Стихотворение “Я вас любил” настолько известно, что большинство школьников знакомится с ним задолго до уроков литературы. Это гимн любимой женщине и в то же время упрек ей за то, что она не оценила столь сильных и трепетных чувств. Краткий анализ “Я вас любил” по плану раскроет перед учениками 9 класса все грани этого трепетного любовного признания. Разбор можно использовать для объяснения материала или как дополнительную информацию.
История создания
Стихотворение «Я Вас любил…» Александр Сергеевич написал в 1829 году, а в печать оно попало через год. Первая публикация данного произведения была в альманахе «Северные цветы».
Но вот кому было посвящено данное стихотворение, до конца не ясно до сих пор. Существует две версии того, кому именно поэт посвятил эти прекрасные строки.
Первым вариантом является то, что данное стихотворение было посвящено Каролине Собаньской. С ней автор свел свое знакомство, находясь в ссылке на юге. На тот момент это был ещё юноша, которого очаровала светская львица своей элегантностью и уверенностью. Молодой человек был настолько очарован, что тут же начал посвящать ей стихотворения. Более того, творец неоднократно писал письма своей даме сердца, но она, к сожалению, не отвечала на них.
По второй версии стихотворение «Я Вас любил…» посвящается Анне Олениной. Поэт был увлечен этой женщиной, и даже делал ей предложение, на которое она ответила ему отказом. Дело в том, что ее родители надеялись на брак с более обеспеченным человеком. Данный отказ и натолкнул автора на создание данного произведения.
Но главным в стихотворении является не то, кому автор посвящает данные строки. Основной темой стихотворения можно назвать то, что автор полностью отрекается от прошлой любви. Данным произведением поэт переворачивает страницу своей жизни и начинает все с чистого листа. Ведь буквально через год он делает предложение руки и сердца Наталье Гончаровой, которая впоследствии и стала его женой.
Примечания
- ? 12Шанский Н. М.
Лингвистический анализ художественного текста. — Л.: Просвещение. Ленинградское отделение, 1990. — С. 271-272. — 415 с. — ISBN 5-09-001959-2. - Шанский Н. М.
Лингвистический анализ художественного текста. — Л.: Просвещение. Ленинградское отделение, 1990. — С. 278. — 415 с. — ISBN 5-09-001959-2. - Синявский Н., Цявловский М.
Пушкин в печати 1814—1837. — М.: Соцэкгиз, 1938. — С. 70. - Анненков П. В.
Сочинения Пушкин. — СПб., 1885. — Т. II. — С. 496—49. - ? 12
См, например:
Черейский Л. А.
К датировке одного стихотворения Пушкина //Поэмы Руслан и Людмила • Кавказский пленник • Гавриилиада • Вадим •
Братья разбойники
• Бахчисарайский фонтан • Цыганы • Граф Нулин • Полтава •
Тазит
• Домик в Коломне •
Езерский
•
Анджело
• Медный всадникСтихотворения Стихотворения 1813—1825 (список) • Стихотворения 1826—1836 (список) Драматургия Борис Годунов • Русалка •
Сцены из рыцарских времён
Маленькие трагедии: Скупой рыцарь • Моцарт и Сальери • Каменный гость • Пир во время чумы
Сказки Жених • Сказка о попе и о работнике его Балде • Сказка о медведихе • Сказка о царе Салтане • Сказка о рыбаке и рыбке • Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях • Сказка о золотом петушке
Художественная проза Арап Петра Великого •
История села Горюхина
•
Рославлев
•
Дубровский
• Пиковая дама • Кирджали •
Египетские ночи
• Путешествие в Арзрум • Капитанская дочка •
Роман в письмах
•
Повесть о стрельце
Повести Белкина: Выстрел • Метель • Гробовщик • Станционный смотритель • Барышня-крестьянка
Историческая проза История Пугачёва • История Петра I Прочее Переводы Пушкина с иностранных языков Неоконченные произведения выделены курсивом В Википедии есть портал «Литература» Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии.
Жанр, размер
Данное стихотворение можно назвать посланием, ведь автор посвящает его своей любимой женщине. Это любовная лирика, которая по своему направлению относится к романтизму.
В образе лирического героя мы видим своего автора. Он умело переплетает две свои жизни. Первая – где он влюбленный юноша, чувства которого живы и не приносят ему ничего хорошего. Вторая – это его будущее, в котором нет места прошлым чувствам. Он перевернул страницу своей жизни, и прошлое его больше не интересует. Его любимая счастлива с другим мужчиной, а он отрекается от выбранного идеала, оставляя себе лишь воспоминания и тоску.
Он идет на жертву, отрекаясь от своей любви, в чем видно черты романтизма.
Стихотворение написано пятистопным ямбом, рифмовка – перекрестная.
Композиция
Композиция анализируемого стихотворения одночастная. В стихотворении автор полностью обнажает свою душу, посвящая бумагу в свои самые сокровенные переживания. Он изливает свою душу, показывает свои чувства и переживания.
Состоит стихотворение всего из восьми строк, но все они насквозь пропитаны переживаниями автора.
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем;
В первых двух строках поэт показывает, что его чувства еще не до конца угасли. И мысли о возлюбленной еще тревожат его душу. Пусть не так, как это было изначально, но все равно искра в его груди еще не угасла.
Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем.
Далее автор говорит о том, что впредь не побеспокоит предмет своего обожания своим присутствием и вниманием. Он понимает, что его любовь доставляет девушке определенные проблемы, а он не хочет портить ей жизнь своими чувствами.
Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим.
В заключительных четырех строках поэт раскрывает свои чувства, показывая, что он был искренним в своей любви. Он желает любимой, чтобы человек, которого выберет её сердце, любил её так же, как он. Здесь хорошо видно, насколько чистая и огромная любовь жила в сердце поэта.
