Популярные сегодня пересказы
- Краткое содержание романа Граф Монте-Кристо Александра Дюма
Роман «Граф Монте-Кристо» был создан известным французским писателем Александром Дюма в 1845 году. Идея для написания этого произведения появилась у автора после его путешествия по Средиземному морю - Серая звездочка — краткое содержание рассказа Заходера
Папа Еж задумал поговорить с сыном о важных вещах, поэтому рассказал ему притчу о Серой Звездочке. Такое имя деревья и цветы дали жабе, которая однажды появилась среди них, но не знала, как ее зовут. - Краткое содержание рассказа Сны Чанга Бунина
Мрачной одесской зимой старый пёс Чанг дремлет в углу за камином в чердачной холодной комнате пятиэтажного дома. Капитан, которому он принадлежит, спит на кровати. - Лисичкин хлеб — краткое содержание рассказа Пришвина
По жанровой направленности произведение представляет собой рассказ об окружающей природе. Главными героями рассказа являются автор, от лица которого ведется повествование
Краткое содержание «Живой труп»
Елизавета Андреевна Протасова
решается расстаться с мужем, Федором Васильевичем, образ жизни которого становится для нее невыносим: Федя Протасов пьет, проматывает свое и женино состояние. Мать Лизы одобряет её решение, сестра Саша — категорически против расставания с таким удивительным, хотя и со слабостями, человеком, как Федя. Мать полагает, что, получив развод, Лиза соединит свою судьбу с другом детства Виктором Михайловичем Карениным. Лиза предпринимает последнюю попытку вернуть мужа и для этого посылает к нему Каренина Тот находит Протасова у цыган, в обществе нескольких офицеров. Слушая любимые свои песни «Канавела», «Час роковой», «Не вечерняя», Федя замечает: «И зачем может человек доходить до этого восторга, а нельзя продолжать его?» Он отвергает просьбу жены вернуться в семью.
Все говорит за то, что Лиза Протасова должна соединить свою судьбу с Виктором Карениным: тот любит её с детства, она в глубине души отвечает ему взаимностью; Виктор любит и её маленького сына Мишечку. Мать Виктора, Анна Дмитриевна, тоже была бы рада видеть Лизу женою своего сына, если бы не связанные с этим тяжелые обстоятельства.
В Федю влюбляется цыганка Маша, пение которой он так любит. Это вызывает возмущение её родителей, которые считают, что барин погубил их дочь. Маша тоже пытается убедить Федю пожалеть жену и вернуться домой. Тот отвергает и эту просьбу — уверенный, что живет теперь в согласии с совестью. Уйдя из семьи, в одиночестве, Протасов начинает писать. Он читает Маше начало своей прозы: «Поздней осенью мы сговорились с товарищем съехаться у Мурыги-ной площадки. Площадка эта был крепкий остров с сильными выводками. Был темный, теплый, тихий день. Туман…»
Виктор Каренин через князя Абрезкова пытается узнать о дальнейших намерениях Протасова. Тот подтверждает, что готов на развод, но не способен на связанную с этим ложь. Федя пытается объяснить Абрезкову, отчего не может вести добропорядочную жизнь: «А что я ни делаю, я всегда чувствую, что не то, что надо, и мне стыдно. А уж быть предводителем, сидеть в банке — так стыдно, так стыдно… И, только когда выпьешь, перестанет быть стыдно». Он обещает через две недели устранить препятствия к браку Лизы и Каренина, которого считает порядочным и скучным человеком.
Чтобы освободить жену, Федя пытается застрелиться, даже пишет прощальное письмо, но не находит в себе сил для этого поступка. Цыганка Маша предлагает ему инсценировать самоубийство, оставив на берегу реки одежду и письмо. Федя соглашается.
Лиза и Каренин ожидают известий от Протасова: тот должен подписать прошение о разводе. Лиза говорит Виктору о своей любви без раскаяния и без возврата, о том, что из её сердца исчезло все, кроме любви к нему. Вместо подписанного прошения секретарь Каренина, Вознесенский, приносит письмо от Протасова. Тот пишет, что чувствует себя посторонним, мешающим счастью Лизы и Виктора, но не может лгать, давать взятки в консистории, чтобы получить развод, и поэтому хочет физически уничтожиться, таким образом освободив всех. В последних строках прощального письма он просит помочь какому-то слабому, но хорошему часовщику Евгеньеву. Потрясенная этим письмом, Лиза в отчаянии повторяет, что любит одного только Федю.
