Изобретатель, масон и кулинар Владимир Одоевский: кем на самом деле был автор «Городка в табакерке»

13 Августа 1803 – 11 Марта 1869 гг. (65 лет)

4.1

Средняя оценка: 4.1

Всего получено оценок: 119.

Владимир Федорович Одоевский (1804 – 1869) – русский писатель и мыслитель эпохи романтизма, один из основоположников русского музыкознания. Будучи представителем старинного знатного рода, сделал очень много для простого народа, закрепив за собой славу филантропа. Биография Одоевского для детей интересна и увлекательна, и будет особенно полезна для учеников 4 класса.

Детство и юность

Владимир Федорович Одоевский родился в Москве 30 июля (11 августа) 1803 года. Его отец был военнослужащим, а затем принял статскую должность директора московского отделения Государственного ассигнационного банка. Мать будущего писателя была из простолюдинов. Несмотря на благородное происхождение, семья Одоевских не отличалась достатком.

Когда мальчику было 5 лет, отец скончался. Мать повторно вышла замуж, а ребенка отдали на воспитание родственникам по отцовской линии. Дядя взял мальчика на попечение. В детстве Владимир дружил с двоюродным братом, будущим декабристом Александром Одоевским.

В 1816 году юноша стал учеником Московского университетского благородного пансиона. Здесь он особенно интересовался философией. Любимым автором Одоевского был Фридрих Шеллинг. Молодой человек стал завсегдатаем литературных кружков и посещал собрания Общества любителей российской словесности. Владимир завершил обучение с золотой медалью.

Владимир Одоевский и Александр Одоевский

После выпуска Одоевский погрузился в изучение философии и литературы, знакомство с анатомией, химией, физикой и точными науками. В 1823 году с компанией одноклассников молодой человек организовал философское общество. Создатели видели своей целью создание оригинальной российской философии, которая станет фундаментом для новой литературы. Члены общества звали себя «любомудрами» и пропагандировали философию как науку, являющуюся ключом к познанию бытия.

