«Нынче не время для любовных ляс»,- гласил громкоголосый поэт-новатор. Владимир Маяковский не отличался сентиментальностью, не бросался громкими словами о вечной любви, но с какой неуправляемой силой он чувствовал и любил! Лилия Брик вспоминала: «Маяковский всё переживал с гиперболической силой — любовь, ревность, дружбу. Он не любил разговаривать»… Он не любил говорить о чувствах, он «выплёскивал» их на бумагу, словно «выкрикивая» пером несказанное. Именно поэтому в стихах автора такая буря эмоций, и стихотворение «Люблю» — тому доказательство.
Мальчишкой
Я в меру любовью был одаренный. Но с детства людьё трудами муштровано. А я – убёг на берег Риона и шлялся, ни чёрта не делая ровно. Сердилась мама: «Мальчишка паршивый!» Грозился папаша поясом выстегать. А я, разживясь трехрублевкой фальшивой, играл с солдатьём под забором в «три листика». Без груза рубах, без башмачного груза жарился в кутаисском зное. Вворачивал солнцу то спину, то пузо – пока под ложечкой не заноет. Дивилось солнце: «Чуть виден весь-то! А тоже – с сердечком. Старается малым! Откуда в этом в аршине место – и мне, и реке, и стовёрстым скалам?!»
История создания
Знакомство Маяковского с Лилей Брик послужило поводом для создания произведения «Люблю». Оно посвящено возлюбленной поэта, которая, тем не менее, так и не стала женой Маяковского. Узы брака связывали ее с другим мужчиной, которого она тоже любила. Однако Владимира это не остановило, и он даже согласился жить под одной крышей вместе с парой. Ни для кого из них это противоестественное сожительство не было чем-то из ряда вон выходящим, однако муки ревности то и дело проглядывают в стихотворениях поэта. Но Лиля Брик стала музой, его путеводной звездой в мире любовной лирики, и ей прощалось все.
Владимир Маяковский достаточно долго работал над поэмой. Он писал её с конца 1921 года до начала 1922 года. Именно в этот период в их взаимоотношениях царили любовь и понимание. Поэма «Люблю» была опубликована в феврале 1922 года в Риге издательством «Арбейтергейм», когда состоялась совместная поездка Владимира и Лилии.
Юношей
Юношеству занятий масса. Грамматикам учим дурней и дур мы. Меня ж из 5-го вышибли класса. Пошли швырять в московские тюрьмы. В вашем квартирном маленьком мирике для спален растут кучерявые лирики. Что выищешь в этих болоночьих лириках?! Меня вот любить учили в Бутырках. Что мне тоска о Булонском лесе?! Что мне вздох от видов на море?! Я вот в «Бюро похоронных процессий» влюбился в глазок 103 камеры. Глядят ежедневное солнце, зазнаются. «Чего – мол – стоют лучёнышки эти?» А я за стенного за желтого зайца отдал тогда бы – все на свете.
Композиция
В поэме всего 11 глав, каждая из которых имеет своё название и смысловую тему. Если внимательно посмотреть на названия глав, то можно понять, что произведение — это краткая биография жизни писателя, его чувств и переживаний.
- Главы «Мальчишкой» и «Юношей» показывают, как проходило становление его как личности и как поэта.
- Глава «Взрослое» рассказывает о взглядах Маяковского на любовь и на причины, по которым люди влюбляются.
- Глава «Ты» — одна из самых важных в поэме. Ведь она посвящена лирический героине, музе автора.
- Глава «Вывод» очень свойственна манере Маяковского. Здесь автор произносит высокие слова с надеждой на желаемое будущее.
Мой университет
Французский знаете. Делите. Множите. Склоняете чудно. Ну и склоняйте! Скажите – а с домом спеться можете? Язык трамвайский вы понимаете? Птенец человечий, чуть только вывелся – за книжки рукой, за тетрадные дести. А я обучался азбуке с вывесок, листая страницы железа и жести. Землю возьмут, обкорнав, ободрав ее – учат. И вся она – с крохотный глобус. А я боками учил географию – недаром же наземь ночёвкой хлопаюсь! Мутят Иловайских больные вопросы: – Была ль рыжа борода Барбароссы? – Пускай! Не копаюсь в пропыленном вздоре я – любая в Москве мне известна история! Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть), – фамилья ж против, скулит родовая. Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая. Научатся, сядут – чтоб нравиться даме, мыслишки звякают лбёнками медненькими. А я говорил с одними домами. Одни водокачки мне собеседниками. Окном слуховым внимательно слушая, ловили крыши – что брошу в уши я. А после о ночи и друг о друге трещали, язык ворочая – флюгер.