Через год в грязной комнате трактира сидит опустившийся, оборванный Федя Протасов и разговаривает с художником Петушковым. Федя объясняет Петушкову, что не мог выбрать для себя ни одну судьбу из тех, которые возможны для человека его круга: ему было противно служить, наживать деньги и таким образом «увеличивать ту пакость, в которой живешь», но он и не был героем, способным разрушать эту пакость. Поэтому ему оставалось только забыться — пить, гулять, петь; что он и делал. В своей жене, идеальной женщине, он не находил того, что зовется изюминкой; в их жизни не было игры, без которой невозможно забыться. Федя вспоминает цыганку Машу, которую он любил — более всего за то, что оставил её, и таким образом сделал ей добро, а не зло. «А ведь ты знаешь, — говорит Федя, — мы любим людей за то добро, которое мы им сделали, и не любим за то зло, которое мы им делали».
Протасов рассказывает Петушкову историю своего превращения в «живой труп», после чего его жена смогла выйти замуж за добропорядочного, любящего её человека. Этот рассказ подслушивает случайно оказавшийся поблизости Артемьев. Он начинает шантажировать Федю, предлагая ему требовать от жены денег в обмен на молчание. Протасов отказывается; Артемьев отдает его в руки городового.
В деревне, на террасе, обвитой плющом, беременная Лиза ожидает приезда мужа, Виктора Каренина. Тот привозит из города письма, среди которых оказывается и бумага от судебного следователя с сообщением о том, что Протасов жив. Все в отчаянии.
Судебный следователь снимает показания с Лизы и Каренина. Они обвиняются в двоебрачии и в том, что знали об инсценировке Протасовым самоубийства. Дело осложняется тем, что прежде Лиза опознала найденное в воде мертвое тело как труп своего мужа, а кроме того, Каренин регулярно посылал деньги в Саратов, и теперь отказывается объяснить, кому они предназначались. Хотя деньги пересылались на подставное лицо, именно в Саратове проживал все это время Протасов.
Приведенный для очной ставки Протасов просит прощения у Лизы и Виктора и уверяет следователя, что они не знали о том, что он жив. Он видит, что следователь мучает их всех лишь для того, чтобы показать свою власть над ними, не понимая происходившей в них духовной борьбы.
Во время суда Федя находится в каком-то особенном возбуждении. В перерыве его прежний приятель Иван Петрович Александров передает ему пистолет. Узнав, что второй брак его жены будет расторгнут, а ему и Лизе грозит ссылка в Сибирь, Протасов стреляет себе в сердце. На звук выстрела выбегают Лиза, Маша, Каренин, судьи и подсудимые. Федя просит прощения у Лизы за то, что не мог иначе «распутать» её. «Как хорошо… Как хорошо…» — повторяет он перед смертью.
LiveInternetLiveInternet
Цитата сообщения АлексПолин
Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество!
МИХАИЛ ЗОЩЕНКО
ЖИВОЙ ТРУП
(Истинное происшествие)
Странная история произошла с одним рабочим. До того странная эта история, что, узнавши её, половина наших подписчиков, наверное, бросит пить. Но не робей, дорогой подписчик! Бросить пить — это не так страшно. Автор, например, пивший в своё время всё, кроме керосина, тоже бросил эту вредную привычку. И ничего. Жить можно.
