Урок по литературе на тему «А. Ахматова. Поэма «Реквием». История создания и публикации. Смысл названия. Отражение личной трагедии и народного горя» (11 класс)

4.6

Средняя оценка: 4.6

Всего получено оценок: 477.

4.6

Средняя оценка: 4.6

Всего получено оценок: 477.

В основе поэмы Анны Андреевны Ахматовой «Реквием» лежит личная трагедия поэтессы. Итогом пережитых лет сталинских репрессий стало произведение, о публикации которого долгое время не могло быть и речи. Предлагаем ознакомиться с анализом поэмы, который будет полезен ученикам 11 класса при подготовке к уроку литературы и ЕГЭ.

Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории Ильиной Галиной Сергеевной.

Опыт работы учителем русского языка и литературы — 36 лет.

История создания

Изначально поэтесса планировала написать лирический цикл стихов, посвященный периоду реакции, который застиг разгорячённую революционную Россию врасплох. Как известно, после окончания гражданской войны и воцарения относительной стабильности новое правительство устроило показательные расправы над инакомыслящими и чуждыми пролетариату представителями общества, и закончилась эта травля настоящим геноцидом российского народа, когда людей сажали в тюрьмы и казнили, пытаясь угнаться за планом, данным «сверху». Одними из первых жертв кровавого режима стали ближайшие родственники Анны Ахматовой – Николай Гумилев, ее супруг, и их общий сын, Лев Гумилев. Мужа Анны расстреляли в 1921 году, как контрреволюционера. Сына арестовали лишь за то, что он носил фамилию отца. Можно сказать, что именно с этой трагедии (гибель супруга) началась история написания «Реквиема». Так, первые фрагменты были созданы еще в 1934 году, и их автор, поняв, что потерям русской земли не будет скорого конца, решил объединить цикл стихов в единое тело поэмы. В 1938-1940 годах она была завершена, но по понятным причинам не опубликована. Именно в 1939 Льва Гумилева посадили за решетку.

В 1960-е годы, в период оттепели, Ахматова читала поэму преданным друзьям, но после чтения всегда сжигала рукопись. Однако ее копии просочились в самиздат (запрещенную литературу переписывали от руки и передавали из рук в руки). Затем они попали за границу, где и были опубликованы «без ведома и согласия автора» (эта фраза являлась хоть каким-то гарантом неприкосновенности поэтессы).

Анализ поэмы Реквием Анны Ахматовой 11 класс

Есть люди, которые не слышали имя великой поэтессы Анны Ахматовой, но таких людей очень мало. Много женщин читали в захлеб ее стихи и рыдали над ними. Но больше вспоминается поэма «реквием» о ней мы и поговорим.

Прежде чем начать хочется сказать сведущие, что вся поэма реквием — это жизнь всей страны и одного человека в целом. Реквием создавался как личная трагедия самой А.А. Ахматовой. Многие прочитавшие ее специалисты утверждают, что поэма написана при душевных страданиях и в разное время. Арест ее собственного сына был ударом для нее. Сана звали лев Гумилев. Многочасовые очереди она выстаивала лишь бы узнать, что с ним жив ли он и здоров. Из биографии поэтессы он неоднократно был задержан и арестован властями во время репрессий. Идея создания поэмы было положено примерно в 1935году. Долгое время поэтесса не решалась рассказать о поэме. Но терпение ее лопнуло, и она решилась, его отдать в печать в 1950 году, но по неизвестным причинам под печать попало, лишь в1988году. Почему так случилась не известно до сих пор, и эта тайна не раскроется не когда.

Поэтесса задумывала по жанру как лирическое произведения, но критики назвали реквием поэмой. Это произведение очень сложное и состоит из десяти глав и частей. Здесь было задействовано зеркальное отражение самого автора и героя поэмы.

Главная идея произведения — выражение масштабов трагедии героя и всего населения того времени. Все происходящие в 30 годы запечалилась в строках ее поэмы. Страдание любовь аресты и репрессии. Все кто был, недоволен властью того времени был, наказан или отправлен, в тюрьму не возвращался оттуда. Горечь Жен, матерей, сестер и всего населения того времени. Жернова, машины репрессий набирали обороты с такой скорость, что безжалостная машина поглощала всех без разбору. Это стало одно из самых главных тем. Репрессии 30 годов остались в памяти всех жителей современной России и бывшего СССР.

Сочинение 11 класс

Смысл названия

Реквием – это религиозный термин, обозначающий траурную церковную службу по умершему человеку. Данное название известные композиторы использовали, чтобы обозначить жанр музыкальных произведений, которые служили аккомпанементом для заупокойной католической мессы. Широко известен, например, реквием Моцарта. В широком понимании слова, оно означает некий ритуал, сопровождающий уход человека в иной мир.

Анна Ахматова использовала прямое значение названия «Реквием», посвятив поэму узникам, осужденным на смерть. Произведение как будто звучало из уст всех матерей, жен, дочерей, что провожали своих близких людей на смерть, стоя в очередях не в силах что-либо изменить. В советской действительности единственным заупокойным ритуалом, позволенным заключенным, стала нескончаемая осада тюрьмы, в которой безмолвно выстаивали женщины в надежде хотя бы проститься с дорогими, но обреченными членами семьи. Их мужья, отцы, братья и сыновья будто были поражены смертельным недугом и ждали развязки, но на поверку этим недугом оказывалось инакомыслие, которое власть пыталась искоренить. Но искоренила лишь цвет нации, без которого развитие общества протекало с трудом.

