* * *
Тихо вечерние тени В синих ложатся снегах. Сонмы нестройных видений Твой потревожили прах. Спишь ты за дальней равниной, Спишь в снеговой пелене… Песни твоей лебединой Звуки почудились мне. Голос, зовущий тревожно, Эхо в холодных снегах… Разве воскреснуть возможно? Разве былое – не прах? Нет, из господнего дома Полный бессмертия дух Вышел родной и знакомой Песней тревожить мой слух. Сонмы могильных видений, Звуки живых голосов… Тихо вечерние тени Синих коснулись снегов.
2 февраля 1901
А что же поэт?
Сам Александр Александрович также не был безгрешен: он был замечен в связи с актрисой Н. Волоховой, которую Любовь даже просила взять на себя заботы о Сашеньке, т. к. он «нервен» и «к нему нужен особый подход». В итоге Волохова решила прервать свое присутствие в жизни этой странной семьи. Александр Александрович умер в 1921 году, Менделеева – спустя 18 лет после супруга. В течение оставшейся жизни замуж она больше не выходила.
* * *
Так – разошлись в часы рассвета.
А. Б.
Всё отлетают сны земные, Всё ближе чуждые страны. Страны холодные, немые, И без любви, и без весны. Там – далеко, открыв зеницы, Виденья близких и родных Проходят в новые темницы И равнодушно смотрят в них. Там – матерь сына не узнает, Потухнут страстные сердца… Там безнадежно угасает Мое скитанье – без конца… И вдруг, в преддверьи заточенья, Послышу дальние шаги… Ты – одиноко – в отдаленьи, Сомкнешь последние круги…
4 мая 1901
Борьба двух (и более) рыцарей
Это последняя история, которая предварит стихотворный анализ. Блок, стихи о Прекрасной Даме которого не могли удовлетворить ту, которой они были посвящены, скоро оказался «за бортом»: у Любви, чувствовавшей себя ненужной и забытой, завязались отношения с близким другом мужа, поэтом Андреем Белым. Эта связь была окончательно прервана лишь в 1907 году. Впоследствии Люба вступила в неофициальные отношения с Г. Чулковым, от которого на свет даже появился ребёнок. Блок, всё это время продолжавший оставаться законным мужем Менделеевой, согласился стать отцом малыша, так как своих детей он иметь не мог, однако мальчик умер спустя чуть более неделю после своего рождения.
* * *
Всё бытие и сущее согласно В великой, непрестанной тишине. Смотри туда участно, безучастно, — Мне всё равно – вселенная во мне. Я чувствую, и верую, и знаю, Сочувствием провидца не прельстишь. Я сам в себе с избытком заключаю Все те огни, какими ты горишь. Но больше нет ни слабости, ни силы, Прошедшее, грядущее – во мне. Всё бытие и сущее застыло В великой, неизменной тишине. Я здесь в конце, исполненный прозренья, Я перешел граничную черту. Я только жду условного виденья, Чтоб отлететь в иную пустоту.
17 мая 1901
Текст книги «Стихи о прекрасной даме»
Александр Александрович Блок Стихи о прекрасной Даме
Вступление
(1901-1902)
Отдых напрасен. Дорога крута. Вечер прекрасен. Стучу в ворота. Дольнему стуку чужда и строга, Ты рассыпаешь кругом жемчуга. Терем высок, и заря замерла. Красная тайна у входа легла. Кто поджигал на заре терема, Что воздвигала Царевна Сама? Каждый конек на узорной резьбе Красное пламя бросает к тебе. Купол стремится в лазурную высь. Синие окна румянцем зажглись. Все колокольные звоны гудят. Залит весной беззакатный наряд. Ты ли меня на закатах ждала? Терем зажгла? Ворота отперла?
28 декабря 1903
* * *
Я вышел. Медленно сходили На землю сумерки зимы. Минувших дней младые были Пришли доверчиво из тьмы… Пришли и встали за плечами, И пели с ветром о весне… И тихими я шел шагами, Провидя вечность в глубине… О, лучших дней живые были! Под вашу песнь из глубины На землю сумерки сходили И вечности вставали сны!..