А рассказывал эту странную историю сам виновник — рабочий одной из ленинградских фабрик. Фамилию свою он просил не печатать. Стесняюсь, говорит. Ну, что ж — фамилию печатать не будем. А для красоты рассказа назовём его хотя бы Федя Жуков. — Я пива теперь не пью,— сказал Федя Жуков.— Душа не принимает. Хотя учёные профессора и говорят, будто пиво очень даже полезно для организма и будто даже от него толстеет организм, но я с этим не считаюсь. Конечно, учёный профессор выкушает стаканчик пива в обед да полстаканчика в ужин — ему и полезно, его организм и толстеет. А кто стаканами не считается, тому хуже пива нет ничего. А я, например, от пива в обморок падаю. И делаюсь всё равно как покойник. Дыханье даже у меня прерывается. А раз в субботу пошли ребята пить. Пошёл и я. Пили, пили. Только вдруг, после пятой, я ужасно окосел и сижу на стуле белый, скучаю. Ребята, конечно, просят: — Федя, Федя… А ихний Федя рот раскрыл и не отзывается. Извинились ребята перед народом за слабость организма, взяли меня под руки и отвезли домой. Положили дома на кровать, а на кровати мне хуже. Жёнка чересчур испугалась, обтирает мне кожу мокрыми тряпками, а я сомлел и лежу что статуя. Жёнка пальто накинула и к врачу. Коммунальный врач приходит. Осмотрел меня и говорит: — Что-то, говорит, у него в организме от пива заскочило. Кишка, может, на кишку зашла. Везите его в больницу. Там разберут. Ну, отвезли меня в больницу. А дальше я ничего не помню. Как стена железная опустилась передо мной. Только просыпаюсь я от холода и голода. Проснулся. Кругом темно. Почему, думаю, темно? За какое самое это темно? Что, думаю, за пустяки? Где ж это я такое? Сел. Смотрю: сижу на досках голый, а на ноге номерок 17. А кругом не то больные свалены, не то не поймёшь что, не то покойники. До чего я сомлел, до чего испугался! Где ж это я, думаю? За какое это самое номерок-то у меня на ноге? Или, думаю, я скончался. Или, думаю, врачи обмишурились. Или, думаю, я от пива в обморок свалился, а меня за покойника приняли. Ах, думаю, да! Ах, думаю, ну! Хочу спичку чиркануть, осмотреться. Хлопс за карман. А кармана нету — одна нога голая. Хлопс за гимнастёрку — живот голый. Человек я, конечно, очень храбрейший, отчаянный даже, а тут, ничего не скажу, оробел. И сижу на досках голый. Только вдруг слышу — возле двери в коридоре кто-то ногами чиркает. И после берётся за ручку и открывает дверь. Ах, чего, думаю, мне делать? Может, это сторож идёт. Не испугать бы мне его. Тоже в темноте встанешь или крикнешь — помрёт с перепугу. Ах, чего мне, думаю, делать? А дверь сию минуту открылась, и входит сторож. С небольшой такой седоватой бородкой, в картузе. Ах, чего, думаю, мне делать? И сам, чтоб не испугать напрасно гражданина, не двигаюсь и не кричу и руками не машу, а только тихонечко через губы «тс» делаю. А сторож как услышит «тс», как завизжит собакой, как свалится на корячки собакой, как попрёт к двери. Ах, думаю, ну! Испугал человека. Теперь, думаю, безразлично. — Стой, кричу, братишка! Не пугайся! Это я — Федя! Выбежал я за сторожем, бегу — номерок по ноге хлопает. А сторож оглянулся назад — как припустит тёку. Бегим по коридору — народ с перепугу мухами валится. А мне хоть бы что. Добежал я до какой-то комнаты. Свалился. — Братцы, говорю, это я — Федя Жуков! Живой… Положили меня на кровать, вина стали давать. А я вина не принимаю. — Нету, говорю, будет. Не пью и в рот хмельного не беру. Так и бросил пить. А сторож — ничего, отдышался. И даже приходил меня смотреть. Даже мы с ним подружились и выпили по бутылочке портера.
Живой труп—Михаил Зощенко —читает Павел Беседин
Живой труп—Михаил Зощенко —читает Павел Беседин
Странная история произошла с одним рабочим. До того странная эта история, что, узнавши её, половина наших подписчиков, наверное, бросит пить. Но не робей, дорогой подписчик! Бросить пить — это не так страшно. Автор, например, пивший в своё время всё, кроме керосина, тоже бросил эту вредную привычку. И ничего. Жить можно. А рассказывал эту странную историю сам виновник — рабочий одной из ленинградских фабрик. Фамилию свою он просил не печатать. Стесняюсь, говорит. Ну, что ж — фамилию печатать не будем. А для красоты рассказа назовём его хотя бы Федя Жуков. — Я пива теперь не пью,— сказал Федя Жуков.