Жанр, размер, направление

В начале 20 века мир захватила новое явление в культуре – модернизм. Оно было шире и масштабнее, чем любое литературное направление, и дробилось на множество новаторских течений. Анна Ахматова принадлежала к акмеизму, течению, в основе которого лежали ясность слога и предметность образов. Акмеисты стремились к поэтическому преобразованию обыденных и даже неприглядных жизненных явлений и преследовали цель, состоявшую в облагораживании человеческой природы посредством искусства. Поэма «Реквием» стала великолепным образчиком нового течения, ведь полностью соответствовала его эстетическим и моральным принципам: предметные, ясные образы, классическая строгость и прямота стиля, авторское желание передать зверство языком поэзии, чтобы предостеречь потомков от ошибок предков.

Не менее интересен жанр произведения «Реквием» — поэма. По некоторым композиционным признакам ее относят к эпическому роду, ведь произведение состоит из пролога, основной части и эпилога, охватывает не одну историческую эпоху и открывает взаимосвязи между ними. Ахматова выявляет определенную тенденциозность материнского горя в отечественной истории и призывает будущие поколения не забывать про него, чтобы не позволить трагедии повториться.

Стихотворный размер в поэме динамичен, один ритм переливается в другой, разнится и количество стоп в строках. Это связано с тем, что произведение создавалось фрагментарно в течение долгого времени, и стилистика поэтессы менялась, как и ее восприятие случившегося.

Композиция

Особенности композиции в поэме «Реквием» опять же указывают на первоначальный замысел поэтессы – создать цикл законченных и автономных произведений. Поэтому, кажется, что книга написана урывками, кусками, как будто неоднократно забрасывалась и вновь стихийно дополнялась.

1. Пролог: две первые главы («Посвящение» и «Вступление»). Они вводят читателя в курс дела, показывают время и место действия.
2. 4 первых стиха показывают исторические параллели между участью матерей всех времен. Лирическая героиня рассказывает обрывки из прошлого: арест сына, первые дни страшного одиночества, легкомыслие молодости, не знавшей своей горькой судьбы.
3. 5 и 6 главы – мать предрекает смерть сына и мучается неизвестностью.
4. Приговор. Сообщение о ссылке в Сибирь.
5. К смерти. Мать в отчаянии взывает к смерти, чтобы она пришла и к ней.
6. 9 глава – тюремное свидание, которое героиня уносит в своей памяти наряду с безумием отчаяния.
7. Распятье. В одном четверостишье она передает настроение сына, который призывает ее не рыдать на могиле. Автор проводит параллель с распятием Христа – такого же невиновного мученика, как и ее сын. Свое материнской она сравнивает с тоской и смятением Богородицы.
8. Эпилог. Поэтесса призывает людей построить памятник народному страданию, которое она выразила в своем произведении. Она боится забыть о том, что сделали на этом месте с ее народом.

Краткий анализ

Год написания – 1935–1940 годы.
История создания – История написания поэмы тесно связана с личной трагедией поэтессы: её бывший муж Николай Гумилёв был расстрелян большевиками в 1921 г., а сын арестован в 30-ые годы, в период сталинских репрессий. Произведение посвящено всем тем, кто погиб в тюрьмах и лагерях только потому, что осмелился мыслить иначе, чем того требовала действующая власть.

Тема – В своем произведении поэтесса раскрыла много тем, и все они равнозначны. Это тема народной памяти и скорби, материнского страдания, любви и патриотизма.

Композиция – После эпиграфа, предисловия, посвящения и вступления идут первые две главы поэмы; они образуют пролог, а последние две – эпилог. Основная тема следующих за прологом 3–6 глав – обобщение материнского горя, 7 глава “Приговор” – кульминация поэмы, наивысшая точка страданий героини. Последующие главы посвящены теме памяти.

Жанр – Поэма.

Направление – акмеизм; он повлиял на раннее творчество поэтессы, его отголоски можно найти и в поэме “Реквием”.

О чем поэма?

Произведение, как уже было сказано, автобиографичное. Оно повествует о том, как Анна Андреевна приходила с передачами к сыну, заключенному в тюремной крепости. Лев был арестован за то, что его отец был казнен из-за опаснейшего приговора – контрреволюционная деятельность. За такую статью уничтожали целые семьи. Так и Гумилев-младший пережил три ареста, один из которых, в 1938 году, закончился ссылкой в Сибирь, после чего, в 1944 году он воевал в штрафном батальоне, а после вновь арестован и посажен в тюрьму. Его, как и мать, которой запрещали печататься, реабилитировали лишь после смерти Сталина.

Сначала, в прологе, поэтесса находится в настоящем времени и сообщает о приговоре сыну – ссылке. Теперь она одна, ведь ей не дозволяется ехать за ним. С горечью от утраты она бредет по улицам в одиночестве и вспоминает, как два года ждала этого приговора в длинных очередях. Там же стояли сотни таких же женщин, которым она посвящает «Реквием». Во вступлении она погружается в это воспоминание. Далее она рассказывает, как произошел арест, как она свыклась с мыслью о нем, как жила в горьком и постылом одиночестве. Она боится и мучается от ожидания казни целых 17 месяцев. Потом она узнает, что ее ребенка осудили на тюремный срок в Сибири, поэтому день она называет «светлым», ведь боялась, что его расстреляют. Потом она говорит о состоявшемся свидании и о боли, что причиняет ей воспоминание о «страшных глазах» сына. В эпилоге она повествует о том, что эти очереди сделали с женщинами, которые увядали на глазах. Героиня также замечает, что если ей поставят памятник, то это необходимо сделать именно в том месте, где ее и сотни других матерей и жен держали годами в ощущении полной неизвестности. Пусть этот памятник будет суровым напоминанием о том, какая бесчеловечность царила в том месте в то время.

Краткое содержание

Поэма начинается с описания тюрьмы. Лирическая героиня приходит сюда каждый день. Она описывает страшные картины гибели России. Ей запомнился день ареста сына. Стояло утро, плакали дети, и она покорно шла за ним. Героиня подводит итог своей жизни: муж мертв, сын в тюрьме. Она вспоминает о своей жизни. В молодости ей даже не пришла бы в голову мысль, что ей придется стоять под Крестами.