25 января 1901. С.-Петербург
* * *
Ветер принес издалёка Песни весенней намек, Где-то светло и глубоко Неба открылся клочок. В этой бездонной лазури, В сумерках близкой весны Плакали зимние бури, Реяли звездные сны. Робко, темно и глубоко Плакали струны мои. Ветер принес издалёка Звучные песни твои.
29 января 1901
* * *
Тихо вечерние тени В синих ложатся снегах. Сонмы нестройных видений Твой потревожили прах. Спишь ты за дальней равниной, Спишь в снеговой пелене… Песни твоей лебединой Звуки почудились мне. Голос, зовущий тревожно, Эхо в холодных снегах… Разве воскреснуть возможно? Разве былое – не прах? Нет, из господнего дома Полный бессмертия дух Вышел родной и знакомой Песней тревожить мой слух. Сонмы могильных видений, Звуки живых голосов… Тихо вечерние тени Синих коснулись снегов.
2 февраля 1901
* * *
Душа молчит. В холодном небе Всё те же звезды ей горят. Кругом о злате иль о хлебе Народы шумные кричат… Она молчит, – и внемлет крикам, И зрит далекие миры, Но в одиночестве двуликом Готовит чудные дары, Дары своим богам готовит И, умащенная, в тиши, Неустающим слухом ловит Далекий зов другой души… Так – белых птиц над океаном Неразлученные сердца Звучат призывом за туманом, Понятным им лишь до конца.
3 февраля 1901
* * *
Ты отходишь в сумрак алый, В бесконечные круги. Я послышал отзвук малый, Отдаленные шаги. Близко ты или далече Затерялась в вышине? Ждать иль нет внезапной встречи В этой звучной тишине? В тишине звучат сильнее Отдаленные шаги, Ты ль смыкаешь, пламенея, Бесконечные круги?
6 марта 1901
* * *
О. М. Соловьевой
Ночью сумрачной и дикой — Сын бездонной глубины — Бродит призрак бледноликий На полях моей страны, И поля во мгле великой Чужды, хладны и темны. Лишь порой, заслышав бога, Дочь блаженной стороны Из родимого чертога Гонит призрачные сны, И в полях мелькает много Чистых девственниц весны.
23 апреля 1901
* * *
Навстречу вешнему расцвету Зазеленели острова. Одна лишь песня не допета, Забылись вечные слова… Душа в стремленьи запоздала, В пареньи смутном замерла, Какой-то тайны не познала, Каких-то снов не поняла… И вот – в завистливом смущеньи Глядит – растаяли снега, И рек нестройное теченье Свои находит берега.
25 апреля 1901
* * *
В день холодный, в день осенний Я вернусь туда опять Вспомнить этот вздох весенний, Прошлый образ увидать. Я приду – и не заплачу, Вспоминая, не сгорю. Встречу песней наудачу Новой осени зарю. Злые времени законы Усыпили скорбный дух. Прошлый вой, былые стоны Не услышишь – я потух. Самый огнь – слепые очи Не сожжет мечтой былой. Самый день – темнее ночи Усыпленному душой.
27 апреля 1901. Поле за Старой Деревней
* * *
Так – разошлись в часы рассвета.
А. Б.
Всё отлетают сны земные, Всё ближе чуждые страны. Страны холодные, немые, И без любви, и без весны. Там – далеко, открыв зеницы, Виденья близких и родных Проходят в новые темницы И равнодушно смотрят в них. Там – матерь сына не узнает, Потухнут страстные сердца… Там безнадежно угасает Мое скитанье – без конца… И вдруг, в преддверьи заточенья, Послышу дальние шаги… Ты – одиноко – в отдаленьи, Сомкнешь последние круги…
4 мая 1901
* * *
В передзакатные часы Среди деревьев вековых Люблю неверные красы Твоих очей и слов твоих. Прощай, идет ночная тень, Ночь коротка, как вешний сон, Но знаю – завтра новый день, И новый для тебя закон. Не бред, не призрак ты лесной, Но старина не знала фей С такой неверностью очей, С душой изменчивой такой!
5 мая 1901
* * *
Всё бытие и сущее согласно В великой, непрестанной тишине. Смотри туда участно, безучастно, — Мне всё равно – вселенная во мне. Я чувствую, и верую, и знаю, Сочувствием провидца не прельстишь. Я сам в себе с избытком заключаю Все те огни, какими ты горишь. Но больше нет ни слабости, ни силы, Прошедшее, грядущее – во мне. Всё бытие и сущее застыло В великой, неизменной тишине. Я здесь в конце, исполненный прозренья, Я перешел граничную черту. Я только жду условного виденья, Чтоб отлететь в иную пустоту.