Средства художественной выразительности
Читая произведение, первой в глаза бросается анафора «я вас любил», которую Пушкин повторяет несколько раз. Ею поэт обозначил цикличность, продолжение темы настоящей любви.
Также в стихотворении встречается прием аллитерации, для усиления эффекта. Есть и метафоры: “любовь в душе угасла не совсем”, “то робостью, то ревностью томим”.
Примечательно, что в тексте почти отсутствуют эпитеты. Пушкин посчитал, что описание его жертвы должно быть лаконично, ею и так много сказано.
Автор: Анастасия Антонова
Образы и символы
Главный образ произведения – это образ самого лирического героя. Конечно, в нем невооруженным взглядом мы видим самого Александра Сергеевича. Девушку, которую выбрало его сердце, он ни к чему не обязывает и не упрекает. В его душе посилилась боль и тоска, но будучи сильным человеком, он смог понять её выбор и отпустить.
Он любит её всем сердцем. Его любовь огромна и бескорыстна. Своей любимой он желает лишь счастья и взаимной любви. Пусть не с ним, а с другим мужчиной рядом, она обретет истинное счастье и любовь. А он? Он переживет. Главное для него – это счастье любимой.
Второй образ – это образ возлюбленной поэта. Он не рисует её четко, её образ призрачен и туманен. Но мы можем сделать вывод, что девушка была честной и прямолинейной. Она не опустилась до обмана, а рассказала ему честно, что он ей не интересен. Что она предпочла другого мужчину, которому и дарила свою любовь.
Особенности стихотворения
Проводя анализ «Я вас любил» Пушкина, необходимо отметить жанровую принадлежность стихотворения. Произведение является обращением. Оно представляет собой беседу лирического героя со своей любимой. Тема произведения – любовь. Она является неразделенной, безответной, но от этого не менее благородной. Чтобы передать свои переживания, великий русский поэт использует разнообразные языковые средства. Три раза в начале строк повторяет одну и ту же фразу А. С. Пушкин: «Я вас любил». Анализ стихотворения, проводимый учащимся, может содержать указание на этот факт. Такой прием называется анафорой – повторением определенных элементов в начале ритмического ряда (строки, строфы).
Темы и проблемы
Главная тема произведения – это тема неразделенной любви поэта. Но он находит в себе силы отпустить и начать жить заново. Все произведение пропитано нежностью и любовью, что дает понять, насколько автор любил эту женщину.
В стихотворении он не стесняется показывать свои чувства и переживания. Он доверяет читателю всю свою любовь и боль, которые терзали его душу.
Хоть по жанру данное стихотворение и является посланием, но больше похоже на исповедь. Автор исповедуется перед своей любимой, полностью раскрывая перед ней свои чувства и эмоции. Он не скрывает от неё ничего. Но он твердо принимает решение отпустить её, чтобы не причинять возлюбленной неудобства своими чувствами. Данное решение нелегко дается поэту, он делает это выбор, понимая, что облегчит жизнь девушки.
Данным произведением он ставит финальную точку в их отношениях. Ему приходится пожертвовать своими чувствами и любовью, ради счастья любимого человека. Своеобразное самопожертвование присуще автору, но это все делается ради любимой. Он искренне желает ей счастья, и надеется, что её избранник будет любить, так же как и он. Он готов страдать. Главное для него – это счастье любимого человека.
Поэтому все настроение произведение достаточно печально. Страдания поэта передаются читателю. Мы видим то, насколько нелегко дается данное решение поэту. Но приняв такое решение, он следует ему. Грустная любовь видна в последних строках, которые поэт пишет своей возлюбленной, оставляя её навсегда.
Отрывок, характеризующий Я вас любил…
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится. Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки. «Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку. Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо. Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих. – Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами. – Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон. Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами. «Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани. – Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями. «Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее». – Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал. – Да, да, – смеясь отвечали голоса. – Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай. Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами. – Кто такой? – спрашивали с подъезда. – Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса. Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих. Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате. – Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели! – Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса. Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым. Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них. – А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено. Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она. После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры. Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых. – Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых. – Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых. – Да не пойдете, тут надо храбрость… – Я пойду, – сказала Соня. – Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова. – Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор. – А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза. – Да как же, он так и говорит? – Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали… – Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна. – Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь. – А как это в амбаре гадают? – спросила Соня. – Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает… – Мама расскажите, что с вами было в амбаре? Пелагея Даниловна улыбнулась. – Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете? – Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня. – Ну что ж, коли не боишься. – Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня. Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай. «Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде. – Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая. «Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!» Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа. На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело. «Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью. С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал: – Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться. – Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони. Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему. «Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки. – Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца. Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками. Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве. – Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он. – Да, – отвечала Соня. – А тебе ? На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод. – Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони. – Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости. – Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада? – Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней. – Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А? – Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал. «Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо». – Так ты рада, и я хорошо сделал? – Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее. – Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Основная мысль произведения
Стихотворение «Я Вас любил…» посвящается женщине, которую очень любил Александр Сергеевич Пушкин. Но она отвергла его любовь, объяснив, что любит другого человека. Автор понимает, что своей любовью причиняет девушке лишь страдания и неудобства, поэтому принимает решение отпустить её.
Данное решение дается автору нелегко, поскольку чувства его очень сильны. Но он не хочет причинять любимой неудобства.
Поэт искренне желает ей взаимных чувств с человеком, которого она выбрала.
Автор готов взять все страдания и грусть на себя, ради огромного счастья и любви его избранницы. Пусть и не с ним, но он хочет, чтобы девушка была счастлива.
🗹