В. Одоевский / О жизни и творчестве

• Безелянский, Ю. Философия «Русских ночей» : [о жизни и взглядах Владимира Федоровича Одоевского — философа, автора многочисленных литературных и научно-фантастических произведений] / Юрий Безелянский // Наука и религия. — 2014. — № 8. — С. 34–37. — (Культ и культура).
• Белинский В. Сочинения князя В. Ф. Одоевского // Одоевский В. Последний квартет Бетховена. — Москва : Моск. рабочий, 1987. — С. 344–371.
• Булдакова, Е. Р. Книга В. Ф. Одоевского «Русские ночи» и интеллектуальная культура его времени : диссертация … кандидата филологических наук : 10.01.01. — Санкт-Петербург, 1998. — 152 с. — [Хранится в РГБ].
• Горелик, М. Детское чтение : [В. Ф. Одоевский «Мороз Иванович», «Городок в табакерке»; «Колобок» — русская народная сказка] / М. Горелик // Новый мир. — 2009. — № 1. — С. 129–137.
• Заварзина, Л. Э. Педагогические идеи В. Ф. Одоевского / Л. Э. Заварзина, Т. А. Глазнева // Педагогика. — 2012. — № 6. — С. 94–100. — Библиогр. — (История школы и педагогики).
• Зиневич, Г. К. Сказки дедушки Иринея в свете историко-культурных и педагогических воззрений В. Ф. Одоевского / Г. К. Зиневич // Мировая словесность для детей и о детях. Ч. 1. — Москва. — 2004. — С. 122–125.
• Клыпа, О. К истокам русской психолого-педагогической мысли: Владимир Федорович Одоевский : [о психолого-педагогических воззрениях русского философа, писателя, педагога, общественного деятеля] / О. Клыпа // Детский сад от А до Я. — 2013. — № 4. — С. 105–112. — Библиогр.
• Коровин В. Владимир Фёдорович Одоевский (1804–1869) // Антология мировой детской литературы. Т. 5. — Москва : Аванта+, 2002. — С. 251–253.
• Лабынцев Ю. Романтическое любомудрие // Лабынцев Ю. Ставшие её частью : Коллекции русских библиофилов в главной книжной сокровищнице страны. — Москва : Книга,1990. — С. 164–195.
• Ласунский О. Тайны литературной маски // Книжные сокровища мира. — Москва : Кн. палата,1989. — С. 83–91.
• Любыцына М. Одоевский Владимир Фёдорович // Русские писатели XI—начала XX века : биобиблиогр. словарь / под ред. Н. Скатова. — Москва : Просвещение, 1995. — С. 291–294.
• Муравьёв В. Русский Фауст // Одоевский В. Последний квартет Бетховена. — Москва : Моск. рабочий, 1987. — С. 3–34.
• Немзер А. В. Ф. Одоевский и его проза // Одоевский В. Повести и рассказы. — Москва : Худож. лит., 1988. — С. 3–11.
• Одоевский в жизни ; Автобиография ; Отзывы и воспоминания современников // Одоевский В. Последний квартет Бетховена. — Москва : Моск. рабочий, 1987. — С. 320–376.
• Одоевский Владимир Федорович : русский писатель, философ, музыкальный критик // Писатели нашего детства : 100 имен : биографический словарь : ч. 3 / Рос. гос. дет. б-ка ; сост. Н. О. Воронова и др. — Москва : Либерея, 2000. — С. 303-308. — Библиогр.
• Полозова, Т. Д. Дорогой читатель! : [о жизни и творчестве В. Ф. Одоевского] / Т.Д. Полозова // Городок в табакерке : Сказки дедушки Иринея / В. Ф. Одоевский. — Москва : Детская литература, 2002. — С. 5–12.
• Сахаров В. О жизни и творениях В. Ф. Одоевского // Одоевский В. Сочинения : в 2 т. — Москва : Худож. лит., 1981. — С. 5–28.
• Сахаров В. Сеятель мыслей : (В.Ф.Одоевский) // Сахаров В. Страницы русского романтизма. — Москва : Сов. Россия, 1988. — С. 247–311.
• Синдерюшкин, И. Шкатулка Одоевского : [Владимир Федорович Одоевский] / И. Синдерюшкин // Книжное обозрение. — 2004. — 16 авг. — С. 8.
• Ступель А. М. Владимир Фёдорович Одоевский: 1804–1869. — Москва : Музыка, 1985. — 96 с.
• Тиманова, О. Сказочный мир музыкального механизма и средства его художественного воссоздания в сказке В. Ф. Одоевского «Городок в табакерке» / О. Тиманова // Искусство в школе. — 2007. — № 2. — С. 73–76.
• Тубельская Г. Одоевский Владимир Фёдорович // Тубельская Г. Детские писатели России : библиогр. Справочник. Ч. 2. — Москва : Школьная библиотека, 2002. — С. 52–56.
• Турьян М. Сказки Иринея Модестовича Гомозейки : приложение к факсимильному воспроизведению изд. 1833 г. — Москва : Книга, 1991. — 47 с.
• Турьян М. Странная моя судьба. — Москва : Книга, 1991. — 398 с. : ил. — (Писатели о писателях).
• Штерн, М. С. Философско-художественное своеобразие прозы В. Ф. Одоевского (от апологов к «Русским ночам») : диссертация … кандидата филологических наук : 10.01.01. — Ленинград, 1978. — 179 с. — [Хранится в РГБ].
• Шумкова, Т. Л. В. Ф. Одоевский: чудак, романтик, ироник / Т. Л. Шумкова // Русская словесность. — 2008. — № 5. — С. 10–14.

Книги

Первые произведения Одоевского были изданы еще в годы учебы в пансионе. «Дни досад» и «Разговор о том, как опасно быть тщеславным» опубликовали в журнале «Вестник Европы». Поддерживая дружбу с некоторыми декабристами, писатель участвовал в издании альманаха «Мнемозина». После восстания декабристов журнал закрыли, и, исключая любые риски, Одоевский уничтожил протоколы собраний редколлегии.

Портрет Владимира Одоевского

Женившись в 1826 году, автор переехал в Санкт-Петербург и принял пост в Цензурном комитете Министерства внутренних дел. Одоевский участвовал в создании либерального цензурного устава и входил в число составителей законов, связанных с авторским правом. Биография писателя была тесно связана с культурной деятельностью страны. Занимаясь творчеством, он взаимодействовал с редакторами «Литературной газеты» и изданием «Северные цветы». Рассказы Одоевского публиковались в журнале «Современник».

Открыв собственный литературный салон, писатель принимал в гостях мэтров литературы. В его доме бывали Александр Грибоедов, Михаил Лермонтов, Иван Тургенев, Николай Гоголь, Федор Достоевский и другие.

Книги Владимира Одоевского

В 1833 году были опубликованы «Пестрые сказки». Они привели в восторг Гоголя и вызвали положительный отклик у читателей. Спустя год отдельной книгой выпустили «Городок в табакерке». Произведения Одоевского для детей сравнивали со сказками Ганса Христиана Андерсена.

Классикой считаются вышедшие из-под пера автора в 1838 году «Сказки и повести для детей дедушки Иринея», изданные в сборнике. В него вошла и сказка «Мороз Иванович». Творчество литератора в этот период было окутано мистицизмом. Интересный факт: неизданный им роман «4338 год: Петербургские письма» содержал отсылки к будущему. Автору удалось предсказать блага цивилизации, ставшие доступными в 20 веке: принтеры, мобильные телефоны и другие гаджеты.