17 мая 1901
* * *
Кто-то шепчет и смеется Сквозь лазоревый туман. Только мне в тиши взгрустнется Снова смех из милых стран! Снова шопот – и в шептаньи Чья-то ласка, как во сне, В чьем-то женственном дыханьи, Видно, вечно радость мне! Пошепчи, посмейся, милый, Милый образ, нежный сон; Ты нездешней, видно, силой Наделен и окрылен.
20 мая 1901
* * *
Белой ночью месяц красный Выплывает в синеве. Бродит призрачно-прекрасный, Отражается в Неве. Мне провидится и снится Исполненье тайных дум. В вас ли доброе таится, Красный месяц, тихий шум?
22 мая 1901
* * *
Небесное умом не измеримо, Лазурное сокрыто от умов. Лишь изредка приносят серафимы Священный сон избранникам миров. И мнилась мне Российская Венера, Тяжелою туникой повита, Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры, В чертах лица – спокойная мечта. Она сошла на землю не впервые, Но вкруг нее толпятся в первый раз Богатыри не те, и витязи иные… И странен блеск ее глубоких глаз…
29 мая 1901. С. Шахматово
* * *
Они звучат, они ликуют, Не уставая никогда, Они победу торжествуют, Они блаженны навсегда. Кто уследит в окрестном звоне, Кто ощутит хоть краткий миг Мой бесконечный в тайном лоне, Мой гармонический язык? Пусть всем чужда моя свобода, Пусть всем я чужд в саду моем Звенит и буйствует природа Я – соучастник ей во всем!
30 мая 1901
* * *
Одинокий, к тебе прихожу, Околдован огнями любви. Ты гадаешь. – Меня не зови — Я и сам уж давно ворожу. От тяжелого бремени лет Я спасался одной ворожбой, И опять ворожу над тобой, Но неясен и смутен ответ. Ворожбой полоненные дни Я лелею года, – не зови… Только скоро ль погаснут огни Заколдованной темной любви?
1 июня 1901. С. Шахматово
* * *
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
Вл. Соловьев
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо — Всё в облике одном предчувствую Тебя. Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо, И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье, Но страшно мне: изменишь облик Ты, И дерзкое возбудишь подозренье, Сменив в конце привычные черты. О, как паду – и горестно, и низко, Не одолев смертельные мечты! Как ясен горизонт! И лучезарность близко. Но страшно мне: изменишь облик Ты.
4 июня 1901. С. Шахматово
* * *
…и поздно желать,
Все минуло: и счастье и горе.
Вл. Соловьев
Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко, Да и мне не вернуть Этих снов золотых, этой веры глубокой… Безнадежен мой путь. Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много, Ты лазурью сильна. Мне – другая и жизнь, и другая дорога, И душе – не до сна. Верь – несчастней моих молодых поклонений Нет в обширной стране, Где дышал и любил твой таинственный гений, Безучастный ко мне.
10 июня 1901
* * *
За туманом, за лесами Загорится – пропадет, Еду влажными полями — Снова издали мелькнет. Так блудящими огнями Поздней ночью, за рекой, Над печальными лугами Мы встречаемся с Тобой. Но и ночью нет ответа, Ты уйдешь в речной камыш, Унося источник света, Снова издали манишь.
14 июня 1901
* * *
В бездействии младом, в передрассветной лени Душа парила ввысь, и там Звезду нашла. Туманен вечер был, ложились мягко тени. Вечерняя Звезда, безмолвствуя, ждала. Невозмутимая, на темные ступени Вступила Ты, и, Тихая, всплыла. И шаткою мечтой в передрассветной лени На звездные пути Себя перенесла. И протекала ночь туманом сновидений. И юность робкая с мечтами без числа. И близится рассвет. И убегают тени. И, Ясная, Ты с солнцем потекла.
19 июня 1901
* * *
Сегодня шла Ты одиноко, Я не видал Твоих чудес. Там, над горой Твоей высокой, Зубчатый простирался лес. И этот лес, сомкнутый тесно, И эти горные пути Мешали слиться с неизвестным, Твоей лазурью процвести.
