Русский литературный язык прошел многовековой путь развития. Одной из важных вех на этом пути является теория «трех штилей» (стилей), разработанная Михаилом Васильевичем Ломоносовым (1711–1765). Наиболее полно она изложена в его работе «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке» (1757), отчасти — в «Российской грамматике» (1755) и некоторых других трудах.
Деление языка на три стиля — высокий, средний и низкий — не является изобретением М. В. Ломоносова. Подобное учение создавалось еще античными авторами и было известно в России с XVII века, однако отличалось непроработанностью в лингвистическом отношении. Ломоносов скорректировал и значительно доработал данную теорию, сделав ее применимой к русскому языку.
Ученый считал, что литературный русский язык не должен отказываться от богатого церковнославянского языкового наследия. В общем массиве русской и церковнославянской лексики М. В. Ломоносов выделял пять групп слов в зависимости от их происхождения и употребления. Из них три рода «речений» он считал подходящими для стилей литературного языка:
1) слова, общие для церковнославянского и русского языков: слава, Бог, рука и др.;
2) церковнославянские слова, которые не употребляются или мало употребляются в разговорной речи, но образованным людям хорошо известны: господень, отверзать, взывать, днесь;
3) слова, которые есть в русском языке, но отсутствуют в церковнославянском: ручей, говорить, пока, лишь.
Кроме того, Ломоносов выделял две группы слов, которые в литературном языке нежелательны либо малоупотребимы:
4) «презренные слова, которые ни в каком штиле употребить не пристойно, как только в подлых комедиях». По всей видимости, под такой формулировкой Ломоносов подразумевал экспрессивную просторечную лексику (таскаться, хрыч и т. п.), встречающуюся в репликах крестьян и провинциальных дворян в комедиях XVIII в.;
5) устаревшие, редко встречающиеся церковнославянские слова, непонятные даже большинству грамотных людей: овогда ‘иногда’, свене ‘кроме’, обавати ‘ворожить’, рясны ‘женские украшения, бусы’. Исследователь считал, что такую лексику не стоит использовать даже в высоком стиле.
Три «штиля» языка образовывались соединением первых четырех видов перечисленных «речений».
Ломоносовский слог
Первые серьёзные изменения в норму литературного русского языка и системы стихосложения внёс учёный Михаил Ломоносов. Стремясь упорядочить основы письменного языка и придать ему завершённую форму, он пытался выпестовать новое из симбиоза народной речи и уходившего в прошлое церковно-славянского языка, богатого абстрактным интеллектуальным лексиконом.
Отказавшись от заграничных схем стихосложения, Ломоносов, тем не менее, ввёл в российский оборот множество слов германского происхождения. Его монографии по горной промышленности пестрят названиями металлов и профессиональными терминами, взятыми из немецкого языка. Оттуда же, кстати, были переняты им основы для составления синтаксиса русского литературного языка с непривычным для него расположением глагола-сказуемого в конце предложения: «Благополучна Россия, что единым языком едину веру исповедует, и единою благочестивейшею самодержицею управляется…»
Михаил Ломоносов в сочинении «Рассуждение о пользе книг церковных в российском языке» разработал теорию трех штилей (стилей). Согласно этой концепции к «высокому» стилю относились слова с одинаковым успехом употребляемые как в церковнославянской, так и в простонародной речи, к «посредственному» стилю — слова малоупотребительные в обыденности, но знакомые каждому грамотному человеку, а к «низкому» стилю — лексемы, присутствующие только в народной речи.
Первым стилем он советовал писать оды и ораторские речи, трагедии и героические эпосы, вторым – дружеские сочинения, сатирические произведения, драмы и элегии, а третьим – только комедийные работы от басен до скоморошных спектаклей.
Однако не все одобряли деятельность Ломоносова на лингвистическом поприще. В частности, избавителя русской речи от тяжёлых архаизмов церковного языка серьёзно критиковал Александр Пушкин, упрекая Михаила Васильевича в излишней высокопарности и надутости слога, намеренном отстранении от народности и порче русской словесности.
Высокий стиль
Лексика
Высокий стиль состоял из слов первой и второй групп (см. перечень выше). В нем редки были слова, обозначающие бытовые предметы (еду, одежду и ее части, обувь, постройки, хозяйственные инструменты и т. д.).