Иллюстрация к сказке Владимира Одоевского «Мороз Иванович»

Одоевский опубликовал повести «Косморама», «Саламандра», «Сильфида», «Княжна Мими», философский роман «Русские ночи». Вдохновленный музыкальными сюжетами, он написал: «Себастиан Бах» и «Последний квартет Бетховена». Писатель ратовал за просвещение, поэтому вошел в число издателей сборника «Сельское чтение», в котором публиковались общеобразовательные статьи.

С 1846 по 1861 годы Владимир Одоевский служил помощником директора Императорской публичной библиотеки. Он также заведовал Румянцевским музеем, выступая хранителем культурного наследия, которое позднее вошло в библиотечный фонд. В этот период Одоевский был придворным вельможей. Его карьера заключалась в повышении с должности камергера до статского советника и сенатора. В 1860-е увлечение литературой сменилось большой занятостью в сфере благотворительности, и литератор почти не писал.

В. Одоевский / Книги в Национальной электронной детской библиотеке

• Одоевский, В. Ф. Городок в табакерке / В. Одоевский ; рис. М. Горшмана. — Текст : электронный. — Москва : Детгиз, 1947. — 16 с.
• Детская книжка для воскресных дней на 1835 : Издан Б. В. и К. О. — Текст : электронный. — Санкт-Петербург : в тип. 3 Отд. собств. е. и. в. канцелярии, [1834]. — XVI, 196 с., 9 л. ил.
• Одоевский, В. Ф. Мороз Иванович / В. Одоевский; рисунки К. Клементьевой. — Текст : электронный. — Москва : ДЕТИЗДАТ ЦК ВЛКСМ, 1937. — 16 с.
• Одоевский, В. Ф. Мороз Иванович / В. Одоевский ; рисунки И. Кузнецова. — Текст : электронный. — Москва : Детская литература, 1975. — 16 с.
• Одоевский, В. Ф. Рассказы о боге, человеке и природе / изданное кн. В. Одоевским и А. Заблоцким. — Текст : электронный. — Санкт-Петербург : тип. К. Крайя, 1849. — [2], 8, VI, 247 с.
• Одоевский, В. Ф. Сказки и рассказы дедушки Иринея / В. Ф. Одоевский. — Текст : электронный. — Санкт-Петербург : Издание А. С. Суворина, 1889. — 163 с.

Музыка

Владимир Одоевский с детства увлекался музыкой. Особенный интерес для него представляла теоретическая часть. Исследователя интересовала классика и народная традиция. Он записывал народные напевы и составлял собственные теории.

В 1840-е годы литератор занялся изысканиями в области церковного музыкального направления. Он узнавал традиции, уточнял возможности инструментов. Библиографию автора пополнили книги «Об исконной великорусской песне», «Русская и так называемая общая музыка», «Музыка с точки зрения акустики». Одоевский стоял у истоков музыковедения в России.

Энгармонический клавицин Владимира Одоевского

Вельможа заказал изготовление придуманного им инструмента – энгармонического клавицина. Он стоил 300 серебряных и представлял собой молотковое фортепиано с разделенными надвое клавишами. Инструмент сегодня выставлен в музее им. Глинки в Москве.

Одоевский был уверен в том, что музыка основывается на математических законах. Его мнением интересовались знаковые композиторы и музыканты того времени. Салон Одоевского посещали Милий Балакирев, Михаил Глинка, Антон Рубинштейн.

За что его помнят

В советское время, когда из образа декабристов был сделан культ, в честь него любили называть улицы: еще бы, один из блестящей плеяды поэтов-мучеников царского режима! Пожалуй, самая запоминающаяся строчка Одоевского — из его стихотворного ответа на послание А.С. Пушкина «Во глубине сибирских руд»:

Наш скорбный труд не пропадет, Из искры возгорится пламя, И просвещенный наш народ Сберется под святое знамя.

В наши дни об этом поэте потихоньку забывают. Поразительно, но современники Одоевского тоже практически не знали, что он поэт. До декабрьского восстания он успел напечатать только две критические статьи, при его жизни в прессе появилось только одно стихотворение — «Сен-Бернар», и то без ведома автора. Только почти полвека спустя после смерти Одоевского, в 1883 году, декабрист барон Розен впервые собрал стихотворения своего покойного друга и напечатал их отдельной книгой.

Тогда критики, например Нестор Котляревский, писали, что, если б эти стихи были напечатаны в свое время, они бы заняли законное место в ряду тех искренних и неэффектных лирических стихотворений, какие писали другие авторы пушкинской эпохи.

Общественная деятельность

Большую честь Одоевскому делали занятие благотворительностью и участие в общественной жизни страны. Писатель был противником крепостного права. Отстаиваемая точка зрения даже настроила против писателя некоторых дворян. Вельможа поддерживал тюремную реформу и выступал за введение принятой в Великобритании системы суда с участием присяжных.