22 июня 1901
* * *
С. Соловьеву
Она росла за дальними горами. Пустынный дол – ей родина была Никто из вас горящими глазами Ее не зрел – она одна росла. И только лик бессмертного светила — Что день – смотрел на девственный расцвет, И, влажный злак, она к нему всходила, Она в себе хранила тайный след. И в смерть ушла, желая и тоскуя. Никто из вас не видел здешний прах… Вдруг расцвела, в лазури торжествуя, В иной дали и в неземных горах. И ныне вся овеяна снегами. Кто белый храм, безумцы, посетил? Она цвела за дальними горами, Она течет в ряду иных светил.
26 июня 1901
* * *
Внемля зову жизни смутной, Тайно плещущей во мне, Мысли ложной и минутной Не отдамся и во сне. Жду волны – волны попутной К лучезарной глубине. Чуть слежу, склонив колени, Взором кроток, сердцем тих, Уплывающие тени Суетливых дел мирских Средь видений, сновидений, Голосов миров иных.
3 июля 1901
* * *
Прозрачные, неведомые тени К Тебе плывут, и с ними Ты плывешь, В объятия лазурных сновидений, Невнятных нам, – Себя Ты отдаешь. Перед Тобой синеют без границы Моря, поля, и горы, и леса, Перекликаются в свободной выси птицы, Встает туман, алеют небеса. А здесь, внизу, в пыли, в уничиженьи, Узрев на миг бессмертные черты, Безвестный раб, исполнен вдохновенья, Тебя поет. Его не знаешь Ты, Не отличишь его в толпе народной, Не наградишь улыбкою его, Когда вослед взирает, несвободный, Вкусив на миг бессмертья Твоего.
3 июля 1901
* * *
Я жду призыва, ищу ответа, Немеет небо, земля в молчаньи, За желтой нивой – далёко где-то — На миг проснулось мое воззванье. Из отголосков далекой речи, С ночного неба, с полей дремотных, Всё мнятся тайны грядущей встречи, Свиданий ясных, но мимолетных. Я жду – и трепет объемлет новый. Всё ярче небо, молчанье глуше… Ночную тайну разрушит слово… Помилуй, боже, ночные души! На миг проснулось за нивой, где-то, Далеким эхом мое воззванье. Всё жду призыва, ищу ответа, Но странно длится земли молчанье.
7 июля 1901
* * *
Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла Над берегом Невы и за чертой столицы? Не ты ли тайный страх сердечный совлекла С отвагою мужей и с нежностью девицы? Ты песнью без конца растаяла в снегах И раннюю весну созвучно повторила. Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах И камни площадей и улиц освятила. Тебя пою, о, да! Но просиял твой свет И вдруг исчез – в далекие туманы. Я направляю взор в таинственные страны, — Тебя не вижу я, и долго бога нет. Но верю, ты взойдешь, и вспыхнет сумрак алый, Смыкая тайный круг, в движеньи запоздалый.
8 июля 1901
* * *
За городом в полях весною воздух дышит. Иду и трепещу в предвестии огня. Там, знаю, впереди – морскую зыбь колышет Дыханье сумрака – и мучает меня. Я помню: далеко шумит, шумит столица. Там, в сумерках весны, неугомонный зной. О, скудные сердца! Как безнадежны лица! Не знавшие весны тоскуют над собой. А здесь, как память лет невинных и великих, Из сумрака зари – неведомые лики Вещают жизни строй и вечности огни… Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева, Закатная, Таинственная Дева, И завтра и вчера огнем соедини.
12 июля 1901
* * *
Вечереющий день, догорая, Отступает в ночные края. Посещает меня, возрастая, Неотступная Тайна моя. Неужели и страстная дума, Бесконечно земная волна, Затерявшись средь здешнего шума, Не исчерпает жизни до дна? Неужели в холодные сферы С неразгаданной тайной земли Отошли и печали без меры, И любовные сны отошли? Умирают мои угнетенья, Утоляются горести дня, Только Ты одинокою тенью Посети на закате меня.