Героиня ждала приговор, и он был словно камнем на ее грудь. Она еще надеется, что сын вернется к ней, напугает и удивит управдома. На свидании героиня впадает в отчаяние. Ей не удастся ничего унести с собой, с ней остается только боль. Она сравнивает страдания сына с Иисусом Христом, которого распяли и осудили безвинно.

В эпилоге героиня рассказывает, что не только она столкнулась с горем. Оно затронуло множество женщин. Им приходилось часами стоять под тюремными стенами. Поэма — память о них, об их горе, об их страданиях. О тех женщинах, кто едва подходили к окну, о тех, кому уже некого ждать — любимые их в могилах, и о тех, кто приходили как домой.

Героиня подчеркивает, что она не нуждается в памятнике. Но если его все решат поставить, пусть выберут для этого не море и не царский сад. Лучше поставить памятник у тюремных ворот, где она провела около 300 часов в муках ожидания. Ей не хочется даже после смерти забывать звук засова, крик старухи, громыхание сапог. Она дает наставление: у памятника должны быть слезы.

И после ее смерти по Неве также идут корабли, недалеко гулят голуби. Все будет идти своим чередом. Но горе женщин забыть не удастся.

Главные герои и их характеристика

• Лирическая героиня. Ее прототипом была сама Ахматова. Это женщина с достоинством и силой воли, которая, тем не менее, «кидалась в ноги палачу», ведь безумно любила своего ребенка. Она обескровлена горем, ведь уже потеряла мужа по вине все той же зверской государственной машины. Она эмоциональна и открыта перед читателем, не скрывает своего ужаса. Впрочем, все ее существо болит и страдает за сына. О себе она отстраненно говорит: «Эта женщина больна, эта женщина одна». Впечатление отстраненности усиливается, когда героиня говорит о том, что не могла бы так переживать, и за нее это делает кто-то другой. Раньше она была «насмешницей и любимицей всех друзей», а теперь само воплощение муки, призывающее смерть. На свидании с сыном безумие достигает своего апогея, и женщина сдается ему, но вскоре к ней возвращается самообладание, ведь сын ее все еще жив, а, значит, надежда есть, как стимул жить и бороться.
• Сын. Его характер раскрыт менее полно, но о нем нам дает достаточное представление сравнение с Христом. Он также невиновен и свят в своей смиренной муке. Он изо всех сил пытается утешить мать на единственном свидании, хоть от нее и не укрывается его страшный взгляд. О его горькой участи сына она лаконично сообщает: «И когда, обезумев от муки, шли уже осужденных полки». То есть, молодой человек держится с завидным мужеством и достоинством даже в такой ситуации, раз пытается поддержать самообладание близких людей.
• Женские образы в поэме «Реквием» наполнены силой, терпением, самоотверженностью, но в то же время невыразимой мукой и тревогой за судьбу близких. Эта тревога иссушает их лица, как осеннюю листву. Ожидание и неизвестность губят их жизненные силы. Но их изможденные горем лица полны решимости: они стоят и в холод, в зной, лишь бы добиться права увидеть и поддержать родных. Героиня нежно нарекает их подругами и пророчит им сибирские ссылки, ведь не сомневается, что все те, кто могут, последуют за своими близкими в ссылку. Их образы автор сравнивает с ликом богоматери, которая молча и кротко переживает мученическую смерть сына.

Смысл произведения Реквием

Главная идея «Реквиема» — борьба с кровожадным режимом и олицетворение чувства переживания за сына. Однако Анна Ахматова не говорит об этом, как о частном случае. Она олицетворяет горе абсолютно всех жителей нашей страны.

В посвящении она показывает насколько эта тема близка народу. Начинается «Реквием» с очереди. Очередь эта состоит из женщин, которые месяцами ожидают оглашение приговоров своих близких. Именно здесь и оказалась поэтесса. Она описывает горе людей, слезы, льющиеся из глаз. В этой очереди буквально ходит дух отчаяния.

Ахматова же ждет оглашение приговора своего сына. Она не может сдерживать себя, ведь душа буквально рвется на части, однако ей удается подавить эмоции. И тут ее узнают в очереди. Женщина обращается к поэтессе и просит описать все происходящее в каком-либо своем произведении. Ахматова обещает сделать это. Эта сцена показывает всю близость данной темы с народом. В то время абсолютно каждый потерял кого-то из-за жестокости и кровожадности вождя, именно поэтому женщина, несмотря на свое горе, просит написать об этом. Ей важно, чтобы потомки никогда не пострадали от подобного. И да, она сильно рискует, ведь говорить плохо про власть опасно, но девушка понимает, что скоро останется одна. Ей не страшно умирать — ей страшно видеть свои страдания и страдания людей вокруг.

Второй важной темой является тема любви матери. Анна Ахматова считает, что нет ничего прочнее, чем чувства между матерью и ребенком. В любой момент своей жизни она думает только о нем, а в такие страшные времена она переживает втройне. Как там ее мальчик? Выживет ли он? Именно этими вопросами наполнен «Реквием». Чтобы понять масштабность данной темы, представьте количество матерей, которые лишились детей из-за репрессий. Сколько боли и страданий принесла власть в то время.

И, несомненно, Ахматова не просто так отмечает произвол власти. Она пишет, что муж умер, сын в ссылке, ей, по сути, уже нечего терять, поэтому она не скупится на описании ужаса, творящегося в стране. Страх, голод, отсутствие надежды на будущее — это только начало списка. И ничего не изменится, если не начать действовать решительно. Именно это и делает Анна Ахматова, выпуская подобно произведение.