Владимир Одоевский

Заслугой Одоевского стало участие в жизни сирот. Писатель спонсировал организацию и благоустройство детских приютов. Ему принадлежат решение об основании Максимилиановской больницы, а позднее и учреждение Елизаветинской больницы. Благодетель поддерживал малоимущих и всех, кто нуждался в помощи. В 1846 году он участвовал в создании Общества посещения бедных в Петербурге.

Вернувшись из Петербурга в Москву в 1862 году вслед за Румянцевским музеем, Одоевский продолжил деятельность в родном городе. Писатель помогал в основании консерватории и создании Русского музыкального общества. Его приглашали на собрания Московского артистического кружка и заседания Общества любителей российской словесности. Дворянин выступал в роли лектора и всегда был занятным собеседником.

Одоевский Владимир

Одоевский Владимир Федорович — Краткая справка

Одоевский Владимир Федорович — Краткая справка

I. А.Ф. Кони.

В. Ф. Одоевский: биографическая справка.

Одоевский, Владимир Феодорович, князь — известный русский писатель и общественный деятель. Родился в Москве, 30 июля 1803 г. Окончив курс в благородном пансионе при Московском университете, сотрудничал в «Вестнике Европы»; сблизившись с Грибоедовым и Кюхельбекером, издавал в 1824 — 1825 годах альманах «Мнемозина»; позднее служил в ведомстве иностранных исповеданий и редактировал «Журнал Министерства Внутренних дел». В 1846 г. был назначен помощником директора Императорской публичной библиотеки и директором Румянцевского музея. С переводом в 1861 г. музея в Москву, назначен сенатором московских департаментов Сената и состоял первоприсутствующим 8-го департамента. Скончался 27 февраля 1869 г. и погребен на кладбище Донского монастыря. Человек самого разностороннего и глубокого образования, вдумчивый и восприимчивый мыслитель, талантливый и оригинальный писатель, Одоевский чутко отзывался на все явления современной ему научной и общественной жизни. Искание во всем и прежде всего правды («Ложь в искусстве, ложь в науке и ложь в жизни, — писал он в свои преклонные годы, — были всегда и моими врагами, и моими мучителями: всюду я преследовал их, и всюду они меня преследовали»), уважение к человеческому достоинству и душевной свободе, проповедь снисхождения и деятельной любви к людям, восторженная преданность науке, стремление всесторонне вникнуть в организм духовной и физической природы отдельного человека и целого общества — характерные черты его произведений и его образа действий. Они проявляются уже в полемике с Булгариным, в письмах к «Лужницкому старцу», в «Стариках», где в прозрачной и ядовитой аллегории выставляются жалкие и отрицательные стороны служебной и общественной жизни — и красной нитью проходят через все им написанное. Одоевский — не только занимательный повествователь или, по его собственному выражению сказочник, но и научный мыслитель, популяризатор нравственно-философских, экономических и естественно-исторических учений. Зорко следя за открытиями в науке и за новыми теориями, он в той или другой форме знакомит с ними своих читателей. Его язык — живой и образный, иногда слишком богатый сравнениями и метафорами — в передаче сложных и отвлеченных понятий очень определителен и ясен. В нем почти постоянно слышится подмеченный Белинским «беспокойный и страстный юмор», а некоторые страницы напоминают блестящие ораторские приемы. Главное место среди сочинений Одоевского принадлежит «Русским ночам» — философской беседе между несколькими молодыми людьми, в которую вплетены, для иллюстрации высказываемых ими положений, рассказы и повести, отражающие в себе задушевные мысли, надежды, симпатии и антипатии автора. Так, например, рассказы: «Последнее самоубийство» и «Город без имени» представляют, на фантастической подкладке, строго и последовательно до конца доведенный закон Мальтуса о возрастании населения в геометрической прогрессии, а произведений природы — в арифметической, со всеми выводимыми из него заключениями, и теорию Бентама, кладущую в основание всех человеческих действий исключительно начало полезного, как цель и как движущую силу. Лишенная внутреннего содержания, замкнутая в лицемерную условность светская жизнь нашла живую и яркую оценку в «Насмешке Мертвеца» и в патетических страницах «Бала», где описывается страх смерти, овладевший собравшейся на бале публикой. Жестоко порицаемое стремление к чрезмерной специализации знаний, с утратой сознания общей между ними связи и гармонии, служит сюжетом для «Импровизатора» и ряда других рассказов. В «Русских ночах» особенно выдаются два рассказа, «Бригадир» и «Себастиан Бах»: первый — потому, что в нем автор, за пятьдесят лет до появления «Смерти Ивана Ильича», затрагивает ту же самую — и по основной идее, и по ходу рассказа — тему, которую впоследствии, конечно, с неизмеримо большим талантом, разработал Л. Н. Толстой ; второй — потому, что здесь (а также в «Последнем квартете Бетховена») автор высказал свою восторженную любовь к музыке, «величайшему из