— Душа не принимает. Хотя учёные профессора и говорят, будто пиво очень даже полезно для организма и будто даже от него толстеет организм, но я с этим не считаюсь. Конечно, учёный профессор выкушает стаканчик пива в обед да полстаканчика в ужин — ему и полезно, его организм и толстеет. А кто стаканами не считается, тому хуже пива нет ничего. А я, например, от пива в обморок падаю. И делаюсь всё равно как покойник. Дыханье даже у меня прерывается. А раз в субботу пошли ребята пить. Пошёл и я. Пили, пили. Только вдруг, после пятой, я ужасно окосел и сижу на стуле белый, скучаю. Ребята, конечно, просят: — Федя, Федя… А ихний Федя рот раскрыл и не отзывается. Извинились ребята перед народом за слабость организма, взяли меня под руки и отвезли домой. Положили дома на кровать, а на кровати мне хуже. Жёнка чересчур испугалась, обтирает мне кожу мокрыми тряпками, а я сомлел и лежу что статуя. Жёнка пальто накинула и к врачу. Коммунальный врач приходит. Осмотрел меня и говорит: — Что-то, говорит, у него в организме от пива заскочило. Кишка, может, на кишку зашла. Везите его в больницу. Там разберут. Ну, отвезли меня в больницу. А дальше я ничего не помню. Как стена железная опустилась передо мной. Только просыпаюсь я от холода и голода. Проснулся. Кругом темно. Почему, думаю, темно? За какое самое это темно? Что, думаю, за пустяки? Где ж это я такое? Сел. Смотрю: сижу на досках голый, а на ноге номерок 17. А кругом не то больные свалены, не то не поймёшь что, не то покойники. До чего я сомлел, до чего испугался! Где ж это я, думаю? За какое это самое номерок-то у меня на ноге? Или, думаю, я скончался. Или, думаю, врачи обмишурились. Или, думаю, я от пива в обморок свалился, а меня за покойника приняли. Ах, думаю, да! Ах, думаю, ну! Хочу спичку чиркануть, осмотреться. Хлопс за карман. А кармана нету — одна нога голая. Хлопс за гимнастёрку — живот голый. Человек я, конечно, очень храбрейший, отчаянный даже, а тут, ничего не скажу, оробел. И сижу на досках голый. Только вдруг слышу — возле двери в коридоре кто-то ногами чиркает. И после берётся за ручку и открывает дверь. Ах, чего, думаю, мне делать? Может, это сторож идёт. Не испугать бы мне его. Тоже в темноте встанешь или крикнешь — помрёт с перепугу. Ах, чего мне, думаю, делать? А дверь сию минуту открылась, и входит сторож. С небольшой такой седоватой бородкой, в картузе. Ах, чего, думаю, мне делать? И сам, чтоб не испугать напрасно гражданина, не двигаюсь и не кричу и руками не машу, а только тихонечко через губы «тс» делаю. А сторож как услышит «тс», как завизжит собакой, как свалится на корячки собакой, как попрёт к двери. Ах, думаю, ну! Испугал человека. Теперь, думаю, безразлично. — Стой, кричу, братишка! Не пугайся! Это я — Федя! Выбежал я за сторожем, бегу — номерок по ноге хлопает. А сторож оглянулся назад — как припустит тёку. Бегим по коридору — народ с перепугу мухами валится. А мне хоть бы что. Добежал я до какой-то комнаты. Свалился. — Братцы, говорю, это я — Федя Жуков! Живой… Положили меня на кровать, вина стали давать. А я вина не принимаю. — Нету, говорю, будет. Не пью и в рот хмельного не беру. Так и бросил пить. А сторож — ничего, отдышался. И даже приходил меня смотреть. Даже мы с ним подружились и выпили по бутылочке портера.
? Михаил Зощенко?
Click here
Действие первое
Картина первая
Явление первое
Анна Павловна
, полная седая дама, в корсете, сидит одна за чайным столом.
Явление второе
Анна Павловна
и
Няня
с чайником.
Няня
. Можно у вас водицы?
Анна Павловна
. Можно. Что Мишечка?
Няня
. Да беспокоен. Нет хуже, как сама барыня кормит. У них свои там горести, а ребеночек страдает. Какое же молоко может быть, когда ночи не спят, плачут.
Анна Павловна
. Да, кажется, теперь успокоилась.
Няня
. Хорошо спокойствие. Смотреть тошно. Что-то писали и плакали.
Явление третье
Те же
и
Саша
.
Саша
(
входит. К няне
). Лиза в детской вас ищет.
Няня
. Иду, иду. (
Уходит.
)
Явление четвертое
Анна Павловна
и
Саша
.
Анна Павловна
. Няня говорит, что она все плачет. Как это она не может успокоиться.
Саша.
Нет, вы, мама, удивительны. Оставить мужа, отца своего ребенка, и вы хотите, чтобы она была спокойна.
Анна Павловна
. Не спокойна, – а что сделано, то сделано. Если я, мать, не только допустила, но радуюсь тому, что моя дочь бросает мужа, значит, стоит он того. Надо радоваться, а не печалиться, что можешь освободиться от такого дурного человека, освободиться от такого золота.