Тема

• Тема памяти. Автор призывает читателей никогда не забывать о горе народа, которое описывается в поэме «Реквием». В эпилоге он говорит о том, что вечная скорбь должна послужить людям укором и уроком, что такая трагедия случилась на этой земле. Помня об этом, они должны воспрепятствовать тому, чтобы эта жестокая травля возобновилась вновь. Мать призывает в свидетели своей горькой правды всех тех, кто стоял с ней в этих очередях и просил одного – памятника этим беспричинно загубленным душам, что томятся по ту сторону тюремных стен.
• Тема материнского сострадания. Мать любит сына, и все время мучается от осознания его неволи и своей беспомощности. Она представляет, как свет пробирается в тюремное окошко, как вереницы узников идут, а среди них – ее безвинно страдающий ребенок. От этого постоянного ужаса, ожидания приговора, стояния в безысходно длинных очередях у женщины случается помрачение рассудка, и ее лицо, подобно сотням лиц, опадает и увядает в бесконечной тоске. Материнское горе она возвышает над прочими, говоря, что на апостолы и Мария Магдалина плакали над телом Христа, но никто из них даже посмел взглянуть на лицо его матери, неподвижно стоявшей рядом с гробом.
• Тема родины. О трагической судьбе своей страны Ахматова пишет так: «И безвинная корчилась Русь под кровавыми сапогами и под шинами черных марусь». Она в какой-то мере отождествляет отечество с теми заключенными, которые пали жертвой репрессий. В данном случае использован прием олицетворения, то есть Русь корчится под ударами, как живой узник, попавший в тюремные застенки. В горе народа выражается скорбь родины, сравнимая разве что с материнским страданием женщины, потерявшей сына.
• Тема народного страдания и скорби выражается в описании живой очереди, нескончаемой, гнетущей, застоявшейся на года. Там и старуха «выла, как раненый зверь», и та, «что едва до окна довели», и та, «что родимой не топчет земли», и та, «что красивой тряхнув головой, сказала: «Сюда прихожу, как домой»». И стар, и млад оказались скованными одной бедой. Даже описание города говорит о всеобщем, негласном трауре: «Это было, когда улыбался только мертвый, спокойствию рад, и ненужным привеском качался возле тюрем своих Ленинград». Пароходные гудки пели о разлуке в такт топоту шеренг осужденных людей. Все эти зарисовки говорят о едином духе печали, охватившем русские земли.
• Тема времени. Ахматова в «Реквиеме» объединяет несколько эпох, ее стихи – это как будто воспоминания и предчувствия, а не хронологически выстроенный рассказ. Поэтому в поэме время действия постоянно меняется, кроме того, имеют место быть исторические аллюзии, обращения к другим векам. Например, лирическая героиня сравнивает себя со стрелецкими женками, что выли у стен Кремля. Читатель постоянно рывками перемещается от одного события к другому: арест, вынесение приговора, будни в тюремной очереди и т.д. Для поэтессы время приобрело рутинность и бесцветность ожидания, поэтому она мерит его координатами произошедших событий, а промежутки до этих координат заполнены монотонной тоской. Также время сулит опасность, ведь несет забвение, а именно этого боится мать, пережившая такое горе и унижение. Забвение означает прощение, а на это она не пойдет.
• Тема любви. Женщины не предают своих близких людей в беде и самозабвенно ожидают хотя бы весточки об их судьбе. Ими в этой неравной схватке с системой подавления народа движет любовь, перед которой бессильны все тюрьмы мира.

Библейские образы и мотивы в поэме А. Ахматовой «Реквием». С.В. Бурдина

Почти все, писавшие о „Реквиеме“, обращали внимание на то, что современность передается в поэме с помощью библейских аналогий, что образы и мотивы Священного Писания становятся для Ахматовой средством художественного осмысления действительности, а картины Апокалипсиса — символом ее эпохи.

Лишь учитывая зловещую сущность сталинского тоталитаризма, истинный смысл событий, свидетелем которых выпало стать Ахматовой, можно понять, насколько непросто было поэту подобрать адекватный происходящему масштаб для художественного воплощения этих событий. Выбор, сделанный Ахматовой в „Реквиеме“, был продиктован эпохой — трагической эпохой тридцатых годов. Сознавала ли себя сама Ахматова творцом, автором нового Апокалипсиса? Или осознание этого пришло к ней позднее: „В 1936-м я снова начинаю писать, но почерк у меня изменился, но голос уже звучит по-другому. А жизнь приводит под уздцы такого Пегаса, который чем-то напоминает апокалипсического Бледного коня или Черного коня из тогда еще нерожденных стихов…“[1].

Уже название поэмы, предлагая определенный жанровый ключ к произведению, задает одновременно и ту специфическую систему координат, в которой только и возможно осмыслить созданный поэтом художественный образ мира. Вспомним, что „реквием“ — это заупокойное католическое богослужение, траурная месса по усопшему; более общий смысл этого слова — поминовение умерших, поминальная молитва. С этой точки зрения в высшей степени символичным представляется сделанное однажды Ахматовой признание: „Реквием“ — четырнадцать молитв»[2]. Несмотря на то что метафорический смысл этой авторской „оценки поздней“ очевиден, переклички и совпадения ахматовского текста с Библией — те, что заострены намеренно, и те, что могут показаться случайными,— поражают и заставляют задуматься. Весь „Реквием“ буквально пронизан библейской образностью. И реконструировать, „оживить“ цепочку, ведущую к древнейшим пратекстам нашей культуры, расшифровать „библейскую тайнопись“ (Р. Тименчик) поэмы — очень важно.