искусств». Серьезному изучению ее истории и теории он посвятил в значительной мере свою жизнь. Еще в 1833 г. он написал «Опыт о музыкальном языке», много занимался затем вопросом о наилучшем устройстве своего любимого инструмента — органа и даже изобрел особый инструмент, названный им энгармоническим клавесином. Отдавшись, после переселения в Москву, изучению древней русской музыки, Одоевский читал о ней лекции на дому, в 1868 г. издал «Музыкальную грамоту, или Основания музыки для не музыкантов» и открыл московскую консерваторию речью «Об изучении русской музыки не только как искусства, но и как науки». Смерть застала Одоевского за усиленными работами об устройстве в Москве съезда археологов (он был одним из учредителей археологического общества, а также Императорского географического общества), во время которого ученики консерватории должны были, под его руководством, исполнять древние русские церковные напевы. Среди повестей и рассказов, не вошедших в «Русские ночи», выделяются: большая повесть «Саламандра» — полуисторический, полуфантастический сюжет которой навеян на автора изучением истории алхимии и исследованиями Я.К. Грота о финских легендах и поверьях, — и серия полных злой иронии рассказов из светской жизни («Новый год», «Княжна Мими», «Княжна Зизи»). Сатирические сказки («О мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем», «О господине Коваколе» и другие), из которых иные отличаются мрачным колоритом и, ввиду господствовавших тогда в правящих сферах взглядов, большою смелостью, составляют переход от фантастических рассказов, где чувствуется сильное влияние Гофмана, к серии прелестных и остроумных, нравоучительных («Душа женщины», «Игоша», «Необойденный дом») детских сказок, одинаково чуждых как деланной сентиментальности, так и слишком раннего, безжалостного ознакомления детей с ужасами жизни и ее скорбями. Значительная часть последних сказок была издана отдельной книжкой под названием «Сказок дедушки Иринея». Одной из выдающихся сторон литературной деятельности Одоевского была забота о просвещении народа, в то время крайне редкая и многими рассматривавшаяся как странное чудачество. Долгие годы состоял Одоевский редактором «Сельского Обозрения», издававшегося Министерством внутренних дел, вместе с другом своим, А.П. Заболоцким-Десятовским, он выпустил в свет книжки «Сельского чтения», под заглавиями: «Что крестьянин Наум твердил детям и по поводу картофеля», «Что такое чертеж земли и на что это пригодно» (история, значение и способы межевания); написал для народного чтения ряд «Грамоток дедушки Иринея» — о газе, железных дорогах, порохе, повальных болезнях, о том, «что вокруг человека и что в нем самом»; наконец, издал «Пестрые сказки Иринея Гамозейки», языком которых восхищался знаток русской речи Даль, находивший, что некоторым из придуманных Одоевским поговорок и пословиц может быть приписано чисто народное происхождение. Одоевский дорожил званием литератора и гордился им. Друг Пушкина и князя Вяземского, он радушно раскрывал свои двери для всех товарищей по перу, брезгливо относясь лишь к Булгарину и Сенковскому, которые его терпеть не могли, и ставил свои занятия литературой выше всего, что давалось ему его знатным происхождением и общественным положением. «Честная литература, — писал он, точно брандвахта, аванпостная служба среди общественного коварства». Он всегда стоял на страже против всяких двусмысленных и нечистых литературных приемов, предупреждал писателей о грозивших им опасностях, в тревожные времена горячо заступался за них, где только мог, настойчиво заботился о расширении круга изданий. Его хлопотам обязаны были своим разрешением «Отечественные Записки». Приветствуя облегчение цензурных правил в 1865 г. (о чем он и прежде писал в составленных им обстоятельных записках о цензуре и ее истории у нас), Одоевский высказывался против взятой из наполеоновской Франции системы предостережений и ратовал за отмену безусловного воспрещения ввоза в Россию враждебных ей книг. До пятидесятых годов по своим взглядам на отношение России к Западу Одоевский приближался во многом к славянофилам, хотя никогда систематически к ним не примыкал; но уже в начале 40-х годов он высоко ставил Петра, а личное знакомство с «гнилым Западом» во время поездок за границу, начиная с 1856 г. (в 1859 г. он был депутатом Императорской публичной библиотеки на юбилее Шиллера в Веймаре), заставило его изменить свой взгляд на смысл европейской цивилизации. Это выразилось с особой силой в его записках и бумагах, составляющих интереснейшее собрание замечаний по поводу всевозможных вопросов (оно хранится в публичной библиотеке). Признаки «нашей прирожденной болезни» Одоевский видит в «общенародной лени ума, в непоследовательности и недостатке выдержки» и негодует на то наше свойство, которое он называет «рукавоспустием». Идеализм в народе — пишет он является большей частью в виде терпимости к другим народам и понимания их. Вместе с тем он до конца верил в русского человека и