Саша
. Мама, зачем вы говорите так? Ведь вы знаете, что это неправда. Он не дурной, а, напротив, удивительный, удивительный человек, несмотря на его слабости.
Анна Павловна
. Ну, именно удивительный человек. Как только деньги в руках – свои ли, чужие ли…
Саша
. Мама, он никогда чужих не брал.
Анна Павловна
. Все равно, женины.
Саша
. Да ведь он же отдал все свое состояние жене.
Анна Павловна
. Еще бы не отдать, когда он сам знает, что он все промотает.
Саша
. Промотает ли, не промотает, я только знаю, что нельзя разлучаться с мужем, особенно с таким, как Федя.
Анна Павловна
. По-твоему, надо ждать, пока он все промотает и приведет в дом своих цыганок-любовниц?
Саша
. Нет у него любовниц.
Анна Павловна
. Вот то и беда, что он всех вас чем-то обворожил. Только не меня, нет, шалишь; я его вижу, и он знает это. На месте Лизы я бы не теперь, а уж год тому назад бросила его.
Саша
. Как вы это говорите легко.
Анна Павловна
. Нет, не легко. Мне, матери, видеть дочь разведенной не легко. Поверь, что очень не легко. Но все лучше, чем загубить молодую жизнь. Нет, я бога благодарю, что она теперь решилась и что все кончено.
Саша
. Может быть, и не кончено.
Анна Павловна
. Только бы он дал развод.
Саша
. Что же будет хорошего?
Анна Павловна
. Будет то, что она молода и еще может быть счастлива.
Саша
. Ах, мама, это ужасно, что вы говорите; не может Лиза полюбить другого.
Анна Павловна
. Отчего не может? если она будет свободна. Найдутся люди в тысячу раз лучше вашего Феди и будут счастливы жениться на Лизе.
Саша
. Мама, это нехорошо. Вы ведь, я знаю, думаете про Виктoра Каренина.
Анна Павловна
. Отчего же не думать про него? Он любит ее десять лет, и она любит его.
Саша.
Любит, но не так, как мужа. Это дружба с детства.
Анна Павловна
. Знаем мы эту дружбу. Только бы не было препятствий.
Явление пятое
Те же
. Входит
Горничная
.
Анна Павловна
. Что вы?
Горничная
. Барыня посылали дворника с запиской к Виктору Михайловичу.
Анна Павловна
. Какая барыня?
Горничная
. Лизавета Андреевна, барыня.
Анна Павловна
. Ну так что ж?
Горничная
. Виктор Михайлович приказали сказать, что сейчас сами будут.
Анна Павловна
(
удивленно
). Только что о нем говорили. Не понимаю только зачем? (
Саше.
) Ты не знаешь?
Саша
. Может быть, знаю, а может быть, не знаю.
Анна Павловна
. Все секреты.
Саша
. Лиза придет, она вам скажет.
Анна Павловна
(
качая головой, к горничной
). А самовар подогреть надо. Возьми, Дуняша.
Горничная
берет самовар и уходит.
Явление шестое
Анна Павловна
и
Саша
.
Анна Павловна
(
к Саше, которая встала и хочет идти
). Вышло, как я говорила. Сейчас же и послала за ним.
Саша
. Послала, может быть, совсем не за тем.
Анна Павловна
. Так за чем же?
Саша
. Теперь, в эту минуту, Каренин для нее все равно что Трифоновна.
Анна Павловна
. А вот увидишь. Ведь я ее знаю. Она зовет его, ищет утешения.
Саша
. Ах, мама, как вы мало ее знаете, что можете думать это.
Анна Павловна.
Да вот увидишь. И я очень, очень рада.
Саша
. Увидим. (
Напевает и уходит
.)
Явление седьмое
Анна Павловна
одна.
Анна Павловна
(
покачивает головой и бормочет
). И прекрасно. И пускай… И прекрасно, и пускай… Да…
Явление восьмое
Анна Павловна
и
Горничная
.
Горничная
(
входит
). Виктор Михайлович приехали.
Анна Павловна.
Ну что же. Проси, да скажи барыне.
Горничная проходит во внутреннюю дверь.
Явление девятое
Анна Павловна
и
Виктор Каренин
.