На истинный масштаб событий, о которых пойдет речь в поэме, указывают первые строки „Посвящения“: «Перед этим горем гнутся горы, / Не течет великая река… «[3]

Воссоздающие образ мира, в котором сместились, исказились все привычные и устойчивые параметры, эти строки вводят произведение в пространство библейского текста, заставляют вспомнить апокалиптические картины и образы: „Горы сдвинутся и холмы поколеблются…“ (Ис. 54, 10); „И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих…“ (Отк. 6,14)

Знаком Апокалиптического мира является здесь и образ застывшей, остановившей течение своих вод „великой реки“. Несмотря на то что в поэме появляются и образ Дона, и образ Енисея, „великая река“ — это, конечно, Нева, образ которой обрамляет поэму, заключает ее в кольцо. Нева в поэме — это одновременно и знак апокалиптического мира, и образ „Леты-Невы“, „пропуск в бессмертие“ — сигнал подключения ко времени вечному.

Библейский контекст, выпукло проявленный в поэме, отчетливо высвечивает и еще одну смысловую грань образа „великой реки“. За образом Невы в „Реквиеме“ угадывается и библейский образ „реки Вавилонской“, на берегу которой сидит и плачет разоренный народ, вспоминая о своем прошлом. Ассоциации такие возникают не случайно: пронзительно и трагично звучит в „Реквиеме“ главная тема 136 псалма „На реках Вавилонских…“ — тема „пленения“ народа-богоборца безбожной властью: „При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья…“ (Пс. 136, 1-3)

Если Нева в „Реквиеме“ воспринимается как река Вавилонская, то естественно, что Ленинград может быть осмыслен в семантическом пространстве поэмы как земля разоренная, „земля чужая“. Преломленные в поэме, эти библейские образы актуализируют в „Реквиеме“ и еще одну отчетливо звучащую в псалме „На реках Вавилонских…“ тему — вынужденного молчания, или иначе — „повешенной лиры“: „…на вербах… повесили мы наши арфы“ (Пс. 136, 3). Пришедшая из псалма тема вынужденного молчания приобретает в поэме Ахматовой особенную остроту. Вопрос, вложенный в уста царя Давида, говорящего от имени древних иудеев: „Как нам петь песнь Господню на земле чужой?..“ (Пс. 136, 5), перекликается с основной мыслью и пафосным строем „Эпилога“: „И если зажмут мой измученный рот, / Которым кричит стомильонный народ…“ (3, 29) Строки из Книги Бытия могли бы стать эпиграфом если не ко всему творчеству Ахматовой, то, по крайней мере, к двум ее трагическим десятилетиям: сначала — период вынужденного молчания, затем — невозможность говорить в полный голос. „Как нам петь песнь Господню на земле чужой?..“ Особенно органично этот вопрос вписывается в контекст „Реквиема“.

Образ плененного города, в котором невозможно петь, сливается в „Реквиеме“ с образом города „одичалого“. Эпитет „одичалая“ („…По столице одичалой шли“), употребление которого по отношению к столице, городу, кажется неожиданным, также отсылает к Библии. Вписываясь в контекст 136 Псалма, образ одичалого города в то же время восходит к „Книге пророка Софонин“: „Горе городу нечистому и оскверненному, притеснителю!..

Князья его посреди него — рыкающие львы, судьи его — вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости…

Я истребил народы, разрушены твердыни их; пустыми сделал улицы их, так что никто уже не ходит по ним; разорены города их: нет ни одного человека, нет жителей“ (Соф. 3, 1-6)

Годы, проведенные героиней в тюремных очередях, названы в „Реквиеме“ „осатанелыми“. Надо сказать, что прилагательное это отнюдь не случайно возникло в поэме о кровавых годах сталинских репрессий. Оно не только выражает здесь крайнюю степень эмоциональной оценки современной действительности и является в какой-то степени синонимичным прилагательному „одичалый“, но и, перекликаясь со всей образной системой поэмы, оказывается обусловленным ее библейским контекстом. Осатанелыми являются в поэме и „страшные годы ежовщнны“, и, конечно, сам Ленинград — город плененный и разоренный, город „одичалый“. В семантическом пространстве поэмы образ осатанелых лет и — шире — осатанелого города соотносится с одним из основных образов поэмы — образом звезды, безусловно, центральным в той картине апокалиптического мира, которую художественно выстраивает Ахматова. Интересно, что сама близость этих образов оказывается обусловленной библейским текстом: под звездой в Апокалипсисе понимается Сатана, которого сбрасывают с неба на землю. Если Ангелы в библейском тексте уподобляются звездам (Иов. 38, 7; Отк. 12, 4), то Сатана, будучи архангелом,— „деннице“, т. е. яркой звезде (Ис. 14, 12).

Образ звезды, огромной, застывшей и яркой, являясь в поэме главным символом наступающего Апокалипсиса, впрямую соотнесен Ахматовой со смертью, жестко вписан в картину вселенской катастрофы[4]. На то, что звезда в поэме — образ апокалиптический, зловещий символ смерти, красноречиво указывает, в первую очередь, тот контекст, в котором появляется он в поэме:

Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь. (3, 23) И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда. (3, 25)

Кроме того, появление образа звезды, точнее — „звезд смерти“, подготавливается в поэме образами, моделирующими картину апокалиптического мира: остановившей свое течение реки, сместившихся гор, „помраченного“ солнца. Кстати, строка „Солнце ниже и Нева туманней…“ сама воспринимается как скрытая цитата из Апокалипсиса: „… и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязи“ (Отк. 9, 3).