его богатые задатки: «а все-таки русский человек — первый в Европе не только по способностям, которые дала ему природа даром, но и по чувству любви, которое чудным образом в нем сохранилось, несмотря на недостаток просвещения, несмотря на превратное преподавание религиозных начал, обращенное лишь на обрядность, а не на внутреннее улучшение. Уж если русский человек прошел сквозь такую переделку и не забыл христианской любви, то стало быть в нем будет прок — но это еще впереди а не назади». Преобразования Александра II, обновившие русскую жизнь, встретили в Одоевском восторженное сочувствие. Он предлагал считать в России новый год с 19 февраля и всегда, в кругу друзей, торжественно праздновал «великий первый день свободного труда», как он выразился в стихотворении, написанном после чтения манифеста об упразднении крепостного права. Когда в 1865 г. в газете «Весть» проводился под предлогом упорядочения нашего государственного устройства, проект дарования дворянству таких преимуществ, которые, в сущности, были бы восстановлением крепостного права, только в другой форме, — Одоевский написал горячий протест, в котором, от имени многих, его подписавших, так определял задачи дворянства: «1) приложить все силы ума и души к устранению остальных последствий крепостного состояния, ныне с Божьей помощью уничтоженного, но бывшего постоянным источником бедствий для России и позором для всего ее дворянства; 2) принять добросовестное и ревностное участие в деятельности новых земских учреждений и нового судопроизводства, и в деятельности этой почерпать ту опытность и знание дел земских и судебных, без которых всякое учреждение осталось бы бесплодным, за недостатком исполнителей; 3) не поставлять себе целью себялюбивое охранение одних своих сословных интересов, не искать розни с другими сословиями пред судом и законом, но дружно и совокупно со всеми верноподданными трудиться для славы Государя и пользы всего отечества и 4) пользуясь высшим образованием и большим достатком, употреблять имеющиеся средства для распространения полезных знаний во всех слоях народа, с целью усвоить ему успехи наук и искусств, насколько то возможно для дворянства». Протест этот возбудил в некоторых кругах Москвы ожесточенное негодование против Одоевского; его обвиняли в измене своему времени, в предательстве дворянских интересов, в содействии прекращению «Вести». Одоевский, с негодованием опровергнув эти обвинения, говорил: «мои убеждения — не со вчерашнего дня; с ранних лет я выражал их всеми доступными для меня способами: пером — насколько то позволялось тогда в печати, а равно и в правительственных сношениях, изустной речью — не только в частных беседах, но и в официальных комитетах; везде и всегда я утверждал необходимость уничтожения крепостничества и указывал на гибельное влияние олигархии в России; более 30 лет моей публичной жизни доставили мне лишь новые аргументы в подкрепление моих убеждений. Учившись смолоду логике и постарев, я не считаю нужным изменять моих убеждений в угоду какой бы то ни было партии. Никогда я не ходил ни под чьей вывеской, никому не навязывал моих мнений, но зато выговаривал их всегда во всеуслышание весьма определительно и речисто, а теперь уж поздно мне переучиваться. Звание русского дворянина, моя долгая, честная, чернорабочая жизнь, не запятнанная ни происками, ни интригами, ни даже честолюбивыми замыслами, наконец, если угодно, и мое историческое имя не только дают мне право, но налагают на меня обязанность не оставаться в робком безмолвии, которое могло бы быть принято за знак согласия, в деле, которое я считаю высшим человеческим началом и которое ежедневно применяю на практике в моей судейской должности, а именно: безусловное равенство пред судом и законом, без различия звания и состояния!» С чрезвычайным вниманием следил Одоевский за начатой в 1866 г. тюремной реформой и за введением работ в местах заключения. Еще в «Русских ночах» он указал на вредную сторону исправительно-карательных систем, основанных на безусловном уединении и молчании. Обновленный суд нашел в нем горячего поборника. «Суд присяжных, писал он, — важен тем, что наводит на осуществление идеи правосудия таких людей, которые и не подозревали необходимости такого осуществления; он воспитывает совесть. Все, что есть прекрасного и высокого в английских законах, судах, полиции, нравах — все это выработалось судом присяжных, то есть возможностью для каждого быть когда-нибудь бесконтрольным судьей своего ближнего, но судьей во всеуслышание, под критикой общественного мнения. Никогда общественная правдивость не выработается там, где судья-чиновник, могущий ожидать за решение награды или наказания от министерской канцелярии». Смущенный слухами о возможности, под влиянием признаков политического брожения, изменения коренных начал, вложенных в преобразования Александра II, Одоевский, незадолго до своей смерти, составил всеподданнейшую записку для государя, в которой, указывая вредное влияние на нравственное