11 июля 1901
* * *
Не жди последнего ответа, Его в сей жизни не найти. Но ясно чует слух поэта Далекий гул в своем пути. Он приклонил с вниманьем ухо, Он жадно внемлет, чутко ждет, И донеслось уже до слуха: Цветет, блаженствует, растет… Всё ближе – чаянье сильнее, Но, ах! – волненья не снести… И вещий падает, немея, Заслыша близкий гул в пути. Кругом – семья в чаду молений, И над кладбищем – мерный звон. Им не постигнуть сновидений, Которых не дождался он!..
19 июля 1901
* * *
Не пой ты мне и сладостно, и нежно: Утратил я давно с юдолью связь. Моря души – просторны и безбрежны, Погибнет песнь, в безбрежность удалясь. Одни слова без песен сердцу ясны. Лишь правдой их над сердцем процветешь. А песни звук – докучливый и страстный — Таит в себе невидимую ложь. Мой юный пыл тобою же осмеян, Покинут мной – туманы позади. Объемли сны, какими я овеян, Пойми сама, что будет впереди.
19 июля 1901
* * *
Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных, Ни лета зрелого, ни молодой весны. Они прошли – светло и беспокойно, И вновь придут – они землей даны. Мне жаль, что день великий скоро минет, Умрет едва рожденное дитя. О, жаль мне, друг, – грядущий пыл остынет, В прошедший мрак и в холод уходя! Нет, хоть в конце тревожного скитанья Найду пути, и не вздохну о дне! Не омрачить заветного свиданья Тому, кто здесь вздыхает обо мне.
27 июля 1901
* * *
Признак истинного чуда В час полночной темноты — Мглистый мрак и камней груда, В них горишь алмазом ты. А сама – за мглой речною Направляешь горный бег Ты лазурью золотою Просиявшая навек
29 июля 1901. Фабрика
* * *
Дождешься ль вечерней порой
Опять и желанья, и лодки,
Весла, и огня за рекой?
Фет
Сумерки, сумерки вешние, Хладные волны у ног, В сердце – надежды нездешние, Волны бегут на песок. Отзвуки, песня далекая, Но различить – не могу. Плачет душа одинокая Там, на другом берегу. Тайна ль моя совершается, Ты ли зовешь вдалеке? Лодка ныряет, качается, Что-то бежит по реке. В сердце – надежды нездешние, Кто-то навстречу – бегу… Отблески, сумерки вешние, Клики на том берегу.
16 августа 1901
* * *
Ты горишь над высокой горою, Недоступна в Своем терему. Я примчуся вечерней порою, В упоеньи мечту обниму. Ты, заслышав меня издалёка, Свой костер разведешь ввечеру, Стану, верный велениям Рока, Постигать огневую игру. И когда среди мрака снопами Искры станут кружиться в дыму, Я умчусь с огневыми кругами И настигну Тебя в терему.
18 августа 1901
* * *
Видно, дни золотые пришли. Все деревья стоят, как в сияньи. Ночью холодом веет с земли; Утром белая церковь вдали И близка и ясна очертаньем. Всё поют и поют вдалеке, Кто поет – не пойму; а казалось, Будто к вечеру там, на реке — В камышах ли, в сухой осоке, — И знакомая песнь раздавалась. Только я не хочу узнавать. Да и песням знакомым не верю. Всё равно – мне певца не понять. От себя ли скрывать Роковую потерю?
24 августа 1901
* * *
Кругом далекая равнина, Да толпы обгорелых пней Внизу – родимая долина, И тучи стелятся над ней. Ничто не манит за собою, Как будто даль сама близка. Здесь между небом и землею Живет угрюмая тоска. Она и днем и ночью роет В полях песчаные бугры. Порою жалобно завоет И вновь умолкнет – до поры. И всё, что будет, всё, что было, Холодный и бездушный прах, Как эти камни над могилой Любви, затерянной в полях
25 августа 1901. Д. Ивлево
* * *
Я всё гадаю над тобою, Но, истомленный ворожбой, Смотрю в глаза твои порою И вижу пламень роковой. Или великое свершилось, И ты хранишь завет времен И, озаренная, укрылась От дуновения племен? Но я, покорствуя заране, Знай, сохраню святой завет. Не оставляй меня в тумане Твоих первоначальных лет. Лежит заклятье между нами, Но, в постоянстве недвижим, Скрываю родственное пламя Под бедным обликом своим.