Фонетика и орфоэпия
О них можно судить как по прямым рекомендациям Ломоносова, так и по рифмам в поэтических текстах, написанных в данном стиле. Фонетические особенности высокого стиля таковы:
1. Отсутствие третьей лабиализации (перехода гласного [э] в [о] под ударением после мягкого перед твердым согласным): [в’э]рсты (высок.) — [в’о]рсты (средн. и низк), с[л’э]зы (высок.) — с[л’о]зы (средн. и низк), се[ч’э]т (высок.) — се[ч’о]т (средн. и низк).
Едва увидел я сей свет, Уже зубами смерть скрежещет, Как молнией, косою блещет, И дни мои, как злак, сечет.
Г. Р. Державин «На смерть князя Мещерского» (1779).
2. Там, где в среднем и низком стиле произносился взрывной согласный [г], в высоком должен был звучать фрикативный [?], при оглушении (например, в конце слова) переходящий в [х]: бла[?]о, [?]осударство, Бо[х], вдру[х].
А с т р а д а . Пошлите казни все на мя, о боги, вдруг.
И выньте из меня стесненный в теле дух!
А. П. Сумароков «Хорев» (1747).
3. В некоторых случаях — особое ударение, отличающееся от ударения в тех же словах в низком и среднем стилях: россияне (высок.) — россияне (средн. и низк.), сумрак (высок.) — сумрак (средн. и низк.), признаков (высок.) — признаков (средн. и низк.).
О с н е л ь д а . Молчи, не представляй мне браков,
Несчастной мне к тому ни малых нет признаков.
А. П. Сумароков «Хорев» (1747).
4. Произношение в соответствии с написанием. В частности, в высоком стиле рекомендовалось: окающее произношение; различение звуков, обозначаемых буквами «есть» и «ять» (во втором случае гласный требовалось произносить «тоньше»); отсутствие ассимиляции согласных.
5. Употребление слов со старославянскими фонетическими особенностями: неполногласием (глас, брег), начальным е вместо русского о (елень, езеро), сочетанием жд вместо ж (освобожду) и др.
Морфология
- Окончание -а в родительном падеже единственного числа имен существительных мужского рода: духа, долга, гласа. В живой речи у этой формы преобладало окончание -у: духу, голосу.
- Суффиксы сравнительной и превосходной степени прилагательных -ш(ий), -ейш(ий), -айш(ий): светлейший, высочайший, величайший.
- Архаичные формы числительных для обозначения «важных материй» и чисел месяца: Карл вторыйнадесять, а не двенадцатый; января пятоенадесять число, а не пятнадцатое.
- Собирательные числительные можно было употреблять только по отношению к людям, причем, желательно, низкого звания: трое крестьян. Если речь шла о людях высших сословий, следовало использовать количественные числительные: три боярина.
- Широкое употребление причастий и деепричастий. Но при этом в «высоких» текстах не было места данным формам, если они происходили от глаголов среднего и низкого стилей: говорящий, ныряющий, толкая и т.д.
- Деепричастия высокого стиля должны были оканчиваться на -а, -я: выходя, унывая. Формы на -учи, -ючи (идучи, толкаючи) считались недопустимыми.
- Страдательные причастия прошедшего времени в именительном падеже мужского рода имели окончание -ый, в родительном – -аго: писанный — писаннаго. В суффиксах этой формы писали двойную -нн-.
- Междометные формы глаголов типа хвать, прыг, бряк не должны были использоваться в высоком стиле.
- Междометие о! сочеталось с именем в родительном падеже: о чуднаго промысла! Для живой речи в данном случае было характерно употребление формы именительного падежа: о чудный промысел!
Словообразование
Преимущественное использование служебных морфем старославянского происхождения: приставок пре-, пред-, воз-, низ-, со-, суффиксов -ост-, -ств- (-еств-), -ани-, -ени-, -тель- и др. Например: возгореться, пресветлый, предстать, воздаяние, блаженство, владычество, гонитель, святость, безмерность.
Синтаксис
1. М. В. Ломоносов разрабатывал учение о синтаксических периодах, т. е. о многочленных сложных предложениях, состоящих обычно из двух основных смысловых и структурных частей (членов), с особым строением и интонацией. Ученый делил периоды на три типа:
- круглые и умеренные (части которых не слишком отличаются по объему);
- зыблющиеся (с неравными частями);
- отрывные (короткие периоды, чаще всего одночленные).
Для высокого стиля были характерны «зыблющиеся» периоды, значительные по объему.