Каренин
(
входит, здоровается с Анной Павловной
). Лизавета Андреевна прислала мне записку, чтобы я приехал. А я и так собирался к вам нынче вечером, так что очень рад… Лизавета Андреевна здорова?
Анна Павловна
. Она здорова, ребенок немножко беспокоится. Она сейчас придет. (
Грустно.
) Да, да, тяжелое время… Вы ведь все знаете…
Каренин
. Знаю. Ведь я тут был третьего дня, когда было получено от него письмо. Но неужели это так и решено бесповоротно?
Анна Павловна
. Еще бы, разумеется. Переживать все, что было, еще раз, было бы ужасно.
Каренин
. Да, вот где десять раз примерь, а раз отрежь. Резать по живому очень трудно.
Анна Павловна
. Разумеется, трудно. Но ведь их брак уже давно был надрезан. Так что разорвать было менее трудно, чем кажется. Он сам понимает, что после всего, что было, ему уже самому нельзя вернуться.
Каренин
. Отчего же?
Анна Павловна
. Ну как же вы хотите после всех его гадостей, после того, как он клялся, что этого не будет и что если это будет, то он сам лишает себя всех прав мужа и дает ей полную свободу?
Каренин
. Да, но какая же может быть свобода женщины, связанной браком?
Анна Павловна
. Развод. Он обещал развод, и мы настоим.
Каренин
. Да, но Лизавета Андреевна так любила его…
Анна Павловна
. Ах, ее любовь подверглась таким испытаниям, что едва ли от нее остается что-нибудь. Тут и пьянство, и обманы, и неверности. Разве можно любить такого мужа?
Каренин
. Для любви все можно.
Анна Павловна
. Вы говорите – любить, но как же любить такого человека – тряпку, на которого ни в чем нельзя положиться? Ведь теперь что было… (
Оглядывается на дверь и торопится рассказать.
) Дела расстроены, все заложено, платить нечем. Наконец дядя присылает две тысячи, внести проценты. Он едет с этими деньгами и… пропадает. Жена сидит с больным ребенком, ждет, и, наконец, получается записка – прислать ему белье и вещи…
Каренин
. Да, да, я знаю.
Явление десятое
Те же
. Входят
Саша
и
Лиза
.
Анна Павловна
. Ну вот, Виктор Михайлович явился на твой зов.
Каренин
. Да, меня немного задержали. (
Здоровается с сестрами.
)
Лиза
. Благодарствуйте. У меня до вас большая просьба. И мне не к кому обратиться, как к вам.
Каренин
. Все, что могу.
Лиза
. Вы ведь все знаете.
Каренин
. Да, я знаю.
Анна Павловна
. Так я вас оставлю. (
Саше.
) Пойдем. Оставь их одних. (
Уходит с Сашей.
)
Явление одиннадцатое
Лизаи Каренин
.
Лиза
. Да, он написал мне письмо, что считает все конченым. Я (
удерживает слезы
)… так была оскорблена, так… ну, одним словом, я согласилась разорвать. И ответила ему, что принимаю его отказ.
Каренин
. Но потом?..
Лиза
. Потом? Потом я почувствовала, что это дурно с моей стороны, что я не могу. Все лучше, чем расстаться с ним. Ну, одним словом, отдайте ему это письмо. Пожалуйста, Виктор… отдайте ему это письмо и скажите… и привезите его.
Каренин
. Хорошо. (
Удивленно.
) Да, но как же?
Лиза
. Скажите, что я прошу его все забыть, все забыть и вернуться. Я бы могла просто послать письмо. Но я знаю его: первое движение, как всегда, будет хорошее, но потом чье-нибудь влияние, и он раздумает и сделает не то, что хочет…
Каренин
. Сделаю, что могу.
Лиза
. Вы удивляетесь, что я прошу именно вас?
Каренин
. Нет… Впрочем, надо говорить правду – да, удивляюсь…
Лиза
. Но не сердитесь?..
Каренин
. Разве я могу на вас сердиться?
Лиза.
Я просила вас потому, что знаю, что вы любите его.
Каренин
. И его и вас. Вы знаете это. И люблю не для себя, а для вас. И я благодарю вас за то, что вы верите мне: сделаю, что могу.
Лиза
. Я знала. Я вам все скажу: я нынче ездила к Афремову узнать, где он. Мне сказали, что они поехали к цыганам. И вот этого я боюсь. Этого увлечения я боюсь. Знаю, что если его не удержать вовремя, он увлечется. Вот это-то и нужно. Так вы поедете?