27 августа 1901
* * *
Нет конца лесным тропинкам. Только встретить до звезды Чуть заметные следы… Внемлет слух лесным былинкам Всюду ясная молва Об утраченных и близких… По верхушкам елок низких Перелетные слова… Не замечу ль по былинкам Потаенного следа… Вот она – зажглась звезда! Нет конца лесным тропинкам.
2 сентября 1901. Церковный лес
* * *
Мчит меня мертвая сила, Мчит по стальному пути. Небо уныньем затмило, В сердце – твой голос: «Прости». Да, и в разлуке чиста ты И непорочно свята. Вон огневого заката Ясная гаснет черта. Нет безнадежного горя! Сердце – под гнетом труда, А на небесном просторе — Ты – золотая звезда.
6 сентября 1901. Почтовый поезд
Посвящение
Встали надежды пророка — Близки лазурные дни. Пусть лучезарность востока Скрыта в неясной тени. Но за туманами сладко Чуется близкий рассвет. Мне мировая разгадка Этот безбрежный поэт. Здесь – голубыми мечтами Светлый возвысился храм. Все голубое – за Вами И лучезарное – к Вам.
18 сентября 1901
* * *
Пройдет зима – увидишь ты Мои равнины и болота И скажешь: «Сколько красоты! Какая мертвая дремота!» Но помни, юная, в тиши Моих равнин хранил я думы И тщетно ждал твоей души, Больной, мятежный и угрюмый. Я в этом сумраке гадал, Взирал в лицо я смерти хладной И бесконечно долго ждал, В туманы всматриваясь жадно. Но мимо проходила ты, — Среди болот хранил я думы, И этой мертвой красоты В душе остался след угрюмый.
21 сентября 1901
* * *
Встану я в утро туманное, Солнце ударит в лицо. Ты ли, подруга желанная, Всходишь ко мне на крыльцо? Настежь ворота тяжелые! Ветром пахнуло в окно! Песни такие веселые Не раздавались давно! С ними и в утро туманное Солнце и ветер в лицо! С ними подруга желанная Всходит ко мне на крыльцо!
3 октября 1901
* * *
Снова ближе вечерние тени, Ясный день догорает вдали. Снова сонмы нездешних видении Всколыхнулись – плывут – подошли. Что же ты на великую встречу Не вскрываешь свои глубины? Или чуешь иного предтечу Несомненной и близкой весны? Чуть во мраке светильник завижу Поднимусь и, не глядя, лечу. Ты же в сумраке, милая, ближе К неподвижному жизни ключу.
14 октября 1901
* * *
Хранила я среди младых созвучий Задумчивый и нежный образ дня. Вот дунул вихрь, поднялся прах летучий, И солнца нет, и сумрак вкруг меня. Но в келье – май, и я живу, незрима, Одна, в цветах, и жду другой весны. Идите прочь – я чую серафима, Мне чужды здесь земные ваши сны. Идите прочь, скитальцы, дети, боги! Я расцвету еще в последний день, Мои мечты – священные чертоги, Моя любовь – немеющая тень.
17 октября 1901
* * *
Скрипнула дверь. Задрожала рука. Вышла я в улицы сонные. Там, в поднебесьи, идут облака Через туман озаренные. С ними – знакомое, слышу, вослед… Нынче ли сердце пробудится? Новой ли, прошлой ли жизни ответ, Вместе ли оба почудятся? Если бы злое несли облака, Сердце мое не дрожало бы… Скрипнула дверь. Задрожала рука. Слезы. И песни. И жалобы.
3 ноября 1901
* * *
Зарево белое, желтое, красное, Крики и звон вдалеке. Ты не обманешь, тревога напрасная, Вижу огни на реке. Заревом ярким и поздними криками Ты не разрушишь мечты. Смотрится призрак очами великими Из-за людской суеты. Смертью твоею натешу лишь взоры я, Жги же свои корабли! Вот они – тихие, светлые, скорые — Мчатся ко мне издали.
6 ноября 1901
* * *
Я ли пишу, или ты из могилы Выслала юность свою, — Прежними розами призрак мне милый Я, как тогда, обовью. Если умру – перелетные птицы Призрак развеют, шутя. Скажешь и ты, разбирая страницы: «Божье то было дитя».