Средства выразительности
Поэма «Люблю» богата различными художественными средствами, в особенности эпитетами и метафорами. Приведем примеры тропов:
- эпитеты: стоверстые скалы”, “желтый заяц”, “сплошное сердце”;
- метафоры: «мыслишки звякают лбенками медненькими», “столиц сердцебиение дикое“, “комок сердечный разросся громадой“.
- Основным средством выразительности в поэме также является антитеза. Лирический герой противопоставлен чёрствому и сухому обществу.
- Все чувства автор выражает с помощью гиперболы: «громада любовь», «громада ненависть».
- Новаторство Маяковского проявляется в частом употреблении неологизмов: слово «дана» он заменяет на «дадена», вместо «черствеет» у него «очерствевает».
- Также автором используется и литота: мир уменьшается до «мирика».
Автор: Виктория Комарова
Взрослое
У взрослых дела. В рублях карманы. Любить? Пожалуйста! Рубликов за сто. А я, бездомный, ручища в рваный в карман засунул и шлялся, глазастый. Ночь. Надеваете лучшее платье. Душой отдыхаете на женах, на вдовах. Меня Москва душила в объятьях кольцом своих бесконечных Садовых. В сердца, в часишки любовницы тикают. В восторге партнеры любовного ложа. Столиц сердцебиение дикое ловил я, Страстною площадью лёжа. Враспашку – сердце почти что снаружи – себя открываю и солнцу и луже. Входите страстями! Любовями влазьте! Отныне я сердцем править не властен. У прочих знаю сердца дом я. Оно в груди – любому известно! На мне ж с ума сошла анатомия. Сплошное сердце – гудит повсеместно. О, сколько их, одних только вёсен, за 20 лет в распалённого ввалено! Их груз нерастраченный – просто несносен. Несносен не так, для стиха, а буквально.
Жанр, направление, размер
Лиризм не присущ творчеству Владимира Маяковского. Однако поэму «Люблю» автор написал во всех литературных традициях любовной лирики. Это большая редкость в поэзии писателя. Ведь Маяковский в своих произведениях проявлял себя как бунтарь и агитатор, писал преимущественно стихи, наполненные вызовом и протестом. Поэма «Люблю», несмотря на то, что она относится к футуризму (как и большинство произведений Маяковского), раскрывает всю глубину переживаний автора.
Маяковский использует тоническую систему стихосложения и интонационное выделение слов в строке, чтобы передать каждому веру в то, что шанс на взаимное чувство есть всегда.
Так и со мной
Флоты – и то стекаются в гавани. Поезд – и то к вокзалу гонит. Ну, а меня к тебе и подавней – я же люблю! – тянет и клонит. Скупой спускается пушкинский рыцарь подвалом своим любоваться и рыться. Так я к тебе возвращаюсь, любимая. Мое это сердце, любуюсь моим я. Домой возвращаетесь радостно. Грязь вы с себя соскребаете, бреясь и моясь. Так я к тебе возвращаюсь, – разве, к тебе идя, не иду домой я?! Земных принимает земное лоно. К конечной мы возвращаемся цели. Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, развиделись еле.
Основная идея
Главная мысль произведения «Люблю» — это, конечно, пропаганда любви. Это любовь ко всему: к женщине, к природе, к людям, к обществу и миру в целом. Поэт утверждает, что любить искренне способен каждый, но не всякий может достать подлинную любовь из своей души. Смысл произведения Маяковского «Люблю» заложен в одной цитате:
«Любовь — это жизнь, это главное. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается мнимым, ненужным» (из письма к Л.Брик)
«Люблю» В.Маяковский
Любовь любому рожденному дадена,— но между служб, доходов и прочего со дня на день очерствевает сердечная почва. На сердце тело надето, на тело — рубаха.
Но и этого мало! Один — идиот!— манжеты наделал и груди стал заливать крахмалом. Под старость спохватятся. Женщина мажется. Мужчина по Мюллеру мельницей машется. Но поздно. Морщинами множится кожица. Любовь поцветет, поцветет — и скукожится.
Я в меру любовью был одаренный. Но с детства людьё трудами муштровано. А я — убег на берег Риона и шлялся, ни чёрта не делая ровно. Сердилась мама: «Мальчишка паршивый!» Грозился папаша поясом выстегать. А я, разживясь трехрублевкой фальшивой, играл с солдатьём под забором в «три листика». Без груза рубах, без башмачного груза жарился в кутаисском зное. Вворачивал солнцу то спину, то пузо — пока под ложечкой не заноет. Дивилось солнце: «Чуть виден весь-то! А тоже — с сердечком. Старается малым! Откуда в этом в аршине место — и мне, и реке, и стовёрстым скалам?!»
