже жизни. В нём нет решительности, он зависим от дяди в такой же степени, как Тихон зависим от матери. Но зависимость от матери — это чувство другого рода, а зависимость от дяди — только материальная, и здесь Борис проигрывает Тихону в плане нравственности. Правда, он утверждает, что терпит дикие выходки и оскорбления дяди ради сестры, но в это слабо верится — не способен Борис к жертве ни по отношению к сестре, ни по отношению к Катерине. Если бы он действительно любил Катерину так, как говорил ей, то смог бы вырвать её из этого мира, в котором она задыхалась.
Во время первого их свидания Борис уверял Катерину, что никогда не погубит её, а в минуту последнего свидания трусливо говорит: «Не застали б нас!» В момент расставания Борис вообще выглядит чудовищно. Он думал: «Только одного и надо у Бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтобы ей не мучиться долго!»
В отношении к Катерине, признавшейся в своём грехе, Тихон выглядит более достойным и человечным, чем Борис. Тихон продолжает её любить и жалеет. У него хватает сил простить своего соперника и даже пожалеть его.
Самое большее, на что способен Борис, это посетовать на свою судьбу: «Эх, кабы сила!» Под словом «сила» он, вероятно, подразумевает деньги, за которые можно всё купить и всё устроить. Но ни средств, ни силы, ни воли у него нет. На просьбу взять её с собой он отвечает: «Нельзя мне, Катя. Не по своей воле я еду…»
🗹