21 ноября 1901
* * *
Жду я холодного дня, Сумерек серых я жду. Замерло сердце, звеня: Ты говорила: «Приду, — Жди на распутьи – вдали Людных и ярких дорог, Чтобы с величьем земли Ты разлучиться не мог. Тихо приду и замру, Как твое сердце, звеня, Двери тебе отопру В сумерках зимнего дня».
21 ноября 1901
* * *
Будет день – и свершится великое, Чую в будущем подвиг души. Ты – другая, немая, безликая, Притаилась, колдуешь в тиши. Но во что обратишься – не ведаю, И не знаешь ты, буду ли твой, А уж Там веселятся победою Над единой и страшной душой.
28 ноября 1901
* * *
Я долго ждал – ты вышла поздно, Но в ожиданьи ожил дух, Ложился сумрак, но бесслезно Я напрягал и взор, и слух. Когда же первый вспыхнул пламень И слово к небу понеслось, — Разбился лед, последний камень Упал, – и сердце занялось. Ты в белой вьюге, в снежном стоне Опять волшебницей всплыла, И в вечном свете, в вечном звоне Церквей смешались купола.
27 ноября 1901
* * *
Ночью вьюга снежная Заметала след. Розовое, нежное Утро будит свет. Встали зори красные, Озаряя снег. Яркое и страстное Всколыхнуло брег. Вслед за льдиной синею В полдень я всплыву. Деву в снежном инее Встречу наяву.
5 декабря 1901
Ворожба
Я могуч и велик ворожбою, Но тебя уследить – не могу. Полечу ли в эфир за тобою — Ты цветешь на земном берегу. Опускаюсь в цветущие степи — Ты уходишь в вечерний закат, И меня оковавшие цепи На земле одиноко бренчат. Но моя ворожба не напрасна: Пусть печально и страшно «вчера». Но сегодня – и тайно и страстно Заалело полнеба с утра. Я провижу у дальнего края Разгоревшейся тучи – тебя. Ты глядишь, улыбаясь и зная, Ты придешь, трепеща и любя.
5 декабря 1901
* * *
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
Вл. Соловьев
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо — Всё в облике одном предчувствую Тебя. Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо, И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье, Но страшно мне: изменишь облик Ты, И дерзкое возбудишь подозренье, Сменив в конце привычные черты. О, как паду – и горестно, и низко, Не одолев смертельные мечты! Как ясен горизонт! И лучезарность близко. Но страшно мне: изменишь облик Ты.
4 июня 1901. С. Шахматово
История создания сборника
Лирический цикл о великой любви, посвященный лучшей из женщин, создавался поэтом в период с 1897 по 1904 год. Это было временем развития бурного, но напряженного, нервного романа Блока с Любовью Дмитриевной Менделеевой, всю гамму чувств к которой Александр Александрович, словно исповедуясь, и отразил в стихотворениях сборника. Благовоспитанная и хорошо образованная Люба заставляла поэта бросаться от холодности к ревности, от одержимости к равнодушию, от счастья к радости. В стихотворениях же Блока, который относил себя к направлению символизма, вся палитра любовных эмоций приобретала ещё большее значение, возводилась к недоступным для сознания рядового обывателя пределам.
Но это ещё не всё, что предварит дальнейший анализ. Блок («Стихи о Прекрасной Даме» – это первый стихотворный сборник на счету поэта) относился к возлюбленной очень неоднозначно: он считал, что земная, плотская близость двух людей является препятствием для слияния душ, в то время как Любовь хотела простого женского счастья. Возможно, такое влияние на поэта оказал его негативный интимный опыт: физическая связь, по мнению Блока, могла иметь место только с проституткой, а в случае с достойной женщиной это в его сознании отождествлялась с пороком.
Как бы там ни было, они познакомились ещё в юности: ей было 16, ему – 17. Их общение, дружба и даже взаимная симпатия оказались прерваны, но впоследствии судьба свела их снова, и Александр Александрович увидел в этом таинственное предзнаменование, знак, посланный свыше. Они поженились, хотя счастье их оказалось шатким, непрочным: Люба всегда умоляла мужа оставит мистику и целовать её не на страницах книг, а в реальной жизни.
* * *
…и поздно желать,
Все минуло: и счастье и горе.