Юношеству занятий масса. Грамматикам учим дурней и дур мы. Меня ж из 5-го вышибли класса. Пошли швырять в московские тюрьмы. В вашем квартирном маленьком мирике для спален растут кучерявые лирики. Что выищешь в этих болоночьих лириках?! Меня вот любить учили в Бутырках. Что мне тоска о Булонском лесе?! Что мне вздох от видов на море?! Я вот в «Бюро похоронных процессий» влюбился в глазок 103 камеры. Глядят ежедневное солнце, зазнаются. «Чего, мол, стоют лучёнышки эти?» А я за стенного за желтого зайца отдал тогда бы — всё на свете.
Французский знаете. Делите. Множите. Склоняете чудно. Ну и склоняйте! Скажите — а с домом спеться можете? Язык трамвайский вы понимаете? Птенец человечий чуть только вывелся — за книжки рукой, за тетрадные дести. А я обучался азбуке с вывесок, листая страницы железа и жести. Землю возьмут, обкорнав, ободрав ее,— учат. И вся она — с крохотный глобус. А я боками учил географию,— недаром же наземь ночёвкой хлопаюсь! Мутят Иловайских больные вопросы: — Была ль рыжа борода Барбароссы?— Пускай! Не копаюсь в пропыленном вздоре я — любая в Москве мне известна история! Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть),— фамилья ж против, скулит родовая. Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая. Научатся, сядут — чтоб нравиться даме, мыслишки звякают лбёнками медненькими. А я говорил с одними домами. Одни водокачки мне собеседниками. Окном слуховым внимательно слушая, ловили крыши — что брошу в уши я. А после о ночи и друг о друге трещали, язык ворочая — флюгер.
У взрослых дела. В рублях карманы. Любить? Пожалуйста! Рубликов за сто. А я, бездомный, ручища в рваный в карман засунул и шлялся, глазастый. Ночь. Надеваете лучшее платье. Душой отдыхаете на женах, на вдовах. Меня Москва душила в объятьях кольцом своих бесконечных Садовых. В сердца, в часишки любовницы тикают. В восторге партнеры любовного ложа. Столиц сердцебиение дикое ловил я, Страстною площадью лёжа. Враспашку — сердце почти что снаружи — себя открываю и солнцу и луже. Входите страстями! Любовями влазьте! Отныне я сердцем править не властен. У прочих знаю сердца дом я. Оно в груди — любому известно! На мне ж с ума сошла анатомия. Сплошное сердце — гудит повсеместно. О, сколько их, одних только вёсен, за 20 лет в распалённого ввалено! Их груз нерастраченный — просто несносен. Несносен не так, для стиха, а буквально.
Больше чем можно, больше чем надо — будто поэтовым бредом во сне навис — комок сердечный разросся громадой: громада любовь, громада ненависть. Под ношей ноги шагали шатко — ты знаешь, я же ладно слажен,— и всё же тащусь сердечным придатком, плеч подгибая косую сажень. Взбухаю стихов молоком — и не вылиться — некуда, кажется — полнится заново. Я вытомлен лирикой — мира кормилица, гипербола праобраза Мопассанова.
Поднял силачом, понес акробатом. Как избирателей сзывают на митинг, как сёла в пожар созывают набатом — я звал: «А вот оно! Вот! Возьмите!» Когда такая махина ахала — не глядя, пылью, грязью, сугробом,— дамьё от меня ракетой шарахалось: «Нам чтобы поменьше, нам вроде танго бы…» Нести не могу — и несу мою ношу. Хочу ее бросить — и знаю, не брошу! Распора не сдержат рёбровы дуги. Грудная клетка трещала с натуги.
Пришла — деловито, за рыком, за ростом, взглянув, разглядела просто мальчика. Взяла, отобрала сердце и просто пошла играть — как девочка мячиком. И каждая — чудо будто видится — где дама вкопалась, а где девица. «Такого любить? Да этакий ринется! Должно, укротительница. Должно, из зверинца!» А я ликую. Нет его — ига! От радости себя не помня, скакал, индейцем свадебным прыгал, так было весело, было легко мне.
Один не смогу — не снесу рояля (тем более — несгораемый шкаф). А если не шкаф, не рояль, то я ли сердце снес бы, обратно взяв. Банкиры знают: «Богаты без края мы. Карманов не хватит — кладем в несгораемый». Любовь в тебя — богатством в железо — запрятал, хожу и радуюсь Крезом. И разве, если захочется очень, улыбку возьму, пол-улыбки и мельче, с другими кутя, протрачу в полночи рублей пятнадцать лирической мелочи.