Смотреть на роскошь преизобилующия натуры, когда она в приятные дни наступающего лета поля, леса и сады нежною зеленью покрывает и бесчисленными родами цветов украшает; когда текущие в источниках и реках ясные воды с тихим журчаньем к морям достигают, и когда обремененную семенами землю то любезное солнечное сияние согревает, то прохлаждает дождя и росы благорастворенная влажность; слушать тонкий шум трепещущихся листов и внимать сладкое пение птиц есть чудное и чувства и дух восхищающее увеселение.
М. В. Ломоносов. Из «Программы» к публичному курсу лекций по физике, 1746 г.
2. Простые предложения часто осложнялись обращениями, однородными и обособленными членами.
3. Для высокого стиля был характерен искусственный, инверсированный порядок слов.
М а л . А ты, которого судьба в моей деснице,
Грядущий моего вслед счастья колеснице,
Под иго ты мое влеки граждан сердца…
Княжнин Я. Б. «Ольга» (1770).
4. Обилие восклицательных и вопросительных предложений.
5. Оборот дательный самостоятельный, существовавший в древнерусском и старославянском языках. В XVIII в. он уже не употреблялся в живой речи, но М. В. Ломоносов считал его подходящим для высокого стиля, поэтому рекомендовал использовать. Ученый надеялся, что дательный самостоятельный может возродиться в языке.
Жанры
Три стиля были важной чертой литературы классицизма. Каждый из них воплощался в определенном наборе тематик и жанров. Так, в высоком стиле создавались оды, героические поэмы, трагедии, ораторские речи; тексты должны были повествовать о «важных материях» и высоких идеалах.
Выброшенные буквы
Спустя год после Октябрьской революции власти советской страны решили провести языковую реформу и приняли декрет «О введении новой орфографии», отменявший старорежимные правила написания и произношения определённого пласта слов. Согласно нововведению из русского алфавита были исключены три буквы ? (ять), ? (фита), І («и десятеричное»), которые уступили своё место литерам Е, Ф и И.
Бороться против присутствия этих букв в печатных изданиях большевики стали радикальными методами, помимо оповещения людей о том, что эти знаки вышли из обращения, они ещё практиковали визиты в типографии, где попросту изымали запрещённые литеры.
К слову в этой схватке против букв невинной жертвой стал твёрдый знак, в старину именовавшийся «ер». В результате орфографической реформы литера Ъ перестала красоваться в конце каждого слова, заканчивавшегося на согласную, однако продолжала своё существование как разделительный знак. Но когда борцы за чистоту языка занялись конфискацией ненужных больше букв под раздачу попал и Ъ, который в некоторых печатных изданиях какое-то время заменялся апострофом.
Автор «Орфографического словаря» Владимир Лопатин отмечал, что хотя в общественном сознании прочно закрепилось мнение, что большевики провели эту реформу орфографии, желая хоть как-то модифицировать алфавит, применявшийся при царской власти, на самом деле модернизация письменности была задумана задолго до их прихода к власти.
Впервые избавиться от ятя хотел в XVIII веке поэт Василий Тредиаковский, который не видел существенной разницы между ней и буквой Е. Потом к этой теме обращался император Николай I, но дальше всех пошёл Николай II, при чьём правлении был составлен проект орфографической реформы, которая способствовала бы упрощению русского языка и повышению уровня грамотности среди населения.
Претворив жизнь императорскую идею, большевики одномоментно убили сразу нескольких зайцев: смену власти подкрепили нововведениями в алфавите, а параллельно с этим предали забвению огромный пласт литературы написанной на церковно-славянском языке, таким образом, разрывая связи с царским прошлым.
Взяв в руки старую книгу, пестрящую символами старого строя ?, ?, І, среднестатистический пролетарий с большим трудом мог распознать написанный текст, в то время как все пропагандистские издания выходили в печать в «нормальном, современном» формате.
Противники данной лингвистической реформы заявляли, что она привела к примитивизации русского языка. Философ Иван Ильин иронично обзывал советское правописание «кривописанием», а будущий академик Дмитрий Лихачёв отсидел 5 лет на Соловках, за то, что осмелился раскритиковать нововведения, приведшие, по его мнению, к культурному дефолту.
Аббревиатуры
Филолог Лидия Малыгина считала преступным явлением засорение русского языка аббревиатурами и всевозможными сокращениями, произошедшее в советскую эпоху.