развитие молодежи того, что ей пришлось видеть и слышать в частной и общественной жизни в дореформенное время, при господстве крепостного права и бессудия, умолял о сохранении и укреплении начал, положенных в основу реформ. Записка была представлена императору после кончины Одоевского, и Александр II написал на ней: «прошу благодарить от меня вдову за сообщение письма мужа, которого я душевно любил и уважал». Князю Одоевскому принадлежит почин в устройстве детских приютов; по его мысли основана в Петрограде больница для приходящих, получившая впоследствии наименование Максимилиановской; он же был учредителем Елизаветинской детской больницы в Петрограде. В осуществлении задуманных им способов прийти на помощь страждущим и «малым сим» Одоевский встречал поддержку со стороны великой княгини Елены Павловны, к тесному кружку которой он принадлежал. Главная его работа и заслуга в этом отношении состояла в образовании в 1846 г. Общества посещения бедных в Петербурге. Широкая и разумно поставленная задача этого общества, организация его деятельности на живых, практических началах, обширный круг его членов, привлеченных Одоевским, сразу выдвинули это общество из ряда других благотворительных учреждений и создали ему небывалую популярность среди всех слоев населения столицы. Посещение бедных, обязательное для каждого члена не менее раза в месяц, три женских рукодельни, детский «ночлег» и школа при нем, общие квартиры для престарелых женщин, семейные квартиры для неимущих, лечебница для приходящих, дешевый магазин предметов потребления, своевременная, разумная личная помощь деньгами и вещами — таковы средства, которыми действовало общество, помогая, в разгар своей деятельности, не менее как 15 тысяч бедных семейств. Благодаря неутомимой и энергетической деятельности Одоевского, совершенно отказавшегося на все время существования общества от всяких литературных занятий, средства общества дошли до 60 тысяч ежегодного дохода. Необычная деятельность общества, приходившего в непосредственные сношения с массой бедных, стала, однако, под влиянием событий 1848 года, возбуждать подозрения — и оно было присоединено к Императорскому человеколюбивому обществу, что значительно стеснило его действия, лишив их свободы от канцелярской переписки, а отчеты общества, составлявшиеся самим Одоевским, своевременной гласности, поддерживавшей интерес и сочувствие к обществу. Последовавшее затем воспрещение военным участвовать в нем лишило его множества деятельных членов. Несмотря на усилия Одоевского спасти свое любимое детище от гибели, Общество должно было в 1855 г. прекратить свои действия, обеспечив, по возможности, своих пенсионеров и воспитанников. Новый почетный попечитель, великий князь Константин Николаевич, желая почтить «самоотверженную деятельность князя Одоевского», вступил в переписку об исходатайствовании ему видной награды, но вовремя узнавший о том Одоевский отклонил ее письмом, исполненным достоинства. «Я не могу, — писал он, — избавить себя от мысли, что, при особой мне награде, в моем лице будет соблазнительный пример человека, который принялся за под видом бескорыстия и сродного всякому христианину милосердия, а потом, тем или иным путем, все-таки достиг награды… Быть таким примером противно тем правилам, которых я держался в течение всей моей жизни; дозвольте мне, вступив на шестой десяток, не изменять им…». Отдал Одоевский долю участия и городским делам, исполняя обязанности гласного общей Думы в Санкт-Петербурге и живо интересуясь ходом городского хозяйства. Когда Дума, снабжая домовладельцев обывательскими грамотами, получила такую обратно от одного из них с надменным заявлением, что, происходя из старинного московского дворянского рода и «не причисляя себя к среднему роду людей», он не считает возможным принять присланный Думой документ, Одоевский — прямой потомок первого варяжского князя — немедленно обратился в Думу с письменной просьбой о выдаче ему обывательской грамоты. Последние годы его в Москве протекли среди внимательных и усидчивых занятий новым для него судебным делом. За три года до смерти он снова взялся за перо, чтобы в горячих строках статьи: «Недовольно!», полных непоколебимой веры в науку и нравственное развитие человечества и широкого взгляда на задачи поэзии ответить на проникнутое скорбным унынием «Довольно» Тургенева . — Сочинения Одоевского вышли в 1844 г. в 3 томах. — См. А.П. Пятковский «Князь В.Ф. Одоевский» (СПб., 1870; 3-е изд., 1901), «В память о князе В.Ф. Одоевском» (М., 1869); Н.Ф. Сумцов «Князь В.Ф. Одоевский» (Харьков, 1884); «Русский Архив» (1869 и 1874); В.В. Стасов «Румянцевский Музей» (1882); «Сочинения» Белинского (том IX); А.М. Скабичевский «Сочинения»; Панаев «Литературные воспоминания» (1862); Некрасова «Сказки Одоевского»; Б. Лезин «Очерки из жизни и переписки В. Одоевского» («Харьковского Университета Известия», 1905 — 1906), А.Ф. Кони «Очерки и воспоминания»; Сакулин «Из истории русского идеализма. Князь Одоевский» (М., 1913).