Флоты — и то стекаются в гавани. Поезд — и то к вокзалу гонит. Ну а меня к тебе и подавней — я же люблю!— тянет и клонит. Скупой спускается пушкинский рыцарь подвалом своим любоваться и рыться. Так я к тебе возвращаюсь, любимая. Мое это сердце, любуюсь моим я. Домой возвращаетесь радостно. Грязь вы с себя соскребаете, бреясь и моясь. Так я к тебе возвращаюсь,— разве, к тебе идя, не иду домой я?! Земных принимает земное лоно. К конечной мы возвращаемся цели. Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, развиделись еле.
Не смоют любовь ни ссоры, ни вёрсты. Продумана, выверена, проверена. Подъемля торжественно стих строкопёрстый, клянусь — люблю неизменно и верно!
Анализ стихотворения Маяковского «Люблю»
Владимир Маяковский был по натуре очень влюбчивым и увлекающимся человеком. Однако единственной женщиной, с которой его связывали длительные отношения, являлась Лиля Брик. Их роман развивался довольно странно, то угасая, то вновь разгораясь. Но своенравная и достаточно эмансипированная девушка каждый раз на предложение руки и сердца со стороны поэта неизменно отвечала отказом.
Между тем, именно Лиля Брик открыла для Маяковского целую вселенную под названием любовь, и заставила его рассматривать это чувство как настоящий дар. Но, страдая от отсутствия взаимности, поэт то и дело задавался вопросом, почему обычное человеческое чувство способно превратить взрослого и состоявшегося мужчину в обычного мальчишку, ранимого и беззащитного. Анализируя этот феномен, Маяковский в 1926 году написал поэму «Люблю», которую посвятил Лиле Брик, буквально вывернув наизнанку перед избранницей свою душу. Однако с первых строчек он сразу же расставил все точки над «i», отметив, что его чувство не является рафинированным и утонченным, так как жизнь не баловала поэта. Но, в то же время, ему удалось избежать того момента, когда «очерствевает сердечная почва», поэту неведомо было ощущение горечи оттого, что его «любовь поцветет, поцветет – и скукожится».
Поэма включает в себя одиннадцать глав, первые из которых посвящены детству и юности поэта. Беспристрастно и в привычной грубой манере автор рассказывает о том, как состоялось становление его личности. Уже в подростковом возрасте он мечтал о том, чтобы его жизнь была наполнена любовью, но не приторно-сладкой, когда парочки восхищаются морским прибоем и шумом ветра. Маяковского интересовала любовь в чистом ее проявлении, когда во всем мире существуют лишь два человека, а все остальное не имеет для них никакого значения.
Рассматривая через поэтическую призму взаимоотношения других людей, поэт безжалостно высмеивает тех, кто хочет произвести друг на друга впечатление благодаря своим нарядам, умению изъясняться по-французски или же благосостоянием. К последней категории людей, привыкших покупать любовь за деньги, поэт испытывает особое презрение. «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая», — отмечает автор.
Его жизнь резко изменилась, когда в нее, словно вихрь, ворвалась Лиля Брик, которая «взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком». Однако поэт готов был простить ей абсолютно все и «от радости себя не помня, скакал, индейцем свадебным прыгал, так было весело, было легко мне». Многочисленные ссоры и недомолвки между влюбленными происходили довольно часто, однако этот факт не смог повлиять на силу чувств, которые Маяковский испытывал к Лиле Брик. И каждый раз, возвращаясь к ней, поэт знал, что идет домой, туда, где навсегда осталось его сердце. «Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, еле развиделись», — отмечает поэт в своей поэме. При этом он осознает, что даже безответное чувство может давать удивительное ощущение счастья и радости только потому, что где-то существует человек, которому оно адресовано. И эта мысль дает Маяковскому не только утешение, но и надежду на то, что когда-нибудь его избранница сможет оставить свои предубеждения, став обычной женщиной, которая способна принять он поэта бесценный дар и ответить на него взаимностью.
«Не смоют любовь ни ссоры, ни версты», — убежден Маяковский. Но при этом он все же не может удержаться от пафоса, заявляя: «Клянусь – люблю неизменно и верно!». В последней строчке поэмы, конечно же, содержится преувеличение, так как после каждой ссоры с Лилей Брик поэт очень быстро утешался в объятиях других женщин. Но – неизменно возвращался к той, которая была его музой и вдохновительницей.
🗹