Каренин
. Разумеется, сейчас.
Лиза
. Поезжайте, найдите его и скажите, что все забыто, что я жду его.
Каренин
(
встает
). Но где искать его?
Лиза
. Он у цыган. Я сама была там. Я была у крыльца. Хотела послать письмо, потом раздумала и решила просить вас… адрес вот. Ну, так скажите ему, чтобы он вернулся, что ничего не было, что все забыто. Сделайте это из любви к нему и дружбы к нам.
Каренин
. Сделаю все, что могу. (
Выжидает, потом кланяется и уходит.
)
Явление двенадцатое
Лиза
одна.
Лиза
. Не могу, не могу. Все лучше, чем… не могу.
Явление тринадцатое
Лиза
, входит
Саша
.
Саша
. Ну что? Послала?
Лиза делает утвердительный знак головой.
И он согласился?
Лиза
. Разумеется.
Саша
. Зачем его – не понимаю…
Лиза
. Кого же?
Саша
. Да ведь ты знаешь, что он влюблен в тебя?
Лиза
. Это все было и прошло. Но кого же ты хочешь, чтобы я просила? Как ты думаешь, вернется он?
Саша
. Я уверена, потому что…
Явление четырнадцатое
Те же
и
Анна Павловна
.
Анна Павловна входит, Саша замолкает.
Анна Павловна
. А Виктор Михайлович где?
Лиза
. Уехал.
Анна Павловна
. Как уехал?
Лиза
. Я просила его исполнить мою просьбу.
Анна Павловна
. Какую просьбу? Опять секреты?
Лиза
. Не секреты, а просто просила его самому передать письмо Феде.
Анна Павловна
. Феде? Федор Васильевичу?
Лиза
. Да, Феде.
Анна Павловна
. Я думала, что между вами все отношения кончены.
Лиза
. Я не могу расстаться с ним.
Анна Павловна
. Как, опять все сначала?
Лиза
. Я хотела, я старалась, но я не могу. Все, что хотите, но только бы не разлучаться с ним.
Анна Павловна
. Так что же, ты хочешь вернуть его?
Лиза
. Да.
Анна Павловна
. Опять пустить к себе в дом эту гадину?
Лиза
. Мама, я прошу вас не говорить так про моего мужа.
Анна Павловна
. Он был муж.
Лиза
. Нет, он теперь мой муж.
Анна Павловна
. Мот, пьяница, развратник, и ты не можешь с ним расстаться?
Лиза
. За что вы меня мучаете? Мне и так тяжело, а вы точно нарочно хотите…
Анна Павловна
. Я мучаю, так я уеду. Не могу я видеть этого.
Елизавета Андреевна Протасова решается расстаться с мужем, Федором Васильевичем, образ жизни которого становится для нее невыносим: Федя Протасов пьет, проматывает свое и женино состояние. Мать Лизы одобряет её решение, сестра Саша — категорически против расставания с таким удивительным, хотя и со слабостями, человеком, как Федя. Мать полагает, что, получив развод, Лиза соединит свою судьбу с другом детства Виктором Михайловичем Карениным. Лиза предпринимает последнюю попытку вернуть мужа и для этого посылает к нему Каренина Тот находит Протасова у цыган, в обществе нескольких офицеров. Слушая любимые свои песни «Канавела», «Час роковой», «Не вечерняя», Федя замечает: «И зачем может человек доходить до этого восторга, а нельзя продолжать его?» Он отвергает просьбу жены вернуться в семью.
Все говорит за то, что Лиза Протасова должна соединить свою судьбу с Виктором Карениным: тот любит её с детства, она в глубине души отвечает ему взаимностью; Виктор любит и её маленького сына Мишечку. Мать Виктора, Анна Дмитриевна, тоже была бы рада видеть Лизу женою своего сына, если бы не связанные с этим тяжелые обстоятельства.