Личная жизнь

В 1826 году Владимир Одоевский женился на Ольге Ланской. Их брак помогла устроить тетушка Одоевского. Будучи фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны, Ольга убедила окружающих в привязанности к возлюбленному. Одоевский, брат декабриста, был не лучшей партией, да и в семье невесты его невзлюбили.

Жена сумела одарить супруга той нежной и материнской любовью, которой писателю не хватало в детстве. По свидетельству сохранившегося портрета кисти художника Соколова, Ланская была хороша собой, но типичная светская дама не сходилась с Одоевским темпераментом.

Владимир Одоевский и его жена Ольга Ланская

Со временем забота и тщеславие избранницы стали обузой для литератора. Тем не менее, супруга помогала держать литературный салон. Вскоре он разделился на две части: светский, которым управляла жена, и литературно-музыкальный, созданный мужем.

Владимир и Ольга горевали по причине того, что не смогли стать родителями. Его личная жизнь была непростой. После себя Одоевский не оставил детей, хотя очень любил малышей и мечтал о них.

Кто такой Одоевский

В день декабрьского восстания 1825 года это был молодой офицер из княжеского рода Рюриковичей, сын генерала — героя войны 1812 года. Красивый и богатый, талантливый и холостой, со звонким детским смехом и живой речью, постоянно бодрый и веселый. Основной чертой его характера была жизнерадостность.

В тайное общество он попал через дружбу с Рылеевым и Бестужевым. В роковой день заговора, как выяснило следствие, ничего такого Одоевский не сделал, потому что находился в состоянии умственного смятения.

На допросах бедный 22-летний юноша показывал (впрочем, не совсем искренно, но очень испуганно), что членом тайного общества себя не считал, полагая всю эту историю шалостью и ребячеством. В крепости он сходил с ума.

«Он бегал, как запертый львенок в своей клетке, скакал через кровать или стул, говорил громко стихи и пел романсы. Этот-то пыл физической деятельности и был причиною, что даже терпение брата Николая разбилось при попытках передать ему нашу азбуку. Едва брат начинал стучать ему азбуку, он тотчас отвечал таким неистовым набатом, колотя руками и ногами в стену, что брат в страхе отскакивал, чтоб не обнаружить нашего намерения».

М.А. Бестужев

Иркутский областной историко-мемориальный музей декабристов

Иркутск

Приговор был не слишком суровым — ему дали восемь лет каторги с последующим поселением в Сибири. На каторге и поселении он пробыл с 1827 по 1837 год. Потом по приказу царя поселение заменили службой на Кавказском фронте рядовым.

Его сослуживцами оказались Лермонтов и Лев Пушкин, прочитавший ему на память все стихи старшего брата. Умер он в 36-летнем возрасте от малярийной лихорадки в форте Лазаревском (в районе современного Сочи), могилу его вскоре разорили горцы, взявшие форт. Лермонтов посвятил его памяти трогательное стихотворение, где называл его «мой милый Саша!».

Смерть

Владимир Федорович Одоевский скончался в 1869 году. Ему было 64 года. Причины смерти оказались вполне естественными. К тому моменту у него не было большого состояния, поэтому оставить в наследство супруге было нечего.

Могила Владимира Одоевского

Смерть писателя положила конец знаменитому роду дворян. Могила литератора и музыковеда находится на Донском кладбище.

Владимир Одоевский. Сказки для детей. Произведения и биография

Сказки Владимира Одоевского для детей.Полный список произведений. Сказки дедушки Иринея. Краткая биография, жизнь и творчество писателя Бедный Гнедко Городок в табакерке Житель Афонской горы Мороз Иванович О четырёх глухих Отрывки из журнала Маши Разбитый кувшин.Ямайская сказка Столяр Червячок Шарманщик Анекдоты о муравьях Серебряный рубль Сиротинка Два дерева Деревянный гость, или сказка об очнувшейся кукле и господине Кивакеле Игоша Индийская сказка о четырех глухих Необойдённый дом

Читать все сказки Одоевского Читать сказки других известных авторов

Цитаты

«Общество образует чиновников, воинов, правоведов, ремесленников, но для поэта нет воспитания… Вместо звания действователя он носит звание воспринимателя».

«Музыка в большей связи с нравственными поступками человека, нежели обыкновенно думают».

«Не верьте тому, что человек может понять музыку сразу. Это невозможно. К ней надо сначала привыкнуть».

«Поэзия есть предвестник того состояния человечества, когда оно перестанет достигать и начнет пользоваться достигнутым».