Ахматовский образ звезды, яркой и падающей, восходит к Библии, его символика оказывается впрямую соотнесенной с библейским осмыслением образа, причем переклички поэмы с Книгой Бытия порой достаточно выразительны: „…И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба…“ (Мф. 24, 29). Особенно часто возникает образ звезды в Апокалипсисе: „Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод“ (Отк. 8, 10). „Пятый Ангел вострубил, и я увидел Звезду, падшую с неба на Землю, и дан ей был ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце И воздух от дыма из кладязя Из дыма вышла саранча на Землю…“ (Отк. 9,1-3)

Образ звезды возникнет в „Реквиеме“ и еще раз — в главке „К смерти“:

Мне все равно теперь. Струится Енисей, Звезда полярная сияет. И синий блеск возлюбленных очей Последний ужас затмевает. (3, 27)

Название главки подтверждает: и на сей раз „вечный образ“ Священного Писания вписывается в общую семантику Апокалипсиса поэмы, и на сей раз звезда — зловещий символ смерти, знак иной реальности. Процитированные строки неизбежно эксплицируют образ Мандельштама, о трагической судьбе которого Ахматова к этому времени, если и не знала точно, то догадывалась: „синий блеск возлюбленных очей…“. А возникающие в контексте главки переклички со стихотворением Мандельштама 1922 г. „Ветер нам утешенье принес…“ актуализируют, дополнительно высвечивают „библейское“ звучание ахматовского образа, заставляют прочитать его и здесь, в „Реквиеме“, в первую очередь, в качестве библейского:

Есть в лазури слепой уголок, И в блаженные полдни всегда, Как сгустившейся ночи намек, Роковая трепещет звезда[5].

Вполне естественно предположить, что образ звезды в пространстве ахматовского текста мог ассоциироваться и с кремлевскими звездами, ставшими универсальным символом эпохи сталинского террора. Такого рода аллюзии не отрицали проявленный выпукло в поэме библейский контекст как основной, решающий в интерпретации образа, скорее, также способствовали его выявлению. Кремлевские звезды, являясь символом Кремля — места, где „угнездился“ тиран, в эпоху 30-х годов впрямую ассоциировались со смертью и угрозой наступления Апокалипсиса. Понятные и близкие современникам Ахматовой, эти „внешние“, на первый взгляд, ассоциации органично вписывались и в библейский контекст поэмы.

Анализ памяти культуры „Реквиема“ убедительно показывает, насколько актуализирован в поэме ассоциативный ряд, напрямую связанный с темой смерти, какова функция „вечных образов“ культуры в тексте произведения. Особенно велика в художественном осмыслении и воплощении идеи смерти роль библейских образов и мотивов. Как мы убедились, именно этот пласт культурной памяти реконструирует в „Реквиеме“ апокалиптическую картину мира, помогает осознать в качестве f главной и единственной реальности произведения пространство смерти. В семантическое поле смерти вписывают „Реквием“ не только образы-символы Апокалипсиса, рассмотренные выше, и не только образы-детали, создающие своеобразный „библейский“ фон: божница, свеча, холод иконки II т.д.; все они в контексте ахматовского произведения могут быть прочитаны и как атрибуты похоронного обряда. Среди библейских образов, „архетипичных для ситуации „Реквиема“ (Л. Кихней), главное место, безусловно, занимают образы распинаемого Сына и присутствующей при казни Матери.

Появление в тексте поэмы о смерти картины Распятия, центрального эпизода Нового Завета, получает — на уровне внешнем, сюжетном — вполне „реалистическое“ объяснение: картины и образы новозаветной трагедии возникают в сознании героини подобно видению, откровению — на грани жизни и смерти, когда „безумие крылом души накрыло половину…“. Однако глава „Распятие“ впаяна в текст „Реквиема“ гораздо более прочно. В ней сконцентрированы все основные смысловые линии произведения.

Вряд ли можно полностью согласиться с Е. Г. Эткиндом, уверенным в том, что обе картины „Распятия“ „в большей степени восходят к обобщенным живописным образцам, нежели к евангельскому первоисточнику“[6]. Текст „Реквиема“ убеждает в обратном.

Близость „Распятия“ к своему источнику — Священному Писанию закрепляется уже эпиграфом к главе: „Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи“ (3, 28). Эпиграфы у Ахматовой всегда подключают к произведению новые смысловые контексты, актуализируют „вечные образы“ культуры, вводят текст современности в культурную традицию, а часто оказываются и ключом к прочтению всего произведения. Делая эпиграфом слова из ирмоса IX песни канона службы в Великую субботу, Ахматова, по сути, соединяет страдания распятого Сына и присутствующей при казни Матери в единый емкий и пронзительный художественный образ. Тем самым получает свое обоснование и композиция главы: объектом ее первого фрагмента оказывается Сын, объектом второго — Мать.

Насколько велика роль смысловых импульсов, идущих от цитируемого источника, в полной мере позволяет ощутить и первая миниатюра главы:

Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: „Почто меня оставил?“ А Матери: „О, не рыдай Мене…“ (3, 28)

Ориентация на библейский текст чувствуется уже в первых строках фрагмента — в описании природных катаклизмов, сопровождающих казнь Христа. В Евангелии от Луки читаем: „…и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме раздралась посередине“ (Лк. 23, 44-45). Адресованный Отцу вопрос Иисуса „Почто меня оставил?“ также восходит к Евангелию, являясь почти цитатным воспроизведением слов распятого Христа: „В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элон! Элои! ламма савахфани? — что значит: Боже мой! Боже мой! для чего ты меня оставил?“ (Мк. 15, 34). Слова же „О, не рыдай Мене…“, обращенные к матери, заставляют вспомнить эпиграф к главке, оказываясь одновременно и неточной цитатой из Евангелия. Сопровождавшим его на казнь и сострадающим ему женщинам Иисус говорит: „…дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших…“ (Лк. 23, 27-28). Другими словами, четвертая строка поэтического фрагмента представляет собой контаминацию евангельского текста и цитаты из ирмоса пасхального канона, ставшей эпиграфом к главе „Распятие“.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что в тексте Евангелия слова Иисуса обращены не к матери, а — к сопровождавшим его женщинам, „которые плакали и рыдали о Нем“ (Лк. 23, 27). Адресуя слова Сына непосредственно Матери, Ахматова тем самым переосмысливает евангельский текст. Намеренное несовпадение с традицией, отступление от образца — при общей явной ориентации на Библейский первоисточник — призвано выявить замысел автора, акцентировать в нем самое существенное. Так подготавливается второй фрагмент главки — сцена Распятия. По-новому освещая, точнее — выстраивая, пространство около Голгофского креста, меняя местами устойчивые пространственные параметры: центр евангельской картины и ее периферию, Ахматова и здесь основное внимание приковывает к матери, ее страданиям:

Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. (3, 28)

Итак, предлагаемое в „Реквиеме“ осмысление новозаветной трагедии полностью в рамки канона не вписывается. „В новой, ахматовской трагедии смерть сына влечет за собой смерть матери“[7], а потому созданное Ахматовой „Распятие“ — это Распятие не Сына, а Матери. Именно так прочитывается эта кульминационная сцена Евангелия в „Реквиеме“. Если говорить об ориентации на Священное Писание, то в своей трактовке центрального эпизода Евангелия Ахматова ближе к Евангелию от Иоанна. В нем -единственном! — обращается внимание на то, что „при кресте Иисуса стояла Матерь Его…“ (Ин. 19, 25), и рассказывается, как Сын Человеческий в минуту страшных мучений не забыл о Матери своей: „Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя!“ (Ин. 19, 26-27). Не может не поразить тот факт, что и Марк, и Матфей, и Лука, перечислив по имени некоторых женщин, присутствовавших при казни: „между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшого и Иосии, и Саломня“ (Мк. 15, 40), -ни слова не сказали о Матери.

Ахматова обращается к самому высокому, самому пронзительному из всех, которые знало когда-либо человечество, образцу материнского страдания — к страданию Матери. Материнская любовь — земной аналог глубоко укорененному в душе человека архетипа Богородицы.

Несмотря на то что Ахматова, как верующая христианка, почитала Деву Марию, образ Богородицы встречается в творчестве Ахматовой не часто. Впервые он появляется в поэзии Ахматовой в 1912 г., в год рождения сына: „Загорелись иглы венчика / Вкруг безоблачного лба…“ (1, 105). Возникнув через два года в пророческом стихотворении „Июль 1914“, образ Божией Матери встретится уже только в начале 20-х годов — в поминальном оплакивании „Причитание“ (1922) и плаче-причитании „А Смоленская нынче именинница…“ (1921), а затем надолго уйдет из творчества Ахматовой. Тем примечательнее его появление в „Реквиеме“. Центральная оппозиция „Реквиема“ „мать-сын“ неизбежно должна была быть соотнесена в сознании Ахматовой с евангельским сюжетом, а страдания матери, которую „разлучили с единственным сыном“,— со страданиями Матери Божией. Поэтому образ Богородицы в „Реквиеме“ является не просто лишь одним из „ликов“ героини, он требует своего осмысления как один из главных, а может быть и главный, образ поэмы. Обращение к образу Божией Матери помогло Ахматовой обозначить истинный масштаб происходящего, подлинную глубину горя и страдания, выпавших на долю Матери узника ГУЛАГа,— и таким образом создать монументальное эпическое обобщение. Показательно, что в „Реквиеме“ образ Богородицы появляется не только в сцене Распятия, т. е. тогда, когда поэт обращается непосредственно к евангельском) сюжету. Образ этот венчает поэму. Его появление в „Эпилоге“ символично: „Для них соткала я широкий покров / Из бедных, у них же подслушанных слов“ (3, 29).

Упоминание о „широком покрове“ в „Эпилоге“ поэмы заставляет вспомнить другой образ — из стихотворения 1922 г. „Причитание“:

Провожает Богородица, Сына кутает в платок, Старой нищенкой оброненный У Господнего крыльца. (1,387)

Но еще раньше образ Богородицы, расстилающий „широкий покров“ „над скорбями великими“, возникает в финале стихотворения „Июль 1914“: „Богородица белый расстелет / Над скорбями великими плат“ (4, 107).

В стихотворении „Июль 1914“, написанном на второй день после объявления войны 1914 г., с образом Богородицы связывались надежды автора на заступничество и избавление от бед, нанесенных вторжением неприятелей в родную страну. В „Причитании“ смысл появления образа Богородицы иной: этот „скорбный плач о пострадавших за веру, о богооставленности русского народа“[8] явился, как считает Л. Г. Кихней, ответом на изъятие церковных ценностей из храмов в 1922 г. Именно поэтому в числе других святых покидает храм и Богородица. Обе смысловые линии: мысль о богооставленностп народа русского и надежда на избавление страны от власти тирана — соединяются в „Реквиеме“ в образе Божией Матери. Во всех трех текстах образ Богородицы — той, что расстилает „над скорбями великими плат“, и той, что „сына кутает в платок“, и той, что соткала „широкий покров“,— появляется и как напоминание о православном празднике Покрова Пресвятой Богородицы, „религиозный смысл которого — молитвенное предстояние Богоматери за мир“[9].

Образные переклички „Эпилога“ и более ранних произведении Ахматовой окончательно убеждают в том, что за финальными строчками поэмы возникает образ Божией Матери, однако на сен раз — и это логичное завершение основной идеи „Реквиема“ — в роли Богородицы выступает сама героиня: „Для них соткала я широкий покров…“. Безусловно, семантическое пространство поэмы актуализирует и контексты названных произведении. Особенно важным с этой точки зрения оказывается диалогическое взаимодействие „Реквиема“ со стихотворением „Июль 1914“. Подключение основных смысловых импульсов стихотворения к поэме заставляет прочитать ее в аспекте „сбывшихся пророчеств“ и „последних сроков“. Заметим: если в 1914 г. слова „одноногого прохожего“ могли восприниматься еще как пророчество: „сроки страшные близятся…“, то в 1940 г. у Ахматовой уже были все основания горько и обреченно констатировать очевидное: „Предсказанные наступили дни“ (1917). Апокалиптические мотивы „последних сроков“, „опрокинутые“ в пространство 30-х годов, обретают в „Реквиеме“ новый смысл, становятся прямой проекцией реальности.