В Федю влюбляется цыганка Маша, пение которой он так любит. Это вызывает возмущение её родителей, которые считают, что барин погубил их дочь. Маша тоже пытается убедить Федю пожалеть жену и вернуться домой. Тот отвергает и эту просьбу — уверенный, что живет теперь в согласии с совестью. Уйдя из семьи, в одиночестве, Протасов начинает писать. Он читает Маше начало своей прозы: «Поздней осенью мы сговорились с товарищем съехаться у Мурыги-ной площадки. Площадка эта был крепкий остров с сильными выводками. Был темный, теплый, тихий день. Туман…»
Виктор Каренин через князя Абрезкова пытается узнать о дальнейших намерениях Протасова. Тот подтверждает, что готов на развод, но не способен на связанную с этим ложь. Федя пытается объяснить Абрезкову, отчего не может вести добропорядочную жизнь: «А что я ни делаю, я всегда чувствую, что не то, что надо, и мне стыдно. А уж быть предводителем, сидеть в банке — так стыдно, так стыдно… И, только когда выпьешь, перестанет быть стыдно». Он обещает через две недели устранить препятствия к браку Лизы и Каренина, которого считает порядочным и скучным человеком.
Чтобы освободить жену, Федя пытается застрелиться, даже пишет прощальное письмо, но не находит в себе сил для этого поступка. Цыганка Маша предлагает ему инсценировать самоубийство, оставив на берегу реки одежду и письмо. Федя соглашается.
Лиза и Каренин ожидают известий от Протасова: тот должен подписать прошение о разводе. Лиза говорит Виктору о своей любви без раскаяния и без возврата, о том, что из её сердца исчезло все, кроме любви к нему. Вместо подписанного прошения секретарь Каренина, Вознесенский, приносит письмо от Протасова. Тот пишет, что чувствует себя посторонним, мешающим счастью Лизы и Виктора, но не может лгать, давать взятки в консистории, чтобы получить развод, и поэтому хочет физически уничтожиться, таким образом освободив всех. В последних строках прощального письма он просит помочь какому-то слабому, но хорошему часовщику Евгеньеву. Потрясенная этим письмом, Лиза в отчаянии повторяет, что любит одного только Федю.
Через год в грязной комнате трактира сидит опустившийся, оборванный Федя Протасов и разговаривает с художником Петушковым. Федя объясняет Петушкову, что не мог выбрать для себя ни одну судьбу из тех, которые возможны для человека его круга: ему было противно служить, наживать деньги и таким образом «увеличивать ту пакость, в которой живешь», но он и не был героем, способным разрушать эту пакость. Поэтому ему оставалось только забыться — пить, гулять, петь; что он и делал. В своей жене, идеальной женщине, он не находил того, что зовется изюминкой; в их жизни не было игры, без которой невозможно забыться. Федя вспоминает цыганку Машу, которую он любил — более всего за то, что оставил её, и таким образом сделал ей добро, а не зло. «А ведь ты знаешь, — говорит Федя, — мы любим людей за то добро, которое мы им сделали, и не любим за то зло, которое мы им делали».
Протасов рассказывает Петушкову историю своего превращения в «живой труп», после чего его жена смогла выйти замуж за добропорядочного, любящего её человека. Этот рассказ подслушивает случайно оказавшийся поблизости Артемьев. Он начинает шантажировать Федю, предлагая ему требовать от жены денег в обмен на молчание. Протасов отказывается; Артемьев отдает его в руки городового.
В деревне, на террасе, обвитой плющом, беременная Лиза ожидает приезда мужа, Виктора Каренина. Тот привозит из города письма, среди которых оказывается и бумага от судебного следователя с сообщением о том, что Протасов жив. Все в отчаянии.
Судебный следователь снимает показания с Лизы и Каренина. Они обвиняются в двоебрачии и в том, что знали об инсценировке Протасовым самоубийства. Дело осложняется тем, что прежде Лиза опознала найденное в воде мертвое тело как труп своего мужа, а кроме того, Каренин регулярно посылал деньги в Саратов, и теперь отказывается объяснить, кому они предназначались. Хотя деньги пересылались на подставное лицо, именно в Саратове проживал все это время Протасов.
Приведенный для очной ставки Протасов просит прощения у Лизы и Виктора и уверяет следователя, что они не знали о том, что он жив. Он видит, что следователь мучает их всех лишь для того, чтобы показать свою власть над ними, не понимая происходившей в них духовной борьбы.
Во время суда Федя находится в каком-то особенном возбуждении. В перерыве его прежний приятель Иван Петрович Александров передает ему пистолет. Узнав, что второй брак его жены будет расторгнут, а ему и Лизе грозит ссылка в Сибирь, Протасов стреляет себе в сердце. На звук выстрела выбегают Лиза, Маша, Каренин, судьи и подсудимые. Федя просит прощения у Лизы за то, что не мог иначе «распутать» её. «Как хорошо… Как хорошо…» — повторяет он перед смертью.
🗹