Стремительный темп развития коммунистического государства, отражался и на русском языке, который помимо серии новых слов, появившихся вместе с запуском новых сфер деятельности, «обогатился» массой сложносокращенных слов. Аббревиатуры стали символом быстрых изменений, при их написании и произношении экономилось время, при этом они звучали кратко, энергично и резко. Негативное отношение к засилью аббревиатур выражал глашатай революции Владимир Маяковский, который писал в стихотворении «Прозаседавшиеся»: «Пришел товарищ Иван Ваныч?» — «На заседании А-бе-ве-ге-де-е-жезе-кома».
Низкий стиль
Лексика
Церковнославянизмы в этом стиле практически отсутствовали. Использовались слова третьей и четвертой групп (последние — с осторожностью, чтобы текст не получился слишком вульгарным).
В низком стиле часто встречались просторечные и диалектные слова, а также исконно русские фразеологизмы. Широкоупотребительной была лексика для обозначения повседневных бытовых предметов и явлений.
Фонетика
- Наличие результатов третьей лабиализации: переход звука [э] в [о] под ударением после мягкого согласного перед твердым: з[в’о]зды.
- Произношение взрывного согласного [г], а не фрикативного [?].
- Акающее произношение.
Морфология
- Окончание -у в родительном падеже единственного числа имен существительных мужского рода: духу, мёду.
- Деепричастия с суффиксами -учи, -ючи: глядючи, идучи.
- Страдательные причастия прошедшего времени в именительном падеже мужского рода имели окончание —ой, в родительном – —ого, и имели одну -н- в суффиксе: качаной — качаного.
- В целом причастия и деепричастия в низком стиле употреблялись редко.
- Употребление междометных форм глагола: хвать, шасть, скок.
- Широкое распространение особых глагольных форм для обозначения многократного действия: хаживал, говаривал, приезживал.
- Формы сравнительной степени прилагательных с суффиксом -яе: темняе, светляе.
Словообразование
Использование эмоционально-экспрессивных суффиксов -к-, -оньк-, -очк-, -еньк-, -ок- и др.: тетка, ночка, подруженька.
Синтаксис
В низком стиле, как правило, отсутствовали объемные синтаксические конструкции. Наблюдалось преобладание простых и сложносочиненных предложений над сложными и сложноподчиненными. Часто употреблялись неполные и односоставные предложения.
Жанры
Произведения в низком стиле содержали описания «обыкновенных дел», повседневной жизни. Жанры: комедии, эпиграммы, личные (дружеские) письма в прозе, басни.
Переименование
В послереволюционный период русский язык, ставший официальным языком СССР, охватила волна переименований – подавляющее число «монархических понятий» были заменены на пролетарские аналоги. По мнению лингвиста Льва Скворцова, это делалось из желания стереть связь с прошлым и создать иллюзию постоянного развития нового строя, по этой причине губернии превращались в области, коллегии — в совнаркомы, а полицейские — в милиционеров. Совсем иной смысл в русской лексике приобрело слово «красный», которое стало символом цвета знамени революции, и практически перестало ассоциироваться с прежним понятием «красивый».
Заимствования
Учёные Лев Щерба и Лев Якубинский считали, что революция нанесла русскому языку серьёзную рану: «Язык стал крайне небрежен, неряшлив и стал пестрить иностранными словами и оборотами больше, чем это было раньше».
В то же время филолог Владимир Пахомов отмечал, что заимствованные слова всегда проникали в русский язык, их всплеск приходился на периоды принятия христианства и ордынского захвата, на времена петровских реформ и увлечения Францией, на эпохи Мировых воин XX века и развития интернет-коммуникации XXI века.
Значение теории Ломоносова о «трех штилях»
Известно, что эта теория Ломоносова вызвала широкую полемику о «старом и новом слоге». Конечно, этот вопрос существовал и обсуждался и до Ломоносова, например, в переписке Ивана Грозного и Курбского; Максим Грек, Никон, Аввакум обсуждали эту проблему, но именно Ломоносов определил путь преодоления уже изживавшего себя двуязычия в новую эпоху русской культуры. Учение Ломоносова о трёх стилях оказало большое влияние на историю русской литературы и русского языка. Произошло объединение на базе среднего стиля всех письменных источников в единую литературную систему.
Ф. Шубин. Бюст Ломоносова
🗹