Вл. Соловьев
Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко, Да и мне не вернуть Этих снов золотых, этой веры глубокой… Безнадежен мой путь. Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много, Ты лазурью сильна. Мне – другая и жизнь, и другая дорога, И душе – не до сна. Верь – несчастней моих молодых поклонений Нет в обширной стране, Где дышал и любил твой таинственный гений, Безучастный ко мне.
10 июня 1901
LiveInternetLiveInternet
Четверг, 08 Мая 2014 г. 16:41 + в цитатник «Незнакомка». Стихотворение Александра Блока
Стихотворение принесло автору невероятную известность — молодёжь стала называть Блока своим кумиром, а дамы полусвета взяли моду носить шляпы со страусиными перьями и представляться Незнакомками.
Картина «Незнакомка». Художник Илья Глазунов. 1985 год
7 мая 1906 года Александр Блок написал одно из своих самых известных стихотворений — «Незнакомку». Произошло это в пригороде Санкт-Петербурга — Озерках, где поэт коротал время в привокзальном ресторане. Пошлости и обыденности того кабачка, да и всего окружающего мира в целом, Блок противопоставил образ идеальной женщины — таинственной незнакомки в шляпе со страусиными перьями и в шелках, которая «дышит духами и туманами». Однако многие приняли блоковскую Незнакомку за даму полусвета, которая оказалась в ресторане в поисках спутника на ночь, — а «настоящие» дамы полусвета, современницы поэта, начали подражать воспетой в стихах «коллеге»: «жрицы любви» носили шляпы с перьями и, подходя к молодым людям, представлялись Незнакомками. В 108-ю годовщину со дня написания «Незнакомки» АиФ.ru публикует стихотворение.
Александр Блок, 1903 год ***
По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали, над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздаётся детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины, И раздаётся женский визг, А в небе, ко всему приученный, Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моём стакане отражён И влагой терпкой и таинственной, Как я, смирён и оглушён. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»* кричат. {* — «Истина в вине!» (лат.)} И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Её упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за тёмную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чьё-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склонённые В моём качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. Стихотворение Александра Блока «Незнакомка» ,
Серия сообщений «Александр Блок Стихи о прекрасной даме»:
Часть 1 — Александр Блок Часть 2 — Бегут неверные дневные тени., … Часть 13 — Дома растут, как желанья, Часть 14 — Легко ли быть прекрасной дамой? Часть 15 — «Незнакомка». Стихотворение Александра Блока
| Рубрики: | Литературная страница/актуальная классика//»отрывок из книги» литература |
Метки:
Александр Блок актуальная классика знаменитые литераторы
Процитировано 4 раз Понравилось: 7 пользователям
Нравится Поделиться
0
Нравится
- 7
Запись понравилась - Процитировали
- 0
Сохранили
- Добавить в цитатник
- 0
Сохранить в ссылки
Понравилось7
0
«Вхожу я в темные храмы…»
Что же представляют собой наиболее значительные стихи о Прекрасной даме (Блок)? Анализ, кратко или полно описанная история появления сборника, упор на биографию поэта – ни в одном из разделов нельзя обойтись без лирического произведения «Вхожу я в темные храмы…». Написанное в 1902 году, оно являет собой квинтэссенцию символизма и мистики. Здесь читатель опять сталкивается с неопределенностью, бесплотностью описываемого образа, хотя определенность в портрете Дамы иногда встречается, например, в стихотворении «Она стройна и высока…».
Здесь же мы сталкиваемся с мотивом ожидания и… страха. Лирический герой жаждет встречи, но боится того, что она принесет ему, боится оказаться недостойным. Не случайно местом ожидания в произведении является церковь – это только возвеличивает одухотворенность Прекрасной Дамы, её кристальную чистоту и святость.
Завершающая часть сборника
Сборник «Стихи о Прекрасной Даме» (Блок), анализ которого был подробно представлен в этой статье, закрывается циклом «Распутья». Здесь отчетливо проявляются мотивы безысходности, растерянности лирического героя, тревоги, все более становится явным преобладание реалистических составляющих. Поднимаемые социальные проблемы (в стихотворениях «Фабрика», «Из газет», «Все ли спокойно в народе?..») остаются без разрешения.
Мотив «конца мира» становится главенствующим: лирический герой, да и сам поэт, больше не надеется на спасение, на приход Прекрасной Дамы, на возможность очищения и перерождения. Он отстраняется от бездуховного существования и более не участвует в происходящем.
🗹