Таким образом, переоценить роль „библейского“ пласта в „Реквиеме“ невозможно. Проецируя все произведение в пространство смерти, „вечные образы“ культуры передают основное ощущение эпохи 30-х годов — ощущение призрачности, нереальности происходящего, межрубежья жизни и смерти, обреченности и духовной катастрофы — трагическое предчувствие конца эпохи, гибели поколения, собственной смерти. Через символику Апокалипсиса, через образы абсурдного и перевернутого бытия „вечные образы“ Священного писания вели Ахматову к реконструкции целостной картины трагической эпохи кровавого террора, к воплощению образа мира иррационального и катастрофического, но главное — обреченного в неспасаемого. Именно такой виделась Ахматовой современная действительность — „апокалиптическая эпоха, протрубившая боевой сигнал к охоте на человека“[10].

___________ Примечания

[1]. Хейт А. Анна Ахматова. Поэтическое странствие. Дневники, воспоминания, письма А. Ахматовой. М., 1991. С. 243. [2]. Кушнер А. С. У Ахматовой // Ахматовские чтения. М., 1992. Вып. 3. „Свою меж вас еще оставив тень…“ С. 136. [3]. Ахматова А. Собр. соч. В 6т. М., 1998. Т.З. С. 22. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страницы в скобках. [4]. Знаковая природа образа звезды у Ахматовой проявляет себя достаточно явно уже в раннем се творчестве, где образ этот меньше всего может быть воспринят как пейзажная деталь. Включенный в устойчивое смысловое поле, в устойчивую символику смерти, он, как правило, и все произведение опрокидывает в поле смерти: „Я гощу у смерти белой По дороге в тьму. Зла, мой ласковый, не делай В мире никому“. И стоит звезда большая Между двух стволов, Так спокойно обещая Исполненье слов. (1, 245) [5]. Мандельштам О. Сочинения. В 2 т. М., 1990. Т.1. С. 144. [6]. Эткинд Е. Г. Бессмертие памяти. Поэма Анны Ахматовой „Реквием“ // Там, внутри. О русской поэзии XX века. СПб, 1997. С. 358. [7]. Лейдерман Н. Л. Бремя и величие скорби („Реквием“ в контексте творческого пути Анны Ахматовой) // Русская литературная классика XX века. Монографические очерки. Екатеринбург, 1996. С. 211. [8]. Кихней Л. Г. Поэзия Анны Ахматовой Тайны ремесла. М., 1997. С. 62. [9]. Там же. [10]. Хазан В. И. Материалы к спецкурсу „Из истории русской поэзии серебряного века“. Вып. I. Грозный, 1992. С.88

С. В. Бурдина профессор кафедры русской литературы Пермского государственного университета

Опубл.: Библейские образы и мотивы в поэме А. Ахматовой „Реквием“/ С. В. Бурдина // Филологические науки.-2001.-N6.-С.3–12.

Идея

Анна Ахматова сама поставила тот памятник, о котором говорила в эпилоге. Смысл поэмы «Реквием» и заключается в том, чтобы воздвигнуть бессмертный монумент в память о загубленных жизнях. Безмолвное страдание невинных людей должно было вылиться в крик, который будет раздаваться в веках. Поэтесса обращает внимание читателя, что в основе ее произведения лежит горе всего народа, а не ее личная драма: «И если зажмут мой измученный рот, которым кричит стомильонный народ…». Об идее говорит и название работы – это заупокойный обряд, музыка смерти, сопровождающая похороны. Мотив гибели пронизывает все повествование, то есть эти стихи – эпитафия тем, кто несправедливо канул в Лету, кого тихо и незаметно убили, замучили, изничтожили в стране победившего бесправия.

Проблемы

Многогранна и злободневна проблематика поэмы «Реквием», ведь и сейчас жертвами политических репрессий становятся невиновные люди, а их родственники не в силах ничего изменить.

• Несправедливость. Сыновья, мужья и отцы стоявших в очередях женщин пострадали безвинно, их участь определяется малейшей принадлежностью к явлениям, чуждым новой власти. Например, сын Ахматовой, прототип героя «Реквиема», осужден за то, что носит фамилию своего отца, осужденного за контрреволюционную деятельность. Символом демонической силы диктатуры является кроваво-красная звезда, везде преследующая героиню. Это символ новой власти, который по своему значению в поэме дублируется со звездой смерти, атрибутом антихриста.
• Проблема исторической памяти. Ахматова боится, что горе этих людей забудут новые поколения, ведь власть пролетариата безжалостно уничтожает любые ростки инакомыслия и переписывает историю под себя. Поэтесса блестяще предугадала то, что ее «измученный рот» заткнут на долгие годы, запретив издательствам печатать ее работы. Даже когда запрет сняли, ее безжалостно критиковали и затыкали на съездах партии. Широко известен доклад чиновника Жданова, который обвинил Анну в том, что она является представительницей «реакционного мракобесия и ренегатства в политике и искусстве». «До убожества ограничен диапазон ее поэзии, — поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной» — говорил Жданов. Этого она и боялась: под эгидой борьбы за интересы народа его безжалостно обокрали, лишив его огромного богатства отечественной литературы и истории.
• Беспомощность и бесправие. Героиня при всей своей любви бессильна изменить положение сына, как и все ее подруги по несчастью. Они вольны лишь ждать вестей, но помощи ждать не от кого. Правосудия нет, как и гуманизма, сочувствия и жалости, все захвачены волной душного страха и говорят шёпотом, лишь бы не спугнуть собственную жизнь, которую могут отнять в любую минуту.